В следующий раз

Конечно, можно посмеяться как над анекдотом, когда я скажу вам, что на пороге своих сорока лет я продолжала думать, что витилиго и либидо – одно и то же название редкой болезни кожи. Разумеется, жизнь внесла – и вскоре! – свои коррективы в мое запоздалое понятие интимной сферы семейной жизни. Но о себе чуть ниже. А тогда я на углу Дерибасовской и Ришельевской в кафе «У бабы Ути» встретила свою бывшую одноклассницу Дину Штейнберг. Кто бы мог подумать, что из маленькой, хилой девчонки, вечно простуженной и всегда пахнущей рыбьим жиром, получится такая вальяжная, симпатичная дама? Видно рыбий жир был очень эффективным средством, жаль, что сейчас о нем забыли. Мы выпили по чашечке кофе и прошли триста метров к фонтанчику с лягушонком справа от Оперного театра, и уселись мыть косточки своим одноклассникам. Что, кто, где, с кем и почему? И вдруг Динка спросила: «А помнишь ли ты нашу первую красавицу Регину? Мы с ней сейчас работаем в одном НИИ. И Регина год назад разошлась с мужем, а теперь собралась за нашего начальника вычислительного центра – Семёнова.   О её намерениях, наверное, знает весь НИИ, кроме самого «жениха», но у неё с ним ничего не выйдет, – Дина хихикнула. Ты же помнишь её похождения с мальчиками в старших классах? А этот скандальчик с физруком, когда их застукали в спортзале? Все понимали какое у неё высокое либидо, а у Семёнова – вообще его нет, как мне кажется. В анкете написал: женат. Жена работает в деканате Гидрометр института. Я как-то при случае спросила его про жену, он коротко ответил: «Уехала в экспедицию», представляешь? Ну, уехала, пусть работает где-то, но у него, при его связях с родственными предприятиями, да и в нашем НИИ баб свободных – пруд пруди, а у него за 3 года ни одного служебного романа! Это нормально, ты считаешь? ».

Промолчать тогда, когда затронута такая тема, было бы неприлично, и даже опасно, поэтому я внесла свои предположения (о них я написала в самом начале): «Бедная Регинка!.. Воображаю, какие муки она будет испытывать, когда надо будет обнажиться перед женихом! А если уже обнажалась – то можно понять Семенова, ты же знаешь, какие мужики мнительные. Увидел – и уже не до любви было. Теперь понятно его реакция на красотку Регину».

- Ты что, считаешь, что это болезнь? – засомневалась Дина.

- Конечно, всё взаимосвязано, и неважно где это витилиго располагается, главное, чтоб в незаметных для глаза местах.

Дина, произведя небольшие вычисления по моей «авторитетной» наводке, вдруг захихикала.

- Представляешь, что случится, когда завтра я вброшу такую интересную мысль в коллектив?!

Половина женщин начнёт выискивать внешние признаки этого либидо у Регины, а вторая побежит выразить Семёнову свое сочувствие…

Дина продолжала смеяться, а у меня на душе скребли кошки и не отпускала мысль, что надо всё-таки разобраться с этим двойным названием болезни.

На этом мы с Динкой расстались. И вечером я решила задать вопрос своей племяннице, которая приехала из Кривого Озера сдавать экзамены на физмат в наш универ. Дочке же десять лет, ей такой вопрос не задашь. После вечернего чаепития я, как бы между прочим, спросила племяшку: «Что такое это самое либидо-витилиго? » Она удивленно подняла брови: «Разыгрываешь меня, тетя? Шутишь? Тебе как, по-научному или по-народному? С самого начала давай отодвинем витилиго в сторону: это болезнь, а тебя интересует наверное либидо. Если по-народному, то можно говорить о тяге. Вот представь две печки: одну соорудил настоящий мастер, там за минуту сгорят старые газеты и дровишки на них, и унесут даже в трубу и тепло которое ожидали, чтоб это не случилось, нужно прикрывать поддувало, уменьшать тягу. Ты понимаешь о чём я? Поддувало, вот что главное! («Знать бы где у них это поддувало, - подумала я») В второй печке, разжечь её – одна мУка, разве что, полить дрова керосином ведь нет поддувала. Понятно? Если по-научному, то…»

И она выдала мне на десять минут лекцию про это либидо и про все, что с ним связано.

- А ты как считаешь, у тебя какое оно? - спросила я племянницу.

- У меня нормальное, но честно, но вообще-то я би. То есть мне нравятся одинаково и мужчины, и женщины, но это ещё надо проверять. – она уткнулась, считая разговор законченным, в свою физику с математикой.

«Ничего себе! – подумала я, - Как далеко шагнуло наше, средненькое образование, если даже в Кривоозёрске выпускники покидают школу такими подкованными в области секса? ».

А через неделю на нашей швейной фабрике, где мы вместе с мужем работаем, он бухгалтером, а я – модельером, проводился День здоровья для женщин. Уходя к вечеру с работы, я заметила на проходной, что к объявлению о Дне здоровья приписана снизу еще одна интересная строка: «На приеме сексопатолог Доброжан Н. Н. – Ответы на трудные вопросы».

