Женщины и участь (Женщину заставили сосать) часть 4 продолжение о Дэне

- Мы сегодня идём узнать будущее, - сказал Дэн, - собирайтесь.

- А где это? – спросила Хи Рен.

- Это в горах, - сказал Дэн.

Девушки собрались. Ребёнка Иинг Ниу отдали горничной Най.

- Удивительно, когда с шуршанием сквозь тебя проходит облако и вдохновлённый, наполненный чистейшими чувствами ты стоишь, но ничего не осознаёшь, как обычно, - сказал Дэн, когда они вышли на склон холма. - Когда находишься в силах гор, ты отовсюду набираешь энергию, она с тобой разговаривает, и ты понимаешь то, что тебе важно, а до этого никак не мог узнать ответа.

Есть горы уютные, облака по ним вверх по склону идут медленно, зная свою силу и увлекая тебя, они дышат, вдыхая влагу, и то сползают, то надвигаются по коричневому склону вверх, а ты над ними, как на острове среди облаков. Группа шла к ледникам.

И вдруг раскрывается Поле Чудесных цветов, так называется горная долина, где на огромном пространстве растут голубые цветы, их море, им там хорошо, а в другом месте розовые и они покачиваются с тобой здороваются, а долина с разных сторон уходит ввысь и переходит в коричневые пики с приятными снежниками. Все очарованы были этим грандиозным и красивым видом.

- Вот почему люди силы там сидят и всё время их тянет вернуться туда, снежники охраняют эту долину живых цветов от ветров, - сказал Дэн, когда они поднялись к горной долине. - Каждая гора имеет своё название, каждая горная долина имеет своё название, и они это знают. Подходишь к низким цветочкам, они тебе радуются, покачиваясь, ты же навестил их, пришёл к ним. И они рады искренне показать тебе свою красоту. «Оцени нас, порадуй, это мы старались такими красивыми вырасти».

- Здесь сила, когда она входит в тебя, открывает тебе себя, ты мгновенно живёшь собой и это приятно, - сказал Дэн девушкам. - Прислушайся к себе, пойдут гармоничные настроения, как закат Солнца. Почувствуй себя, отстранись от всего, оно отнимало твоё внимание от себя.

Аэ Ри села на колени перед цветами и потрогала их осторожно левой рукой.

- Вот вы не обращали друг на друга внимание, потому что расположенности недостаточно было для внимания другому, но теперь вы прониклись и стали смотреть так как не смотрели никогда, так люди не смотрят, - сказал Дэн. -  Аэ Ри, ты тоже всё время хотела отыскать лицо человека, которого ты ждёшь.

Аэ Ри посмотрела на Дэна.

- Да, ты ищешь человека всё время, - сказал Дэн.

- Я всегда себя теряю, когда его нет, кто он? – спросила Аэ Ри Дэна, она смирилась и не хотела за спором скрыть свои чувства.

- Хорошо бы, если бы он был и появился, наконец, - сказал Дэн, - может тебе мешает реинкарнация.

Девушки смотрели уже на виды, созданные природой иначе, ведомые Дэном они прошли дальше, у них появилась надежда. Они прошли по широкой горной долине, и Дэн остановился у широкого серого плоского немного изогнутого вверх горбом камня, и Дэн предложил там сесть всем. Вокруг были видны горы и вид их в лучах Солнца был торжественный – коричневые изгибы с красным оттенком.

- Вы, когда дома так много шума создаёте, - сказал Дэн, - а здесь не создаёте шум.

- Мы не замечали, что мы много шумим, - сказала Иинг.

- Когда люди шумят, они не замечают, что они шумят, - сказал Дэн, - им кажется, что всё нормально, не шумно, и удивляются, когда им об этом говорят.

- Как вы себя здесь чувствуете? – спросил через некоторое время Дэн девушек.

- А что мы должны чувствовать? – спросила Иинг. – Я вот чувствую, что моей попе холодно.

- Ну, может, что изменилось в вас? – спросил Дэн.

- Всё так же, как я чувствовала себя раньше, так и сейчас, – сказала Дже Хва, оглядываясь, - но не холодно сидеть.

- Ты стала как будто насыщенней, - сказала Аэ Ри Иинг, посмотрев на неё.

- Да, ты стала активней, стала напористей разговаривать, - заметила Хи Рен.

- Нахождение на этом месте даёт силу, – сказал Дэн.

Девушки недоумённо переглянулись.

- Участился у вас пульс? – спросил Дэн.

- Я хочу петь, - сказала Хи Рен.

- Ты сюда дорогу нашёл как? – спросила Иинг Дэна.

- На такие места выводит сама сила, - сказал Дэн.- Это так же как Солнце встаёт на востоке и уходит на западе.

- Меня не было всё это время, - сказала, задумавшись Аэ Ри.

- Да, ты искала человека, который бы вызвал твоё расположение, - сказал Дэн. – Аэ Ри, у тебя нет никого, главного, я правильно чувствую? Но теперь это я. Итак ты заканчиваешься каждый день.

- Здесь можно подобрать то, что незаметно ускользнуло, когда ты работал и напрягался, - добавил Дэн.

Иинг стала раскачиваться телом из стороны в сторону.

- Здесь мы будем искать силу, - сказала Иинг, передразнивая интонации Дэна.

- А где восток? – спросила Иинг.

- Он там, - Дэн указал на горы, - а там, - он указал на противоположные направление, - запад, там мы видим закат Солнца, оно уходит и наступает вечер и ночь. Есть ещё для ориентира север – это вправо от запада и юг – он находится влево от запада, - он указал рукой направление.

Прошло какое-то время, и девушки почувствовали, что совсем не устали и сердце билось сильнее.

- Как вы себя чувствуете, девушки? – спросил Дэн.

Усталости чего-то не чувствуется, - заметила Иинг и настроение какое-то весёлое, у меня такого никогда не было.

- Что-то снизу подступает к горлу, - сказала Дже Хва, - толчки какие-то насыщенные.

Они встали и медленно пошли.

После сидения на том месте заговорили друг с другом Аэ Ри и Иинг.

- Ты так изменилась, - сказала Аэ Ри Иинг, - я обычно ничего не вижу в девушках, а ты была сперва такая тихая, а теперь такая вдохновлённая!

Да, хм? – задумалась Иинг, но ничего в себе не нашла и посмотрела на Аэ Ри.

- Ты как бы в себе крутишься, - сказала Иинг.

Домой все шли с хорошим настроением, весёлые и совсем не устали. Дома Дже Хва взяла за подмышки Аэ Ри подняла её и усадила на колени Дэна.

- Забирай нас вдвоём, - сказала она.

Аэ Ри улыбнулась, Дэн обнял Аэ Ри, та тоже осторожно обняла Дэна и ей передался его настрой и чувства, она этого не ожидала и не знала, что с этим делать.

Дочка Иинг Ниу спрашивала, уставившись тёмными глазами без движения на маму:

- Где вы были?

- В горах, - сказала Иинг, возвращаясь к заботам о ребёнке.

- И что там? – допытывалась Ниу.

- Там хорошо, - мечтательно ответила мама.

Аэ Ри захотела спать в комнате Иинг, никто не возражал, и Аэ Ри перенесла туда свою циновку, и они с Иинг улеглись и улыбались друг другу. Потом Аэ Ри вскочила.

- Я себя как-то по-другому чувствую, - сказала Аэ Ри, - непривычно.

- А я должно быть чувствовала так себя, когда была подростком, - сказала Иинг.

- Мы же не шумим? – сказала, улыбнувшись Аэ Ри. – Столько прожить рядом с горами и не знать, что они такие вещи могут подарить и, наверно, мысли другие. У меня вот никаких мыслей про парней нет, чего про них думать и ни один не интересен, занимаются своей стрельбой из лука и думают, что ими за это должны восхищаться, прямо дети, чего в этом увлекающего.

- Я об этом даже не думала, - сказала Иинг.

- У тебя глаза горят, - заметила Аэ Ри, - я к тебе почему-то прониклась прямо совсем. А как ты думаешь встречу я парня, который меня заинтересует, а то ни один не интересен, кого видела, особенно кого давно знаю, от этих мыслей скучно?

- Я о таком стала мечтать чуть-чуть только недавно, - сказала Иинг, - когда муж отправился в другой мир.

- А чем можно заинтересовать парня? – спросила Аэ Ри.

- Фигурой, - сказала через мгновение Иинг и стала серьёзной.

- Посмотри, как у меня? – сказала Аэ Ри и скинула одежды.

Иинг посмотрела на фигуру Аэ Ри.

- У тебя ноги высокие и стройные, - сказала Иинг, - а верх немного на мужской похож.

Иинг провела пальцами по бедру Аэ Ри, та дёрнулась.

- Ты чувствительная – это ценно, - сказала Иинг.

- Какие у тебя красивые руки, - сказала Аэ Ри, взяв руку Иинг и разглядывая ладонь, - маленькая квадратная ладонь, пальцы прямые живые с аккуратными выровненными ноготками, всё аккуратное, приятно.

- Покажи себя, - попросила Аэ Ри, - а то я видела только мельком как мама моется и это было не интересно, не вдохновляющая фигура, хотя и стройная и это постоянно.

Иинг сняла одежду.

- Какая ты красавица! – воскликнула Аэ Ри, окинув её взглядом, - такие изгибы, ты настоящее восхищение, миниатюрная!

Иинг улыбнулась.

- Никогда не думала так про себя, - сказала она, - ты первая, кто сказал мне это.

