и Голди Бэби или Украинки красивее русских. Из книги Красивая эротика фильм

Моей чудесатой Марте Костюк

Зогдианский Гыктыр - спасалар очень часто, вечерами, когда над Мохер - Джодарой спускалось ленивое утро и ниспадающие к горизонту лучи Кратоса осеняли восходящие луны, опалесцирующие в призрачных очках вездесущего Цируса, напропалую противостоящего Гыктыр - спасалару, чья борода побурела в долгих командировках по воле царя царей Шуршу - Гуцуя, предпочитал сесть на пружинящий хвост под сонмом чинар и задуматься о многих вещах. В этой Вселенной не были ведомы ни короли, ни капуста, поэтому мыслилось косматому багатуру о глобальном, включающем в свою совокупность не только банальных баб с цветами и детенков с мороженым, но и джастис фор олл, Крым - взад, ресурс подначалия сместить наотмашь и вырастить наконец себе волосы, так как косматость спасалара вмещалась в бороду, кремниевой формой недожизни закаменевшей в великолепнейшей волне, любому проникновенному землянину напомнившей бы те разливы лавы, что прикрыли язвы Помпеи, изредка находимые археологами, и вот тогда - то и замыкались уста, и прятались хрящи и суставы, пораженные артрозом и грибком, ламинировались трамвайные билеты, откладываясь поглубже в карманы, чтобы их нашли через тысячу лет уже другие археологи, писались лживые диссертации и фальсифицировалась великая победа с ее же результатами по исчезновении парочки стран - участниц разгрома немецко - фашистских полчищ немецко - фашистских захватчиков, в деле победы над которыми лично Путин принял такое непосредственное участие, что пропажи Британской империи никто и не заметил, а Союз никуда и не девался. Вон, смотри, маленькая по возрасту Марта милая, карта висит на стене в школьном кабинете географии. Туз пик. Простреленный в самом центре, там, где у туза пузо.

- И жрет он черешни, понтуется, рожи корчит, мол, не боюсь и ложил. А этот как жахнет ! И п... дец.

Пушкин внимательно слушал захлебывающийся тенор Гоголя, рассказывающего очередную бывальщину, над которыми, помнится, так насмехались лимоновцы и прочая мразь рунета, даже не зная, что через год - другой вся та же мразь станет алчно дрочить на небрежно бросаемый к копытам двуногих свиней бисер, швыряемый в алчные раззявленные рты верещащих потаскушек, усыхающих со всеми своими миллионами нищеброда Невзорова, не умея прикупить малёхо интереса коалы, не говоря уже о его благосклонном мимолетно взгляде, шалишь. Х... й вот вам вот, товарищ Лоськов.

- Лоськов, - раскатисто произнес Пушкин, будто пробуя это простое святое русское имя на вкус с привкусом, - экое говенное наименование, брат Гоголь, вот просто скверное, будто едешь ты вот из Эрзерума и видишь ...

Он прищелкнул пальцами, подбирая подобающий эпитет, но Гоголь уже согласно мотал челкой, понимая творческой составляющей всякого человека, что бывают такие слова, коим не требуются эпитеты. Лоськов - именно такое слово. Зачем ему эпитет ? Он что, сразу Дель Пьерро станет, что ли ? Ни хрена. Как ты его ни назови, Лоськов и есть Лоськов. Х... й на него, короче.

- Зачем ты, Гоголь, начал с каких - то мифологических предков грузин ? - уяснял Пушкин, наслаждаясь обществом безудержного враля, подкидывающего щедро и задаром всем приятелям бесчисленные сюжеты из обычной жизни, идиотически присущей нашей Восточной Европе, а она еще та, что парадоксирует с мудаком Пархоменкой прихотливым изгибом моей фантазии, знающей о существовании такого говна, как Пархоменко, по причине крайней захламленности памяти всякой херней. Как Невзоров. Это кто ? Кусок говна. И зачем мы помним о нем, товарищи, спросил бы Сталин, надиктовывая Фейхтврангелю очередные мемуары Ильичей. Не лучше ли всем нам забыть Невзорова, товарищи ?

- Забудешь такого, - спорил Гоголь, угощаясь вишневой наливкой и крепостной девкой девяти годков отроду, щиро преподнесенной Пушкиным всем желающим. - Пойми, Пушкин, есть такая х... ня в жизни осмысленной, как грузины. Вот ты спрашивал, зачем я начал с летописного героя папы Гамсахурдиа, а того не понимаешь, что.

Они мудро помолчали и начали беседовать на французском. Дворяне. Образование было не чета нынешнему. Я вон пять годков оттрубил и ни хрена не знаю, как был тупым - тупым и пребываю. И в этом мой всегдашний залог неизменных насмешливостью побед над всякими гадами, из которых пресловутый Невзоров - мандавоха масенькая, ничтожная, говенная. Симбиотя, можно сказать, что говша. И х... й на него вместе с Лоськовым. Ты, любимая, расти, играй в теннис, радуй меня попкой или грудкой изредка, а я буду просто дарить тебе сказочки, априори непереводимые на французский. Я ж не Пушкин. И даже не Гоголь. Я - это я. А ты, соответственно, тоже, получается, ты. И никогда не выходит  " мы ", об чем я тщетно пытался пояснить Машеньке Алехиной, счастливо почти забытой и нисколько не нужной в информационном поле. Странно как - то. Я Тицкую лет пять - шесть знаю и забыть не могу, тебя сколько - то там тоже, а почему ? А я скажу. Значит, получается так, что те ноли и единицы, что запали в память, были сделаны как - то так, что.

Самое смешное, что не только Пушкин не понял, почему грузины, Алехина не вкурила, почему не  " мы ", а то, что и я как автор ни хрена уже не понимаю, забыв, с чего начал и зачем.