История О. Глава 12. Тематика: Порно истории

Эта история о нетрадиционных сексуальных отношения, поэтому людям, относящимся к этому отрицательно, не стоит приниматься за чтение, лучше если вы найдете для чтения что-нибудь другое, на сайте миллион интересных произведений, Захар.

Пока мы ехали на мотоцикле, пока я начал свой путь пешком, погода была солнечной, но ветреной. По синему небу мчались стайки облаков. В небесах сигали стрижи и воробьи, охотясь за мошками. Воздух после ночной грозы был чистым и свежим. Ждать трамвая у меня просто не было сил. По выходным они всегда ходили хуже. Решил двинуть пешком. Уже после трети моего пути небо заволокло седыми тучами, а после половины начался ровный, не слишком сильный дождь. Постояв некоторое время в подъезде какого-то дома в надежде переждать его, я, видя, что крупные капли, выбивающие пузыри в лужах и не думают редеть, решился идти под дождем. Вскоре, одетый лишь в майку и шортики, я основательно продрог и ускорил шаг в надежде согреться.

Как всегда, за законом подлости, дождь утих едва я ступил в Ванин двор.

Во дворе, защищенном от ветра, было немного уютнее. Приближаясь в подъезду друга, я еще издали заприметил в беседке большую группу веселившихся ребят и среди них сразу безошибочно распознал широкую спину и мощный загривок моего Ванюши. Помчался к ним, ног под собой не чуя. Но на пороге беседки замер вдруг в нерешительности. Голоса стихли, все уставились на меня. Повернул не спеша голову и Ваня, до этого о чем-то болтавший с сидящим рядом Орестом. Узрел меня, просиял и в следующий миг я уже задыхался в его мощных руках, а он, гогоча во все горло, кружился со мной у входа!

- Олежка, братуха – приехал наконец!!! – орал он радостно – ну, идем, садись. Бля, да ты ж мокрый весь - насквозь! Под дождем бежал? Эх, малой!.. Падай тут. Орест, давай приобними его тож, пусть согреется. Глянь, дрожит жиж весь. Братва, ну-ка, водочки ему чуток плесните для сугреву.

Я буквально таял между двух этих взрослых уже пацанов, в объятиях их сильных рук и быстро согревался. Между тем ребята вернулись к прерванной моим приходом игре в «дурака». Было видно, что засели они тут давно и основательно. И водка и пиво с сигаретами заканчивались. Парни, кто больше, кто меньше, все уже были поддатые.

Минут через пять Ваня шепнув мне - Схожу, отолью, - вышел из беседки и застыл невдалеке в кустах. Орест обнял меня сильнее и прижал к себе. Пацаны вяло тянули общий базар. Никто на нас внимания не обращал. Тут парень под столом легко погладил мое бедро. Руки для согрева я засунул было себе между ног. Он аккуратно вытащил одну из них и быстро перетянул ее к своему лобку. Уложил сверху и сильно прижал своей сверху. Я с ужасом почувствовал, как под ладошкой быстро твердеет горячий стебель. Было и приятно, и стрёмно. Вокруг были старшие пацаны - вдруг кто заметит! Я резко выдернул ладошку обратно. Орест опять схватил ее, но тут пришел Иван и уселся на место. Поползновения парня сразу прекратились.

Ребята доиграли последнюю партию. Кто-то предложил скинуть последние копейки на пополнение пива, но его почти никто не поддержал. Народ понемногу стал расползаться по домам. Одним из первых ушел посмурневший Орест.

- Ты вот что, Олеж, давай счас ко мне. Высушим твою одежку, я чаю горячего заделаю. Обсохнешь, бля, согреешься а там и мамка от подруги придет, - поужинаем вместе. Я тя седня никуда такого не отпущу.

Тут я вспомнил о ножике, достал его из мокрого кармана и протянул Ване:

- Эт тебе, от дяди Яши подарок. Я ему сказал, что ты мой самый-самый друг.

Ванька просиял от радости, тут же открыл нож и похвастал им перед ребятами своим сокровищем. Еще раз крепко обнял меня и мы, попрощавшись, отправились к нему.