- Никогда не интересовалась девушками, - сказала Иинг, - да и парнями тоже, весь их вид показывает, что они только вкалывают, от них разит вкалыванием, как будто больше ничего и нет.

- Странно, ты воплощение влечения, - задумалась Аэ Ри, - но меня к тебе не влечёт, почему влечёт мужчин?

- А они ничего не вкусили и ещё у них страсть обладать, - сказала Иинг.

- Я вот не люблю нежиться, - сказала Аэ Ри.

- А я всё время только и делала, что надо по хозяйству, - сказала Иинг, - везде за порядком слежу. Почему не замужем – некогда. Мужчины видят в женщинах не то, что есть, они от нас улетают в воображении, а женщины привязываются.

- Откуда ты это знаешь? – спросила Аэ Ри.

- Смотрела, - сказала Иинг.

- Ты наблюдательная, - сказала Аэ Ри, - мне такого мама не рассказывала, я всё время жду.

- Мне тоже всё время приходится ждать, - сказала Иинг.

- При муже и потом приходилось часто есть только траву и растения, что найдёшь, - сказала Иинг, задумавшись.

- Как же ты выживала? – удивилась Аэ Ри.

- Меня люди кормили, то дадут овощей, то муки, то рису, - сказала Иинг, - я даже не просила их об этом.

- Хорошо, - сказала Аэ Ри, кивнув.

- Я не привыкла, что за мной ухаживают, что не надо особо напрягаться, чтобы что-то было, - сказала Иинг.

Потом Иинг взяла дочку у Най, которая следила до этого за её ребёнком и за Хи Рен, и они втроём легли спать, положив циновки рядом. Вечер был жаркий, но дом был сделан из кирпича и ещё обмазан глиной, не сильно нагревался.

А утром девочек было не остановить, они бегали кричали, танцевали и требовали внимания. Аэ Ри, Иинг, Най стояли и с изумлением смотрели. Это продолжалось больше стражи, потом они требовали еды, которой в доме не было и никого не слушались.

Девушки пошли с вопросами к Дэну. Дэн посмотрел на детей и сказал, обратившись к Иинг:

- Ты спала вместе с дочкой?

- Да, - сказала Иинг, её глаза невольно расширились от удивления.

- Вот поэтому она и неконтролируемая, она забрала твою энергию за ночь и теперь бегает.

- Что же делать? – спросила Иинг. – Я её люблю, и, если она лезет ко мне, я не могу её не обнимать.

Дэн пожал плечами и развёл руки в жесте: что делать.

- Вы господин Дэн, хотите влиять своим опытом на меня? – спросила Иинг.

- Возможно это удастся, - сказал Дэн.

- Тяжело перестраиваться, - сказала Иинг, - я этого не хочу.

- Когда-то я верил, что людей можно чему-то научить, - сказал Дэн, - оказалось, что это не так.

Ночь Дэн решил провести с Иинг. Сумерки паслись за оконцем.

- Может, вина? – спросила Иинг, встав на четвереньки на кровати.

- Не, не надо, - сказал Дэн. – Я обычно не пью.

- Вот, как? – удивилась Иинг. – У нас в деревне пьют все и меня звали.

- И ты пила? – спросил Дэн.

- А что такого: пиалу выпить, ничего не происходит, - сказала Иинг, – я, когда выпью, становлюсь весёлая.

- Вино сковывает мысль и намерение, - заметил Дэн, - мне оно не нравится.

Иинг посмотрела на него, глаза горели, в них был живой оттенок.

- Мне хочется с тобой что-то делать, - сказал Дэн Иинг, осторожно обнимая её, укладывая на кровать, - женщинам нравится, когда с ними что-то делают.

- И не нравится, когда с ними ничего не делают, - продолжила Иинг.

Дэн осторожно коснулся губами губ Иинг и осторожно поцеловал и оказалось это так приятно и ему, и ей, у неё невольно приподнялись бедра, она сама не делала никаких действий, это делалось само по себе. От поцелуя таких губ в Дэне всё засияло и ожило, он поводил носом по носу Иинг и это её ещё дольше завело там, в тайном месте, потом поцеловал в изгиб шеи, она аж извернулась вся и тихо стонала, когда он лизнул её ухо. И они обнялись.

То, что Иинг почувствовала, когда они обнялись, а потом слились было необычайно и это состояние захватывало и росло, захватило и её всю и Дэна и продолжало нарастать и вышибло все привязанности, которые были у Иинг и не исчезали, а закреплялись в ней так, что она стала часто дышать и счастье владело ей всей.

- О-о-о! – вырывалось изнутри Иинг.

- Такого не было никогда, - наконец, она смогла проговорить, думая, что это всё. Но через некоторое время они опять стали касаться друг друга и было ещё интересней, как будто не существовало более ничего кроме захвативших их чувств. Они стали совсем другими.

Настало время, когда они не владели собой.

- Я до этого и не жила вовсе, - сказала через какое-то время Иинг, - вот, оказывается, чем можно жить.

Иинг вспомнила, что дочка была такая активная и подумала: никогда раньше дочка так себя не вела, она сидела тихо и не активная, и молчаливая была. Она спросила об этом Дэна.

- Энергия от тебя переходит к дочке, поэтому она не может потом остановиться, а в момент зачатия, вы с мужем были уставшие, вот она и была тихая, а теперь получает другую энергию, - сказал Дэн.

На следующую ночь Иинг спала с дочкой и на следующее утро дочка Ниу маму свою не слышала вообще и извертелась. А после следующей ночи Ниу кричала на весь дом и двор пол стражи, её спрашивала мама, чего она кричит, а она, не воспринимая её, продолжала кричать.

- Вечерний обзвон ушей мамы начался ребёнком, - сказала Дже Хва, услышав крики ребёнка.

Наконец, Иинг согласилась, чтобы Ниу спала у служанки, но это было внешнее согласие, внутренне она ничего не считала, она только наблюдала, и при этом она чувствовала, что ничего сама не хотела делать, хотелось только лежать.

Аэ Ри подошла к Дэну и спросила:

- Ниу странная или глухая, она не слышит, когда ей говоришь, что так делать не надо, это не хорошо и даже опасно, вот когда говорят тихо, она слышит и повторяет это.

- Наверно, в предыдущей жизни она ходила по кабакам, пила и ругалась, а учебу не воспринимала, - сказал Дэн, - и настолько тяжёл был груз этой неорганизованности, что её душа ничему не смогла научиться и это видим теперь по её выходкам.

- А я как? – спросила Аэ Ри.

- Ты перевоплотилась от воина, возможно, - сказал Дэн.

- А воины разве не ходят по кабакам? – спросила Аэ Ри.

- Ходят, но может твой не любил это, - сказал Дэн, - я вот не люблю ходить по кабакам, пью дома.

Аэ Ри заулыбалась.

Дэн решил сделать на участке печку. Подготовил раствор с цемянкой, сделал в деревянной форме кирпичи из глины и стал их обжигать. Надо было подкладывать несколько часов хворост и Дэн устал от этого. Когда обжиг закончился и кирпичи стали остывать, Дэн пошёл в горы в надежде восстановиться. «Время нужно, чтобы кирпичи остыли, вот за это время наберу хворосту», подумал Дэн.

- Ты где-то ходил, - заметила Иинг Дэну.

- Да, был в горах, - сказал Дэн.

Иинг чувствовала какую-то сникшесть в настроении Дэна, чувствуя, что Дэн в печали и ей хотелось его поддержать.

- Ты какой-то сникший, - заметила Иинг, приблизившись к нему.

- Сходил, как-то настроение менялось три раза, облака проходили, появлялось Солнце, потом опять облака и опять Солнце, может, это влияет? – задумался Дэн. На самом деле его очень тянуло к Иинг, он чувствовал её внутреннюю гармонию спокойных мыслей, уверенность, которым она доверяла, но, когда они были вместе, сближались – это исчезало, то есть ни с тем состоянием они соединялись тогда. Он подумал, что с Дже Хва было приятно, но это затягивало куда-то в темноту, где было тепло, но поддержки не было, она многое понимала, но от этого не было уверенности и восхищения не было. А с Иинг было.

- Когда человек требует, от него отстраняешься, и не важно ценен он или нет, хочется правды, которая приводит к гармонии, если была раньше гармония, то её почему-то не вспоминаешь, - задумался Дэн.

- Загадочно, мой мозг не понимает? – сказала Иинг.

- Это ведь так? Мы ведь гармонию, которая была раньше не вспоминаем? – спросил Дэн.

- Ну, почему же не вспоминаем, наоборот она остаётся самым светлым воспоминанием? – сказала Иинг.

- Но это воспоминание не даёт нам такого же ощущения, она не окрыляет как раньше, не даёт поддержки, это уже прошло, - сказал Дэн.

– Я всё время живу теми ощущениями, что возникли, когда мы стали вместе, - сказала Иинг, глаза её смотрели куда-то вверх и горели.

- С тобой всё нормально? – спросила Иинг Дэна.

- Как может быть нормально? – понял Дэн. – Нормально – это, когда ни к чему не бежишь. У тебя есть такие воспоминания, тебе с ними хорошо?

- Нет, если и были, эти воспоминания закопаны временем, - сказала Иинг.

- Я бегу к чувствам, которые наполняют восторгом и от них чувствуешь уверенность, - задумался Дэн. – Это не связано с тем о чём думают и говорят люди, и они часто чувствуют, что это неважно, не важно то, что они говорят друг другу при встречах.

Иинг стояла в шаге напротив Дэна и смотрела на него, но делать шаг к таким настроениям не хотела.

