Хочу быть твоей милой. Глава 57. Прощание. Глава Хочу стать блядью

День пролетел незаметно. Но он, бесспорно, стал одним из лучших дней в жизни Милы. Ей было комфортно в семье Романа. Лишними разговорами ее не напрягали, дурацких вопросов не задавали. Складывалось ощущение, что ее давно тут уже знают и…любят. После рыбалки все вернулись в поселок. Матвей был в восторге от двух пойманных карасей. Он снова и снова рассказывал всем за столом, как эти самые караси клюнули, а потом он их тащил-тащил и вытащил! Глаза мальчика горели от восторга. Казалось, он совсем забыл утреннюю трагедию. Роман поглядывал на сына и улыбался. Его коротко брошенный взгляд на Милу откровенно говорил: «Обожаю сына! » А Матвей мечтал вслух, на что же пригодятся караси.

- Мы из них свалим уху, пожалим и бабуля плиготовит котлеты, как в плошлый лаз, помнишь ба?

- Что-то ты размахнулся на два карася-то, - с улыбкой ворчала Светлана Михайловна. – Их на все не хватит.

- Ну, тогда мы одного  пожалим, из другого уху свалим, а котлеты…- мальчик задумался, - а на котлеты мы с дедом есе наловим! – Звонко закончил он. И все дружно рассмеялись.

- Па, а можно я до отъезда с бабулей и дедулей побуду? Ты все лавно на лаботе весь день. Ну, па-а-а…

Роман пожал плечами:

- Это как бабушка с дедушкой решат. Может у них дел много.

- Конечно, пусть побудет, - вступил в разговор Виктор Николаевич. До этого момента он молча сидел в углу стола и медленно жевал пирожок. Уже стемнело и свет от бардового абажура, висевшего над столом, уютно освещал только центр. Но Мила с уверенностью могла сказать, что отец Романа внимательно рассматривал ее из своего темного угла. Что он в ней хотел увидеть? Мама Романа тоже бросала на Милу быстрые взгляды. Может, пора уже и честь знать?

- Простите, но мне пора. – Мила поднялась с места. – Я провела чудесный день сегодня. Спасибо вам за все!

- Ну, куда же Вы, Мила, останьтесь еще. Совсем же не поздно, - запричитала Светлана Михайловна.

- Извините, завтра на работу. А мне еще ехать… - Мила решила, что надо возвращаться в город.

- Мать права. Остались бы. – Это голос Виктора Николаевича.

- Мам, пап, действительно уже пора. Темно совсем, а путь неблизкий, - поддержал Милу Роман. – А Мила приедет к вам еще раз. – Он вопросительно взглянул на Милу.

- Конечно! – Кивнула головой девушка. Она подошла к Матвею и опустилась перед мальчиком на корточки.

- Матвейка, я обязательно приеду, когда ты вернешься. Очень буду ждать. И держать за тебя кулачки.

Мальчик потянулся к Миле, и она крепко его обняла. Шепнула ему в маленькое, чуть прохладное ушко:

- Я люблю тебя. Возвращайся скорее!

- И я тебя люблю, - так же тихо ответил Матвей. Никто из присутствующих их перешептывания не услышал. А у Милы в горле появился ком, который никак не удавалось проглотить. Но плакать она не собиралась. Да, и нет причины. Все будет хорошо.

Мила подошла к машине. Собиралась сесть за руль. Из дома к ней бежала Светлана Михайловна.

- Милочка, возьмите пироги. Вам же понравились. И коллег завтра угостите.

Мила приняла огромный, вкуснопахнущий выпечкой пакет. Отказаться даже не подумала. А в нескольких шагах от машины стояли Роман с отцом. Они тихо о чем-то говорили. Низкие светильники, уставленные вдоль двора, давали не особо яркий свет, и Мила не могла видеть их лиц. Ей не хотелось отсюда уезжать. Но теплый, летний вечер превращался в ночь. Звезды яркими брызгами усыпали все небо. Недалеко в кустах стрекотали цикады. Девушке даже казалось, что она слышит плеск воды от озера.

- Мила, - тихо позвала ее Светлана Михайловна, - спасибо Вам за Матвея. Мы знаем, что Вы для него сделали. Нам Рома рассказал. Мы никогда не забудем Вашу доброту. – Голос женщины дрогнул. Мила испугалась, что она сейчас расплачется. А ей очень бы этого не хотелось.

- Я очень хочу, чтобы он поправился. И если в моих силах хоть что-то еще для него сделать, я буду только рада.