В подъезде парень вдруг остановился, обернулся ко мне дрожащему, присел и зашептал быстро, обжигая меня своим жарким дыханием и пылающим взором:

- Олеж, слухай сюда, чё я придумал! Ты нынче остаёшься у нас на ночь!!! На всю! Со мной. Мамка где-то через час будет. Придем, я те на сахар йоду накапаю. Ты выпьешь и минут через пять у тебя будет жар и настоящая температура. Ну, типа ты под дождем простыл. Я так иногда от школы отмазываюсь, когда в облом идти… Во-о-от. А предкам твоим мы перезвоним, чтоб не волновались и все будет в ажуре. Лады?

Я конечно же согласился. Аж голова закружилась от того, что смогу всю ночь обнимать и нежить своего Ванюшу.

Когда пришли, он быстро деловито раздел меня донага и уложил в постель. Сам рванул на кухню и вернулся с чайной ложечкой, полной сахара, пузырьком йода и стаканом воды. Накапал на сахар, я проглотил, запил, и тут же оказался в его жадных, страстных объятиях. Уж не помню как, но вскоре мы уже оказались в 69 позе и яростно принялись минетить друг другу. Минута и оба поплыли. Минута отдыха и мгновенно ожившие члены вновь оказались в работе. На этот раз все длилось минут десять и я пребывал в сплошной нирване гладя, лаская, целуя заросли его бедра и промежности, мошонки и лобка. Лаская язычком уздечку и заглатывая стальной стержень до самого основания, глотая его щедрое, вкусное и теперь уже такое родное молочко! Как же мне не хватало именно его целую неделю. С его восторгом, всеобъемлющей страстью и любовью!

Окончательно успокоившись в ожидании прихода мамы, просто полежали немного. Ваня неохотно встал, оделся, сходил на кухню и поставил на плиту чайник. Вернулся. Прилег ко мне. Какое-то время мы просто молча обнимались и нежно целовались. Завизжал на кухне чайник. Ваня выключил его и вернулся с чашкой горячего чая, на ходу размешивая в ней сахар.

Отставил, чтоб немного остыл, обнял и заговорил:

- Как же я по тебе скучал, зайчик мой, солнышко мое белобрысое! Просто полный писец! Все дни нах маялся. Как дурик, бля… все че-то не хватало… и вспоминал на-постоянку, как мы вместе… тусили… И про Кешку. И про Цитадель… Ты-то хоть как - нормально отдохнул? Ну и лана. Как уляжемся, расскажешь.

А ты так загорел заебательски! Еще красивше стал, гы-гы… И волосики совсем как золото блестят. Выросли, да и ты сам подрос кажись немножко. Мужиком становишься. Скоро и меня может догонишь… Но я тебя и такого, - матерого мужичару, - все равно любить буду…

А я тут тож… не скучал без дела. Как тоска доебала в конец, давай дома шуровать – порядки наводить… всю пыль везде протер. Пол с мылом отхуярил. Новой мастикой смазал, так потом, бля полдня ее натирал суконкой, шоб блестела. Окна все тож, бля до прозрачности - газетами старыми… Да и у себя порядки с тряпками да книжками навел. Везде, короче. И думаю себе - типа сам себя строю – вот приедет мой Олежечка – а у нас чисто, как в аптеке и порядочек образцовый… Мамка прям не нарадуется.

И с пацанами старался поменьше тусить, шоб не ругалась…

Прервался. Встал. Протянул мне чуть остывший чай, и я хлебал его потихоньку, чувствуя, как внутри поднимается сильный жар и слушая его дальше.

