Как русские и советские кино сымали aka Эротические рассказы русских писателей

или Зоология навсегда               

Муфлон Семеныч Гоцкий, выслужив ассесорную подъячность по выслуге лет в Театре Внешних Сношений, что на Пронке Средней, напротив Колупального, пребывая в служебной командировке на Валдае, увидел запись на семинар работников моргов, мудро тронул гитару, пребывавшую неизменно при нем в подгорбовом пространстве, прикрытом рогожкой, задушевно звякая струной.

- Хорошая у тебя гитара, Муфлон Семеныч, - печально сказал Кургуз Ремотыч Телемаков, выворачивая за спиной театра из пропахшей носками пивной, где имели обыкновение собираться под эгидой усов Кулагина, висевших сразу у входа в память посещения пивной самим Грибовым после торжественного расстрела Мейерхольда в сорок втором под Бобруйском, все великие моей малой родинки, отчего - то ( хотя и смею предположить секрет Полишинеля : понимают твари, что бесталанны и уроды ) всю свою культурную историю самозамыкающейся в нутряном потреблении, - тулово у ей, понимаешь, как у Гундаревой.

Муфлон Семеныч схватился за горло, хорошо помня помянутую великую. Помнится, сразу после Двадцатого съезда сказали ей, что теперь по попущению учения Маркса у каждого члена партии женского рода вырастет на манде красный волос, об этом и секретный абзац резолюции гласит, вон, Президиум под личную ответственность дает возможность ознакомиться. Она и поломись в Президиум.

- Вам чего, гражданочка ? - ласково так вопрошает Фрол Козлов, сурово трогая пистолет ТТ за рукоять. - Или вам паек не выдали ? Или, может быть, сапоги жмут ? Если мины кончились, то так и скажите, не утаивайте перед партией.

Переклинило от такого участия начальства у Гундаревой в голове, ей бы про волос красный, а она после мин Козлова кричит :

- Баба голая !

Так и расстреляли Гундареву. Рядом с Мейерхольдом положили в траншею и бульдозером закопали. Не балуй.

- Хичкока к нам прислали по обмену, - продолжает меж тем Кургуз Ремотыч, угощаясь у Гоцкого папиросой, - будет производственную драму сымать, пока Михалков в Холливуде боевик делает с Робертсом про поезд Оззи Осборна. Такой сюжет, - простонал Телемаков, утягивая сотоварища в пивную, - Мосей Борисыч Арпалзян написал, ему за него точно Боевой Орден дадут и путевку в Болгарию вне очереди. Представь, Муфлон Семеныч, - усаживался за столик Телемаков, мигая пузатому кельнеру, похожему на марабу, - возвращается с фронтов некоторый человек по имени, скажем, Мартен Марлоныч с бровями и медалями, приходит в райком, а там ему и говорят, что кончилась советская власть. По Указу кончилась. Не верит фронтовик и бежит на телеграф, а на телеграфе как раз собрание. Узнали телеграфцы, что им незаконную премию выписал горком, решают. И тут фронтовик вбегает.

Они выпили. Закурили.

- Короче, - засмеялся Телемаков, заказывая пару литров горькой, - Хичкок застрелился, дойдя до вбегания на телеграф фронтовика, а это, страшно сказать, третий абзац первой страницы сценария.

- Жидковаты, - уничижительно процедил Гоцкий, размышляя о правописании : так ведь чижики какие - то выходят, наверное, другую гласную надо, - западники в нашем деле.

- Дело наше правое, - подтвердил кельнер - марабу, поднеся приятелям запечатанный гуммиарабиком оловянный жбан с  " Рейнсвестфальундкроегдерзум " тридцать четвертого года урожая. - С вас три рубли семнадцать копеек.

- Три рубли ? - угрожающе уточнил Гоцкий, трогая гитару пальцем. - А рублевку хошь ?

Он ударил по струнам и захрипел, потихоньку наваливая в плисовые штаны аккуратные катышки кала :

- А рубель тоже деннежка !

Не зря Рейхстаг мы брали ...

- Решил я в демоны податься, - перебил барда кельнер - марабу, - уж ежели всем вам до сих пор не стыдно, как Потупчик, изъясняться на русском, то самое время уходить в демоны.

Кельнер ушел за стойку, а Телемаков подумал о коварстве коал, таких, казалось бы, меховых и мирных, но предательских по сути своей антинародной русофобской. И это действительно так. Скачал я фильм ужасов советский " Прикосновение ", так мне первых кадров с дохающей баушкой хватило, примерно, как рыла Авилова в декадентском шедевре и давно. Что сказать, милая Эжени, разве тривиальное про мой творческий народец, про умение и жопу, кою непременно надо мучать по всем понятиям мазохизма мелкобуржуазной Машеньки Алехиной, кочумающей на сутках в стремлении побороть коррупцию. И вот х... й ведь его знает : то ли жизнь такая, то ли климат.