Хочу быть твоей милой. Глава 26. Учитель. Серия: Секс с учителем

Мила долго сидела на обшарпанной скамейке во дворе дома Истомина. К груди она прижимала рисунок, подаренный ей Матвеем. Пыталась осознать то, что увидела несколько минут назад. Теперь она совершенно иными глазами смотрела на Романа. Вот откуда этот усталый взгляд. Вечные недосыпы от работы по ночам. Мила вспомнила его глаза, ласково глядящие на сына. Вот почему он никогда не задерживается после окончания рабочего дня и исчезает в обед. Но это не главное. Никогда, ни одним словом он не обмолвился о больном ребенке. Не пожаловался, что воспитывает его один. Другой бы все время этим прикрывался, стараясь вызвать всеобщее сочувствие. Но не Истомин…А жена его…Оля Корнилова…Хотя, в том, что они поженились после школы, как раз ничего удивительного нет. Роман с ума сходил по первой красавице (но далеко не умнице) школы. Ходил за ней по пятам, заглядывал ей в рот, выполнял все ее пожелания. Мила непроизвольно усмехнулась. Чего может желать девушка, отец которой – владелец крупного предприятия в городе? Так, глупости всякие. Но Роман исполнял все капризы беспрекословно, стараясь угодить любимой. Он видел только ее среди многих девушек школы. А все остальные тайно вздыхали по нему. И Мила, конечно же, была не исключение. Но не об этом сейчас. Мимо прошли две пожилых женщины. Подозрительно посмотрели на незнакомку, скрючившуюся на скамье. Но ничего не ей сказали и продолжили свой путь. Мила их даже не заметила, поглощенная своими думами. Значит, поженились, родили сына. Но сын оказался не идеальным ребенком. Он сразу родился таким? Или что-то произошло позже? Мила не знала, а спросить Романа даже и не подумала. И Оля ушла из семьи? Матвею около пяти лет. Роман сказал, что они не живут с женой два года. Значит, не сразу она их бросила. Бедный Матвей. У Милы при воспоминании о мальчике сжалось сердце. Она оторвала от груди его рисунок и долго рассматривала его. Потом резко поднялась с места. У нее созрел план. Хоть что-то она сделает для этого ребенка! И девушка почти бегом направилась к своей машине.

Ехать было недалеко. Истомин жил почти в центре города. До их бывшей школы тут рукой подать. Пешком бы заняло минут десять, а на машине не прошло и пяти. Вскоре Мила входила в прохладный и тихий школьный холл. Воспоминания налетели сразу же, заполнив ее до отказа. Она почти слышала голоса своих одноклассников, вдыхая знакомый запах школьных коридоров. Почти ничего не изменилось тут. Та же решетка, отделяющая общий холл от гардероба, те же зеркала, даже тот же цвет на стенах и темно-коричневая плитка на полу. Вот только появилась небольшая стеклянная будка сразу на входе. Оттуда выглянул мужчина солидного возраста и строго спросил:

- Вы к кому, барышня?

Мила вежливо улыбнулась:

- Я – выпускница этой школы. Здравствуйте.

- Здравствуйте, выпускница. И чего Вы хочете?

Хм… «хочете»…и это школьный вахтер. Мила подавила улыбку.

- Хочу увидеть учителя рисования Павла Сергеевича. – Мила напряглась. А вдруг он тут не работает больше? Или в отпуске уже.

- Павел Сергеевич сейчас с ребятами во дворе школы клумбы облагораживает. Идите за здание школы и там…

- Спасибо, я знаю, что там. – Мила еще раз улыбнулась вахтеру и вышла из школы. Прошлась по школьному двору, завернула за угол здания. Увидела группу людей у самого забора. Среди них – знакомую фигуру Павла Сергеевича. Надо же! Столько лет прошло, а он и не изменился. Все такой же по-мальчишески худой и слегка несуразный. Мила поспешила к нему. Он оглянулся, словно почувствовал ее взгляд, долго вглядывался в нее. Потом сорвался с места и пошел ей навстречу. Мила ускорила шаг. Немногих людей в этом мире она была рада видеть. Ее бывший учитель рисования – один из них. Но не дойдя до него несколько шагов, она остановилась. Павел Сергеевич сам подошел к девушке, внимательно вглядываясь ей в лицо.

- Люся! Неужели ты? Как я рад тебя видеть!

Мила улыбнулась учителю:

- Вы узнали меня, Павел Сергеевич? Через столько лет и после…перемен во моей внешности?

