ООН в Крыму. гл. 79. Не алые паруса

(иносказательный гимн водному интиму)

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ

Курортно-познавательный эротический  роман

Девятый день отпуска Романа Селезнёва,

14 июня 2006 года, среда

Глава 79.   ПАРУС  БЫЛ  ХОТЬ  И  НЕ  АЛЫЙ,   НО  ПРИЯТНЫЙ

*   *   *

Пока несколько беспокойные соседи слева спали, Роман с утра пораньше нагишом сделал традиционный воздушно-водный моцион с активной разминкой мышц и суставов, разумеется. Сделал также небольшую пробежку до середины Хамелеона, вернулся и совершил три приличных заплыва в море и обратно, с небольшими перерывами на  берегу. Солнце едва показалось из-за гор и ласково обнимало его тело своими первыми, мягкими бархатными лучами.

Солнечные ванны он принимал по-прежнему нагишом – делал это долго и с нескрываемым удовольствием. Когда кто-либо из таких же ранних пташек приближался, он только слегка заходил в воду, уступая им дорогу на влажном, спрессованном водой песке. Но и в воде всё так же продолжал стоять с закрытыми глазами и то распростертыми навстречу солнцу, то заведёнными за голову руками.

И вдруг в такой момент полуводной релаксации сильно вздрогнул: прямо в пах ему кто-то изрядно плеснул прохладной водой.

Он изумился и возмущённо уставился на наглеца – да что это за беспардонность такая с утра?! И следом удивился не менее сильно: это оказалась одна из трёх вчерашних девушек. Очень даже приятной личности и внешности, да и фигуристости в целом была эта шатеночка топлес, если только тонюсенькие стринги можно было считать одеждой.

- Вы опять так увлеклись... – смутилась девушка, явно не ожидавшая столь агрессивной ответной реакции, хотя Роман и полслова не произнёс.

Но она тут же взяла себя в руки:

- А я видела Вас вчера в грязи. Мы были там немного дальше и намазались по три раза, как три поросёнка.

- Ага. Я тоже люблю поваляться и расслабиться в грязи. А вот я вас вчера не видел, к сожалению.

- Правда? – и непонятно было, к чему относится этот вопрос: к тому, что их не заметил красивый молодой человек, или к собственному небольшому, явно скрываемому сожалению из-за этого.

- Конечно! Ведь перед такими красавицами нельзя быть неискренним. Это же опошляет саму идею первозданной красоты...

Ну, и так далее, и тому подобный пошёл у них лёгкий трёп ни о чём, столь свойственный при завязывании мимолётных пляжных знакомств. В ходу у них были одни расхожие банальности с лёгким пошловатым оттенком, принятым в курортных отношениях. Романтического развития событий Роману не хотелось: очень приятных по виду девушек было трое, одну из них выделять было бы некрасиво, а с тремя возиться не хотелось. Да и времени оставалось в обрез, вернее, его уже почти не оставалось.

- Я скоро уезжаю с того места.

- Куда?

- В сторону Феодосии.

- Ааа. А мы только приехали.

- Это видно по вашему загару, вернее, по незагару. И откуда приехали?

- Из Ростова.

- Из какого?

- Из Великого. А Вы один отдыхаете?

- Да. Именно такой вид отдыха для меня давно предпочтительнее.

- Жаль. А у Вас друзья тоже такие же хорошенькие? Почему Вы не захватили их с собой?

Это был явный перебор, хотя и целевой, но в женских комплиментах Роман не нуждался:

- Красивых парней немало вокруг...

Весь этот никчемный диалог происходил практически визави, и девушка без стеснения периодически рассматривала великолепную фигуру мачо. Роман даже развернулся слегка к ней: должно же быть рассматривающему человеку комфортнее и приятней, не так ли? Ведь всё равно ничего между ними не будет, и это было даже не к сожалению. Просто ничего не случится, вот и всё – так решил Роман.

Он хоть и сказал, что уезжает, но на самом деле собирался всего лишь пешим ходом перебраться на восточный берег Тихой бухты.

- Пока-пока! – и напоследок разочарованная девушка легонько щёлкнула согнутым пальцем по Ромке-младшему.