- Кешу дня 3 тому встретил, бля – стояк сразу. Он к своим шуровал. Ну… я с ним в подвал забурил, и эта… облегчился, слегка так… ну, раза три там. Он и не дергался. Старался даже… Мне, знаешь, как тя не хватало. По полдня стояк, аж яйца ломит. Дрочить уж рука болела, бля – все труселя наши, ну помнишь, так вааще задубели – ставить гы-гы можно…

Олеж, ты ток не обижайся, ну что я с Кешей того – эт ж я так - напряг снять просто. А вообще он мне нафиг не нужен… без обид? Ну и лана, проехали. Вот если с тобой его запасем, думаю можно будет втроем, как тогда, гы – помнишь? Мне его в зад… понравилось… так, чуток. Он терь с вазелином в кармане на постоянку… Может мы это дело и с тобой когда-нить опробуем? Ну, тож – мах на мах… Ну да лана, там видно будет. А я тя и так… люблю, бля. Во – именно это! Я тебя Олежка люблю невъебенно как… как… ну, не знаю – как самое-самое… ну вот, так. И эта - слышь – никому тя не отдам. Мы терь Олеж навсегда с тобой. Понял.

Я ж как тя нынче увидел – так чуть не обосрался, бля!!! Стоко радости!..

Ты ток не думай, что из-за того, что ты строчишь мне. ***ня все это. Мы ж счас вот просто рядом, а я весь, бля счастливый такой, как дурак прям… И не надо больше ничё. Ток вот так-вот – лежать и дышать вместе, и всё. Жить вместе, чтоб всегда рядом быть… Ты мне терь самый родной, самый золотой мой… человек. Ну мамка-то не в счет – она святое...

Щелкнула входная дверь и радостный Ваня метнулся в прихожую. Я услышал негромкий разговор и вскоре вошла встревоженная тетя Вера в сопровождении Вани.

- Олежечка, солнышко мое! Загорел-то как. И что тут у нас – присела рядом, уложив прохладную ладонь мне на лоб – Да у тебя жар, сыночка! Ваня, ты температуру мерил? Не успел. Ну так бегом – неси градусник и чайник ставь… Уже вскипел? Тогда градусник сюда, а сам еще чаю сделай, да малинки не забудь. Ах да, – аспирин или парацетамол в аптечке возьми и к нам.

Ничего, хороший мой. Полежишь у нас, отогреешься и завтра как огурчик будешь. Температура спадет, я постель поменяю, а то мокрая уж совсем… погоди-ка, так, а Ванька что, совсем голым тебя уложил? Ну паршивец. Хорошо, Олежка ты пока держи градусник, а я гляну что из Ваниного тебе подойдет. Он-то из всего почти повырастал, пострел. Надо ему к осени обновок почти все почитай – и носки с нижним бельем и рубашки со свитерами и штаны и форму школьную, и обувь, да и из зимнего тоже, считай одна ушанка, верно и налезет. Ох-хо-хо… такие вот дела. Ну, в декабре небось 13 зарплату дадут, вот и справим ему… что потянем.

Отлучившись на минуту, тетя Вера вернулась с желтой майкой на рукав и обычными темно-синими сатиновыми трусиками. Взяла градусник и вышла, попросив одеться. Белье на меня все равно было чуть великовато. Знала бы она с какой радостью облачился я в Ванины вещи. Когда-то они ведь обнимали моего Ванюшу, касались его кожи – везде-везде, даже там. Питюнчик мой сразу задубел, и я быстро юркнул в чистую и влажную постель.

Ваня принес таблетки и еще чаю. Пока были одни, аспирин он метко спровадил в форточку. Зашла тетя Вера и сообщила, что температура у меня +38,4. Спросила, выпил ли лекарство. После этого они вышли вдвоем. Вернулись. Тетя Вера спросила дома ли родители и я сказал, что они в театре и будут поздно. Поужинали. Я, не вставая с постели. А Ваня комически изображал официанта, перебросив через предплечье вафельное полотенце. Поржали тихонько. Затем я, казалось, ненадолго задремал. Оказалось, что проспал добрых 3 часа… Ваня с мамой все это время в гостиной смотрели телек.