- Я восхищаюсь твоим настроем, когда ты думаешь, это так приятно, в тебе ясность мысли, удивительно хорошо, - сказал Дэн, Иинг чуть улыбнулась.

- Мы отличаемся тем, что у нас нету собственности, - сказал Дэн, - люди с собственностью живут ею, думают о ней, мы легче, таких дум нет.

- Я всё время думала, что надо делать ребёнку, - сказала Иинг, - только и думаешь, что надо делать и вся там, это съедало всё время, на себя уже времени не оставалось и мне это надоело, то, что я не с собой, а только заботы.

- Тебя подвела реинкарнация, - заметил Дэн, - ты печешься о том о чём печься не надо.

Дэн встал на колени перед Иинг и посмотрел ей в глаза.

- Когда встаёшь на колени, легче и лучше увидишь перед кем ты встал, - сказал Дэн, в голосе его чувствовалась нежность.

- Вы влияете своим опытом на меня, - сказала Иинг.

- Признание такой девушки – это успех и восторг.

- С того момента, как мы стали вместе я совершенно преобразовалась, - заметила Иинг, - я внутри переполнена счастьем от чувств, которые везде, даже задыхаюсь и никак не могу даже нормально идти, или подумать что.

Дэн продолжал строить печку, построив из деревянных расщепленных вдоль веток толщиной с ладонь основание, на котором стояло на сплошном глиняном основании в четыре ряда обожжённые кирпичи выставленных вертикально, так что между землёй и основанием печи был промежуток высотой с вертикальные кирпичи, которые её поддерживали. Когда основание застыло он из не треснувших при обжиге получившихся кирпичей стал выкладывать печь. Так он сделал печь с внутренним закрытым пространством, где можно было выпекать и готовить, ниже было место, куда укладывался хворост, а выше была труба из кирпичей. Основание печи при горении хвороста не треснуло.

Дэн посмотрел на свои тапочки, они были из свиной кожи и были удобные, на ногах не чувствовались, но уже появились выдавленности ближе к ступне. Дэн решил сделать новые тапочки, решив использовать шкуру кабана. Он взял её и пошёл к сапожнику. Сапожник осмотрел кожу и сказал, что сделает. Через день Дэн ходил уже в новых кожаных тапочках.

На участке дома стояла Аэ Ри и сказала, что дочка Сянь работника Цунь по прозвищу Чжоуфу (Бечевочник) грубо ругается и ни с того ни с сего громко произносит несвязанные фразы.

- И что ты будешь с этим делать? – спросил Дэн.

- Я ей сказала, что итак её слышу, ведь нахожусь рядом, - сказала Аэ Ри.

- И что она ответила? – спросил Дэн.

- Ничего.

Дже Хва с Аэ Ри и Иинг готовили еду. Ели курицу. После еды Хи Рен стала кудахтать.

- Ты кудахтаешь, потому что ела курицу, - сказала ей Аэ Ри, улыбнувшись и легонько ткнув Хи Рен в живот, - дух курицы теперь вселился в тебя.

- Сейчас посмотрим, кто ещё ел курицу, - сказала Хи Рен и кинулась к животу Аэ Ри, чтобы в него ткнуть кулачком, обе смеялись.

Через два дня Аэ Ри сказала Дэну:

- Цунь Сянь какая-то тихая, ходит ничего не говорит.

- Кто-то постучался к ней сверху, - сказал Дэн, - она испугалась и не открыла.

Аэ Ри с интересом смотрела на Дэна.

- А через чепчик ей сказали, что ты трясёшь таких скучных разгильдяек, как она, потому что ты не любишь грубость, так что можешь дуться на себя сколько хочешь, раз не дуешься на Цунь Сянь. Цунь Сянь несчастненькая от таких мыслей в голове! – вдруг выдал Дэн.

- Как у Вас появляются такие мысли? – задумалась Аэ Ри.

- Тебе же приятно, - сказал Дэн.

Аэ Ри опустила голову и чуть кивнула, и подумала: быть маленькой приятней чем большой, такие чувства ведь только у меня, они меня украшают, а собранность остужает. Дэн незаметно улыбнулся настороженной Аэ Ри и пошёл на рынок. Надо покупать какие-то продукты, там взгляд насыщается разными продуктами и успокаивается, там можно даже приобрести что-то кажущееся приятным, но дома оно уже твоё и кажется не важным, мелким, а потом его уже съели и могут даже не вспоминать и опять тянут мысли о вкусах идти на рынок.

На дороге он увидел людей в плетеных шляпах или повязках, тянущих повозки с мешками. Ноги у них от ступни до колена были коротковаты. «Рано ввязались в отношения с девушками и стали отставать в формировании тела, у них и из-за этого скандалы и недовольство», подумал Дэн.

Дэн спрашивал цены у продавцов, которые более-менее вызывали расположение, к продавцам со странными или страшными лицами он не подходил. «Может, они злые внутри и недовольны тем, что не хватает им денег и это в конце концов выражается на лице», подумал он. Цена на перцы у одного продавца с незлым лицом и выразительным носом при невысоком росте его расположили, и он купил  цзинь, но дома он обнаружил, что они частично были уже подпорчены.

- Вот как обманывают продавцы людей, надо всё осматривать, поэтому у него была такая невысокая цена, - подумал Дэн. – Ну, ладно, что-нибудь придумаем.

Он вымыл перцы и вырезал у них подпорченные части, а остальное порезал для дальнейшей готовки.

На следующий день он пошёл на рынок, отыскал того продавца и встал неподалёку, и стал читать вслух молитву:

- Как ты обманываешь доверчивых покупателей, так и ты будешь обманут, да так, что поразишься этим обманом, - сказал негромким твердым голосом Дэн, - и не получишь ты ожидаемых тут денег, а ветер развеет все твои мечты, удел для тех, кто ожидал, но не получал и потому возроптал, -  и прошёлся дальше по рынку.

Он увидел сладости, разнообразие которых его заинтересовало частично, его заинтересовали обсыпанные вытянутые квадратики из застывшего мусса папайи.

- Сколько стоят? – спросил Дэн круглолицую немного плотную продавщицу.

- Лян -  десяток, - сказала она.

- О, Дайте 9 штук, - попросил Дэн. Продавщица пока давала, Дэн сказал:

- Вчера соблазнился ценой и видом перцев, они красные такие упругие показались, а дома посмотрел – часть оказалась испорченной, всё пытаюсь проверять.

Продавщица улыбнулась, подавая пакет сладостей.

Дэн шёл по улице, увидел кумирню Звезды Огня (планеты Марс) Хосин-гэи, и прошёл так к ямыню. На нём увидел надпись: Шэшь Яжи гэ сы (Духи о явитесь). В коридоре стоял чиновник в синем халате в большой луже. Он посмотрел на Дэна и сказал:

- Это уборщица.

- Она погорячилась, - улыбнулся Дэн, - наверно, у неё сегодня неудачный день.

Они разошлись. Дэн подумал:

- Ему надо было бы призвать духов. В нашем народе нет традиции развиваться. Разве крестьяне или уборщицы думают о развитии?

Был большой зал или коридор, по нему пробежали два чжуншу-ли, на синих подпоясанных халатах висели таблички Сяо Хэ. С окон шёл нечёткий свет, тускловато освещавший деревянные двери, на одной была надпись: ревизские сказки, на другом – военная канцелярия, ещё казна – столовые деньги чиновникам. На одном из отделов была надпись: Река. Дверь была приоткрыта, там стояло несколько чиновников над нарисованной схеме на свиной коже. На двери был иероглиф: река. Один стоял чуть поодаль, его жёлтый халат по краю был расшит золотом. «Наверно, сянь гун», - подумал Дэн, «но худой и маленький, такие долго не живут». Он стоял в позе провинившегося, чуть сгорбившись.

«Что-то там с рекой? – задумался, выходя из ямыня Дэн. -  стихия воды может стать неудержимой? »

Дэн ушел в свою комнату и сел на кровать, рядом села Иинг.

- Для своих лет ты неплохо выглядишь, - сказала Иинг Дэну, глянув на него.

- Ты для моих лет выглядишь ещё лучше, - сказал ей Ден, улыбнувшись.

-  Я из юности не выходила, - сказала Иинг.

- Мне нравились слабенькие, а хотела от них поступков, - сказала Иинг. – Не получилось.

- У тебя появились интонации детства, - сказал Дэн, Иинг замолчала, смутившись.

Иинг сняла с себя одежду и сказала:

- Мне не нужны вещи, - сказала Иинг.

- Да? – спросил Дэн, - Без женских вещей та ты не сможешь выйти.

Все улыбнулись.

- Я и в мужских могу выйти, - сказала Иинг.

Дэн разглядывал стройные изгибы ножек Иинг.

- В тебе воплотился какой-то дух леса, вот волосики появились на ножках, - заметил он.

- Это от холода, - сказала Иинг, глядя на свои волосики, - от холода они растут.

- Дай я тебя подержу, - сказал Дэн, - чтобы ты чувствовала тепло поддержки.

Инг боднула его пышной головой в бок.

Дэн провёл пальцами руки по ножкам Иинг, она дёргалась от его касаний.

- Ты терзаешь меня своими тихими переживаниями, - заметил Дэн, улыбнувшись.

- Ну, Вы, даёте! - громко, забывшись, сказала Иинг. – Неужели я так могу!

- Ты искренняя и прямолинейная, - заметил Дэн, - что ты будешь делать с такими качествами?

- То же что и сейчас – искрить и прямолинеить, - сказала Иинг, улыбнувшись.

