SexText - порно рассказы и эротические истории

Кружия очков без линз сползали от переносицы...










SadaShiva

Story

IV;

-Мы забыли о Времени.

-Оно забыло про нас – одарив сей час.

-Раз так – преодолев приличия и оковы, предлагаю раствориться соком снов.

И рассвет утаил тех от бликов, и от прощаний – оставив в драпировках того, в нас – что молчит, и дано чтоб принимать. Перо скользит острием по руке – соединяет родинки в полотно созвездий и закрепляет те узлом всевечным.

Кожа распадалась на лоскуты и вилась косою плети: плёнка смотрела на мечтателей, и сквозь них – кто-то из мира, недостижимого для объяснения – но понимания; белая – в тон невыпавшему снегу, коже дивы – прядям той – щекотавшей ключицы до нечувствия: она лежала животиком вверх – а друг вёл по той плетью: от щиколоток до чуть ниже животика, в сторонку – по бедру, до грудки, в таинства ключиц – до впадинки чуть выше – и до щёчек странницы...

“Придёт ночь – когда не смогу смеяться” – друг провёл по наручам.

Ночь оставила в вечности. Обман полезен во благосохранение.

Утреет

Он – в обнимку с одеждой той; утро лучится сквозь окна и заполняет зрачки болью. Пробрался рукой в кармашек той, взял бутылёк, откупорил и запил капсулы из бутыля вина.

Время шло – вечность замерла. Сон приходит.

Дыхание утяжеляется. Внимание направлено вовнутрь. Берега размягчаются...

-Мы были детьми-путешественниками у океана энергий: мир переворачивало – а следование оставалось за нами: океан небесный осыпался росою – а мы шли и оставались счастливыми...Кружия очков без линз сползали от переносицы... фото

-Когда всё закончится – нам будет время наговориться. Но всегда можно – догадаться.

***

Роса наполнила взор – глаза открываются и закрываются, руки не достают до лица. Пыльца вьётся в просторе – “И отчего нужно омрачнение..?” – чаша дымится благовонием – “Бывает неловко – признать всё в конце, то – чего сторонишься...” – Со-Беседница отпивала чай, и мы получим то к чему стремишься – и важно Ли – в которой из правд твоё счастье...

Бездомный с плащом из газет может понять большее – чем Магистр-Fилолог; - и нет разницы ни в чём: ни в тех кто остаются в круге жизни ради нас, ни в тех – кто стремится заполучить в критический момент, ни в тех – кто приходит в мир наш, когда отказываем всем.

~Окуновение в Сон~;

~     ~     ~

Утро затронуло его первым дуновением свободы: зима – ушла.

Он жил в бутоне земляничного лотоса.

Он мог спрятаться – здесь – от людского миропотока, - но всякий раз темнота запирала его на год.

Всякое ого понимания притеснялось давлением внешнего пути, - когда же попутного?

Однажды одна девушка встретилась в его прошлом – но он утерял её номер – но увы; - она окрылила его сознание, - «а он здесь вот» - ведёт Рассказчик по виску круги.

На том, что всё грустнеет в мире, на том была его вина...

Но что за жизнью он там жил: всюду побирался, голодал, находил изумительным рацион подножных ко’рмов.

Он носил круглые леннонки-очки: линзы – красный и зелёный – показывали корку мира миром собственным, - а пустота и тишина в том мире нам приснилась, - так и звучит: во снах образцовых камышей, подлокотниках в лесу, пусточувствии в пустыне..

Там и проводил он дни – ветровением скитания странника-мечтания в заветного обитель.

Скорбь не спешила опадать листвою – но волна что омывает мир прощением, позволила желанному затмить жала нежеланий.

Сон укрывал от ошибок, несоцветий, обманок согласий, - мир рассыпался в палитру: волшебство – познать чистым, свет...;

`

Кружия очков без линз сползали от переносицы к кончику вздёрнутого носа.

Мироздание игралось самоповторением.

Каприз погоды был дождём.

Он брёл под зонтиком – к мостовой – в наушниках, чтоб слышать себя.

Заметки скользали от мозга сквозь руку в чернила, те отдавались от острия ручки капиллярной – порам блокнота.

