ООН в Крыму, гл. 99. Все мужики - кобели! aka Мужика заставили сосать

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ

Курортно-познавательный эротический  роман

Глава 99.   ВОТ  ТАКИЕ  ВЫ,   МУЖИКИ,   ВСЕ  КОБЕЛИ !

*   *   *

- До чего везучий ты, Рома! – с некоторым сожалением в голосе произнесла Рита, продолжая ласкать расслабленное тело парня. – Природа во всём не поскупилась на тебе: ни ростом, ни красотой, ни интимными параметрами не обидела, – и девушка уважительно-увесисто потрясла Роминым добром. – Счастливой будет твоя жена...

- Жена! – хохотнул Рома. – Когда ещё она будет.

- Вот такие вы, мужики, все кобели! – ни с того, ни с сего осерчала Рита и ладошкой шлепнула Рому ниже живота.

А ему-то что? Только большего хочется получить из подобных «очучений».

Они ещё немного поласкались, поцеловались и поговорили, как вдруг Рома заявил:

- Ну вот, я снова к бою готов!

Рита удивилась и посмеялась повышенной резвости своего кавалера и сравнила его шалуна с гусаром.

- А я тогда кто? – тут уже Рома в ответную шутку приобиделся.

- А ты... ты... ты его начальник. Самый главный, – Рита тут же разрулила Ромино удивление и непонимание и засмеялась.

Очередной сеанс любви они провели с точностью до наоборот: начали на берегу, а заканчивали в воде.

Риту нельзя было назвать страстной любовницей, она всего лишь с раскрепощённым удовольствием получала наслаждение, сама себя задорно заводила и поэтому уже успела получить один оргазм на берегу и затем в воде ещё два раза зашлась от избытка чувств, в то время как Рома даже не думал пока приближаться к кульминации. Ему очень приятно было ощущать моменты девичьего экстаза: её «кукла» в это время начинала плотно-плотно обхватывать Ромку-младшего, волнообразно сокращаясь.

В воде первый раз Ритка «поплыа», когда Рома придерживал её сзади. Девушка ногами обняла ягодицы парня, имитируя в воде стиль брас. Неожиданно, в самый момент начала чрезмерного её восторга, пришла большая волна. На море такое явление ни с того, ни с сего вдруг происходит. Рита едва не захлебнулась, но успела задержать дыхание, и с головой ушла под воду. Зато восторг её тела при этом получился очень интенсивным. Рома, не поняв что происходит, по инерции чуть поработал бёдрами и помог девушке извлечь голову из воды – Рита выглядела обессиленной и счастливой, как никогда.

- Я сейчас трижды едва не умерла: сначала от удовольствия, затем от воды, а потом от ещё большего удовольствия! – смеясь и отплёвываясь, возбуждённо заявила девушка.

Глядя на нее, и Рома был счастлив. И надо ли напоминать, что он нисколечко не прекращал ласкать девушку до тех пор, пока они не сменили позу?

Рита повернулась к своему праню лицом, обняла его за шею и удобно разместилась, обхватив ногами за бедра, тут же губами припала к губам, и они продолжили своё милое занятие – размеренно, с чувством, толком и расстановкой, как говорится.

До чего же хорошо заниматься сексом в воде: и целуешься, и разговариваешь, и удовольствие получаешь!

Но странным для Ромы оказалось это ощущение – кульминация в воде. Когда он вдруг подхватил Риту и приподнял её повыше, девушка по напрягшемуся лицу и недоуменной улыбке парня поняла, что такое с ним сейчас происходит. Но всё же лукаво спросила:

- Что случилось?

- Кажется, у меня финиш, – смущенно ответил Рома.

- А почему кажется?

- Да непонятно, что происходит. Всё вроде бы сокращалось, как всегда, а ничего не вышло.

- Так ты же в воду кончил, чудак человек! – рассмеялась Рита: – Ты сегодня умудрился и весь берег осеменить, а теперь и всё море! – и, забывшись, она довольно громко и счастливо захохотала, как показалось Роме, немного напоказ.