Учитель широко улыбнулся в ответ:

- Я тебя всегда узнаю. Мою любимую ученицу! А перемены…так они же небольшие. А глаза, губы, поворот головы все те же. Да, вижу, нос другой и прическа изменилась. И все.

А в остальном – все та же Люся.

- Меня теперь и зовут по-другому, Павел Сергеевич. Люси больше нет. Я – Мила. Бреславская.

- Мила - Людмила. Ну и пусть. А я все равно рад тебя видеть. Давно в городе? Где живешь? Чем занимаешься? Небось в столице устроилась?

- Нет, Павел Сергеевич. Я уже больше месяца тут, в Н-ке. Возглавляю сеть филиалов большого московского рекламного холдинга. – Почему-то Миле не очень удобно было говорить о своих регалиях. Кому другому, возможно с удовольствием бы. Но не скромному школьному учителю. – Но я долго жила в Москве. Училась там и работала. – Они медленно шли по школьному двору, обходя здание из темно-красного кирпича.- И все это благодаря Вам. Если бы не Вы…вряд ли я смогла добиться хоть чего-нибудь. Работала бы сейчас на заводе…

- Ну, в работе на заводе нет ничего плохого или стыдного. Ты же помнишь: не место красит человека, а человек место. Ну, а на счет твоих успехов, то это только твоя заслуга.

- Но Вы верили в меня, в отличии от всех других. Вы и моя бабушка…- Мила умолкла. Павел Сергеевич заглянул ей в глаза.

- Я рад, что ты успешна. И рад, что не забываешь. Пришла проведать.

Мила остановилась, развернулась, преграждая учителя путь. Внимательно посмотрела на него. Она не права, что он не изменился. Вон в волосах уже седина видна и морщинки под глазами наметились. И очки другие. А на безымянном пальце правой руки – обручальное кольцо.

- Павел Сергеевич, а я ведь к Вам еще и по делу. Вот, - Мила протянула учителю рисунок Матвея. – Что скажете?

Павел Сергеевич скрупулезно рассматривал картинку. Он подносил ее то ближе к глазам, то отодвигал дальше. Крутил вправо, потом влево. Наконец, сказал:

- Сколько лет художнику?

- Около пяти. – Мила точнее сказать не могла.

- Знаешь, а из него получится толк. Конечно, если будет учиться рисованию серьезно. Но задатки есть…да…есть…- Павел Сергеевич сдвинул очки на самый кончик носа и придвинул рисунок ближе к глазам. – Знаешь, я покажу этот рисунок в художественной школе. Послушаем, что скажут. Но лично мне очень нравится. А главное, посмотри, какая палитра! Какое смешение красок и чувств. Да…мне нравится. А можно еще другие рисунки юного дарования посмотреть?

- Я обязательно привезу еще. Только там есть одна проблема…- Мила взглянула на учителя и умолкла.

- Какая же?

- Мальчик инвалид. Он не ходит.

- И что? Как это ему помешает? Руки же у него работают. И мировосприятие есть. Значит, это не проблема. Тем более, с внедрением инклюзии в современных школах, дети-инвалиды перестали быть чем-то необычным. Так что привози рисунки. Этому ребенку надо учиться и развивать свои способности.

- Спасибо, Павел Сергеевич!

Учитель ласково посмотрел на Милу. Давно она не видела такого взгляда. Только от бабушки, учителя…и…Мила удивилась своей мысли. От Истомина? Или она ошиблась…Не приняла желаемое за действительное?

- Так ты теперь тут, в городе?

- Да.

- У родителей живешь?

-Нет. – Наверное, Мила сказала это слишком резко. Учитель бросил на нее короткий взгляд. – Я снимаю квартиру на набережной. – Мила постаралась смягчить голос. – Всегда мечтала там жить.

- А видела хоть родителей?

- Нет. И не хочу. – Мила сразу решила пресечь дальнейшие вопросы.

- Нельзя так, Люсенька…ой, прости, Мила. Как бы там ни было, а они твои родители. Отчий дом.

- Отчий дом для меня был бабушкин. Вы это прекрасно знаете. – Мила вздохнула. – А самые близкие люди – бабушка и Вы.

По дорожке к ним спешила женщина невысокого роста в светлом летнем костюме. Мила узнала ее сразу. Это бессменный директор школы Мария Степановна. Женщина подошла, кивнула Миле, обратилась к учителю:

- Павел Сергеевич, Вы закончили с клумбой? Там у входа надо бы подмести территорию. Сегодня во второй половине дня из РОНО приедут. Порядок бы навести. – Снова взглянула на Милу. Явно не узнала. – Простите. Я прервала ваш разговор. Но это важно. А Вы – мамочка первоклассника?

