Однажды в лихих девяностых на ВДНХ

- Сынки ! - орал Иван Турист, расхаживая по ВДНХ, немало смущая чуткие уши и глаза работавших по секторам сотрудников зловещего КГБ, оцепивших елки, киоски и поребрики. - Вам банду громить ! Из пулеметов.

Подчиняясь Уставу, наскоро просмотрев положенные в таких случаях внутриведомственные инструкции, новорусские жандармы не нашли никаких указаний и просто не знали, как им реагировать то ли на творчество масс, то ли на провокацию, то ли вообще - идеологическую диверсию, явно осуществляемую придурковатым мужичком, зачем - то обмотавшим башку несвежим бинтом, надев сверху шапку - ушанку.

- По - моему, - рассмотрев лик Туриста в монокуляр, произнес Старшой, спосылая случившегося неподалеку будошника за целеуказаниями начальствующих, в те лихие девяностые так же таившихся все в том же пресвятом Кремле, - он контужен по колено.

- Ветеран, - уважительно протянул заместитель Старшого, отпивая пива из стеклянной бутылки с ненашенской надписью  " Бадвайзер, Дагестан ", - может, братцы, его еще в Крыму контузило.

Глаза Старшого затуманились, и его подчиненные, предвкушая мудрость отцов, вот - вот готовую исторгнуться из впадающего в эйфорию ( не по - русски : транс ) непосредственного руководителя спецохраны ВДНХ, собрались вокруг его изможденного заботой о родине тела тесным кружком, стараясь дышать в сторону, не желая сбить рассказчика с толку и смысла.

- Иэх, ребьята, - неспешно начал Старшой, закуривая  " Казбек " и устало падая на асфальт, - было же время. Собрал нас, значится, фельдмаршал Миних, прошелся туда - сюда, уж как водится, а потом как крикнет громовым голосом : " Взять Очаков ! " Ну, мы натурально спужались маленько, у их охрана - то была из татар, новые хозяева, приватизировав народный пивзавод имени Бадаева, прямо из Татарстана охрану набирали, говорят, им сам Шаймиев помогал, а татары - народ лютый, три сотни лет нас трахали в в хвост, и в гриву. Но делать нечего, приказ есть, аппаратура при нем, надо исполнять согласно долгу перед народами. Прем, короче, по буеракам, миновали МКАД, углубились в лес осиновый, сырой, страшный, с каждым километром чувство такое, что в самую глыбь веков погружаемся. Россия, хули, велика и обильна. Вдруг - х... як !

Старшой прервался, закуривая новую папиросу.

- Змей ! - вскричал заместитель Старшого, угодливо щелкая китайской зажигалкой.

- Мина, - тут же и запротиворечил из чувства служебной зависти заведующий заместителя Старшого, тайно нацеливаясь на его место.

- Баба голая, - предположил как - то незаметно подошедший Иван Турист, с интересом прислушиваясь к воспоминаниям Старшого. Он уже хотел бежать к своему приятелю Ливеру, креативщику и придумщику, с предложением взять в состав НОМ этих кагэбешников, уж больно здорово они изображали деревянных солдат Урфина Джюса, а следующим по замыслу перформансом было именно лицедейство по Урфину Джюсу, не сказочному, конечно, а музыкальному, соратников по мозгое... ву с Урала, полупанков и просто наркоманов и алкашей.

- Заимка, - сурово ответил Старшой, удобно переворачиваясь на правый бок и подшибаясь локотком. - Чисто такая из бревен, то ли охотничья, то ли маньяк какой проживает на отшибе. Такая нас жуть пробрала, думаем : вот попали. Сука, вот ведь угораздило заблудиться, ведь какая, на хрен, может быть заимка в Подмосковье - то ? Тута ж не Сибирь какая, не Дальний Восток, не Каукас и даже не Каунас, хотя там больше сакли и мызы. Ладно.

К тесному кружку подбежал будошник. Растолкал и доложил Старшому, устало лежащему на асфальте :

- Приказано окружить тридцатью шестью снайперами, три года следить, а потом прямо докладать генералу Иванову в экологичное ведомство, потому как сменяют ему должностишку к тому моменту.

Старшой упрямо встал и принялся отдавать чоткие и ясные указания, а Иван Турист, удаляясь в пространство, все думал и гадал : чем там закончилась история нашедших заимку. Судя по всему, хоть один, но выжил, а это уже внушает некоторую надежду как минимум на расцвет демократии в России.