Этот хохот из воды в ночной тиши кое-кому мог бы показаться очень странным.

Рома, не опуская Риту, подальше отвёл её от места своего грехоизлияния: а вдруг по воде в неё попадет то, что не нужно? Рита посмеялась этому наивному опасению, но осталась довольна заботой своего кавалера. И, пока можно было продолжать милое дело, они хорошенько позанимались им в воде.

И только потом, усталые и довольные, вышли на пляж.

На берегу показалось свежо, и Рома, вытирая тело Риты, не удержался, встал на колени и нежно целенаправленно обцеловал ее тело, поласкав язычком и сладкую горошину. Рита чутко перебирала волосы на голове милёнка, и по всему чувствовалось, что она очень благодарна Роме за этот вечер, за полученную от него нежность и ласку.

Такие откровенные ласки в советские времена были не распространены, и Рита явно балдела от ощущения шаловливого язычка, осмелевшего и слегка обнаглевшего в ласках её тела. Но когда Рома захотел было развить и углубить своё дело, девушка не разрешила: мол, не надо заводиться, и так уже довольно поздно. Может, по домам пора расходиться?

Да какое там – по домам?! Ромка-младший завёлся так сильно, что ажно звенел от нетерпения. И они тут же на берегу предались любви – стоя, в разных вариациях...

Очень хорошо стало обоим, когда Рита наклонилась вперед. И тогда уж Ромка-младший расстарался вовсю! Стало очень-очень-очень приятно – до очередной невозможности для девушки и до очередной выдержки парня.

А ещё очень хорошо получилось им продолжить милование на коряге. Эта своеобразная скамья здорово пригодилась тем, что в нужный момент оказалась под рукой, как говорится. То Рита присаживалась на бревно, и Рома миловал её спереди, то Рома сидел, а девушка гарцевала на его бёдрах – и всё-то обоим было мало этого столь сладкого удовольствия.

Рита опять засодрогалась, а Рома не позволил себе расслабиться: знал, что по третьему кругу может продержать долгие скачки. Но как ни старался он сглаживать пики нестерпимого наслаждения и менять позы, однажды едва не разрядился прямо внутрь. Получилось так, что Рита в очередной раз зашлась в экстазе, а тут и ему приспичило, а Ромка-младший был сильно занят поиском сокровищ в глубине сада любви, и любое его неловкое движение могло закончиться крахом.

Собрав всю свою волю в кулак, Рома напрягся просто чрезмерно сильно и стоял, боясь шелохнуться. Единственной мыслью-приказом было: «Не сметь!.. не сметь!.. не сметь!.. ». Уцепившись изо всех сил за бёдра девушки, видимо, он сделал Рите больно, потому что девушка резко пошевелилась, выказывая неудовольствие.

Хорошо, что его уже немного отпустило, да и Рита вынырнула из океана своей нирваны. Рома всего пару раз двинул бёдрами и стремительно извлёкся, включив струю своего фонтана на полную мощность, и ещё раз и третий...

- Похоже, твой гусар нисколько не устал от стрельбы, – тихонько и уважительно посмеялась этому явлению Рита. – И сколько же семени в тебе водится, а? Бидон? – и снова она слишком громко захохотала своей неловкой шутке.

- Почему бидон? – вновь приобиделся на неё Рома.

- Да ну тебя! – непритворно затормошило его Рита. – Просто я впервые вижу, как парень кончает. Мой Славуня всегда разряжается только в презерватив, а ты будто петергофским фонтаном бьёшь и бьёшь раз за разом!

И опять она слишком громко засмеялась, а Роме стало одновременно и неловко, и приятно: кому не приятно сравнение его с легендарным Самсоном...

*   *   *

Когда усталые и довольные любовники подходили к лагерю, их встретил Солис.

Было уже очень поздно, все давно угомонились, а этот всё не спит.