Она пела.

Он монтировал музыку к фильму – на очередном рендере набрасывал излучатели поверх воспринимателей и выбирался в ночь, а идеи брали мантию за подолы и рождались правками из блокнота.

Его сопровождала «Белая Бабочка» - такое заболевание.

Идти домой – тропой знакомой, - но к кому: к кому – он возвращался – расстилался на полу и обращался к тайной теплоте планеты?

Луна убывала – но была с ним.

Здесь влево.

Течения узорили портрет вечерии. Ветер облачил Призрака в перья совьи. Он подходит к Призраку.

Каблук ударяет в пластину гранита, щелчок вязнет в закрытии космоса, сафьян устилает поры камня и заворачивается в носке.

Шаг

Шаг

Шах

Волосы покрывало сакурным пеплом. Призрак провёл кистью по скуле, взял чернильницу из кимоно и погрузился в ту кожей перчатки – цвета снега – пальцами указательным и средним; обращение к лицу обездвиженного: полосы вслед остриям рук – по две на щеку.

Он вдыхал внесчётно – каждое сейчас, каждое – впервой. Здесь не быть напоследок – здесь всё зарождается, зародилось: он узнал – узор саднил сквозь до костей.

Призрак смотрел в глаза - «Ты клеймлён» - и звучал Голосом Свыше.

Он - «... » - осматривался: руки – узоры – и мир: чем дольше он погружался взором в даль заснежья, тем плавнее линзы покидали глаза, а корочка на лице осыпалась...

Голос Свыше - «Ты – вновь эскиз нашего мира» - напоминал Отца, незнакомого и всезначимого - «Фрагменты собраны – правды сотканы» - и ответ тяжелил каблук вопроса.

Он задержал дыхание в улыбке - «Да где-же я? » - и выдохнул порами; а чешуйки осыпались...

Призрак - «По-Прежнему Где-То» - притронулся к ожогу на лбу своём - ожог собрался в шарик – и перенёс ему на лицо: тремя ноготками выше переносицы.

Он вздрогнул - «Тогда хорошо» - и очутился на мостовой всепрежней: узорья течений преломляли ухождение луны, в желудке давило, а ожог и линии саднили лицо и отдавались эхом чуть дальше от сейчас.

Ветерок объял тепло запястьем.

«Что за Волшебная Ночь» - взглянул он в Небо-Праисточник - «Чтоб заблудиться» - и побрёл вдоль бархатистых потоков.

А Музыка в наушниках – всё звучала, звучала, звучала...

Your Sky had fallen.

I cannot lie

She gave me fortune –

So where am I?

;

***

Галеон «Несвятой Себастьян» оставался на мели.

Я полюбил работу с экипажем – команда то пополнялась, то убывала, - щепки палубы позапрошлого года уплотнили мой сапог.

Работа в команде – славное дело, когда все отдаются вполную.

Дело другое – плечом к плечу с двумя-тремя матросами залатывать пробоины, откачивать воду и встречать горизонт неприкаянным.

Меня наняли построить и снарядить корабль, - история слишком долгая для одной человеческой жизни, - так-что – всё в космическом порядке.

Дружественные суда снабжали «Несвятого» провизией, моряки покидали один корабль в пользу другого, - мы стали древесным островом, на мели, - но грянуло озарение.

~     ~     ~

Темно. Двери замыкаются: следующая остановка – астрал.

Иногда создатель забирает по кусочку – истории расплетает Рукой Проведения и крупицы выскользновения собираются тобою.

Таблетка - «Пей» - проскользнула в гортань, а газировка проложила путь по пищеводу – «Поможет» - а Очаровывающая смотрела в глаза: Ему, Себе, Тебе, Мне.

Глотнул с болью – «Горсть обезболей» -и окунулся в контрастерию температур – «И дышится легко», - глаза закрыл.

Она посыпала содруга искринками Млечного Пути – «Драпировка впрядает в контуры, эскизы тела твоего»

~

~

~

Пот ручьится по забвенному – дни хлада, ночи жара.

Пробуждение – в глазах; мир собрался в них.