- Нет, Мария Степановна. – Ответила Мила, сохраняя интригу. Она так привыкла хранить все свои тайны, что это было совсем не трудно.

- Это же…- начал было Павел Сергеевич, но Мила его перебила. Конечно, это выглядело невежливо, но она вовсе не хотела раскрываться перед директрисой.

- Я зашла посоветоваться по поводу способностей ребенка, но уже ухожу. Спасибо, Павел Сергеевич. Я привезу еще работы. А Вы покажите их специалистам, как обещали. – Ее тон был деловым и сухим. Павел Сергеевич поправил на носу очки и так же по-деловому ответил:

- Непременно. Всего доброго.

Мила развернулась на каблуках и пошла прочь от учителя и директрисы, которые тут же продолжили свою беседу о приезде начальства из РОНО.

Выйдя из калитки школы, Мила не пошла к машине. Встреча с учителем, разговор о бабушке всколыхнул в девушке воспоминания детства. Ей захотелось пройти той дорогой, которой она ходила сюда, в школу, много лет. От бабушкиного дома. Именно она устроила внучку в эту гимназию, воспользовавшись своими связями. Она когда-то начинала здесь работать учителем истории вместе с Марией Степановной. А потом вторая круто пошла на повышение и на момент прихода Милы в гимназию, стала завучем. Но свою подругу поддержала и помогла перевести Милу из рабочего квартала города в эту школу, куда мечтали устроить своих чад многие родители. Но это было единственное, что она сделала. Больше никогда она не выделяла Милу среди других учащихся. А чтобы никогда не возник вопрос о том, что она занимает чужое место, бабушка «прописала» девочку в своей однокомнатной квартире недалеко от гимназии. Так, в шестом классе Мила оказалась среди детей элиты города. И была среди них, как белая ворона до окончания школьных лет. Бабушка, правда, вскоре уволилась по состоянию здоровья. И Мила лишилась бы последней поддержки, если б не Павел Сергеевич.

Девушка шла по хорошо знакомому пути. Вот тут была булочная. Оттуда всегда вкусно пахло свежим хлебом по утрам, заставляя ворчливо бурчать Милин желудок от голода. Сейчас вместо булочной магазин спортивных товаров. А вон там стоял киоск с газетами и журналами. Сейчас на его месте пусто. Поворот налево. Почта, милиция, то есть полиция. Они там же. Никуда не делись. Поворот направо. Сквер со скамейками. Небольшой, но очень уютный, особенно ранней осенью. Старые липы все еще стоят в строй, прикрывая голову от палящего солнца. Бабушкин дом Мила увидела издалека. Окна ее квартиры выходили во двор. Поэтому девушке пришлось обойти детскую площадку с новыми, недавно установленными качелями и домаками-горками. Вот они, родные окна. На втором этаже. Даже стеклопакеты не вставлены. Такие же деревянные рамы, когда-то покрашенные синей краской. Она почти везде облупилась, придавая окнам нежилой вид. А ведь Мила имеет право здесь жить. После смерти бабушки она – главный квартиросъемщик. И каждый месяц отсылает определенную сумму денег, как уплату за коммунальные расходы. И возможно однажды…или нет. Нет. Мила не хочет возвращаться к старому. Пусть ей пришлось приехать в город, куда она поклялась не возвращаться. Но жить в старой бабушкиной квартире ее никто не заста…

Что это? Сердце вдруг подпрыгнуло. Показалось? В окне, где кухня показалась фигура. Очень знакомая. Даже слишком. Фигура застыла на месте, а потом исчезла из проема окна. У Милы пересохло в горле. Она повернулась и быстрым шагом пошла к арке, ведущей из двора. И почти дошла до нее, как услышала голос:

- Люся!

Не оглядываться! Не надо! Не хочу! Это не я. Они просто ошиблись.

- Люся! Люсенька! Это же ты! Подожди!

Голос молил. Дрожащий, словно провисшая гитарная струна.

- Люся!

И Мила не выдержала, остановилась. Стояла, не поворачиваясь и трудно дышала. Не от быстрого шага. А от мысли, что сейчас она встретится с тем, с кем не хотела встречаться. Зачем она пришла сюда? Что ее дернуло? Какая нелегкая понесла в эту часть города и в этот двор? Обещала же…клялась себе…Но было поздно. И еще раз глубоко вздохнув, повернулась к человеку, который бежал ей навстречу.