У Дэна дух захватывало от неё.

Утро озаряло вид комнаты светом начинающегося дня. Иинг ушла готовить еду. Через какое-то время вошла Дже Хва, скинула розовый шёлковый лёгкий халатик и влезла на кровать к Дэну. Тот смотрел на неё и чувствовал её настроение.

- Я тоже хочу внимания и ласки, - сказала Дже Хва легла на спину и приобняла Дэна, потянулась к нему и поцеловала его в губы.

«Приятный поцелуй, - подумал Дэн, - но нет того восторга, что от Иинг». Они опять слились губами, и он стал гладить её стройную фигуру, плоский животик изгибы бёдер, согнутые в коленках движущиеся по простыне стройные ножки. Дэн стал целовать её небольшие сиси, она ойкала и стала водить ножками по простыне, и они слились.

- А-а-а, – застонала она, когда он ткнулся умпеулей в волосики низа живота, потом стало все лучше и приятней. Хотелось двигаться и так было долго и чувства вытеснили мысли, она сделав усилие, обняла его горячей рукой и ойкала.

- Я прямо не могу, о-ой, - всё время застигнутая чувствами выговаривала она, бормоча ротиком.

Через долгое время Дже Хва встала, по её ногам текла вода.

- Теперь я буду голой ходить, - сказала она и почти потеряла равновесие.

У Дэна увеличились глаза, а она сказала:

- Всё равно, ведь никого нет, только мы здесь.

Дэн не возражал.

- А так приятно голенькой и раскрепощаешься, одежда мешает некоторым мыслям, - добавила Дже Хва.

Дэн посмотрел на её стройную немного загоревшую фигуру и ничего не подумал, Дже Хва невнятно ходила по комнате.

Потом она вышла на участок, села на стул и потянулась и стала чистить овощи, расставив голые стройные ноги, но стала забываться, вспоминая как было недавно хорошо. Это увидела Аэ Ри и удивившись спросила:

- Тебе так удобно?

- Не очень, - отвечала Дже Хва, - но от мыслей ненужных отвлекает.

- Я вот не хочу раздеваться, стесняюсь, всё время бы думала: вдруг кто смотрит, увидит, - сказала Аэ Ри.

Дэн вышел, глянул на Дже Хва и пошёл на рынок. Он дошёл до места, где стоял торговец, который дал ему подпорченные перцы. Дэн встал поодаль и стал читать молитву. Он внимательно смотрел на продавца, потом подошёл к нему и приценился к помидорам. Продавец, конечно, его не узнал, много же ходят людей по рынку. А Дэн поинтересовался, как его зовут. Продавец, простодушно, не чувствуя подвоха, сообщил: Молин. Перцев у него не было на корзинах. «Ну, Молин, посмотрим, что будет дальше», подумал Дэн и встал в сторонке. После Дэна к этому продавцу стали подходить люди, смотреть овощи, но никто ничего не покупал. Через какое-то время Дэн пошёл к продавщице сладостей.

Он подошёл к ней, она улыбнулась. Дэн попросил тех же изделий из папайи, но в два раза больше и цзян фэнлисы. Продавщица набрала больше, а попросила денег меньше, чем они стоили, что Дэна удивило, сладости он взял и пошел дальше смотреть, что продают на рынке. Арбузы, дыни, груши, в другом месте украшения из нефрита. Перед мясными лавками на носилках несли какого-то вельможу. Перед ним шли охранники в кожаных латах и громко требовали освободить проход. Вели себя грубо, лицо у сановника было надменным. Дэн быстро увернулся от процессии в боковой проход. Он подумал про сановника:

- Такому, наверно, совсем нет дела до людей, ему и с собой-то нехорошо, пытается жить важностью.

Он спросил мяса говядины в мясном отделе, ему продавец показал кусок, Дэну он показался хорошим, и он согласился, отсчитал деньги и дал продавцу.

Когда он вышел с рынка и немного прошёл, его окликнул кто-то. Дэн посмотрел и увидел Чжан Ляо.

- Как Вы себя чувствуете? – спросил Дэн.

- Превосходно, - отвечал Джан Ляо, - на рынке что?

- Фрукты, халва, - сказал Дэн.

- Не до них, хотя надо бы посмотреть, - сказал Джан Ляо.

- В ямынь? – спросил Дэн.

- Да, - Джан Ляо посмотрел на Дэна, Дэн внимательно посмотрел на Джан Ляо, у того было напряжение в лице.

- Как-нибудь удостоите меня своим присутствием? – предложил Джан Ляо.

Дэн поклонился.

- Это честь для меня, - сказал Дэн.

- Халат бы Вам больше пошёл, - заметил Джан Ляо, посмотрев на повседневный хлопковый костюм Дэна, подпоясанный кожаным ремнём.

- Не хочу постоянно расправлять края рукавов халата, это надоедает и отвлекает, - заметил Дэн. – а так постоянно что-то приходится делать на усадьбе.

- Выдали хорошее вино, - Джан Ляо посмотрел на человека, который шёл с ним, - возьмите одну бутыль, понравится.

- Премного благодарен, - сказал Дэн, проворно беря бутыль, протянутую ему человеком.

Они раскланялись и разошлись. «Какие-то там проблемы…с рекой», подумал Дэн, идя домой. «Почему человек с такой должностью находит важные дела в уездном городе? » пришла ему такая мысль.

- Я принёс вина, - сказал Дэн, зайдя на участок.

Он отдал вино Дже Хва и стал рассматривать кусок говядины. Он ему показался каким-то странным, внутри оказались вырезанными прослойки жира, как есть жир тонким слоем под кожей. Мясо ему не понравилось, но никому он ничего не сказал: если что не понравится – сами скажут. Но когда съели приготовленное мясо – никто ничего не сказал.

- Мне скучно, - сказала только Иинг.

«Она ожидает от меня ощущений, она ждёт хороших ощущений, а идут и хорошие, и скучные, она это всё чувствует», подумал Дэн.

Дэн налил девушкам и себе вина меньше глотка и чуть попробовал вино цвета выцветшего граната. Иинг и Дже Хва с любопытством смотрели на Дэна, ведь он никогда не пил.

Дэн попробовал вино на язык и сказал:

- Такое я пью.

Девушки отпили по глотку.

- Приятное вино, такого я ещё не пила, - сказала Дже Хва. – Наверно, дорогое, не пойму из каких трав оно сделано, но вкус знакомый, откуда вино, такое не продают?

- Дал Джан Ляо, - сказал Дэн.

- Это тот, что руководит реками? – стала припоминать Дже Хва. – Откуда ты его знаешь?

- Познакомились, - ответил Дэн.

Вечер все встретили в зале.

- А почему, господин, Вы не пьёте? – спросила Иинг.

- А это мешает видеть и понимать человека в данный момент, что он задумал, о чём его мысли и цели, - сказал Дэн, - это теряешь, если выпил.

- Ну, ты же хочешь, чтобы тебя чувствовали? – спросил Дэн у Иинг.

- Хочу, но только, чтобы ты, господин чувствовал меня, - сказала Иинг, подумав, ей вопрос был неожидан.

- Ещё вино мешает собраться, - заметил Дэн.

- А я часто хочу разобраться, - сказала Иинг.

- Разобраться с людьми, которые тебе мешают, - вставил Дэн.

Все заулыбались. Дэн увёл Иинг в комнату. Там он еще немного притронулся к вину.

- Какая ты красивая, - сказал он Иинг.

- Ну да, а если ещё выпить – ещё красивее стану, - заметила Иинг, - вот так вино и влияет и пальцами рук потянула кожу у краешков глаз и лицо преобразилось, стало очень интересным.

- Как красиво! – восхитился Дэн.

- Да, - незаметно кивнула Иинг,-  так мне тоже больше нравится.

Дэн был под впечатлением, он обнял Иинг.

- Опять будете приставать? – спросила она.

Дэн улыбнулся и стал касаться плечика Иинг.

- Вам ждать придётся, -  сказала ему на ухо Иинг.

После поглаживаний они прижались друг к другу, но Иинг опят сказала:

- Вам ждать придётся.

Он замер…решил подождать, и Иинг ждала в себе настроя, а он не спешил.

- Ночь прошла не зря, - сказала Иинг. – Она создана для ошибок, так не хочется собраться.

- И потом жить с ошибками и их не замечать, - вставил Дэн.

- Вам ждать придётся, - заметила Иинг.

- Мы часто ждём…кого не надо, - заметил Дэн.

- Вот где ещё встретишь такого человека, который бы так удачно говорил, как Вы, - заметила Иинг.

Где-то уже кричало во всё небо Солнце своими лучами, розовел восход. Дэн собрался на новый участок проведать Мингжу.

- Вообще, я как приду, чтоб всё было как у людей! – сказал он.

Через мгновения всем женщинам стало смешно от этого.

Дэн проехал на лошади до нового участка, там он увидел Мингжу, она сидела в тени дома и никак не среагировала на него. Фазаны в большой клетке затихли в тех местах, где были и смотрели на нового человека.

- Как ты? – спросил Дэн. Эти вопросы обычно Дэн не любил задавать, но, увидев осунувшееся лицо Мингжу, задал.

Мингжу вздохнула и сказала:

- Когда живёшь там, где родился, а потом переехал, то теряешь оптимизм, так как знакомый настрой был дома, и там ты отделял себя от тупости и проявления ограниченности окружающих, а в другом месте этого сделать не удастся.

- Так и есть, - сказал Дэн, - и что же делать?