Около одиннадцати я услышал, как они, тихо говоря, вдвоем вышли из квартиры. Вернулись вскоре и сияющий Ванька влетел в комнату:

- Олежка, все путем!!! Класс. Мы с мамкой все им разрулили. Батя твой поначалу ломанулся было к нам – типа спасать, да мамка его успокоила, сказала, что ничё страшного, обычная простуда. Что все у нас есть и аспирин ты уже того. Грит, если хуже будет – сразу перезвонит. Потом опять мне трубку дала – мамка твоя уж так благодарила нас, что дитятко ее кровное от смерти спасли, гы-гы – я прям чуть и не растаял. Заверил, что глаз с тя не спущу и всенощно бдеть буду, сон твой берегя, бля. Вот так-то, а ты сумлевалси! Так шо имей ввиду – эту ночь я тя, гы-гы, БДЕТЬ буду! - и чмокнул в щечку на радостях.

- Ты, Оль не думай, что я все дни как седня тусовался. Я, ты знаешь, с самого утра ждал. Ты ж вроде говорил, когда ехал, что с утра обратно вы... К те на хату ездил. Соседка грит – нету пока. А меня аж колотить стало, бля – мандраж недетский. Маюсь, не знаю куда себя деть. Я ж последние три дня вообще конца своего не касался. Все для тебя копил. Раньше-то по 5-6 раз за день эта…

Ну тут Колька–сосед нарисовался, грит: днюха у меня седня. Давай в беседку подтягивайся, отмечать бум. Ну, я и подтянулся. Вначале ждал еще, озирался. Ну а когда третий раз пиво бидонами принесли да дождь вшкварил, я и того - расстроился короче… Так что эта, Олеж, не напрягайся – эт я седня первый раз за неделю. А так вечерами книжки читал. Порядок со значками навел. Да ток маловата для них терь коробка моя. Надо будет че-нить придумать, чтоб все разложить аккуратно – по темам …

Ваня принес мне еще горячего чаю с малинкой, затем, прикалываясь, как инвалида сводил в туалет. После, порывшись на книжных полках, вытащил сборник фантастических рассказов и прилегши рядом, стал мне читать. Зашла тетя Вера, проверила лоб, справилась о самочувствии, и успокоенная попросила сына помочь ей сменить постель.

Менять мне пришлось и ставшее мокрым нижнее белье. Действие йода к тому времени прошло почти совсем. На ее несмелое предложение постелить Ване матрац на полу я возразил категорически и заявил, что я итак доставил им немало хлопот, и что я незаразный, и Ваня меня нисколько не стеснит и вообще, если замерзну ночью, он меня согреет. Вот.

Тетя Вера пожелала нам доброй ночи и сказала, что больному пора спать.

Улеглись. Затихли. Какое-то время я шепотом рассказывал другу о пребывании в гостях, о впечатлениях и зарисовках.

О том новом, что открыл в родиче и о своих похождениях с местными ребятами я пока решил умолчать и рассказать все утром в спокойной обстановке.

Когда в гостиной все давно стихло, разделись осторожно и переместились валетом… не знаю сколько это длилось. Ласкались, обнимались, целовались. Исследовали попочки друг друга. Ваня излился раза три точно. Так я с его опустошенным хоботком во рту и закемарил.

Проснулся резко от первых птичьих трелей. Дало знать себя то, что выспался вечером. За окном светало. Одел исподнее. Перелег нормально и почувствовал внизу каменный утренний стояк парня. Не долго думая, забрался под одеяло и с огромным удовольствием вобрал в себя самую любимую мою часть его тела. Ваня сквозь сон сладостно протяжно охнул… минуты через три окончательно проснулся, взобрался мне на грудь и яростно оттрахал, напоив вновь щедрым своим соком. Передохнул, тоже оделся и улегся рядом. Я обнял его, прильнул щекой к груди и опять уснул.

Утром с чаем нас разбудила тетя Вера. Поинтересовалась моим самочувствием. Сказала, что с работы сама предкам перезвонит – успокоит. Ване наказала сходить за молоком, вскипятить и напоить меня, добавив в него сливочного масла. Попрощалась и ушла.

Вдвоем – кто быстрее – ломанулись в ванную. Я первым успел пристроиться к унитазу. Пришлось Ване крутиться рядом, пританцовывая. Помылись, почистили зубы и… вновь завалились в постель.