Пошла пешком. Пройти четыре или пять кварталов до дома в такой теплый майский вечер – одно удовольствие. Иду я всегда не одна, рядом всегда мой преданный, бескомпромиссный и ироничный друг – мой внутренний голос. Вот так, примостится сбоку и шепчет в ухо : «Что, решаешь, идти-не идти? Думаешь, что кто-то поможет тебе ответить на самый твой больной вопрос, с которым ты сама не можешь разобраться много лет? А я ведь предупреждал тебя, присмотрись, не спеши… Как ты могла выйти за человека, для которого поцелуй – это чмок-чмок в щечку, а вместо объятия – похлопать по плечу или по попке? Тебе же так хотелось обнять его, прижаться и утонуть в поцелуе. Все защищала его: он стеснительный, он смущается, все станет со временем на свои места. Тебе все казалось, что у него имеется Золотой ключик, которым он откроет таинственную дверь в волшебную страну. И он привел тебя в волшебную ДЛЯ СЕБЯ страну, но через черный ход, а ведь тебя у парадного входа ждала золотая карета Золушки. Смешно, но в создавшейся обстановке ты разобралась только тогда, когда увидела, как трехлетняя дочка учит папу кушать помидор, подсасывая сок, чтобы не брызгал во все стороны, а папа смеется – он так не умеет. Он грызет помидор, как морковку, а сок летит по сторонам. (Кстати, ты не задумывалась, почему свекровь хвасталась, что вырастила сына без соски?) А научить этому человека, когда не дано природой, невозможно и даже стыдно. А ты все – любовь! любовь!.. Можно жить и так, как все. Нет, не все, конечно, а только такие дурехи, как ты. Для них только работа, рынок, кухня, готовка, пеленки, тетрадки…А целовать – только детские головки. И что имеем? Что на весах твоей любви негатив со временем стал превышать позитив. А ты по-прежнему – любовь! любовь!.. Ты -  ее добровольная жертва! Ладно, молчу и ухожу! »

Так или иначе, но на следующий день я все-таки решила навестить доктора Доброжана. Очереди к нему никакой, женщины сидят к другому кабинету – ждут гинеколога. Ну не любят наши женщины трудных вопросов, тем более ответов на них.

Сестричка написала на талончике мои позывные: Наталья Ивановна, 37 лет, замужем, беременности две, роды одни. И с этим талончиком я вошла в кабинет к доктору.

Н. Н. – представительный мужчина, около 50-ти, внимательные глаза, красивые руки (такие руки, видно, умеют и приласкать, и обнять, а не только стучать костяшками на счетах). Он доброжелателен и приветлив.

- Ну, Наталья Ивановна… А можно Наташа? Проходите, садитесь удобно, расслабьтесь, и мы начнем беседу с традиционного вопроса: «Расскажите немного о своей семейной жизни».

- У меня замечательный муж, бухгалтер, умница; он внимательный сын, заботливый отец…

- Стоп, Наташа. Меня интересует, как вы живете с мужем. Вам понятно?

- Хорошо живем, без сучка и задоринок.

Н. Н. поднял плечи, и стараясь скрыть усмешку, сказал:

- Ну, задоринки оставим в стороне. А вот как в вашем интимном тандеме без сучка…

Когда до меня дошел вопрос доктора, я покраснела и сходу упрекнула его:

- При Вашей профессии доктор, Вам нельзя быть пошляком!

- Наташенька, это же не я сказал, это вы!

«Доктор с юмором! А ты думай, что говоришь! – возник мой внутренний голос (В. Г.)

- Ваш вопрос отставим, а вот без задоринок, скажу честно, мне никак. Мне надо, чтоб меня обняли, приласкали, и в конце концом, черт возьми, поцеловали! А то, доктор, я по вечерам боюсь с мужем встретиться глазами. Только он перехватит мой взгляд после ужина, так сразу у него включается мотор, и он тянет меня в спальню.

- Так у вашего мужа высокое либидо! Ему может позавидовать любой мужчина. – (я смотрела на доктора, а вспомнила вдруг недавнюю встречу с подругой, и ее рассказик о некоем Семенове, с его неопознанным либидо. Бедный Семенов! Как он там обороняется от высоколибидной нашей красотки Регины?)

- Мне кажется, вы меня не слушаете, Наташа. И я хочу вам повторить, что высокое либидо – это не вредная привычка, которую вам, Наташа, хочется искоренить.

- Его мотор не терпит простоя, может перегреться или заглохнуть. А моему мотору нужно еще время, чтобы набрать обороты. И набирает он обороты медленно, потому что знает, что кончится это всегда одним и тем же: «В следующий раз, милая, в следующий раз». (У меня стали подступать слезы к глазам) Имею же я право, доктор, ожидать за вкусный ужин адекватного ответа.

- Наташа, у вас, по-моему, односторонний подход к проблеме. Может быть, ему кажется, что тот бюджет, что он выделяет вам на продукты, не делает ужин достаточно калорийным?

