Однажды на Уимблдоне или HH

- Кричи, закусывай губу, ведь я приписан в урки, - негромко напевал маленький медвежонок, более известный как Пох, сбежав от чересчур активной в социальном плане ведьмы, постепенно подбираясь к флоридской границе.

Накануне пришел вызов в Армавир, разбудив Херцена, но поскольку был он страшно далек от народа, по новационной сберегательной программе президент - диктатора, предусмотрительно предусмотревшего вручать вызова любому, кто не погнушается покинуть с концами самую великую страну на планете, начальствующие, заметив опытнейшим глазом пожранность псовых псовыми же, порешили предоставить шанс свалить на хрен медведю, а тот, обычно патриот, конечно, внезапно прорубился нахождением в Германии.

- Ты какого хера не сказала, что мы теперь немцы ? - орал Пох на сжавшуюся ведьму, потрясая свинорезом. - Мой дед немцам секретные схемы доков Ливерпуля менял на пластид и галоши, но никогда, слышишь, никогда не соглашался быть немцем.

- Ве воллен тринкен, - попыталась исправить чуть скривившуюся умолчанием страны пребывания ситуацию ведьма, но Пох был непреклонен. Подвинув жопастую, он решительно шагнул в неизвестность. Через миг его видели на отрогах Памира. Он, пригнувшись, подступал к флоридской таможне, мудро пустив впереди себя Абдуллу.

- Мы мзду не берем, - сразу огорошили ушлые и коварные флоридцы поджарого мужчину в британском френче, - Абдулла. Нам за державу обидно. Как могли вы просрать Совок, Абдулла ?

Басмач что - то шептал побледневшими губами, рисуя на песке неотчетливые контуры, поименованные Изабелла и Анчурия, пытался напеть гимн очередного Михалкова, но флоридцы стояли на своем. Свой охал и кряхтел, ощущая жестокие подошвы кирзовых сапог флоридцев, начавших постепенно и в ритм приплясывать по своему, пока тому не надоело.

- С какой целью вы производите телодвижения ? - вопросил свой и топтавшиеся зашатались, белея. Упали со своего, короче, и кишат, суки рваные. Абдулла не будь дурен - шмыг ! Спустя неделю в Форт - Лодердейле в белых шкерах, с ремнем флотским, бухой и банчит крэком. Через год - лидер  " Нации ислама ". А потом грохнули Абдуллу парни из  " Арийского братства ". Ломом. И х... й на него, чурку бешеного, тем более, что речь не про него.

- Слышь, толстая, - пробормотал Пох, залезая на фальшивую грудь Бэйли Джей, - чего скажу - то.

- Ой, - удивилась Годохма, вполне целезообразно прозревая новейший виток лютого глума, что не может не наступить после лошадиных изысков пары жидовок. - Начнешь теперь лобешниками меня и Марию сталкивать, да ?

- Х... й на, - дельно отвечал Пох, устраиваясь поудобнее на фейковых, как Тилиграм Криськи, сиськах Богини. - Все вы одинаковые, курвы. Фотаете х... ню всякую, а мне потом голову ломай : с кем, понимаешь, спать.

Последние недели он спал с тонкокостной хохлушкой, шебурша коготками в кущах паховых зарослей вообще - то лесбиянки, зачем - то ставшей фетишисткой лайт. Но поскольку автор этой философической сказочки - фашиствующий выкормыш литературных власовцев, то, в - натуре, простительно. Как визит Марии Юрьевны в осенне - зимний Берлин. Насколько я понял, из троицы надо вычленить основную составляющую, отринув пару других. Я поставил таймер на пятнадцать секунд, укатывая в уме приказ барона Унгерна, и попробовал мутнуть - крутнуть цепь ассоциаций.

- Дух, дышит, жопа слышит, крик и ноги ...

Неплохо. Можно сказать недурственно.

Почувствовав мои мысли внутри плюшевой головы Поха, Годохма вскрикнула и застонала, ощутив плечом, как оно. А ты хули думала, толстая ? Старая любовь к музе даже на говенного Гилкса ложит, шершавого прощает, тут главное - на двух других насрать. Проклясть и забыть. Гагарин, Йовович, голая, и толстый - толстый слой шоколада.