Три тысячи километров. Глава 16

- Ну что, соколики, говорить будем? - Валерия оглядела стоящую перед ней навытяжку троицу и вернулась взглядом к их объяснительным. Три некогда красивых листа бумаги А4 были исковерканы неровными почерками, стилистическими ошибками, незнанием правил русского языка в части орфографии и пунктуации. Почему-то это раздражало сильнее, чем событие, в этих бумагах изложенное.

- Вот тебе их маранье, мне нужна нормальная информация,- перекинул ей через стол получасом ранее слегка измятые листки шеф.

Преамбула была проста: три курсанта, вызванные в каникулярное время в числе прочих спортсменов, курили в расположении, а позже держали дверь изнутри, препятствуя дежурному офицеру пройти в их кубрик. По Уставу всё было просто: объяснительные собраны, разбор полетов проведен, осталось подготовить приказ об отчислении, шлепнуть печати в личные дела и помахать мальчикам рукой. Но каждая стройная картина имела свою изнанку. Семьи всех трёх уже сидели в конференц- зале, ожидая, когда их примет начальник учреждения. Потерянные мамы с заплаканными глазами и сдержанные, собранные отцы не притронулись ни к чаю, ни к кофе с угощением.

Нарушители были не какие-нибудь из «хвоста», а два хорошиста и один отличник, у всех за плечами командные победы на российских "зарницах", грамоты от Министерства и губернатора. С конторы же спросят после- а почему не разобрались, почему не дали шанса? Зачем разбрасывались такими кадрами?

- Итак, спрашиваю, пока добрая - есть что рассказать?

- Никак нет!

- -Мальчики, -Валерия вздохнула и сняла очки, которые носила для чтения, - выбор у вас невелик. Либо вы втроём вылетаете сегодня из училища, - она похлопала по личными делам на столе для наглядности,- либо двое остаются, а один, зачинщик, покидает наши стены и не разлагает далее дисциплину. Поэтому повторяю - есть что добавить к объяснительным?

- Никак нет!

"Бараны упертые" .

- Тогда все трое марш из моего кабинета. Я буду приглашать по одному и беседовать.

За дверью из рук в руки их принял замплолит, который по предварительной договоренности не даст ни одному рта раскрыть, пока Валерия с ними не закончит.

Она же решила начать с Ивана, отличника. Прежде, чем вызвать всех троих, она уже послушала своих осведомителей: Иван не курил вообще, в этом клялись все. Значит, просто покрывал остальных, играя в ненужное рыцарство. «Мальчик-мальчик, ты наденешь погоны и пойдешь защищать закон. Покрывать ты будешь только вышестоящего, привыкай» - словно проговорила ему Валерия, рассматривая снимок на папке с фамилией.

- Терещенко!

- Кадет Терещенко по Вашему приказанию явился! – уж что-что, а рапортовать они умели отлично. Он был заместителем командира взвода и хорошо командовал.

- Вольно. Присаживайся, Ваня. Рассказывай.

- А что рассказывать, Валерия Евгеньевна? Я всё написал.

- Детали, Ванечка, детали. Например, про вентиляцию подробнее.

- Нууу... мы сдавали комнату майору Зотову, он сказал, что грязно, показал пальцем на вентиляцию. Мы посмотрели - на ней была пыль. Решили вытереть ее мокрой тряпкой. Решетка вентиляции упала, а за ней были окурки. Мы их собрали и решили выбросить. Тут майор пошел к нам, мы испугались что из- за окурков нам влетит, хотели его задержать, но вот так вот вышло...

- Так, допустим. Значит, Зотов сказал переделать уборку и показал на вентиляцию?

"На что они надеются? На то, что майор не сдал рапорт перед окончанием смены?" - скорее риторически удивилась Валерия. А сам рапорт она уже читала. И в нем, кстати, ни одного слова про распоряжение о вентиляции не было.

- Да, он махнул рукой в ее сторону, - уточнил тем временем Иван.

- Хорошо. Кто ее протирал? – Валерия решила выжать максимум, поэтому не придиралась.

- Всё трое! – уверенно сказал кадет.

- По очереди? – она всё же решила дать ему шанс подумать.

- Нет, сразу.

«Жаль…» - мелькнуло огорчение внутри.

- Ваня, вентиляция находится под потолком. Чтобы до нее добраться, надо встать на тумбочку. Тумбочки у вас узкие. Втроём там не поместиться. Отсюда вопрос- кто стоял на тумбочке и протирал вентиляцию?

- Я! - не задумываясь, кинулся на амбразуру Терещенко.

- Принято,- сделала пометку Валерия. - Окурки выгребал тоже ты?

- Да!

- Чем?

- Руками!

- И не побрезговал?

- Так я ж в деревне вырос, что такого, грязи не боюсь!

- Ты в туалет ходил?

- Простите, Валерия Евгеньевна, не понял вопроса...

Валерия раздражённо прикрыла глаза и незаметно выдохнула.

- После того, как вас поймали, ты в туалет ходил?

- Никак нет, нас сразу к товарищу полковнику отвели, а потом к Вам. Мы у него объяснительные написали и Вас ждали.

Валерия понюхала листы. Лист Ивана не пах табаком вообще. Вмятинки там, где лист держала вспотевшая от стресса рука, она видела прекрасно. Но даже там не пахло. А значит, Терещенко врет, врёт благородно, но глупо.

- А зачем держал дверь? – уже узнав всё, что ей нужно, продолжила она.

- Да я как-то растерялся. А потом сообразил, что к чему, и начал наших оттаскивать.

- Ладно, я тебя услышала. Теперь садись вон на тот диван и сиди молча. Если во время моей беседы с другим кадетом ты хоть раз шевельнешься или издашь звук, то это будет твое последнее действие в форме. Ясно?

- Так точно!

- Вот и славно. Пересаживайся.

Она посмотрела на две оставшиеся папки.

- Слепченко!