Просто хорошее кино - сто семнадцать (Жена с мужем в кино эро рассказ)

Моей любимой Милене Ангел

Привычно - манерно ломаясь, заводя к потолку густо подкрашенные глаза, вернувшийся под камни с неба Александр Вертинский летал по сцене нелепой летучей мышью, размахивая безразмерными рукавами косплейного костюма Пьеро, пока завывающие в стиле немецкого диско семидесятых ведьмы из подтанцовки  " Пусси райот " вихлялись, развратно поводя тощими бедрами. Сильные духом большевики, готовые смириться с военным присутствием уланов Пилсудского на западной границе, недоуменно переглядывались, пока после прозвучавшей особенно кощунственно фразы о бананово - лимонном Сингапуре обычно скромный и молчаливый товарищ Хрущев не вскочил, нервно комкая маломерную кепчонку - восьмиклинку.

- Это чево же товарищи ? - выкрикнул еле слышно Хрущев, прекрасно осознавая, что при пока еще живом и дееспособном втором из Ильичей повышать тембр голоса вряд ли целесообразно. - Какой - такой к матерям Сингапур ? Херсон !

- Учтем, - густо произнес Вертинский, прервав выступление к юбилею новородившейся Светланы, исполнялось ей аккурат девять месяцев и шесть дней, попискивала рыжая кроха себе в колыбельке, не зная о своей предательской сущности, рассматривая голубыми глазенками склоняющихся к люльке пархатых и усатых вождей, тетешкающих малышку стальным дулом нагана или чугунной штангой Орджониикдзе, пока не разогнал озабоченных задачами роста младенцев папа Джо соратников оглоблей, что и позволило впоследствии недобросовестному Свинадзе, чьего дядьку невзначай пришибло насмерть, выступать с разоблачениями репрессий и перегибов мест. - Бомби, сволочь.

Вокалистка подтанцовки, поддергивая рваные чулочки в сеточку, дебильно повела взмокшим от ответственности лбом в сторону пришипившейся в углу балаклавной напарницы, и заорала, яро нажиливая трепетный анус под юбочкой в оборочку :

- В чугунно - скумбриястом во Херсоне

Молили Богородиц казаки :

" Ты дай нам, Божья матерь, коней,

Гонять на бэтээрах не с руки ".

- Мериканские у их бэтры - то, - нашептывал товарищу Сталину юркий всеведец Блюмкин, разворачивая перед желтыми зрачками вождя всю неприглядную картину грядущих разрух и отступлений до Волги матушки реки.

- Кто у нее батюшка ? - гортанно уточнял скрупулезный Сталин, медлительно раскуривая трубку. - У вашей Волги, гражданин Блюмкин.

- Не могу знать, - перхал овцой угодивший впросак гепеушник, жестом подзывая Начальника геодезического прибора ГПУ. Конечно, в самом в начале именовался он отделом, не дотягивая штатом до управления, но выйдя уже из состава участков направления, по реформе оказавшейся мелкобуржуазной по своей антинародной сущности милиции очутился прибором, в чем не было ничего странного или необычного, как может показаться каким не всекающим западникам или восточникам с северянами и южанами, просто народная традиция, продемонстрированная Кулику и Ворошилову Данилой мастером, менять переименованием смысл сразу этноса или страны, требовала время от времени переименований, потому, видимо, и стал товарищ Сталин Владимиром Ильичом, мудро избегая цифирной составляющей, тут же наводившей на монаршьи привычки в числах, например.

- Итиль, - почтительно пригибаясь, доложил Начальник, немного скучая по временам, когда именовали его со всем уважением Старшой.

- Волга Итилевна, значит, - нахмурился Сталин, что - то вязко осмысливая, - натурально нацменское имя выходит у вас у русской - то реки, - неприязненно косился на Политбюро, заслушавшееся воющих ведьм с Вертинским, подсчитывая лимит национальностей, - так - так, - прицокнул вождь языком, - да и здесь вырисовывается один лишь Маленков.

- Абакумов еще, - произнес габаритный министр госбезопасности Абакумов, именуя себя в третьем лице за неповадность, - Ёсь Сарионыч.

Сталин что - то отметил в памяти, устало отпуская Блюмкина, и прислушался к творимому на сцене, импровизационно устроенной в спортзале Кунцевской дачи.

- Возьмем Маскву, а после

Передадимся Колчаку.

Вождь усмехнулся, погрозив Вертинскому прокуренным пальцем. Все так же улыбаясь встал, шурша атласной подкладкой шинели, и приказал расстрелять ничтожных ведьм из пулеметов, оставляя ломающегося Пьеро на рассаду. И это правильно, ибо ( шикарное словечко ! ) такому папе за ради парочки прелестных дочурок можно простить и Сингапур, и санкционные бананы - лимоны, и даже Херсон, сам по себе звучащий столь неприлично, что сказочке на этом - конец.