Голос Долины Сакур - «Мы забираем по крупице – не страшись» - снимает Рукой Бога клеймо лихорадки.

;

~~~

Она подошла лодкой к пристани: укрылась в плед и пробралась лисицею в гнездо кроличье:

«Шла по саду, и мне дозволили выбрать себе любой, самый лучший, цветок. Красивое для меня - самое небольшое, что красиво без лишнего внимания...   Белая Роза меня притягала. Я прожила ещё недостаточно, чтоб понять всю иронию своего выбора, но выбрала так я сердце», - а он слушал, -

«Они несмогли понять, им не дано» - и мир увлажнял тех кожу, мёдом понимания, -^:

«Тому Бутону весь Сад поверил свою нежность, невместимую в строгие конструкции, в душу... Поблагодарив, мне довелось мигом прочувствовать боль тысяч поколений, спиленных деревьев, убитых животных. Разум раскрылся во вселиком сочувствии, мне досталось оправдать гнев природы», - а дни шли – и от зеркала помадкой снов не укроешься...

Боль отпускала его голову - «Мне приснилось, как мы ссорились» - рукой убийцы.

А она вилась - «А мне - как помирились» - в холодке мечтания.

Всё, что было, - смыто рекой времени.

Протёр глаза - «Мне снилось странное...

Мне отрезали глаза, укоротили зрение. Вёдшая путеводная звезда из вспышки перешла в точку, будто она - путеводная звезда.

Как понять, покидает, или ведёт? Причина в трактовке?!. Придёт ночь – где не смогу с тобой расстаться..

Удалось опомниться: нужно идти, необходимо движение - без него.

Необходимо движение - как фоновый звук, что слышишь, когда тот уходит - про движение, напротив, забываешь» - и света лунного нити сплетало дреддом.

Можно увидеть удивительное, необыкновенное в обыденном - оно отголосок волшебства. Видимая малость - само меньшинство, большее волшебно - в глазах закрытых.

;

~

Раскрыла книгу лежалую – на спонтанности листе, - зачтя те строки:

«’’Человек, предназначенный для высокого, может очень глубоко опуститься в кровавый, пьянящий хаос жизни и запачкать себя пылью и кровью, не став, однако, мелким и подлым, не убив в себе божественного, что он может блуждать в глубоком мраке, не погашая в святая святых своей души божественного света и творческой силы’’», - Гёссе.

Он встрепетнулся, больной, сонный и усталый, протилением:

«Тем самым он, познав сущность зла, искоренит его в себе, и, подавшись новоявленному добру, возьмёт чувство под высшую полемику, заключив задевшее душу о незапятнанной форме прошлое во всезначные метаморфозы, и, как песок, оставит незримому побережью, сам же предавшись дуновению пути ветра к безмерному океану свободы...

Вскоре, его встретят дилеммы приверженцев чужой жизни, и ещё скорее он оставит грязь далеко позади, далеко впереди приверженцев жестокой стихии. Вы не считаете жестокость стихией? Я считаю - в ней писаны нежнейшие стихи изобилия. Как нет?

Возможно, и допустимо: она спит в нас.

Познать свой свет и изгнать мрак можно, разбудив зародыш первой из стихий. Давай: сейчас..! » - и вручил той плётку; подарок отстранили.

Кофе утренний – с шоколадкой двудольной: половинкой окунаешь в грааль, мирно вкушаешь, отведываешь второй что не окунуть – запиваешь; затяжка дымная – и сначала...

*      

*     *

/;

~

А он всё взирал на неё – и переводил на язык языка: жест – за жестом, - жест – за жестом:

«Запивала дым табачный – овсяным молочком. Дым скользал по ноготочкам, питался светом лунным и вился лемнискатами в рисунке Госпожи Лесной: Дева в платьи пятилистенном, взгляд той – изумруд да шёлк птиц на голове, плечах, ладонях... Божество присматривало за той – в цветах космического ветра.

Спокойствие овивало запястья – день не рассеется, а лакомое заветное – запомнится и вспомнится, вспомнится: ветерком по коже – что встрепетнёт дух ночи, коснётся пером совиным – до скулы, подарит – выбор...