- Не знаю, - сказала Мингжу. - Вот хочется о чем-то поговорить, а говорить-то не о чем, ведь многое уже предвидишь и знаешь. Так о чём говорить? Только о том, что тебе не верят, что будет так, как ты считаешь, они же видят это по-своему, то есть это спор о том, что случится.

- Я разговариваю, зная, что тот имеет другое мнение, - заметил Дэн, - это даже интересно, это оживляет меня.

Мингжу взглянула на Дэна и опустила глаза, в ней он не чувствовал никаких движений, чувств.

- Как дела с птицей? – спросил Дэн.

- Да вроде ничего, летают, - сказала Мингжу.

- Я возьму четырёх, - сказал Дэн, - приготовим.

- Мужчины много едят, их сложно прокормить, - заметила Мингжу.

Дэн с интересом посмотрел на Мингжу и сказал:

- Я ем мало.

- Чувства долга надолго не хватает, - сказал через паузу Дэн.

Мингжу кивнула.

Дэн взял птицу и ушёл.

Дэн опять пошёл на рынок и найдя продавца, который дал ему испорченные перцы стал наблюдать. Мимо продавца проходили люди, как будто его не было. Дэн услышал, как двое разговаривали:

- Здесь парень живёт под мостом, ходит не на этот, а на Восточный рынок,- говорил один другому, а его всё время гоняют и обзывают, а он всё равно приходит и садится на одно и то же место, некоторые кидают в него яблоки и камешки.

- И чего? – спросил другой.

- А тот парень всегда отлично выглядит и в чистой одежде, - отвечал первый, - один кидал в него камни, а потом у него дом разрушился.

- Это парень сделал? – спросил другой.

- Парень, - сказал первый, - так говорят, сам-то я не видел, делал он или нет, но дом видел разрушенный.

Дэн опять отыскал продавца мяса, ничего ему не сказал, а купил кусок говядины, который казался без жил, но потом он развернул его и увидел, что там тоже срезана кожа с двух кусков мяса, наложенных друг на друга, остались следы от срезов ножа, были жилы и соединительная прослойка. «Нехорошо, - подумал Дэн, - как это всё закончится? »

Помня о том, что услышал о парне, Дэн поехал на Восточный рынок, который находился в 4 чи от этого рынка. Там он у ворот рынка увидел парня лет 15-ти, сидящего у дороги в сером стеганом халате, ничуть не потрёпанном с рисунками огурцов. Недалеко сидели другие ребята, ещё другие играли и бегали недалеко.

Дэн слез с мула и стал смотреть, встав в тени дерева. Никто ничего не подавал парню. Через пол стражи какой-то человек дал ему айву, парень не поблагодарил и не поклонился. Потом прошли подростки и что-то ему сказали и засмеялись, а пройдя дальше, один швырнул в него камень. Дэн не стал ждать, когда попрошайка уйдёт, а пошёл за парнями. Они дошли до серого кирпичного забора усадьбы и вошли в ворота. Дэн спросил у мимо проходящих жителей чей это дом и ему ответили, что там живёт чиновник, занимающийся контролем поставок в уезд баранов. Звали его Ци Джо Ба.

Оттуда он проехал до ручья, текущего по щели с гор и увидел мостик дугой. Подъехав к мостику, он спустился с мула и огляделся. Мостик был из кирпича светло бежевого цвета, а под мостиком он увидел только плоский камень формой почти идеального квадрата. Осмотрев округу, Дэн поехал домой.

По прошествии семи дней Дэн поехал посмотреть на усадьбу Ци Джо Ба и тут увидел, что его усадьба разрушена. Дэна это заинтриговало, и он поехал к Восточному рынку, но парня не нашёл, не было его и под мостом. «Интересно, - подумал Дэн, - мы в мыслях мир упрощаем».

Дэн повел девушек в горы в почти безоблачный день, искрилось синее небо. Они дошли до холмов и стали подниматься по пологому склону горы, на ней немного росло низкой прожухлой травы.   И в одном месте Дэн сказал, чтобы все расположились и рассказали бы, что чувствуют. Все сели и выдохнули, им было тяжело подниматься с непривычки. Девушки стали оглядываться.

- Здесь ветер сильнее, - заметила Иинг.

- Какой он? – спросил Дэн.

- Выматывающий, - сказала Дже Хва.

- Он прямо налетает, - сказала Аэ Ри.

- Сядьте в лотос, - сказал Дэн.

Неспешно все сели в лотос. Через некоторое время Дэн спросил:

- Что чувствуете?

- Прямо в меня забирается, - сказала Иинг. Дже Хва посмотрела на неё.

- Да, ветер так восстанавливает женщин, - сказал Дэн.

- Вот вы согласны со мной, - сказал Дэн через паузу, - но то, что я сказал не используете.

- Мы от этих верных идей и наблюдений слабеем, - сказала Мингжу.

Когда в следующий раз Дэн заехал на новый участок, то не нашёл там Мингжу. На стене он обнаружил надпись: я ушла, не смогла Вам сообщить, что ухожу, я же зарегистрирована с мужем.

«Хотел я сделать тебе лучше, но ты не рождена для свободы -, подумал Дэн. – почему девушки уходят из тех мест, где лучше, где им помогают? Чего им не хватает? Может, эта искусственность состояния и вызывает желание уйти? Или девушки не могут себя найти, да и не ищут».

Дэн с печалью вернулся на усадьбу.

- Люди делают выбор в жизни? – начал Дэн с вопроса. – Они не делают выбор и так и живут и ничего. Мингжу ушла.

Женщины переглянулись.

- Им трудно, что они не сделали выбор? – задумался Дэн. – Трудно, но они считают это терпимо. А тот, кто сделал пошёл на что? – продолжал Дэн, -его могут ликвидировать. Один стал царём, а его – раз – и свергли и стал другой царствовать. Но сделал ошибку – не потянул, к примеру, не смог прокормить людей – и его уничтожили.

- Мингжу меня не спрашивала: куда идти, - продолжил Дэн.

- Вы знаете куда идти? – спросила Иинг.

- Знаю, - сказал Дэн.

- Мы не знаем, - сказала Иинг.

- И чего боится женщина? – продолжал думать дальше Дэн, - что она себе надоест и поэтому она отвлекается от себя мужчиной или работой.

- Ну, это же никуда не денется, - всё время про это думаем, - сказала Иинг.

Дэн посмотрел на Иинг, у неё музыкальные глаза, подумал он.

- У женщин отношения с другим важнее чем отношения с самой собой, так как они не знают, что с собой делать и делают то, что им говорят, - сказал Дэн.

- Вам важнее Ваши чувства, - Иинг посмотрела на Дэна, - Ваши чувства важнее чувств других людей.

- В разное время по-разному происходит, - заметил Дэн. – А что вы думаете о Мингжу?

- Наше мнение стали только Вы спрашивать, - заметила Дже Хва, - а так: я к женщинам редко испытываю расположенность, но какую-то расположенность она вызывала, но какая-то отстраненная…от всего, не знаешь, что с ней делать. Её резко обогатить не удалось.

- Меня радует, что если человек находится в одном месте, то его явно нет в другом месте, - сказала Ииинг, - от этого как-то легче.

- Цели нет у людей, - сказал Дэн, - цель, поставленная человеком обычно тяжелее человека, он легче своей цели, и он это чувствует и отодвигает её.

А Мингжу, когда шла в сторону дома, ткани одежды касались её ног и с каждым шагом ей становилось всё тяжелее и тяжелее. Она всё медленнее передвигала ноги. А дома никого не было, дверь была подпорота снаружи палкой. Мингжу вошла, всё тоже как было раньше: ни порядка, ни ценностей, выцветшие циновки.

Через некоторое время пришёл муж, посмотрел на Мингжу и сел на циновку.

- Ты где был? – спросила Мингжу.

Чжэнь Чи-ю молчал.

- Опять просил денег? – спросила Мингжу.

- Так работы нет, а есть хочется, - сказал Чжэнь Чи-ю. – Тебя кормили, раз ты не приходила.

Мингжу кивнула.

- Ты выглядишь хорошо, - сказал Чжэнь Чи-ю, - и одели тебя красиво.

Мингжу промолчала, потом спросила:

- Смотрю, что есть я, что не было меня – тебе всё равно.

- Ну да, ты же решила уйти, - засеменил муж.

- А ты что решил – ничего? – заметила Мингжу.

- Это все так мужья не действуют или ты такой особенный? – спросила Мингжу.

- Я не умею решать, - сказал муж.

Через несколько дней на улице к Дэну подошёл худой мужик с опухшим большим лицом с не расчёсанными непонятного цвета волосами в одежде из конопли.

- Вы Дэн? – спросил он достаточно пронизывающим голосом.

Дэн остановился, взглянул на постояльца винных лавок и чуть кивнул.

- Меня зовут Чжэнь Чи-ю, - сказал мужик и поклонился.

- Жена, Мингжу, вернулась ко мне, - сказал он, - её не узнать, она хочет близости, но невероятно, она извивается, я с ней не могу совладать, раньше она спокойная была, теперь я понял, что она хочет страсти, силы, но я этого дать не могу, слаб.

- Вино разрушает, - заметил Дэн, - ничего такой мужик сделать не сможет и не удовлетворит женщину.

- Я и не знал, что так оказывается, - промычал  Чжэнь Чи-ю.

- Не знал, а лез, - сказал Дэн. – Вот женщины должны терпеть таких мужиков, от которых нет проку в близости.

- Так все же так живут, - сказал Чжэнь Чи-ю.

