Просто хорошее кино - сто двадцать три. Из книги Жена с мужем в кино эро рассказ

Репрезентативная непрезентабельность мизераблей насущно диктовала мне волю давно почившего Велемира Хлебникова искать дальше наши русские слова, точнее, обрусевшие мокроступами адмирала Шишкова в процессе нескончаемой эволюции моего любимого языка, ненавидимого лишь изредка, когда вместо привычного Гоголя я по своей одури влезаю в могучие кучки шендеровизма или быковщины, но кроме  " табеля ", " нотабля " и почвенной матерщины а ля путэн ничего не приходило на ум, потому - то я очень скоро прискучил изображать из себя корифея лингвистики, ограничившись все теми же бессмысленными сказочками неубиваемого в принципе оптимиста, кем, вне всяких сомнений, и являются коалы этого мира. Все дело, по ходу, в диете. Эвкалипт тот же эфир, даровая раскумарка, вот они и болтаются на макушках деревьев, убитые вусмерть, кипят, вполглаза наблюдая суетных кенгуру и вальяжных туканов, птицы марабу таскают желуди сидящим в дуплах самкам, аборигены покорно уничтожаются англосаксонской демократией прав человека, даже не подозревая, что когда они почти вымрут, то станут знаменитыми жертвами, эталонными образцами государственной политики ликвидации коренных народов как вид и понятие. Хотя, ежели вспомнить, там и ниггеры буквально пятьдесят лет назад не считались людьми. Но вот сумели приподняться, добившись хотя бы показушного равноправия, как тетки допустились голосовать, а финансовая подоплека явной несправедливости - кому это интересно. Бешеным феминисткам  " Пуси мать их райот ", что ли ?

- Мандобунтливый парадигм в пластичном бутыльке

Артенизирован, тонирован и чоток,

Как бритва в коцаной уже руке,

Что держит человек, умен и ловок.

Он шел валить политиков, но вышел к сутенерам,

Твердя о том, как все, в натуре, надоело :

Сидит народ по личным норам,

И благо общества сменилось личным делом.

Ща - два - семь - пять и Солжа глыбы,

Старинный автомат и ржавый танк под сракой,

Ужасные хохлы не сдерживают лыбы,

И вновь моя Россия лезет в каку.

- Каку сделал Гомер Симпсон, - осенило меня смутное, еле - еле забрезжившее где - то на самом горизонте понимание ситуации, - укравший лифчик у Ким Бейсингер, а на нее больше всех похожа старинная порнозвезда Дейдр Холланд. Выходит, хочешь - не хочешь, но снова Голландия.

Тзарь Петра, меряя широченными шажищами набережную Яузы, с нетерпением поглядывал на новомодную немецкую выдумку, часы - ходики, весомо таскаемые за нетерпеливым государем свитским гусаром. Нартов пришпандорил часы к позвоночнику изюмца, зачиная новый вид медицинской науки, хотя в конце двадцатого века обнаружилось, что не один, а два вида, так как обычные для любых ходиков гирьки, противовесно тянущие секунды к центру мироздания, ударяя гусара чуть ниже пояса, вопияли о насущной смене пола, что и стало отдельным видом медицины, пластической хирургии, разумеется.

- Раньше каторжным ухи отрезали, - спорил с любимцем - слесарем тзарь Петра, посапывая коротенькой трубочкой - носогрейкой, - и никому на разум не шло приделывать на свято пусто место ослиные уши, например, так какого хера ?

- Узкая специализация, - поддакивал Нартов, первым разглядев за поворотом к Кукую завидневшиеся среди осин белые паруса пузастой каравеллы. - Вон, Петра Лексеич, голландцы твои. Наглядно доказуют всему нашему народу, что предмет тяжельше воды может плыть сам по себе и куда почти захочет.

- Наглядность ! - хохотал донельзя довольный государь Московский, подбегая к сходням. - Ничо, Нартов, мы им всем скоро покажем наглядно, что и русский способен быть немцем.

Прошло много лет. Кротов тоже наглядно убедился, что немцем быть не получается, даже Войнович и Незнанский остались в евреях, лишь усатые турки козыряли тевтонством, укоряя много восточных айзеров привычным долбое... мом под рукой наследного принца. Ну и зря. У нас давно нет никакой наследственности, и каждый понимает, что следующему придется разгребать навороченное нынешним идиотом говно, возвертая с доплатой неправедно отжатое, мирясь со всем миром, как сумели исторически недавно те же немцы. А голландцы ... Они и есть голландцы, первые революционеры в Европе, куда все равно и вопреки путиноидному ворью обречена логикой географии и культуры рано или поздно вернуться Россия.