От столь наглой неожиданности тот слегка поддался было возбуждению, но устоял, не стал особо шевелиться. Роман натянуто-галантно улыбнулся этой шутке, с трудом не выказывая никакого удивления: мол, нам ли москвичам привыкать к такому вольному обращению.

А вот девушка не улыбалась и медленно, независимо стала уходить, не оглядываясь.

Обиделась... Ну и ничего. Если она очень сильно того захочет, то получит массу приключений на свою попу: она же ведь только начала искать их. А попа, кстати, очень хороша была у этой шатеночки. Ноги хоть и не длинные, но красивые, точёные.

Эх, не судьба, не судьба!

Интересная девушка, ничего не скажешь. Но до сибирской шатеночки Зики, с которой Роман так славно и так близко познакомился посреди группы ошалевших от их разнузданности Чертенят, собравшихся на макушке Магнитного кряжа Кара-Дага, ей было всё же далековато. Кроме того, отталкивала и чрезмерная раскрепощённость посреди бела дня этой голодной до секса ростовчанки.

Ведь как это надо было «понимать твою», когда при первом же шляпочном знакомстве девушка чуть ли не дёргает парня за член? «Нет, такой секс нам не нужен! » – в который раз уже за время этого отпуска Роман слегка изменённо помянул славного советского комментатора Николая Озерова.

«Но нам очень нужен секс! Хотя бы в воде! » – чуть ли не с негодованием возопил Ромка-младший, и Роман вмиг подчинился столь настоятельному требованию своего любимого младшего дружка: девушка уходила, так что времени для дебатов и дискуссий не было.

И вот с этого места начинает звучать гимн любви, случившейся в Тихой бухте на спокойных водах Чёрного моря.

*   *   *

- Девушка! – не так уж и громко позвал Роман, но она услышала.

Миниатюрная шатенка с точёной фигуркой остановилась и с разочарованной недоверчивостью на лице повернулась к зазнавшемуся красавчику, только что достаточно неприятно «отшившему» её.

- Девушка, а Вы не хотите стать... Ассоль? Ну, побыть ею хотя бы чуть-чуть?.. Думаю, что у её принца под алыми парусами нашлись бы полчаса свободного времени перед убытием в дальнее плавание.

Пикап получался крайне неуклюжим и не очень вежливым, поскольку предполагался всего лишь экспресс-секс. Девушка всё тем же недоверчивым взглядом посмотрела на его небольшую палатку, глянула на палатки ближних соседей и неуверенно покачала головой. Судя по её откровенным поступкам, близости ей явно хотелось, и даже сильно, но не при таких же, рискованно открытых условиях.

- Не там свой парус ищешь, принцесса! – мягко улыбнулся Роман, потянулся за небольшими ластами, которыми изредка пользовался для погружения на среднюю глубину, поднялся на ноги и пошёл к воде с протянутой в сторону девушки рукой, будто приглашая её на бальный танец.

Шёл он, уверенно глядя прямо в море, и вскоре новоявленный Грей почувствовал в своей ладони небольшую и нежную, трепетно (скорее, слегка нервно) подрагивающую ладонь долгожданной Ассоль.

- Корабль подан, – пошутил Роман.

- А где же алые паруса? Что-то их не наблюдается нигде.

- Нет парусов? Ммм... Тогда ты станешь ими...

Девушка на пару секунд озадаченно задумалась, но продолжала послушно заходить в воду – её было уже по колени.

И вдруг лицо Ассоль озарила улыбка:

- Что..., а это мачта? – и она неуверенно кивнула на Ромку-младшего, пока ничем не проявлявшего своего боевого настроя длительно и упорно противостоять всем морским стихиям назло.

- Нет, это всего лишь степс – ответил Роман удивлённой девушке и пояснил: – Так называется углублённое место для крепления мачты на судне. Хоть мой степс несколько модернизирован, поскольку он не углублённый, а выступающий, но всё же очень надёжный, не подведёт. Капитан корабля давно и вполне уверился в этом. А вот ты будешь одновременно мачтой и парусом.

- Но как это?

- А руки человеку на что даны?

Было похоже,   что идея с руками-парусами и телом-мачтой девушке сразу же пришлась по азартному вкусу. И молодые люди остановились по пах в воде для оснащения «рулём с моторчиком» корпуса «парусника». Пока капитан Грей-Роман занимался техническим оснащением «судна» в целях улучшения его скоростных характеристик и повышения плавучести в целом, Ассоль занялась изучением и укреплением модернизированного степса.

