Однажды в ширинке Дарио Ардженто

Европейской культуре, априори убивающей уровнем заокеанских кузенов и российских подражателей

- Это бизнес, Жоки ? Это ни хрена не бизнес !

Дерганый мужчина с узким лисьим лицом бросает в музыкальный автомат никель и разворачивается на каблуках ковбойских сапог, на миг поражая зрителя вычурностью тиснения по боку сапога.

- Обожди, Жауз, мы сможем обсудить это позже, когда придет Цмульке.

За столом закусочной сидит плотный человек в спортивном костюме, нервно бренча небрежно свисающим с волосатого запястья правой руки браслетом. Отпивает кофе и недовольно морщится. Торопливо прикуривает сигарету и говорит :

- Ты никогда не бывал в Пробью - сити, Небраска ?

Дерганый что - то рычит, но затем отвлекается на официантку, прошедшую к сидящим за угловым столиком подросткам, с заговорщицким видом что - то передающим друг другу под столиком. Камера наездом выхватывает здоровенный ржавый   " Кольт " времен Фронтира. Официантка с рожей Хелен Биркин и Евгении Гензбур - Аксеновой о чем - то спрашивает одного из подростков, горбатого и в очках, но в этот момент в закусочную врывается вспотевший человек в лапсердаке и с ручным пулеметом в решительных руках. Официантка визжит, подростки роняют револьвер на пол, а Жоки и Жауз приветствуют вошедшего громкими криками.

- Фака, Цмульке, да ты совсем перепугал этих скотов !

- Бьюсь об заклад, они пересрались !

Цмульке криво усмехается и кладет ручной пулемет на столик подростков. Они видят, что это вовсе не ручной пулемет, как им показалось вначале, а искусно обточенная лобзиком оглобля, известная среднему американцу по иллюстрации в хрестоматии Броун энд Ойс за пятый класс средней школы, после абзаца о невероятно свободолюбивых рюсс кассак, но перед гневной фразой об обрушенном на чорные головы черкесов геноциде, изгнавшем шовинистической волей всех поименно в резервации Оттоманов.

- Ах ты, сука !

Горбатый подросток снимает очки и прячет их в карман бейсбольной куртки  " Дожерс Ункиз Лайдиз ", поднимает с пола револьвер и тычет его длинным дулом в живот официантки. Та грохается в обморок, неприлично растопырив ляжки, так, что улыбающийся Жоки видит белые трусы. Он подмигивает Жаузу и бьет горбатого по голове стулом, спокойно поднимает револьвер и возвращается за свой столик.  

- Однажды в сорок шестом в Пробью - сити случился картофельный голод. Люди сновали и названивали в соседние города, пытаясь найти хотя бы чипсов, но, сам понимаешь, Жауз, чипсы и картофель - вещи разные. А у меня, надо сказать, был неплохой прихват во Фриско, знал ты, думаю, ирлашку Макбрайна ? Все знали, что он вывез из Ирландии семьсот тонн картофеля, но вот только спрятал куда - то и забыл. Ну, я и думаю, вот тебе и бизнес, всего - то и дела, что мотануться во Фриско, найти Макбрайна и заныченный картофель, а потом продать его в Пробью - сити. Собираюсь и иду на аэродром, был там такой полевой аэродромчик еще с тридцатых, облупленная хибара, конус указания ветра, заросшая травой полоса, вот, пожалуй, и все, ни кафешки, ни диспетчерской, ни даже сортира, как есть дыра. Какой - то старик говорит мне, что ровно в шесть прилетит  " Сессна " Мекса Ро, тот за пару долларов полетит хоть на край света. Ладно. Смотрю на часы, ждать мне еще час. И вот тут, Жауз, мне и приспичило. Знаешь же, как бывает с картофельной голодухи ? Кишки крутит, башка кружится, такое чувство, что наложишь в штаны. Бегу, значит, я за хибару и усаживаюсь там со снятыми штанами. И тут из - за угла выходит шериф с оглоблей.

Жоки замолкает и печально вздыхает, рассматривая трусы постепенно очухивающейся официантки. Потом встает и идет к двери. Оборачивается и говорит, обращаясь к подросткам, с любопытством трогающим пальцами оглоблю Цмульке :

- И вот такую вот х... ню какой - то баран наименует культом.

Жауз тоже идет к двери, говоря уже официантке :

- Как будто никогда в этой стране не писал Хэммет и не снимался в кино Богарт.

Цмульке, сев за их столик, тоже произносит, но только в камеру, что муветон по законам кинематографа, потому - то, видимо, он не смотрит в центр объектива, блудливо пряча глаза, трескучую фразу вовсе не о пользе шампанского  " Кристалл " и даже не о попутавшем все берега мордатом мужике, чуть не соблазнившем жену Марселаса, а все о том же и теми же словами, мол, тыр, пыр, е... ся в сраку, сами знаете, кто создал Холливуд, догадываетесь, наверное, зачем и по каким причинам, так какого хера вам не ясны следствия общей деградации не нас, а именно зрителя с читателем и вообще потребителем, так как нам реально насрать и по х... й, кого именно снимать или описывать, лишь бы это приносило прибыль.

Я выключаю это кино, впервые за последние годы благодаря делаваров Холмов, нисколько не виноватых в том, что их когда - то зрелище стало окончательным говном, в - натуре, до сих пор, бля, научные люди не могут определиться со степенью влияния личности на историю, что же говорить о совершенно непонятных общественно - народных процессах в самой глуби и толще, приводящих когда к исходу целых народов, а когда и к мыслям о Супермене или Грязном Гарри, не суть.