- Молочка грит ему парного, да с маслицем. – острил Ваня – Так я че ж, я ж не против. Токо на хера ж еще и в молочный переть? У меня вон и своего, хоть отбавляй – молочка-то! Да еще ж и с мягкого горлышка. Ты как, Олеж – не против, шоб я у тя седня дойной коровкой или не - лучше бычком, гы-гы, дойным был? Ах не-е-ет! Ну тогда давай - приступай. Дои, бля – глянь аппарат готов.

С этими словами он откинулся, снял труселя и разбросав мускулистые ноги, потянул меня к возвышающемуся обелиску в окружении пышных зарослей. Наконец я мог вволю ласкать и гладить, лизать и тискать все его тело и с восторгом набросился на него. С не меньшим восторгом принимал ласки и Ваня. Долго это длилось. Напоил он меня, короче под завязку парным своим.

Пресытившись ласками заметил, что проголодался неслабо. Встали, заправили постель, и перешли на кухню. Ваня разогрел на сковородке вермишель с котлетами, настрогал салат. Я сделал чай. Позавтракали. За окном ярко сияло солнце. Натянул свою давно высохшую одежду. Решили отправиться на «Медик» - позагорать и поплавать. На «Медике» после вчерашнего дождя народу было мало, и мы спокойно разместились подальше от толпы. Вода в бассейне и впрямь была холодной. Быстро поплавали наперегонки и улеглись загорать. Примерно через полчаса Ваню окликнули. Невдалеке стоял полноватый мужик лет под сорок. Они о чем-то недолго переговорили, и явно повеселевший Ваня вернулся и сказал, что переговорил с начальником службы спасателей бассейна. Сказал, что через 2 недели место может освободиться. Так что есть возможность подзаработать в августе. Оказалось, что он к шефу уже подходил в начале июня, но тогда мест не было, а в августе студент-пловец с инфиза, который был спасателем, на две недели уезжает на соревнования.

Тут я вспомнил о дяде, о своих приключениях с парнями и Алексеем и решился рассказать Ване все без утайки. Дело в том, что я не воспринял его случку с Кешей как измену. Мы с соседом были перед тем вместе, дружно удовлетворились и теперь он был типа свой в доску. И к услугам его можно было прибегать и вместе и по отдельности, коль было желание или нужда. Без вопросов. За свои же «подвиги» я был не уверен. С парнями вышло так, что я был вовлечен в их историю как бы помимо воли. Больше всего меня смущали лишь отношения с Лешей… Но и тут я никакой инициативы сам не проявлял, а скучая по Ване просто плыл по течению событий…

Дядя же с одной стороны, был самый близкий мне по нраву родич, которого я знал почитай с рождения. С другой, наши отношения случились уже после моего знакомства с Ваней, и я по любому мог бы избежать их во имя нашей дружбы (как тогда я это называл). Я же вроде как проявил слабость (впрочем как и с Алексеем) и… с утра еще и усугубил ее. Получалось вроде измены, и я с некоторым душевным трепетом рассказал другу все абсолютно. И свои догадки в том числе.

При всем при этом я не переставал убеждать парня в том, какие Леша и Яша классные мужики, симпатичные и добрые. Рассказал, как воспринял дядя поведение друга на Цитадели, и как хотел бы с ним познакомиться. Свидетельством тому был хотя бы тот же нож – в те времена вещь качественная и совсем не дешёвая. Сказал и о том, как во сне по ночам приставал к дяде, называя его Ваней.

Поначалу историю с Алексеем Ваня слушал с интересом, потом насупился, потемнел было, желваками заиграл и лишь под конец, взвесив все за и против оттаял, принялся обнимать и нежить.

- Не переживай, Олежа. Раз уж вышло, что все так совпало… что ж тут попишешь. Эх, жаль, меня тогда не было – уж я бы тебе подсобил. Особенно тому Алексею твоему распрекрасному. Затрахал бы так, что он в твою сторону и не глянул бы! А раз по доброму все, пускай уж, прощу тебе первый раз. Но чтоб больше ни-ни! Ток с моим согласием или участием. И вообще ток со мной лучче. Никто больше тя так любить не будет.