Запивала дым табачный – шоколадом – и впитывала росчерк нотных строчек, - и кто-то, вещал спокойствие: на сознание, влюблённость в жизнь – и понимание: каждое можно сознать, приняв сакральным, - но жизнь – в сгустке перекрёстков, в порхании по нитям личной истории, в том – чтоб отыскать мечту в сокровищнице воспоминаний, - и встретить лоскуток – ведущего за горизонт, сомнения, привычного...

Глаза-зеркала – напротив. До трепетного стыдно – пустить странника, из своего сейчас, в тысячелетние дали подаренного детства... Внутренний ребёнок – скользил во взгляде и посматривал сквозь каждое сейчас: искринками уюта, согласием идти навстречу – к настоящему, - знали глаза отражённого... Зеркала встретились – встретив смотревшихся в те ночи без объятий, - и слёзы: от щеки – к пястью, от пястья – к губам, - в искровороте вечном» - а она следовала неспешности голоса – гласившей: “Включиться. Настроиться. Отчалить.” - :

«Запивала дым табачный – слезами вспоминания: а время вилось танцем грёз и пожеланий. Красота престала быть едина с жизнью. Госпожа Лесная танцевала – в пространстве вероятности, - и волшебство – во внутренней свободе быть кем и чем пожелаешь, - и путь к той – путь осени: дорога слёз – избавленья от напрасного – статься пером совьим, в космическом ветре, кому свобода – менять потоки: цвета и окрасы, грёзы и сострадания, - и пасть в ладонь раскрытую, девочке-мечтательнице, я-прошлой – кто из кокона детства весеннего – задумалась о будущем, и пожелала статься Лесною Госпожой, во платьи семилиственном, кто танцует ликом вечности, во внутреннем просторе настенного рисунка... », - а она рассмеялась, передала молочко и трубку и продолжила сей сказ:

«Сеяла нити шёлка по Космической Пустыне: левой сеяла, правой – собирала невзросших: лжецов, ровесников апреля, скитальцев сентября...   Каждому мечта – быть в муляже искания той: расплатятся тобой за сендвич, подбросят мелочью жулику-бездомному, отправят на алтарь, выбросят в море... » - Уголёк тлел над её кожей – упасть тому – или оставить глиf на очередном святейшем? - :

Упасть в той кожи – обрести объятие вселенной, расплатием за поцелуи... »

Он – «Место, где живут одни святые, зовётся адом; - добро пожаловать в рай» - оскал прорезал края маски, обращение стёрло окрасы, - но откусив от зеркала, захлебнёшься кровью~

Она сменила тон – «И многих нас ты создал? » - и тембр.

Он пустился в вечный сказ, - вечность опадает снегом на запястья влажнеющегубой страннице по сознаниям, мирам и состояниям:

«Мы оставались в глубинах – свет причищал лоскуты глади под россыпью кувшинок, - но мы врезались в ил и обольщались водорослями, дарили общие просторы один другому и слезинку выбора.

Оставались под гнётом честности – и баловались вволю – в игрищах предшествия сотворённых форм» - всё вёл свою лепту нам он – :

«... и одна не виделась даже настоящей, одна не отзвучивала добротой, а другая была всем моим миром: по человеку – а выражение fантазии: каждая шла к кому-то: одна оставалась на полу, вторая лежала головой на коленях, третья заходила ко мне раз в три четверти часа – вносила поток вселенский на треть часа и уходила с моей душой на кончиках ноготочков... » - затянулся и задумался; раздумался; отдумался:

«... твердил: ‘которая из вас – настояща?’ – ‘я не чувствую к тебе ничего – кроме холода, отвращения и презрения’, - и ветренно: одна злорадствовала, вторая смеялась, а третья плакала... », - а она кусала губы, себе, - и слушала:

«... и стали слова мои – слышны той-же, одной из несчётных версий меня... » - замечтался – :