- Все и чего здесь интересного? – спросил Дэн. – Это оправдание бессилия.

- Что же делать? – отшатнулся Чжэнь Чи-ю.

- Тут ничего не сделаешь, - сказал Дэн, - ты же не изменишься.

Дэн пронизывающе посмотрел на Чжэнь Чи-ю, тот поспешил нетвёрдой походкой заплетающимися ногами в стертых сандалиях удалиться.

«Раз такое дело, - подумал Дэн, - надо проехать к реке, посмотрю, что там».

Серовато-синеватые облака перегружали небо и плыли безучастно, повинуясь ветру.

Река шла в долине в серой дымке между горами, полого спускавшимися к реке. Мутные серые буруны воды неслись с гор куда-то дальше, где в серой дымке виднелись пологие склоны гор. В середине её водяные валы перекатывались через камни показывая тем её мощный напор. Нигде не видно было деревьев и кустов. Вдоль берега шли на расстоянии 15 шагов друг от друга параллельно две линии стены из камня, толщиной в четыре локтя. Они были скреплены строительной смесью и были высотой в пол чжана, одна ближе к берегу, другая дальше. За ближайшей к реке стеной были вытащены на два чжана все камни и тем берег был менее пологим. Видимо эти камни использовали при возведении стены. Ниже по течению стены прерывались, там шла дорога прямо к двум причалам, но ни одной лодки не было видно. «Скучно, не захватывает - оценил раскрывшийся вид Дэн, - почему считают, что река может выйти из берегов и почему она пойдёт на город, разве такое было раньше?? »

Затем Дэн заехал на рынок и купил четыре задних говяжьих ноги и прикрепил их к лошади.

Возвращаясь обратно Дэн заметил, что стены, ограждающие участки сделаны из глины или из обожжённых кирпичей и стоят так давно и наверняка внутри потрескавшиеся и не выдержат натиска воды, только несколько участков имели стены выше двух человеческих роста и ни один не был усилен камнями.

Дома Дэн сказал, что надо закоптить говяжьи ноги над костром, чем и занялись девушки, на это ушло семь дней. Их просолили и покрыли специями, так они пролежали сутки, потом их подвесили над небольшим костром на участке и всё время подкладывали хворост. Ни одной птицы не было видно и слышно при этих приготовлениях.

Дэн подумал, что усадьба расположена выше многих и поэтому меньшему разрушению была бы подвергнута при наводнении, он решил его укрепить. Ничего не сказав своим, он заказал 70 телег плоской породы камня с гор и три артели каменщиков, которые проломили в углах, расположенных к реке, старую кладку стены участка. Дэн изучил внутреннее состояние стены здесь, там было много разветвляющихся трещин в кирпичах, он велел пробить стены вглубь и заделать строительным раствором из измельчённого камня, яиц, песка и рисового клея. Проверив их через два дня и убедившись в их крепости, он велел строить там, на углах две башни, в основаниях выдолбив пустынную землю, заложив туда раствор с яйцом без добавления воды и так дальше артели выкладывали плоский камень на раствор, затем на него клали раствор и ставили новый ряд плоских камней. Пока они сохли двое суток укладывали камни вдоль старой стены между будущими башнями. Из-за того, что погода была не жаркой, что разморило бы строителей, работа шла интенсивно. Башни, заканчивающиеся сверху обожжёнными кирпичами, и стена между ними с основаниями сперва плоского камня, а потом валунами и выше человеческого роста обожженным кирпичом были созданы за два месяца, они были в притык к старой стене и смазаны раствором с яйцом. Когда шёл дождь, строящиеся части стен закрывались досками и тканями, а в солнечные дни высыхали и твердели. Потом были достроены и другие стены. Высота стен была с чжан, две башни сверху имели смотровые площадки из досок.

Дэн очень уставал за день, а на вопросы отвечал, что надо укреплять стену, старая стала с трещинами.

Доставку еды осуществляли все девушки семьи, закупались и подвозились телегой продукты и тут же ими готовились.

Дэн не разговаривал во время стройки с девушками и после стройки молчал.

Расплатившись с артелями Дэн подсчитал оставшиеся деньги и поехал опять за лянами к горе Тянь. Подъехав к деревне, где он встретил Иинг, он остановился у её хижины, где обнаружил Иинг, открыл серую подоткнутую палкой деревянную дверь и вошёл внутрь. Чувствовалось, что здесь всё застыло с того момента, как они уехали, никто, похоже сюда не заходил.

- Здесь я обнаружил Иинг и она обнаружила меня, - сказал вслух Дэн и увидел циновку, на которой они примостились вдвоём и спали.

Дэн решил там и поспать, предстоял же ещё длинный путь, а Солнце уже зашло за горы. Он снял седло с лошади и распряг её и привязал корду к ветке куста у луга за домом, а другой конец зацепил у лошади на нагруднике и пустил её пастись.

Хотя с собой он взял изюм, Дэн его есть не стал, не хотел. Он лег на циновку и нахлынули на него воспоминания чувств первой близости, сна как не бывало. Он зажег свечу, а потом вышел на улицу. Стояла ещё теплая ночь, искрились звёзды на небе, а потом вышла Луна. Он прошёл к месту выгула лошади и ахнул: на лошади сидела невысокая девушка то ли в белой простыне, то ли в накидке, нога её выше колена согнутая прижималась к лошади, и она сама к ней чуть прильнула, она похлопывала тонкой рукой шею лошади, а та была совершенно спокойна. Пригляделся Дэн, а светлые волосы на голове девушки схвачены были сзади заколкой, лицо круглое, глаза большие. Она ему показалась красавицей. Он сделал шаг к ней, и она его увидела, посмотрев на него своими красивыми глазами.

- Что девушке при Луне делать? – спросил Дэн.

- При Луне появляются приятные настроения, эта Ваша лошадь? – спросила девушка, не сводя с него мягкого взгляда.

Дэн кивнул, он прямо чувствовал её, чувствовал её маленькие ножки, прижавшиеся к лошади.

- Откуда ты здесь, появившаяся и так притягивающая к себе? – сказал Дэн, чувства не дают сдерживаться.

- Ты человек не утончённой души не с изящными манерами, но чуждо тебе всё недостойное, - сказала девушка, - но хочешь меня заполучить?

- Я искренне восхищаюсь красавицами и очень хочу, чтобы мы отзывались на чувства друг другу, - сказал Дэн. – Необыкновенную красавицу надолго не привяжешь к себе, а обыкновенную можешь не замечать уже через какое-то время.

- Я, конечно, не считаю себя уж обычной, даже так себя и чувствую, но для чего быть необыкновенной? – сказала девушка. – Парни в девушках видят необыкновенных и живут этим.

- Да, верно Вы сказали, - сказал Дэн, - а как Вы здесь оказались?

- Здесь недалеко моя усадьба, - сказала девушка, - там я и живу. – а сюда зашла ведомая настроением, вызванным Луной. Получается, что чувствам мы принадлежим, а не они нам.

Дэн всё больше наслаждался настроением от девушки и вдруг подумал вслух:

- Надеюсь Вы в штанах, а то сидеть так на лошади без седла и одеяла неудобно?

- Да штаны я одела, - сказала девушка, повернув голову вбок. «Что приходит в голову, то и болтает», подумала она.

- А Вы хотите стать важной частью моего тела? – спросила девушка.

Дэн молчал и смотрел, потом сказал:

- Подумал: дополняющей, но хочется же большего.

- А мне сейчас спокойно, если что-то будет важной частью, то оно должно быть всегда со мной, - сказала девушка, - а разве так получится?

- И тогда я об этом буду постоянно думать? – добавила она.

- О том, что нам дорого мы постоянно думаем, - сказал Дэн, - дорогое – это то важное, что есть в жизни, я вот уже привязан к Вам.

- А неразумность – это недостаток? – спросила девушка.

- Если это возникло от вашего обаяния, то это никак не недостаток, - ответил Дэн.

- Мне почему-то кажется, что когда Вы красиво говорите, то решительность мысли теряется, - заметила девушка.

- Я хочу расположить Вас к себе, - сказал Дэн.

- А как это сделать? – парировала девушка. – Я не знаю, похоже, и Вы тоже, поэтому надеетесь на моё снисхождение, но Вы знаете откуда возникает снисхождение? От выбора, а выбора-то нет.

- А как Вас зовут? – спросил Дэн.

- Родители меня назвали Кингжао, - сказала девушка, - но мне нравится имя Иинг и я так себя зову.

Дэн аж внутренне отпрянул, это что-то значит подумал он и Кингжао появилась в том же самом месте, где он встретил Иинг. Значимая девушка.

- А почему «Иинг»? – спросил Дэн.

- Иинг более ясное, а в Кингжао как будто всё время ковыряешься, а в именах не надо ковыряться, их надо любить, - заметила девушка.

Дэн спросил её: знает ли она, здесь жила девушка по имени Иинг? - мало ли как вывезет ситуация.

- Да, я видела её, - сказала Кингжао. – А почему Вы спрашиваете?

- Да, я тоже видел её, - сказал Дэн.

Кингжао стала слезать с лошади.

- Давайте я Вас помогу спустить с лошади, - предложил Дэн.

- Я сама смогу спрыгнуть, - сказала девушка и посмотрела на Дэна, - и пойду домой, куда же ещё, Вы хотите её разыскать, я тоже, есть люди, которых хочешь видеть ещё и ещё, она исчезла год назад, могу сказать, что она мне нравилась своим живым настроением, жаль, что она делала так много ошибок. Дэн заметил сходство Кингжао с Иинг, они были невысокие, лицо тоже похоже и волосы светлые и пышные.