С первых же шагов в составе новой команды корабля она показала себя вполне умелым юнгой: и минуты не прошло, как мачта была надёжно закреплена, после чего юнга принялась за проверку мачты насчёт её балансировки и устойчивости во время не очень сильной пока качки.

Роман, временно переквалифицировавшийся в боцмана и капитана в одном лице, снисходительно наблюдал за сноровистыми действиями нового члена экипажа и лишь в некоторых случаях подставлял ему надёжное плечо: то есть, более усердно принимался выравнивать парус за нижнюю рею... вернее, за «корму корабля».

Процесс обучения пытливого юнги – дело не только очень ответственное и сосредоточенное, но и увлекательное, поскольку всегда очень приятно наблюдать за процессом освоения новых знаний и заниматься закреплением навыков. Поэтому временно заякорившиеся и видевшие только друг друга Грей с Ассолью не заметили приближения встречного «судна».

Возбуждённые «моряки» синхронно вздрогнули, едва расстыковавшись после благодарственно-поощрительного поцелуя, когда почти рядом с ними в воде громко фыркнул мужчина, возвращавшийся к берегу после явно дальнего заплыва: вид его был несколько усталым. Зато глаза внезапного тюленя весьма похотливо и азартно забегали по будто примагничивавшей его взор фигуре обнажённой и слегка раскрасневшейся от усердного обучения Ассоль: он древнегреческим тараном шёл прямо на них, нисколько не собираясь менять свой ударный курс.

- Что, бухта маловата стала? – разозлился и резко спросил его Грей-Роман.

- А вот и нефиг с утра так откровенно завидовать! – вдобавок раздражённо съязвила Ассоль, после чего недовольный морж или тюлень, или кем он там себя завоображал к моменту критического сближения, разочарованно разминулся с милующейся в воде парочкой и демонстративно неспешно поплыл к берегу.

- Наверное, этот дурак расположился где-то поблизости и знает, что мы не пара... – заметила Ассоль. – Ну, ещё бы: ты же у нас такой видный...

- У нас? – удивился Роман.

- Нет, ты просто видный – везде видный, очень видный и завидный. И вообще, отчаливай уже давай, капитан.

- Слушаюсь, моя прекрасная повелительница! – ободряюще улыбнулся Роман.

- Повелительница сердца? – заигрывающим тоном уточнила Ассоль.

Но нескромный вопрос остался без ответа.

Корабль развернулся кормой к берегу, и в меру своих сил и ловкости судовой механик Роман принялся интенсивно грести ластами в сторону открытого моря, унося на борту парусника столь замечательный груз, который размеренно покачивался на палубе почему-то не из стороны в сторону, а только сверху вниз. Но ведь на море бывает и такая качка-скачка...

Солнце светило в лицо Ассоль, и когда в минуты «штиля» она широко разводила руки, то выглядела вообще восхитительно: девушка-чайка-мачта-парус – этот сложный образ каким-то волшебным образом удивительно гармонично сливался в ней воедино. И такое слияние через Ромку-младшего, всё это время очень стойко нёсшего трудовую вахту на степсе, невольно распространялось и на Романа: свою мачту судно удерживало уверенно и в море несло очень надёжно, в чём недавно свою принцессу-на-час столь авторитетно заверил Роман-капитан.

А временами поднимавшаяся на корабле очередная «качка», весьма напоминавшая общеизвестные скачки, лишь подтверждала высокое качество палубного крепления, отчего дотошный председатель приёмной комиссии в лице Ассоль расплывалась в довольной улыбке и продолжала ахать-охать от удивления и удовольствия при виде столь качественно выполняемой степсом работы...

После того, как девушка вдруг характерно ослабла на «палубе» и томно приникла грудью к ней, а вахтенный Ромка-младший на собственной шкуре хорошенько испытал надёжность крепления мачтового степса после того, как что-то непредвиденное произошло на верхней палубе, юнга Ассоль пришла в себя и в ужасе оглянулась назад:

- Эй, капитан! Или кто там у нас за штурвалом! Эй, рулевой! Срочно меняй курс на сто восемьдесят градусов. Эй, вы там, на палубе, слышите меня? Быстренько хватайтесь за нужный галс или румб, или что там у вас под рукой... или под ногой имеется: мы теряем берег из виду!