«... хоть бордель открывай, - был бы мир безумнее, отделись мы от нас и воссияй в платьи данности и кротости, радости упущения» - а она стукнула его по макушке..:

«Чего хотел от своих проекций? Не полярности ли? Игра их – с сотворением себя из промежутков, - на гуру чистоты ты не похож» - и хмыкнула.

А за окном пекарь отворял лавку что отворялась по обыкновению в четверть одиннадцатого. А за окном уже кто-то не живёт. А за окном Стиратель сносит с полотна мирского, эскизы улицы...

Он засмотрелся на носик её проfиля – но сознался:

«Сделать бы так – чтоб остаться дружным с теми, кто любимей остальных... Впервой желаю, выстраиваю мир внешний по соответствии внутреннему; сладкая жестокость, карамельная пьяность, вселенская трезвость... Будут теплом ветерка попутного космическому страннику, созвездиями над костерией и сюжетами витражей; голоса протресщут поленьями в костре, а доброта любимых – в блеске глаз попутчиков, спутников и спутниц... » - слезинка вскользь по морщинкам – «... но жадность ли – просить у судьбы оставить с теми, с кем лучшее приключилось вереницею мистерий... » - ммм?

Нахмурила бровки - «Ни одна судьба не твоя» - взяла голову в ладошки - «Я твоя» - и скорчила ему гримасу - «Я твоя – смотри: меня нет» - и раззвучала скрипкой над озером трелей – и погасла в грусти – :

«А они – знали, - что их, не существует» - трепетной.

Признался – «Отказались принимать» - стыдно – «И исчезали безвольно» - до правды.

Вздрогнула - «Мне некуда уходить из сейчас» - но отшатнулась от дрожи – «Реальность подарила лучшее – и зависит от меня – чем то наполню» - слезинкой.

Он принял течением... – «... есть такая правда – которую не хочешь знать и подпускать – но она уже в тебе, и ближе – чем начинается мир твой. Она вне остальных – но щекочет водоросли нервов, когда приближаешься к разоблачению, когда занавес просвечивает до конца знакомое... Нельзя принуждать мир рассказать её – если не прислушаться к пустоте позади своего я... Оно откроется – и что-то переменится – и полюса сменятся, - и у нового мира появится новая – иная – брешь. Найди её – чтоб пересобраться – прежде – чем прекратишь наслаждаться» - закашлялся в смех - :

«Любимый смех не по адресу, гнев к подражанию? – вечное останется прежним – и после отстранений» - сглотнул – «Реальность Разная» - /.!~

Осыпалась в дожде кленовом – «Жизнь Чудесна» - и вилась в том Психеей – «Когда Разная» - счастливой.

«Жизнь – девственница, беременная Смертью» - принял он.

 

 

 

 

Будь готов расстаться

со всем что обрёл

в этой инкарнации..;

* Ручка скользит по спине в освещении свечи-фонарика – текст пишется Одой Божеству:

позови меня утренним бризом,

акустикой мифа что надлежит нам;

руки отпрянут от камня - день начнётся обрядом,

а ночь возродит миг, сначала.

мрак теплеет - терпением искренних,

слёзы собраны холодком под кожей, -

стремятся поддаться магии взгляда, -

во мраке скитаний - верьте лишь им.

каждое сейчас покроет

нитью лоскутного духа:

призрак ткёт твои одежды,

мой гардероб тех полон.

ну'жны ли - расплаты

манящих душу голосов?

гром не включится в мысли,

пустота отдастся бризом в голове.

будь воздухом - что гладит,

что снимет тяжесть, схладит жар;

отпусти скитальца в тишину,

что ласщет трепет кожного покрова.

ты не спаситель приозёрный -

прошу впредь Матерью не быть;

дозволь Спирали преломляться

в самозабвеньи, сумасшествии мечты.

всё - дождь над акведуком

Космических Театров.

нас забудет Время -

теплом под кожей, сквозь сейчас.

прости, О Вечности Дитя.

прости, что об руку Тебе - не вечен:

миг забвения, крик птиц,

ропот Божества в космической тиши...

 

~сон утаит от боли правд