- Некоторые женщины не знают, что делать в присутствии мужчины, некоторые считают, что можно пить за компанию и надо требовать с них полезные вещи, - добавила, вздохнув Кингжао.

- А Вы, госпожа, как считаете? – спросил Дэн.

- Если мужчина может делать, он делает, а если не может, то заставлять его бесполезно, - сказала Кингжао.

Дэн услышанному и увиденному был удивлён, её не останавливал. Они расстались, и он пошёл спать, ничего в голову уже не лезло.

Утро следующего дня было пасмурное, небо заволокли серые нетяжёлые облака. Он хорошо выспался и собрался ехать дальше. Он доехал до горы Тянь, поклонился её духу и пробрался в пещеру, где обнаружил и вытащил оттуда два мешка золотых лянов, ехал обратно без остановок, и в том числе и в деревне Иинг, привёз их ночью домой и уложил в потайное место с Дже Хва.

Следующий день он почти весь проспал.

А на следующий день он уехал с телегой за хворостом, долго искал, где может по горам проехать телега, но хворосту набрал и привёз домой. Выгрузил его и подумал: «так много не соберёшь, надо попробовать привезти лёс». На следующий день он поехал с телегой вдоль реки и нашёл плавун деревьев, порубил его и сложил в телегу. Стоило трудов выкорчёвывать стволы деревьев из земли и разделывать его. Он привёз эти рубленные стволы и сучья домой, а женщины помогли разгрузить и поставили у стены усадьбы сохнуть.

Потом Дэн привёз 9 мешков риса и его выгрузили с телеги и унесли и сложили в комнате. Надо было укреплять навес там, где стояли лошади. Дэн подумал, что до нового участка, если будет наводнение, вода не доберётся – оно было заметно выше и дальше от реки.

Везя очередной раз телегу с хворостом под надоевшими лучами Солнца, Дэна окликнула женщина. Он повернулся и через какое-то время узнал Тжян Вен, женщину лет 50-ти, которой он делал печку. Она была одета в дорогие цветастые юбки и дуаньру (короткая куртка) с кокетливыми тканевыми вставками в плечах. После взаимных приветствий она спросила:

- Переехал в город?

Дэн кивнул.

- Как Вы, госпожа? – спросил Дэн.

Она вздохнула:

- Да никак, ничего не происходит, который год уж проходит, а его не замечаешь, - сказала Тжян Вэн . - Некоторые женщины как будто не существуют после тридцати лет, ведь правда?

- Ну их тогда не замечали и раньше тридцати, - ответил Дэн.

- Ты, судя по всему, уже достаточно наслаждался чужими эмоциями, - сказала Тжян Вэн.

- Они, конечно, приятны, но и свои имеют ценность, - заметил Дэн.

- Запасаешь хворост? – спросила Тжян Вэн.

- Да, хворост всегда нужен, - сказал Дэн.

- Женились?

Дэн кивнул.

- Нужно перестроиться, чтобы Вас понимать, - сказала Тжян Вэн.

- Чтобы жить с человеком, надо перестраивать себя хотя бы в действиях, - сказал Дэн, - может и в мыслях немного удастся.

-  Женщина обучена в семье, а то, чему не обучали – так и остаётся не понятое, - сказала Тжян Вэн.- Мужики ходят от женщины к женщине, чего-то ищут нового, а его нет, а женщины плавно входят в маразм, их учат, что они ничего не должны думать,

- Ярко сказали, - заметил Дэн, улыбнувшись.

- Не живу я людьми, которых вижу, - сказала Тжян Вэн..

После разговора с Тжян Вэн. Дэн подумал: «такая женщина, может набить рёбра мужику». У него было привнесённое ощущение действовать, которое было от госпожи Вэн. И он подумал: «а не поехать ли через мостик», где ему сказали, что живёт парень, который ходил на рынок за подаянием. И он поехал туда, проехав 2 ли (1000 метров) он доехал до мостика и ещё дальше, он увидел какую-то фигуру на дороге и узнал по халату, что это, похоже, тот парень. Он окликнул его.

- Как тебя зовут?

Парень, сощурив глаза от Солнца, посмотрел на него и пошёл дальше. Дэн внимательно посмотрел на него: он шёл не быстро, тёмные длинные волосы были в разные стороны от ветра, глаза были большие, овальное лицо было не племени да, он был другой.

- Это ты сделал с парнем, что кинул в тебя камень у рынка? – спросил Дэн.

Парень молча шёл, но настроение у него поднялось.

- Одиночество помогает в решениях? – продолжал предполагать Дэн.

Парень посмотрел на Дэна сощурившись и продолжал идти, в нем чувствовалась беззаботность самостоятельности. Наконец, ему, видимо, надоело идти, ничего не говоря или он захотел отшить любопытного всадника, и он сказал:

- Одиночество лишает нравственность отношения и нравственность будет тогда заключаться в возмездии за то, что тот сделал ему нехорошее.

Дэн от слов таких придержал мула, чтобы они дошли до него, нужно же время. Потом он поравнялся с парнем и спросил:

- Как ты это делаешь? У тебя есть учитель?

- А у тебя? – спросил парень и остановился.

- Меня учил Шан Чоу, - сказал Дэн.

- Чему научился? – спросил парень, никак не среагировав на имя видно ему незнакомое.

- У меня скромные возможности, - сказал Дэн, - чем больше узнаю, тем больше понимаю, как я мало знаю.

- А я такой сам по себе, - сказал парень, - а зовут меня Пронзающее копьё.

- Если у тебя такие возможности, зачем ты просишь подаяние у рынка? – спросил Дэн.

- Тренируюсь, - ответил парень. – Дяденька, хоть у Вас и неплохо получается, но чего Вы пристаете ко мне?

- Так хочется узнать, как ты так делаешь? – сказал Дэн.

- Как-то так получается, - ответил парень, вздохнул, остановился и посмотрел на Дэна.

- Мужчины – творцы пустыни, - добавил он. - Человек что делает с другим, то и получает в ответ, делить власть не получится.

Дэн поклонился и поехал дальше в лес за хворостом, состояние у него было не его, совсем другой настрой. Он вышел на место, где увидел много жёлтых цветов на поляне в росе, а в центре стояло темное сухое дерево с сухими ветками, торчащими в разные стороны, а вокруг него обвилась лиана с зелёными широкими листочками и приплюснутыми зелеными плодами и ему почему-то очень захотел их съесть. На них были крупные капли росы. Он жевал их и жевал, они были почти вкусные с каким-то пряным оттенком. И увидел он мужчину в выцветших одежах. И он сказал:

- Ты сжевал растения ян-тао, что будешь теперь делать?

Дэн не знал, что сказать, хотел сделать движение, но не мог, но увидел картину, как дома с отменной черепицей рассыпаются, сыпется черепица и разваливаются стены и всё, превращается в пыль. И услышал он голос:

-  Ты в Сюаньду - столице мрака.

-  И есть ли выход из этого города? – спросил Дэн.

-  Есть, если найдёшь. - сказал ему голос. -  Есть люди, которые изготавливают ровные камни, может они покажут тебе путь.

Потом он осознал себя на поляне, где увидел сухое дерево и лиану и съел плоды, он прошёл дальше, там были деревья и оказалось много хворосту. Дэн подумал: «как могло сохраниться столько хворосту сравнительно недалеко от города? Его должны были давно вытащить и что это за Сюаньду. А ровный камень под мостом не те ли люди сделали? ».

Он вернулся к мосту и взял тот плоский камень с равными сторонами и приглядевшись в середине увидел иероглиф «Восток». «И где эти люди? » задумался Дэн. И тут он увидел приближающегося парня, что просил подаяние.

- Не знаешь ли ты выход из Сюаньду? – спросил Дэн.

Парень посмотрел на него большими глазами, вздохнул и сказал:

- Через три перевала на восток отсюда есть гора, у которой всё время кружатся облака, гора их не отпускает, они меняют цвет, если увидишь красный – жди трудностей от огня, если голубой – от воды, если белый – от неба.

- А выход-то где? – спросил Дэн.

- Выход увидеть можно, если не бежать, жёлтый цвет подскажет, - сказал парень.

. Дэн заметил, что птицы не летали, их нигде не было видно. «Может и звери ушли, предчувствуя ненастье? » подумал Дэн.

С большим количеством хвороста Дэн вернулся домой. Дже Хва посмотрела на него и удивилась.

-  Столько хворосту принёс, где ты его взял?

- Нашел место в лесу совсем недалеко, - сказал Дэн, - можно вместе туда сходить.

Дже Хва смотрела на него и наконец сказала:

- Конечно пойдём.

- Чего ты на меня так смотришь? – спросил Дэн.

- Да ты изменился, как будто помолодел, - сказала Дже Хва.

Дэн посмотрелся в зеркало: лицо стало моложе щёки розовые, вид отдохнувший. Чудеса. Дэн решил Дже Хва не рассказывать, что приключилось, а повести её на это место.

Но на следующий день облака заполнили всё небо, их сменили облака более крупные и темнее, а потом стал накрапывать дождь, который лил целый день, всю ночь и так три дня подряд. Никуда, конечно, он не вышел.

- Девочки ничего не бойтесь, - сказал им Дэн.

Девочки начали пугаться в ожидании чего-то нехорошего.

- А что может быть? – спросила Аэ Ри.

- Наводнение, - сказал Дэн. – Сидим дома, никуда не выходим.