- Слышь, Ванюша – продолжил я - так давай прямо счас на днях и поедем к Яше, а? Вряд ли потом нам удастся вырваться надолго. Ты будешь постоянно на работе. А с сентября начнется учеба, сам понимаешь. А счас, если только он не будет возражать… а он точно не будет! Я уверен. Мотнулись бы, отдохнули. Там мы спокойно сможем спать вместе, и никто ничего не скажет. Можно будет ходить на реку и купаться и на рыбалку, и с дядей придумаем какие-нибудь развлечения. Он может даже даст тебе покататься на своей «Яве»!

Последний аргумент был явно ударом ниже пояса. Ваня прямо загорелся весь и отбросил все сомнения. А я все подливал масла в огонь:

- Подумай сам: дядя живет в полном достатке. Кормить ему нас не в лом. А готовить и сами будем ему помогать. И мои предки подкинут что-нибудь. Опять же мамке твоей полегче – и кормить тя не надо, и переживать не будет где ты, да с кем ты. И ты отдохнешь, и мы вместе... побыть вволю сможем. И с ребятами тя познакомлю. Решайся! А я сегодня же ему перезвоню. А хочешь, прямо сейчас поедем к нам, и я при тебе с ним поговорю. Давай.

Решили сразу. Собрались. Ваня закинул авоську с покрывалом домой и пошли ко мне.

Дома, как всегда в это время, никого не было. Взяв блокнот с телефонами, я перезвонил сначала в больницу – там дяди не было – затем домой. Телефон долго не брали, я уж отчаялся было. Но вот гудки умолкли, и я с облегчением услышал до боли родной голос.

Поздоровались. Я спросил, как он добрался домой ночью. Спросил, как там у него дела и только затем деликатно стал описывать суть проблемы, обстоятельно объясняя почему мы решили так скоро ехать и елейно прося не отказать. Заверяя, что не обременим и послушно будем делать все-все, что только он пожелает.

Дядя все больше молчал, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Чувствовалось, что он явно сомневается. Когда я совсем умолк, сжавшись в ожидании приговора и обняв Ваню, он выдержал солидную паузу и, наконец, ответил, что в принципе согласен, но пока еще не решил. Да и с родителями надо посоветоваться, и маму Вани тоже не мешало бы поставить в известность, чтоб не переживала. Сказал, что созвонится с ними и к вечеру, возможно, решат, как тут поступить. Попрощались.

Оба были взвинчены, зависнув в неопределенности, но поделать тут было нечего. Надо ждать вечера. Ваню я никуда не отпустил, пока все не решится. Пошли на кухню и разогрели обед. Полежали, немного ластясь, и вышли во двор.

- Эх, бля – тоскливо как-то протянул Ваня – пивка бы счас, враз полегчает.

Трешка у меня была. Решили рискнуть. Ваня все же выглядел вполне взрослым. Я метнулся домой и притащил ему кепку. Надвинутая на глаза она делала его старше. Ваня к моему приезду от дяди решил завести небольшие пушистые усики, которые и красили его и добавляли возраста.

Прихватив авоську с газетой, он вальяжно двинулся в гастроном и вскоре появился оттуда затаренный. Недолго думая, отправились на чердак. Там засели на банкетке, и попивая холодное пиво, принялись строить планы на будущую поездку. Ваня стал более подробно расспрашивать о дяде, об Алеше и соседских пацанах. Чем больше пустели бутылки, тем сильнее его интересовали детали секса с Джафаром и моего с ребятами. Возбудились неслабо и раздевшись прильнули друг к дружке во взаимных ласках. Долго просто целовались и обнимались, пока я не спустился к лобку и припал к залупленному херу. Нежил долго и с огромным удовольствием. Ваня лишь тихо сопел, поддавая бедрами снизу и гладя по голове. Я оставлял его, зарывался в его промежность, целовал соски и шею, и вновь и вновь опускался вниз, пока он не затрепетал, напружинившись прессом и не излился… Передохнули молча, затем он переместился сверху в позу 69 и ласки наши стали намного активнее, со стимуляцией простаты. Ваня, мощно всасываясь в мой передок, жестко долбил бедрами, врываясь до самого корня и застывая так на десяток секунд. Первым кончил я и терпеливо ждал, когда парень насытится вдогонку… и он не слишком задержался, изливаясь где-то в пищеводе.