Роман приподнял голову над водой и посмотрел на Меганом, навскидку до которого было, наверное, слегка более двухсот метров, и на склянках по «корме» успокоительно прохлопал отбой аврала:

- Эй, вперёдсмотрящий! Без паники там у себя на мачте! Корабль пока не теряет связи с большой землёй.

Но через десять метров Роман всё же внял беспокойству девушки и повернул к берегу.

- А давай-ка, юнга Ассоль, не части так усердно. Лучше на один подъём волны (а сейчас она была очень ленивой, едва вздувавшейся) выполняй лишь два подъёма и спуска по мачте, – сказал боцман Роман. – Капитан Грей думает, что именно при таком темпе нагрузок можно будет ходить по морю до бесконечности, совершая одну кругосветку за другой даже без заходов в никчемные порты.

Прилежный юнга тут же приступил к исполнению новых инструкций, но очередную кругосветку завершил всё же значительно раньше судна: Роман снова только подошёл к пику сладострастного удовольствия, но в очередной раз сумел отвлечься, расслабиться и удержать в руках штурвал при подступе к кораблю коварного девятого вала: и ему, и Ромке-младшему силы нужны были для финального аккорда дружного экипажа корабля с отнюдь не алыми парусами.

Слишком эмоциональное и важное ритуальное мероприятие намечено было провести на ближнем рейде корабля метрах в пятидесяти от Хамелеона. И по примеченным ещё со вчерашнего дня маячкам на отвесном клифе берега Тихой бухты Роман с первой же попытки удачно «причалил» к открытой им вчера подводной косе.

Крепко пришвартованный к своему надёжному «степсу» Ромка-младший никак не хотел отдавать концы, всё неспешно суетился там, позволяя Грею подольше и послаще насладиться прощальными ласками с милой Ассоль. Но всё же довольно исправно пронёсший свою вахту труженик моря не выдержал, наконец-то, видимо, слишком сильно расчувствовавшись перед неизбежной разлукой.

- Я... мне... – следом за ним начал беспокоиться и Роман-капитан.

Милая Ассоль вмиг поняла его состояние и грустновато улыбнулась:

- У меня только позавчера закончилась революция, возле моего дворца пока не выставлена новая охрана, так что можешь спокойно погостить в порту.

Рома удовлетворённо расслабился, они обнялись покрепче и напоследок вместе очень дружно и страстно, от души погуляли в портовой таверне.

Но ощущения собственного оргазма внутри девушки, да ещё по грудь в воде, были какими-то особыми и даже странными – неяркими, будто замедленными. Зато и ритмично трогательное расставание получилось невероятно пролонгированным: минут пять Роман блаженно уплывал с подводной косы куда-то в морскую неизвестность и всё не мог тронуться с места.

При этом, едва нырнув в бескрайнюю нирвану моря, он почувствовал, что за это бесконечно короткое (всего-то пять минут!) и не менее бесконечно долгое (целых триста секунд!) время почти в самом начале финала их «расставания» внезапно затрепетавшая от избытка чувств Ассоль на полминутки притихла было, прижавшись к груди своего любимого капитана. Но вскоре воспрянула и почти следом снова начала содрогаться из-за второй высокой волны необычного и столь приятного прощания.

Хорошо, что к этому времени Роман уже начал приходить в себя, а то он едва не упустил из рук девушку. Хотя той и некуда было особо уходить под воду, но преждевременная жёсткая рубка канатов перед отчаливанием корабля стала бы очень неприятно чувствительной для неё, впрочем, как и для обоих нечаянных любовников. Поэтому Роман продолжал заботиться о нежной Ассоль до тех пор, пока девушка не пришла в себя окончательно и отдала, наконец, швартовы.

- Мне пора уходить, – напомнил Роман, расставаясь со сладкими губами.

- Да, я помню, что Ассоль положено лишь ждать на берегу.

- Но только не на Хамелеоне, он коварный.

Девушка не улыбнулась шутке: мираж её заветной морской мечты всё увереннее рассеивался, и в этом не было ничего весёлого.

(продолжение следует)