Он вышел и заложил входные деревянные ворота снизу подготовленными мешками с песком и прислушался. Было слышно только падающие капли дождя. Но вот влетел в тишину сильнейший порыв ветра, дома и стены напряглись. Потом ещё и через время ещё порыв. Что-то заскрипело где-то за домами города. Дэн поднялся на башню. Огромный вал грязной серой вертящейся воды нёсся по улице, кусты с силой раскачивались в разные стороны, ветки деревьев тряслись и изогнулись, крыши срывало и уносило вперёд, они улетали даже, не касаясь потока воды, несущей палки, стволы деревьев. Одежда на Дэне рвалась слететь, как и волосы, он, касаясь мокрых ступенек, спустился и добежал до дома.

Все насторожились, в глазах и лицах был испуг. Все сели в угол и прижались к Дэну. Шорох воды был слышен, где-то дальше что-то треснуло. Земля вибрировала. Все прислушивались. Слышно было сильный шум, и все понимали, что с ним не справится, ветер страшной силы пролетал над всем. Дэн посмотрел на девушек, но никто не показывал испуга.

Так прошла стража, потом показалось, что мощь стихии стала ослабевать, но дождь бил в окна из слюды. «Как там лошади? » подумал Дэн. Но их не было слышно.   Через некоторое время шум стал стихать. Дэн приоткрыл дверь – стены стояли, лошади сгрудились в углу сделанного для них стойла. Ливень шёл сплошной стеной.

Наконец, казалось стало стихать. Дэн приоткрыл дверь, холодный ветер гулял в взвинченном воздухе, что вызывало неприязнь. Дэн вышел, дождь закончился, откуда-то сбоку летели капли воды, и одежды его стали влажные и ему стало холодно. Дэн подошел к башне и через некоторое время осторожно поднялся по мокрым деревянным ступеням на башню. Поток грязи захватил его внимание, он с силой нёсся по улице, слева стена участка соседнего дома стояла в бурунах грязи, у стены усадьбы Дэна селевой поток поднялся на треть его высоты, а напротив не было ни стены, ни дома, от дома оставшийся остов переливался потоками мутной воды, деревья повалены и только обозначались бурунами, несло доски стволы и камни и всё захватывало это движение. А вверху вместо неба неслись свинцовые тучи, изнемогавшие от веса воды в них, и сближались с землёй, казалось, что они вот-вот врежутся в селевой поток.

Видеть это и представлять, что будет, было невыносимо, и Дэн спустился с башни, ступая на холодную землю, дошёл до дома и рассказал об увиденном женщинам. Они уже тряслись и от страха, и от холода, как и Дэн.   Никто из них ничего не произнёс, они накрылись одеялами. Так они, вжавшись друг в друга и все вместе в стену просидели под вой ветра стражу. Потом совсем стало темно. Но всё равно все сидели и слушали стихию. Хи Рён уснула в объятиях других, Аэ Ри ладонью руки сжимала рот. Потом всё стало как бы стихать и все легли на кровать, накрылись одеялами и уснули.

Мрачное утро встретило Дэна холодом, когда он вышел из двери, он подошел к конюшне и осмотрел лошадей, они казались спокойными, но сено было размётано клочьями, крыша из досок была вся мокрая и с неё капала вода, но она не была сломана. Потом он подошёл к закрытому деревянным кругом колодцу, отодвинул круг и заглянул туда. Там журчала кажущаяся чистой вода. «Хорошо, что на участке есть колодец, где бы сейчас можно было бы дойти до ручья», подумал Дэн и закрыл деревянным кругом колодец.

Он опять поднялся на правую башню: поток застыл, грязевая мешанина была везде, ни одного человека, ни одно животное не было видно, свинцовые облака быстро шли в том же направлении, но были выше, чем вчера. Дэн спустился с башни и пришла ему мысль назвать эту правую башню Сюйтушао, ему это понравилось. Он прошёл к воротам, мешки с песком лежали на месте придавленные ливнем, но внешне всё выглядело нормально. Дэн отодвинул мешки и осторожно приоткрыл дверь в воротах, грязь шевельнулась, она была везде.

«Так вот как должно было всё закончится», - подумал Дэн, вспомнив про обманщиков на рынке. «Если Хань – это глотка Поднебесной, а Вэй – это живот, то что значит территория с городом Гусучэнь? » задумался он.

Он взял лопату и стал скидывать грязь дальше от ворот. Ему это удалось. «Значит грязи тут не так много», подумал Дэн и стал дальше закидывать грязь и дошёл до грунта дороги, потом пооткидывал грязь тут же вдоль стены усадьбы и ушёл домой. Зажёг печку на улице, девушки стали готовить еду, а он присоединил корду к лошади и стал её водить по кругу с её помощью, чтобы она успокоилась, так же он проделал с другой лошадью и мулом. Казалось, они стали после этого бодрее, помахивая хвостами в загоне.

Теперь они сидели дома и никуда не выходили с усадьбы, да и то – выйдешь – попадёшь в грязь по колено.

Дэн рассказал про мальчика у Восточного рынка и что он рассказал перед наводнением про гору с разного цвета облаками.

- Значит, этот город у обладающих талантами людей называется Суаньду? – спросила Иинг.

- Из него выход есть, парень сказал: «Выход увидеть можно, если не бежать, жёлтый цвет подскажет», - сказал Дэн.

- Я от сюда не хочу уходить, - сказала Дже Хва, - я здесь хорошо живу, грязь высохнет, превратится в грунт для улиц или сяньцзы прикажет людям расчистить улицы.

Аэ Ри кивнула на сказанное, остальные молчали.

- Не знаю куда идти, - сказала Иинг. – А почему парень никуда сам не ушёл, ведь, если город такой, столица мрака, то, что ему здесь?

- Он здесь милостыню просит, - сказал Дэн.

На четвёртый день Дэн услышал какой-то шум за стеной участка, поднялся на башню и увидел людей, собирающих грязь на улицах в бочки, которые потом укладывали на телеги и куда-то увозили.

Это приказ начальника округа собирать грязь? – крикнул им Дэн с башни.

Один работник посмотрел на него и сказал: да.

Дэн стростил:

- А что с начальником округа? Как он?

- Сяньцзы плох, действовать не может, на него сзади упала балка со второго этажа здания, и он лицом упал на доски, он потрясён, - ответил работник.

- Его влияние достигло предела, - тихо сказал Дэн.

- А другие чиновники и люди как? – спросил Дэн.

- Знаю только, что три чиновника живы, - сказал работник, - ямынь залит грязью, сам дом попорчен, нам удалось расчистить только три улицы, много домов разрушено наводнением.

На следующий день Дэн решил добраться до нового участка, лужи грязи подсохли и в некоторых местах их можно было обойти. Дойдя до участка, он осмотрел всё. Только два фазана были едва живые и просто лежали на боку. Он насыпал фазанам корму и принёс воды, родник оказался нетронутым стихией. Да, сюда поток не дошёл. Дэн взял двух ослабевших фазана и пошёл домой.

По дороге он увидел, как военный бил палкой работника или раба, другие кидали грязь в бадьи и смотрели.

Мимо прошли два человека хорошо одетых, один другому говорит:

- Если ты хозяин, то хочешь благих условий жизни, молишься на них, ищешь их, а другие, если не помогают при этом, вызывают недовольство.

«А цели-то у него нет, - продолжил про себя Дэн. -  Все преклоняются перед чином, что выше, а эти чины преклоняются перед киданями, вот не слышал, что кидани перед кем-то преклоняются, и такое у чиновников у всех, и на это у чиновников уходит вся жизнь, только бы приятно было бы поесть и любоваться дорогими вещами и властью».

Дэн шёл и подумал:

«А ван слушает наветы и наговоры, один одно посоветовал – ван согласился, другой – другое – ван согласился, он что наивный и сам не думает уже. Нельзя давать человеку то, что он не может принять».

- Чиновник обирает народ. А тот, кого обирают захочет встать на защиту такого государства? Что это как не война со своим народом?

- Никакого развития не будет у народа, лишённого мечты. Мужчина не чувствует себя мужчиной, если не замечают его достоинств и не ценят их.

А в доме Дэна встретила неожиданность: сидел родственник Дже Хва Ма Джи, как колода в синем халате и ел запечённую свинину. Ма Джи как бы лишился какого-то достатка, стал меньше и морщины захватили его лицо. Дэн удивился.

- Как поживаете, господин Ма? – спросил Дэн, он заметил, что все сидели в доме и никто не ел, а в доме стало ещё холоднее.

- Уже никак, - безразлично улыбнулся ему Ма Чжи, отвечая на приветствие. – часть стены снесло, полкрыши слетело.

- Могу ли я чем-то Вам помочь? – спросил Дэн.

Ма Джи кивнул.

- Пока не знаю, - сказал он, он находился в растерянности.

- Помогу если надо, - сказал Дэн. – У вас расчистили улицу?

- Расчистили, - Ма Джи кивнул.

- А как чиновники ямыня? – спросил Дэн.

Ма Чжи отодвинул лицо от вкусной свинины и сказал:

- 18 человек откопали из грязи, они погибли, остальных ищут, живых только трое и я, помощника третьего принца найти не могут, а домов смыто совсем около пятидесяти.

- Такая быстрая смена, - сказала, задумавшись, Иинг, - так и не пожила на свободе.

«Они никуда не смогли уйти», подумал Дэн.

Примечания:

Сянь-гун – гун провинции, высокое должностное лицо.

Чжуншу-ли – чиновники делопроизводители.

Сяньцзы – Уездный цзы

Ян-тао  - актинидия.