Вознесение шинели товарища Сталина маисом початка

Блистательной Дите фон Тиз

Внесшие следом же за Ильичом на Пленум Евтушенку мортусы картинно грохотнули плотно собранным из глинобытных осколков горшечного производства паланкином, вываливая неистового пиита на лакированный празднично пол президиума, под ноги собравшихся в этот непростой исторический час приятия решений о поступательности нечестивцев. Евтушенко подымался вдиагональ, ломано, будто конструктор  " Лего", еще даже не изобретенный растленным Западом, прозревая грядущность всей силой искусства, вдолбленной в вытянутую огурцом по подобию любой латунной Витухновской - Готфрик голову, поскрипывая натруженными за эоны единоличного продвижения к торжеству социалистической зажиточности в массах, сконцетрировавшихся волей святых угодников в единичность конкретной человеческой единицы, кем, без сомнения, и являлся бетонный Евтушенко, не до конца разоблаченный в эпоху волюнтаризма, несколько замшелый на следующем этапе большого пути и махом и вдрызг перестроившийся под задорную песенку Ивана Кольцо, о чем курсивом упоминал ночью некоторый невозможный Ивлукич, радующий прелестных трансгел полетом и размахом русской фантазии, суставами ( это про Евтушенку, если ты, Дитонька, кисочка, уже, как и я, забыла, об чем там ).

- Цемент, как много в этом звуке,

Для уха, слуха и ума

Слилось и скучковалось. И тому порукой

Сошедшесть всех с ума.

- Кощунство ! - выкрикнул неистовый и горячий лихорадочным горением пролетариату Железный Феликс, опасно раскачиваясь под окнами Зала всех концертов, где и выслушивали новую поэму  " Гидроэлектростанция как несогласный путь из варяг в киргизы " Евтушенки, чья незаконная совершенно и злокозненная по замыслу ротапринтная публикация потрясла всю Москву накануне Ноябрьских. - Тавтологизм, товарищи.

- эт да, - умаляя любую заглавность фракционным отщепенством от малейшего наличия здравого смысла высказался седой и большой габаритами Ельчин, снисходительно поглядывая на вносящего в Зал за доцентом несклоняемым Собчак чемоданы бабок ( американских ) невысокго плешивого человечка, гениально прозревая не только поэмы, но целый чугун маразма, что не может не наступить в том момент ситуации, когда этот нестарый еще и верткий гном постареет физиологицки и встанет во весь рост насущный вопрос преемственности. Вот тогда и повторится история Евтушенки не фарсом, не трагедией, а настоящим рекламным развалом блошиного рынка, чья невидимая рука уже просунулась в одно из окон Залы.

- Га ! - заорал, видимо, испугавшись, усатый приятель музыканта Троицкого Шурыгин, националист на службе жидов  " Первого ", внедряющий русский порядок бужениной и танком с надписью  " Паук ", что о прошлом году благополучно затонул в высокомерном плевке тоже бородатого Рамзан Ахматыча, чья фамильная ценность не уточняется во избежание.

- ты не гакай, - по - прежнему положив с прибором на всякую грамотность в помыслах, работал одним глазом с документами бунтующий супротив порядку Ельчин, в целом блогосклонно принимая мысль о сортирах, спорте, молодцеватой подтянутости, а там, кто знает, может, и какой недомандела долгого росту пригодится ? Смешной вопрос, осознал Ельчин, ложа на правила грамматики, вставая и запевая.

- Горит и кружится планета ...

- Глохни, - взмолились нечестивцы, тоже вставая. А Евтушенко, благоприлично считая, что, в - натуре, закричал дальше.

- Бетон, как мало в этот звуке

Для нас, для вас, для всех и вся

Слилось и скучковалось. Наши руки

Хранят тепло дерьма. И нако - ся

Кусай, буржуй, свой Локоть Брянска,

Пока мы ложим и за всю х... ню

Решаем новых тельманов из Гдлянска

. Нет рифмы. Точка есть в начале. И потому : муйню.

Зал всех концертов шумел ботвой, Феликс укатывался в парк Культуры, а у тогда еще махонькой рыжеватой Феклуши Толстой начинали вырастать титьки.