~спи счастливо, Дитя

~Дитя Свобод

~     ~     ~

Луна ссыпается серебром в ключицы обращённых к Клёну – ссыпается листочками. Перо скользит низ по скуле ко впадинке низ плеч – и счищает, от напрасного. Серебро счищают пером, из ключиц, и ссыпают в зеркало – «Теперь ты» - и добытчик с другом, меняют роли.

Листочки завиваются лемнискатой, в отдалении от кож и ноготков мечтателей; минута.

-Время заканчивается.

-Его и не было.

-Тогда чем нас уносит?

-Мечтою. В начале – каждый мечтал о разном.

-И друг о друге~

-Разве что немножко...

Лемнискатки отражались в зеркальце фрагментированным чистым светом; глаза сочатся светом на глубине сознания – свет разливается ликованием – а время освобождает космических странников от себя...

Щёлки. Над зеркальцем поставили зеркальце. “Тшш” – ветерком под грудью и ниже – “Внимай”, - и подняли зеркальце: лемнискатка завернулась комочком, пульсирующим, глухим, светом...

“... и напоследок...” – комочек взяли кончиками перьев, перенесли в fольгу и завернули в папирус, - “... так и сотворяется – Эликсир Лунного Света”, - и двое, остались во Свету что слепит сквозь замочные скважины...

~     ~     ~

 

;

Оцените рассказ «Кружия очков без линз сползали от переносицы...»

📥 скачать как: txt  fb2  epub    или    распечатать
Оставляйте комментарии - мы платим за них!

Комментариев пока нет - добавьте первый!

Добавить новый комментарий


Наш ИИ советует

Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.

Читайте также
  • 📅 27.10.2024
  • 📝 0.4k
  • 👁️ 2
  • 👍 0.00
  • 💬 0
  • 👨🏻‍💻 Иннокентий Маковеев

Илья Родин — нефтяной магнат, красавец, филантроп. Он живёт беззаботно, пока однажды на него не совершается покушение. Илье чудом удаётся выжить. Он понимает, что в фамильной компании против него плетётся заговор. Илья создаёт специальный костюм и, скрываясь под маской, начинает вести расследование. Получится ли у него наказать врагов и защитить бизнес?...

читать целиком
  • 📅 07.08.2023
  • 📝 3.1k
  • 👁️ 6
  • 👍 0.00
  • 💬 0
  • 👨🏻‍💻 alex

Иногда бывает такое состояние, будто ждешь чего то. Чего именно неизвестно. Ты просто твердо знаешь – в твоей жизни что то должно произойти. Но проходят дни, недели, годы... И ничего не происходит. И вдруг однажды ты замечаешь, что тебе уже 50.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –...

читать целиком
  • 📅 27.10.2024
  • 📝 0.6k
  • 👁️ 0
  • 👍 0.00
  • 💬 0
  • 👨🏻‍💻 Владимир Николаев

Мгновенно после оглашения приговора власти США, Великобритании и их сателлитов потребовали немедленного освобождения некоего Навального, осужденного по "воровской" статье и помещенного в тюрьму за несоблюдение условий испытательного срока.
Завыли интересанты и инвесторы, вложившие деньги в берлинского пациента и расстроенные их возможной потерей....

читать целиком
  • 📅 29.10.2024
  • 📝 0.7k
  • 👁️ 1
  • 👍 0.00
  • 💬 0
  • 👨🏻‍💻 Алекс Тор

Так камера есть, провод компу"Онлайн трансляция" есть. Ну всё. Я забралась через окно на крышу. Так ставим штатив. И вдруг пошёл дождь.
-Чёрт.
Я включила камеру.
-Привет всем! Как дела? И да я на крыше и это прямой эфир . Наверное сегодня я умру. Тут 18 этажей. О да.
Я встала на край....
-Полетели....

читать целиком
  • 📅 31.10.2024
  • 📝 7.7k
  • 👁️ 1
  • 👍 0.00
  • 💬 0
  • 👨🏻‍💻 Энджи Лайн

Я возвращаюсь с обеденного перерыва, бросаю сумку в тумбочку, сажусь в кресло, перевожу глаза на монитор и вижу мигающий желтый конвертик в правом нижнем углу.
Кто-то прислал мне сообщение по ICQ.
Мой сосед-компьютерщик Николай сидит, сосредоточенно уткнувшись в экран, немного прищурив глаза. Его стол завален бумагами, мусорное ведро полное… Как всегда....

читать целиком