К ним широкими шагами направлялся Роман. Открыл перед Милой водительскую дверь.

- Поехали. Ты поезжай за мной. Хорошо?

- Ты тоже уезжаешь? – Светлана Михайловна явно была удивлена.

- Пусть едет. – Тихо, но твердо сказал, стоявший позади Виктор Николаевич. – А мы, мать, с Матвеем останемся.

- Хорошо. Я же не против, - покорно ответила ему жена. Она подошла к сыну и быстро поцеловала его в щеку.

- Аккуратно только!

- Ладно, мам. – Роман закрыл дверь за Милой, и пошел к своей машине.

Мила не спеша ехала за Романом. Габаритные огни его автомобиля служили для нее своеобразным маяком, указывающим путь во тьме. На душе было легко и спокойно. Возвращаясь в свой родной город несколько месяцев назад, она думала, что не будет ей тут покоя. А оказалось, что именно здесь она познает такую радость, как провести чудесный день в кругу семьи. И пусть даже не в своей. Но ведь такого у нее никогда не было. Мила улыбнулась, вспомнив, как мама Романа назвала ее «Милочкой», а ей это было даже приятно. Не резануло, не разозлило. А прозвучало по-домашнему и очень ласково. Вероятно, что именно Светлане Михайловне Мила позволит себя так называть. Да, обязательно позволит. Машина Романа замигала правым «поворотником». Они сворачивали в ее двор.

Конечно, Мила никуда не отпустила Романа в тот вечер. А он и не сильно-то хотел. Ей даже показалось, что парень заранее решил остаться у нее на ночь. Впервые им не надо было никуда спешить. Не надо было переживать за Матвея. И они наслаждались свободой. Не торопясь принимали душ вместе. Это было не совсем удобно. Но они крепко держали друг друга в объятиях. Нежно растирали по телу любимого невесомую пену для душа, стараясь не пропустить ни одного миллиметра. От этих ласковых прикосновений у обоих распалилась кровь. И их поцелуи становились все требовательнее, ласки откровеннее, а ладони все чаще стремились к местам, в которых сосредоточилось желание. Но, не смотря на то, что каждый уже сгорал от возбуждения, молодые люди все равно не торопились. Обоим хотелось получить максимум удовольствия от близости. А когда терпеть уже не смогли, как были мокрыми, отправились на кровать. И там продолжили доводить друг друга до высшей точки наслаждения. Мила уже откровенно стонала. Роман шумно вздыхал перед тем, как в очередной раз впиться губами в ее набухший сосок. Девушка первая не выдержала. Она перекатилась на кровати и оказалась над Романом. Села на него сверху и почувствовала, как в нее входит мужское естество. Застонала еще громче. Роман выгнулся ей навстречу и тоже издал глухой стон. Она хорошо видела его в свете уличного фонаря, проникающего через незашторенное окно в комнату. Он откинул голову чуть назад, разметал руки в стороны. Глаза мужчины были закрыты. Он слегка приоткрыл рот и тихо стонал при каждом движении девушки. Но вот он поднял руку и накрыл ладонью ее грудь. Несильно сжал напряженную грудь. От этого движения огонь внизу живота Милы разгорелся еще сильнее. Она уже была не в состоянии сдерживаться. И с громким криком упала на грудь Романа. Внутри бушевали сладкие спазмы. Роман глубоко вдохнул и тоже застонал.

Потом оба лежали на мокрых от пота простынях. Не было сил даже встать, чтобы сменить белье. Да, и говоря откровенно, желания тоже. Тело вдруг стало легким и невесомым. Так прошло несколько минут. Сколько? А кто же его знает. Но понемногу Мила стала приходить в себя. Опять вспомнила, как мама Романа назвала ее «Милочкой», снова усмехнулась.

- Ты чего? – Голос Романа был слабым.

- Твоя мама назвала меня сегодня Милочка. – Девушка тихо засмеялась.

- Ты и есть Милочка. Милая девочка. – Роман тоже улыбался. Мила это услышала.

- Я хочу быть твоей милой девочкой…- прошептала она.