- Ох, доктор! И Вы как бухгалтер – бюджет, оплата! А я вот не бухгалтер, но понимаю, что в стоимость ужина нужно включить не только стоимость продуктов, но и оплату за работу хозяйки.

Взгляд доктора где-то заблудился, он задумался о чем-то своем. («Пошел совещаться со своим внутренним голосом. А ты его рассмеши! Спроси про поддувало, про керосин для твоих дровишек. Или про помидор. » - это опять возник мой В. Г.)

Я, конечно, не стала рассказывать обо всем, только намекнула вкратце про помидоры. Доктор заметно погрустнел. А я его все же спросила:

- А как Вы, доктор, кушаете помидоры?

- Только нарезанные в салат,- не задумываясь, ответил доктор. Потом опомнился и ушел к своему В. Г. А я мысленно пожала руку жене доктора и перестала задавать вопросы.

Вернулся доктор и сердито сказал:

- Странная у нас происходит беседа. Непонятно, кто у кого на приеме. Стоп, Наташа, - прервал он меня, видя, что я собираюсь что-то сказать, - Теперь буду говорить я. Во-первых, вашему мужу нужно посетить психофизиолога. Но сомневаюсь, что ему может кто-то помочь. Вы загнали свои проблемы в такой угол, из которого трудно выходить. А главное, для вас мои рекомендации. Первое. Срочно сменить мужа (я промолчала). Не согласны? Тогда второе: завести любовника. Что, тоже нет?

- Доктор, мне нужен муж и любовник в одном лице, а иначе мне Ваши рекомендации не подойдут.

- Вы меня очень огорчаете, Наташа, потому что вам остается третий вариант. Если вы свою жизнь не измените, то через год-два или три вы придете ко мне как к хирургу. Боже упаси, Наташа, я не хочу вас пугать, но поверьте моему опыту – не доводите дело до оперативного вмешательства. Вы должны запомнить, что вы – РАВНОПРАВНЫЙ участник вашего интимного дуэта. Защищайте себя и свои интересы.

- Доктор, Вы считаете, что у меня есть шанс найти нормального мужчину?

- Конечно, есть. И вы его найдете. Я больше вам ничем не могу помочь. Разве что с вашего согласия поцеловать вас.

-В следующий раз, доктор. В следующий раз!

- Решать только вам! -  он протянул мне руки. Я протянула свою. И мы оба рассмеялись.     Расстались мы с уважением и симпатией друг к другу.

Я ушла с фабрики немного раньше, работу взяла на дом. Мой внутренний голос плелся где-то сзади, так как считал себя однодумцем доктора, а реакции хозяйки не знал, а потому решил помалкивать.

Одуряюще пахла сирень в палисадниках, а под ней внизу копошились синички. А я, как большая и глупая синица, сидела в клетке, видела открытую дверцу, но так и не решилась вылететь.

После ужина я убрала все лишнее со стола, разложила чертежи своих моделей и стала колдовать над лекалами. Толик заснул, не дождавшись меня в этот вечер. И в следующий. И в третий. А на четвертый пришел, заспанный, из спальни, сел за стол напротив меня и стал с неприязнью рассматривать мои чертежи. И тут я тоном, каким обычно спрашивала «Вторую чашечку чая, Толик? » сказала:

- Нам надо расстаться, Толя.

- Зачее-ем? –он удивился до невозможности, - Почему-у-у? Ты меня вполне устраиваешь!

- Я тебя, - повторила я за ним, - А ты меня? Ответ ты знаешь сам.

Он молчал, и мне стало его жаль.

- Ты очень хороший человек, Толя. Прекрасный специалист, за что тебя и любит директор. Тобой всегда гордится мама, ты любящий и заботливый сын. Тебя любит дочка, ты прекрасный отец…(«Прекрати лить ему бальзам на душу. Он сейчас тебя уговорит, и все пойдет как прежде. Защищайся! Скажи ему, наконец, правду! » - зло толкнул меня мой В. Г. Он стоял рядом и не уходил). – Так что же нам делать, Толя? Я разлюбила тебя! Ты как мужчина мне неприятен.

Вот этого Толик мне не простит всю жизнь! Такой идеальный мачо – и кого-то не устраивает?! Все,   я вылетела из клетки! И пружинка дверцы защелкнулась за моей спиной.

Через неделю Толя перебрался к матери, ушел со швейной фабрики на машиностроительный завод, чтобы не встречаться со мной. А я осталась в одиночестве со своей любимой работой. Да и домашней работы накопилось вдосталь. Наступал мой любимый месяц – плодоягодный июнь, а следовательно, и заготовки на зиму. А что заготовила мне моя судьба – так кто же это знал…

P. S. На этом можно было бы и закончить мой житейский, с грустинкой, рассказик. Но у меня есть два-три читателя, которые любят упрекнуть меня в том, что не всегда ставлю точки над «i» и заставляю читателя самому додумывать эпилог. Так вот, для них я эпилог закончила и опубликую его обязательно. Но… В следующий раз!