Еще с добрых полчаса мы приходили в себя, наконец оделись и отправились искать иву, заедать коктейль из пива и наших соков.

Приведя себя в порядок, тихо спустились на улицу и решили просто пройтись. Гуляя по центру, неожиданно встретили Ореста. Парень, как всегда, был при деньгах и пригласил нас на мороженное с молочным коктейлем. Засели в кафешке за столик, и он принялся живописать свидание, с которого возвращался, как всегда кичась своей неотразимостью.

Пообщавшись так в одни ворота, поблагодарили и, простившись, отправились ко мне домой.

- Не врубаюсь я, Олежка: и нафиг Оресту надо вымахиваться на каждом углу? Нормальный же пацан был раньше вроде… Ну трахаешь всех подряд – и трахай молча. И так все видят, что девки на нем дырки готовы глазами протереть… Так нет, рассказывает в мелочах, смакует, гм, будто завтра у него уже не встанет. Эт, наверное, потому, что кроме как в спортзале да девками ему и гордиться-то нечем. Учится с двойки на тройку, форцует, прогуливает на постоянку… Все надеется, что батя его куда-нить потом приткнет. Ток бате, знаю, он пофиг с его проблемами – такой же ебарь, ток и зырит, какой бы еще фифе вставить.

Я согласился. Еще какое-то время поговорили на эту тему и плавно сменили ее на более актуальную. Я стал рассказывать о том, где живет дядя Яша, какие там классные места, как здорово у него дома.

Пришли домой. Я взялся хлопотать на кухне, решив наперед задобрить маму, подготовив все необходимое для ужина. Вскоре появились родители, а за ними почти сразу брат. Вовка был рад нашему приезду, тепло поздоровался с Ваней, спросил, как мое самочувствие. Мама сразу прошла готовить на кухню. Погнала меня в булочную за хлебом и печеньем. Сходили вместе с другом. Оба вели себя просто идеально, ожидая решения родителей.

За столом молча насыщались и лишь когда перешли с чаем в гостиную, завязался разговор. Мама выяснила как к поездке относится Ваня, и не будет ли против тетя Вера. Заметила, что в ближайшие дни надо еще проследить мое здоровье. Отец сказал, что ни они, ни дядя в принципе не возражают.

Предложили поехать с нами и Вовке. Брат сдал все практики и тоже был свободен, но он отказался. Они с одногруппниками решили ехать на неделю в горы с палатками.

На том вопрос и решился. Поблагодарив родных, я сказал, что мы еще погуляем, а потом я проведу Ваню домой. Вышли на улицу немного расстроенные, хотя вроде причин для этого не было. Договорились, что Ваня переговорит с мамкой сей же вечер и пошли к трамваю. Затем передумали. Я провел его пешком до старого трамвайного парка. Это была почти половина его пути домой. Там распрощались и я вернулся.

С утра привел себя в порядок и вышел во двор, собираясь ехать к Ване. Встретил Кешу. Предложил ему сходить «на палочку» на чердак, но он отказался - спешил. По дороге на мои расспросы ответил, что за прошедшую неделю из их новой компании трое разъехались отдыхать. Признался, что теперь его имеют по полной, но ему не в падлу – так даже кайфовей. В штабик с Ваней заскочить тоже отказался.

Ваню я застал за завтраком. Присоединился. Он рассказал, что перетер с мамкой насчет поездки и она «за». Покушав, Ваня лукаво заметил, что пора бы обновить мой запах в постели и мы залегли часа на два. Он как всегда был переполнен желания и сока, и я снова млел от восторга от его железных объятий и пылкой активности.

Наконец все организационные вопросы нашей 2-х недельной поездки были решены. Были собраны все необходимые вещи. На следующий день утром выезжали.