Светила луна.

Вожак лагеря нудистов темноватым обнаженным истуканом стоял метрах в пятнадцати от палатки Риты, крайней в лагере. Встречал он молча, и с каждым шагом к нему Рома с Ритой внутренне невольно подбирались: по безмолвно-холодному поведению грозного начальства поняли, что сейчас им влетит, и хорошенько влетит.

Так и случилось.

- То, что вы зону лагеря не нарушили, это хорошо, – суховато начал Солис-Сиред и помолчал. – То, что вы так долго любили друг друга, тоже отлично. Я не подглядывал, – тут же быстро ответил он на недоуменный взгляд Риты. – Но вы могли бы и потише вести себя, как я просил. И это касается не только смеха, Рита. Ваши шлепки телом по телу доносились даже сюда. Думаю, многим это не понравилось, ведь они придерживаются табу, в отличие от некоторых...

Хорошо, что Луна светила из-за спин невольных преступников, а то Солис прекрасно увидел бы, как от стыда заполыхали их лица. Когда влюблённым было хорошо вдвоём, они ни о чём не беспокоились и даже не подумали, каково было другим терпеть их нескромное поведение. А это был, как по всему выходит, почти публичный секс.

Последним заявлением Солиса Рита, казалось, была просто раздавлена.

Да и Роме стало обидно, что такой прекрасный вечер закончился банальной и позорной выволочкой.

Но Рита есть Рита: она девушка, прежде всего. Поэтому подошла к Солису, обняла и прошептала: «Прости! Но я была так счастлива..., ТАК счастлива – впервые... ».

Тот не шелохнулся и в упор смотрел на Рому.

Парень достойно выдержал этот взгляд и не опустил голову.

- Продолжим завтра, – всё так же сухо произнёс Солис и лёгким движением плеч освободился от объятий Риты. – Спокойной ночи.

Он повернулся и пошёл к своей палатке. Волосы светлели на его спине. Ягодицы строгого вожака голышей упруго поигрывали в лунном свете...

- Попадёт же тебе, – только и сказал Рома со вздохом.

- Да ладно, подумаешь... Буду завтра на кухне дежурить. Другим тоже от него доставалось, так что такое у нас не впервой.

- И всё же он хороший, правильный. Не стал орать.

- Да ладно тебе, какое тут ночью орать?.. Хотя я не думаю, что все наши уже спят, – негромко сказала Рита.

- Иди уже домой, гулёна, – тут же из  палатки раздался голос Тани.

Её смеху завторил сдерживаемый хохоток Сергея и кое-кого из других палаток.

И что оставалось делать Роме с ритой? Только расцеловаться и разойтись.

Но они договорились на прощание, что завтра Рома придёт только после обеда. Завтракают и ужинают нудисты, кто как может и хочет. А вот обед – дело серьёзное, по очереди его всегда готовят основательно, и едят все вместе. Так что завтра у Риты будет наряд вне очереди на кухню, как у солдата в армии. И она легонько посмеялась причине своей провинности. Зато после обеда она будет свободна.

Вот и ладно.

Они ещё раз сладко поцеловались и разошлись.

*   *   *

Домой Роман добирался, как на крыльях летел.

Напротив второй базы отдыха на берегу моря к нему попытались было пристать трое изрядно выпивших парней, но Рома не стал останавливаться на окрики гопников: «Э-эй, постой!.. Стой, тебе говорят!.. Эй, ты куда?.. ».

Мама проснулась, и Рома невозмутимо соврал ей, что был у Оленьки.

- Просто заговорились так допоздна. Ну, и целовались тоже – ты это хотела услышать?

Больше мама не приставала с расспросами, а Рома лёг прямо поверх простыни и помечтал немного о завтрашнем дне перед тем, как отправиться в мир сновидений. Ромка-младший давно уже спал крепким сном праведника, а следом и Рома не заметил, как вскоре тоже погрузился в сон...