- Ты моя…- ответил он. – Не отпущу тебя…

И, как обещал, не отпускал всю неделю. А Мила не возражала. Они вместе приезжали на работу, вместе уезжали из офиса. Все договора заключали вместе, все переговоры проводили вдвоем. Они ни от кого не таились. Всем и все стало понятно. Но Милу это не волновало. Романа – тем более. Возможно, кто-то и шептался за их спинами, обоим было все равно. Однажды Мила перехватила взгляд Риты. Та это заметила и широко ей улыбнулась. Мила улыбнулась в ответ. Работы в офисе прибавилось. Трудились над уже заказанной рекламой и искали новых клиентов. Порой совсем не было времени на то, чтобы выйти куда-нибудь на обед. Перекусывали прямо в офисе, угощая друг друга тем, что принесли с собой из дома. Посмотрев на это, Мила за свой счет купила микроволновку, чтобы люди могли поесть горячей пищи. Ей даже стали нравиться такие «обеденные посиделки». Они превращались в мини-совещания. На них принималось немало важных решений, обсуждались возникающие проблемы. А еще Мила стала лучше узнавать тех, с кем работала последние пять месяцев. И теперь могла много рассказать об этих людях. Например, о том, что каждый из них очень дорожит работой в филиале. Хотя бы потому, что такой хорошей работы в городе было мало. А еще Мила узнала, что Аня из отдела продаж – воспитывалась в детском доме. У девушки нет родных совсем. Ей выделили квартиру в старом фонде. Конуру, скорее, чем жилье. Но она и этому очень рада. Закончила колледж на бухгалтера и пропадает на работе с утра до позднего вечера. А  Даша из отдела по работе с клиентами – единственный добытчик в своей семье. Муж так и не смог устроиться на достойную работу и теперь она – работает, а он ведет их домашнее хозяйство. Звонит каждые пять минут на обеде и спрашивает чем помыть пол, чтобы не было белых разводов, что дать на обед маленькой дочери, и пересылает по смс длинные списки необходимых продуктов. Варя-дизайнер воспитывает троих детей одна. Помогает ей старенькая бабушка. И Варя молится каждый день о здоровье старушки. Да, тут у каждого своя история. И веселых мало. Мила поняла, что их филиал для сотрудников – спасение. Потому и ценят, потому и стараются. Перед Милой раскрылось понятие «команда». Эти люди не только помогали друг другу по работе, они даже подкармливали тех, у кого положение было совсем грустным.

Но вернувшись домой, ни Мила, ни Роман не говорили о работе. Перво-наперво, они связывались по видео-связи с родителями парня и больше часа разговаривали с Матвеем. И Миле нравилось, что ее воспринимают, как часть семьи. Это грело ей душу. После разговоров – короткий ужин и ночные часы взаимных ласк. То, что Роману предстояло скоро уехать, добавляло остроты в их занятия любовью. Разлука приближалась, но они были к ней совершенно не готовы.

- Как я тут без тебя, - все чаще задавала Роману один и тот же вопрос Мила.

- Придется потерпеть, - отвечал он, целуя девушку в губы коротким, но нежным поцелуем.

- Мне будет очень трудно. – Признавалась она и ей не стыдно было показаться слабой.

- Мне тоже, но мы справимся! – Шептал ей Роман, прижимаясь всем телом. Мила понимала, что он боится. Очень! Переживает, чтобы операция прошла успешно. Нервничает из-за предстоящей поездки. Роман не показывал этого днем. Жил и работал, как прежде. Но когда засыпал, стонал, ворочался, разговаривал во сне. И чаще можно было разобрать: «Матвей, держись».

Все хорошее, как правило, быстро заканчивается. Прошла и эта неделя. Отъезд Матвея Светланы Михайловны и Романа был назначен на пятницу вечер. До Москвы на поезде, а оттуда уже на самолете. Уже в четверг Роман стал переживать еще сильнее. Он чаще молчал, на вопросы отвечал невпопад, сердился из-за пустяков. В пятницу с утра, наблюдая за сборами Милы на работу, он спросил:

- Мила, ты не обидишься, если я попрошу тебя не ездить со мной на вокзал. Я и так места себе не нахожу, а тут еще прощание это. Тяжело мне с тобой расставаться. Отец тоже не поедет. Мы просто сядем в поезд и…

- Как скажешь, Ром. Я, признаться, тоже не люблю этих стояний у поезда в ожидании отправления. Ведь понятно, что людям уже не до тебя. Они уже мысленно в пути. А ты им, как камень на ногах.

Роман поцеловал Милу долгим поцелуем.

- Спасибо, что все понимаешь. А я, по приезду, сразу позвоню тебе.

Они долго целовались на пороге квартиры.

- Все будет хорошо, слышишь? – В сотый раз говорила Мила.

- Да, все будет хорошо, - отвечал ей Роман.

Доведя друг друга почти до истерики, они, наконец, расстались. Но своего слова Мила сдержать не смогла.