Доставить нас взялся шофер служебной машины, с которым договорился отец. Обратно привезти должен был дядя Яша на своей «Яве». Добрались без приключений, почти молча, прислонившись друг к дружке на заднем сидении. Дядя Гриша – водила – был вообще молчуном.

Дядя увидел нас издалека. Подошел к калитке. Поздоровались:

- Ого, крепок. Как настоящий мужик руку жмешь! Ну здоров будь Вано. Да ты не обижайся. Был у меня в армии тезка твой, грузин Вано Апакидзе. Чем-то ты его напоминаешь. Он посмуглее, правда, да волосатее. Лучший мой корефан был. Мы с ним, что называется, «не разлей вода» жили-служили.

И что ж тебя с Олежкой-то свело? – прищурился лукаво – Да ладно-ладно, не смущайся. Знаю я… все. Расколол племяша… Остынь, говорю. Нормально все. Закладывать никому не собираюсь, раз уж так промеж вас вышло. Теперь не больно-то что изменишь.

Да я, в принципе и сам… того, - ну, по делам этим. Чего греха таить. Думаю, Олежка тебе итак все выложит. Так-то, брат. Давай-ка расслабься и пошли в дом. Я тут вам целый праздничный обед сварганил. Обожретесь. И попробуйте только заикнуться что невкусно!

После отдыха Яша поселил нас в родительской спальне, но тем же вечером предложил спать всем вместе у него. Погода радовала, посему собрав с собой легкий перекус, решили отправиться на реку. Ополоснувшись с нами недолго, Яков решил сходить за пивом в ближайший гастроном. Мы же продолжали плавать вдоль реки. Добрались до того памятного шалаша, посидели там недолго в обнимку, нацеловались. Я вспомнил еще некоторые подробности той встречи с пацанами и Алексеем. Ваня не слабо так возбудился. Забрались в шалаш и я по быстрому отстрочил ему. Поплыли обратно. Когда улеглись, обсыхая, Ваня сказал, что пока ему все очень нравится. Отметил, что ему хотелось бы познакомиться и с Венечкой, и с Лешей.

Тут подошел затаренный дядя, выдал нам на двоих бутылку Жигулевского. Сам за раз выхлебал целую, и улегся рядом. Какое-то время просто полежали, лениво обмениваясь впечатлениями. Затем еще поплавали, обсохли и отправились обедать - доедать остатки пиршественного стола.

Немного передохнув после обеда, я стал знакомить Ваню с домом и остальным дядиным хозяйством. Затем Яша ненадолго поехал на работу, а мы решили погулять по окрестностям. Ребят из компании Бори мы не встретили. Я примерно знал, где работает Алексей и, после недолгого колебания, решился сводить туда друга и познакомить их.

Когда пришли в мастерские, я нашел Лешу в одной из них, мирно почивающего на лавке. Работы у него особой не было. Ремонт нескольких машин стопорился из-за отсутствуя деталей, которые должны были подвезти на днях. Увидев меня, Леша буквально вспыхнул от восторга. Подскочил, обнял до хруста костей, и тут же принялся расспрашивать. Я тоже был искренне рад видеть здоровяка, сообщил, что мы к ним на две недели и что Ваня со мной. Отправились к нему и я их познакомил. Парни сразу принялись ревниво присматриваться друг к другу. После дежурного обмена общими фразами разговор не особо клеился. Узнав, что на реке мы уже отметились, Алексей предложил вечером собраться на ее берегу, можно даже с дядей Яшей, и пожарить на костре картошку с салом. Отметить таким образом наш приезд. Мы пообещали переговорить с Яшей и перезвонить ему на работу.

Когда вернулись, дядя был уже дома. Тут же сообщили ему о предполагаемой на вечер программе. Узнав, что с нами будет еще только Алексей, он согласился. Алексея он немного знал, обращался к нему пару раз с мелким ремонтом своей Явы.

-Эх, пацаны, гулять так гулять. Давайте - вы стругайте салат и сало, а я смотаюсь за горючим на вечер.

Я тут же позвонил и сообщил Леше о том, что дядя согласен и он сказал, что часам к восьми подойдет.