*   *   *

Назавтра первая половин дня и обед прошли, как обычно. Ничего особого не случилось, кроме того, что во время завтрака и затем после него на пляже Оленька своим намеренно обиженным поведением демонстрировала, что надулась на своего кавалера, и не хотела общаться.

«Вот и ладно, это нам только на руку, – раздражённо разруливал ситуацию Рома. – Якобы назло не встречусь с нею после обеда и вечером. Пусть локотки покусает, а завтра сама прибежит мириться. Рита уедет, жаль, а вот с Оленькой можно будет продолжить курортный роман. И, может быть, до конца отпуска я все же уломаю её на близость, ведь от просмотра эротики она не отказалась, значит, потихоньку готовит себя и к большему. А, может, она сама хочет секса, только ломается, цену себе набивает?.. Что ж, посмотрим на ход развития событий и торопить их не будем» – примерно так, слегка цинично распланировал он дальнейшие отношения со своей капризной подругой.

*   *   *

В четвёртом часу пополудни, когда жара пошла на убыль, Рома снова отправился в лагерь нудистов. И первым он увидел голого мужика, который рядом со своей одеждой лежал за «пограничной» корягой и в бинокль рассматривал товарищей и подруг Солиса. Как показалось издали, мужик занимался тихим самоудовлетворением. Ну, а как же идиоту обойтись без этого дела, наблюдая увеличенные биноклем прелести тел молодых нудисток!

Мужик оглянулся, недовольно глянув на Рому: мол, чего этот чудак в плавках прётся на нудистский пляж? И тут Рома отморозил шутку: дойдя до коряги, почти перед носом озабоченного мужика снял плавки и лицом к нему расслабленно поиграл бёдрами, якобы проветривая своё вспотевшее хозяйство (а это так и было на самом деле).

У любителя подглядывать за нудистами глаза на лоб полезли от изумления – и от вызывающего поведения наглеца, и от вида его сокровища. А Рома с надменным выражением на лице молча развернулся и неспешно пошёл дальше, чуть поигрывая бёдрами. Пусть этот придурок налюбуется его реверсом и хоть руку вывихнет от зависти.

Встретились и обнялись с Ритой.

Она была счастлива и расстроена одновременно. Счастлива от встречи с Ромой и расстроена из-за полного запрета на секс. От этой новости Рома приуныл: он знал, что Рита очень дорожит своим сообществом и не пойдёт на нарушение лагерного табу, но в целом уважительно отнёсся к столь жёсткому решению Солиса. Своим неразумным поведением вчера ночью они, видимо, сильно раздраконили лагерь нудистов.

- Да нет. Не он был так строг, как некоторые, – вздохнула Рита, подтвердив Ромину догадку.

По тоскливому выражению лица девушки Рома прекрасно понял, что к другим, в первую очередь, относятся Таня с Сергеем. Сегодня эта пара вела себя с Ромой заметно сдержаннее, чем вчера. И это почему-то расстроило ещё сильнее: вот не хватало ещё, чтобы из-за него с его неумеренным интимным аппетитом поссорились давние друзья и единомышленники. Но не мог же он специально для них приуменьшить желания своего Ромки-младшего: какой он есть, такой и есть – настырный.

Рома знал по именам почти всех парней из этой группы нудистов. Вместе с Серёжей и Солисом их было восемь человек. Да, у Гены и Ванюши мужественность выражена посолиднее, чем у других, но у Ромы она всё же значительнее. Или ему, самовлюблённому павлину, так только кажется?

Он спросил у Риты, неужели так сильно выделяется на общем фоне.

Девушка распахнула удивлённые глаза, ощутимо хлопнула его ладошкой по лбу, обозвала его белозадым чудаком и следом обозначила несравненным. Шутка это была или правда, и к кому она относилась – к Роме или к его младшенькому, парень так и не понял. Поэтому решил расслабиться в ожидании купания и вместе с Ритой встал в общий круг для игры с волейбольным мячом.

(продолжение следует)