Это, любимая Бэйли, Генрих Боллингброк

Эксклюзив от обдуманно отказавшегося от ежедневной чепухи никчемушной информации в пользу историцких исследований коалы

В море уходила фелюга. Сидевший на веслах Ставридин вполголоса костерил не так зеленый отряд Орлова, попросту ушедший в горы, разорвав все договоренности с военно - революционным комитетом, где еще вчера бывший матрос возглавлял секцию активных действий, как себя. За легковерие, за слюнявые, по словам Ильича, переживания и неуместные метания, за, в конце концов, нерешительность, хотя был поручик на мушке, но вот ушел с отрядом и, вытащив из контрразведки татарина Мамбета, что скорчившись сидел на носу фелюги, укрывшись брезентовым полотнищем, побелевшим от соли, подкупил бережка. Странный язык береговых жителей, то ли рыбаков, то ли контрабандистов, смущал Ставридина, к тому же явно бандитские рожи бездельно шлявшихся на южном взморье местных не внушали никакого доверия, но не зря же сам Котовский не брезговал помощью уголовных, вот руководитель секции и сел на весла, послушно взмахивая ими под неусыпным взором гноящихся глаз жулика.

- Ставь парус, гнида, - прохрипел Ставридин, устав от бесплодной ярости.

Контрабандист усмехнулся и показал пальцем за спину.

На самой кромке дымил эсминец. Ставридин сплюнул за борт, вновь берясь за весла. Береговая охрана адмирала Риввза, якобы незаинтересованного в усобице схлестнувшихся между собой банд полуострова. Бдит. С левой стороны показался еще один дымок, блеклый и тут же исчезающий. Матрос бросил весла и вскочил на ноги, напугав завизжавшего Мамбета.

- Не ссы ! - заорал Ставридин, сдирая с себя тельняшку. Начал размахивать ей, как внезапно почуял острие ножа, прижавшегося к пояснице.

- Ляж, сука, - страшно хрипел рыбак, нажимая острием, вдавливая его в спину.

- Это наши, - попробовал объясниться Ставридин, но жулик поднажал сильнее, вводя нож в тело.

- Все мои дома остались, - прошипел бандит, бросая матроса за борт.

- Вжарь ему веслом по башке, - попросил Мамбет, вылезая из - под брезента.

- Так потонет, - отмахнулся рыбак, бросаясь к парусу. - Помоги, бес, видишь, п... дец нам.

Дымок выходил из низкой трубы ржавого пароходика, тащившего за собой вбиток набитую каким - то людом баржу. Рыбак всхлипнул, бессильно падая на банку.

- Кто такие ? - требовательно спросил появившийся на мостике пароходика сухощавый человек в сером пальто.

- Люди божии, - попытался отшутиться бандит, но человек в пальто, нахмурившись, что - то сказал и появился второй, верткий и поджарый, в куртке и кепке. - Щас посмотрим, - крикнул второй, стреляя по фелюге из винтовки. - На, суки !

- Меня не задень, - раздался веселый голос Ставридина, мокрой рожей показавшегося за кормой фелюги, - Аника - воин.

- Ставридин ! - ахнул человек в пальто, кидаясь к борту пароходика. - А мы уж тебя, брат, похоронили.

Через миг палуба пароходика почернела от суетящихся людей. Одни тянули матроса, другие вязали руки рыбака и татарина, третьи топили фелюгу, расстреляв ее из пулемета. Шел восемнадцатый год, веселое время. Прошло сто лет. Полуостров, ставриды и рыбка богова салакушка, рыба лабардан, ублюдки и бандиты, говно на палочке в стеклянной баночке, короче сказать, милая моя любимая Бэйли, русскiй мир, называемый мною сучьим, потому как Ставридины и уничтожили подчистую, под корень, навсегда русских людей, нынешнее же сучье и быдло, как ушлые греки прияв чужое имя ромеев, не имеют к ушедшим никакого отношения, и лишь отдельные выродки, подобные автору этой занимательной сказочки, не боятся назвать вещи своими именами : суки есть суки, а люди - есть люди. Человек никогда не впишется ни в какую войну, не наденет форму и не возьмет в руки оружия, отстаивая чуждые интересы и тратя свое время на мышиную возню красноты и воинской погани сук - автоматчиков. Вот именно поэтому и остались в игроках Дита и Эжени, хотя бы не выносящие мне мозг никчемушной херней бессильных и неспособных ни к чему импотентов - блогеров и обслуживающих заказчиков шурнашлюх. Или : едем да сейне и в который раз.