Это, Дитушка, Блюмкин

Безвольно отвисшая нижняя челюсть, отсверкивая белизной фарфоровых зубов, не позволяла ему высказаться, он чуть не заплакал, трясясь от ненависти к предавшему его телу, но Моргентау, как обычно, подсунул присутствующим отпечатанный накануне вечером текст выступления и Аллен не стерпел.

- К чертовой матери, Хенри, - прорычал младший из братьев, оглядываясь через плечо в поисках поддержки флегматичного Фастера, - вопрос уже о самом существовании. Через неделю они смогут накрыть все Западное побережье.

Толстопузый еврей пренебрежительно фыркнул, заботливой наседкой крутясь вокруг инвалидного кресла, и вот тут Фастер и доказал, что совсем не зря наименовали его оклахомские пуритане именно быстрым, хотя и пришлось заменить мозолящую глаза глупцов букву на более приемлемую их заплывшим жиром мозгам  " о ", впрочем, Аллен всегда называл его Фастером, приводя в смущение сотрудников, почему - то думавших, что младший кличет старшего по прозвищу.

- Думаю, - неторопливо начал Фастер, вертя в пальцах кубинскую сигару, - что ни у кого нет сомнений в явном превосходстве органов разведки Советов над нашими разрозненными гусарами Дикого Билли и ребятами Гувера, целиком замкнувшихся на внутренних проблемах.

Моргентау хотел было вылезти с банальной фразой о проворонивших нападение Вермахта большевиках, но вовремя вспомнил докладную Аллена, где приводился парадоксальный, но логически обоснованный вывод о провоцировании германских войск, в связи с чем хитроумный диктатор и получил на руки флеш - ройял из внезапного нападения, мастерски вписавшись в стан союзников, обреченных мощью экономики США рано или поздно победить истощенную Германию, вновь готовящуюся к войне на два фронта, закашлялся и суетливо бросился поправлять клетчатый ирландский плед, укутывавший немощные ноги президента.

- Так вот, - продолжал Фастер, так же неторопливо прикуривая, помахивая небрежно спичкой, придвигая пепельницу, забрасывая ногу на ногу, - по условиям ленд - лиза Сталин выслал Блюмкина.

Аллен привскочил. Ну и братец ! Даже его обвел, тем паче, что Блюмкина, кажется, расстреляли.

- Пригласите, - буркнул в селектор Фастер, по - хозяйски распоряжаясь в кабинете президента, на что до этого дня имел право лишь Моргентау.

- Салам.

В дверях стоял невысокий мужчина семитской внешности. Странно, но Аллен всегда представлял себе легендарного шпиона каким - то не таким, не столь простецким, что ли. В глазах старшего брата прыгали смешинки и тут Аллен догадался, что дурит брат и президента, и Моргентау, и молчаливого Гувера, притулившегося девичьим платьицем в бойкий цветочек за китайской ширмой, привычно подслушивая и злоумышляя. Никакой это не Блюмкин. Или актер, или верный Фастеру человечек из прежней обоймы казначейских, много их ушло в отставку с назначением проклятого еврея - социалиста, кто влез к Гуверу, а кто и в армию, внедрившись в хозяйственный сектор, без которого, как известно, любая армия превращается в неуправляемую орду мародеров.

Вечером, уже на вилле Фастера, Аллен приставал к неизвестному, разыгрывавшему перед выжившим из ума президентом Блюмкина.

- Нет, мужик, все же скажи, - дергал за рукав смеющегося Блюмкина Аллен, - ты кто такой есть - то ?

- Айм Хамуэй, - отвечал мужик и Фастер ржал, впервые видя непонимание младшего брата, по всеобщему мнению с детских лет превосходившего старшего умом и сообразительность.

Истинное имя Блюмкина так и осталось неизвестным американским исследователям. То ли архивы были предусмотрительно вычищены, то ли не было Блюмкина и совещания в кабинете Рузвельта в ночь после Перл - Харбор, история об этом умалчивает. Впрочем, сведущие исследователи полагают, что не было никакого Блюмкина, Рузвельта и братьев Даллес, был и есть вечный глупостью Путин, что будет еще триста тысяч лет, пока вся планета не скукожится в приплюснутый к полюсам шарик говна, а люди вымрут за ненадобностью.