посчитаешь со мной до десяти?

в моей голове — звери,

они бы тебя съели, если бы я разрешил.

(с) джио россо.

твоя любовь пожирает меня изнутри — перекатами и переливами, самыми сложными рифмами и изощренными пытками, голодными адскими псами, живущими в хрупкой клетке из моих рёбер, отделяющими плоть от белёсых костей. мой любимый психопат — нервно одёргивающий манжеты рубашки, когда я рядом, словно эти самые пальцы, выверенные и порочные, мечтают вцепиться в мою шею перманентно, пересчитывая каждую мою жилу и вену в совокупности, зверея от того, как в глазах моих плещется превосходство от каждого его больного и извращённого действа, направленного против меня, потому что эффект всегда идёт от обратного, каким бы нездоровым прикосновением он не пытался наградить меня, сжимая запястья, заламывая руки и деля одно дыхание на двоих. каково тебе там, на самом дне преисподней? овеянный дрянными желаниями и грязными предпочтениями, мастерски скрытыми за завесой праведности и наигранной добропорядочности, когда ладонь, словно живущая своей жизнью, находит моё обнаженное колено под столом, будто в попытках лишить меня возможности двигаться, а вместе с тем отнять право выбора, словно уповая увидеть в моих глазах надломленность и сквозящую мольбу о помощи — нечто непостижимое, обречённое на сорок ножевых в виде острой, как лезвие заточенного скальпеля, правды, когда плоть нанизывают на раскалённые прутья, взывая к высшей степени правосудия — мой личный проповедник и судья, забывающий о том, что женщине, таящей под завесами искушающих движений и остроконечного ума, ядовитую змею, под силу соблазнить даже самого бога и одурачить дьявола. мой потерянный психопат, расставляющий свои силки и в них же попадающий, очерчивающий губами кровавые линии исполосованных запястий, мастерски сменяющий жесткие прикосновения верёвок на мягкость, словно полагая, что способен заглушить боль, которую я давно перестала ощущать подкожно. моя таблетка, которая никогда не растворяется, как и тяжесть написанных мною слов.;