Хичкок в поисках бревна Ильича

- Я ссал ! Я срал !

И вновь Генрих Иванович Штаубе нелепо болтался на массивной гранитной плите, с трудом удерживаемой работниками торга, отставляя протез в сторону спешащих к наспех организованному патриотами самостийному митингу во дворе гастронома Маши и Марины, несущих с приличествующими случаю ужимками хлеб - соль на резной пошехонцами доске с павлинами и лебедями. Увидев женщин, старик еле слышно хмыкнул и неожиданно ловко соскочил с плиты, пав на колено. Развернув скрипнувший протез изящным жестом Ван Дамма, он выхватил из - за пазухи нагревшийся пистолет Стечкина и разрядил одной скорой очередью обойму в руководство торга, ондатровыми шапками и габардиновыми пальто стоящими там.

- Опять там, - вскричала в ужасе розовая киянка, ревниво зыркая из - под насупленных бровей на вторую, выхватившую завравшегося коалу из ее алчных и загребущих рук.

- Опять там, - вторила ей вторая, затмевая природную товарища женщину красотой и грацией.

И впервые коала замешкался с достойным - в уровень - ответом. Наименовать эту сладкую парочку привычным ситуации словом  " мать " представлялось несколько сомнительным, человеческая цивилизация не видывала еще матерей с хером, если не брать во внимание, конечно, пресловутую Ниловну Максима Горького.

- По жизни, мать ! - радостно заверещал ушастый зверек, отворачиваясь от делящих его веселых девиц в сторону висящего по стене парадного портрета Ниловны, сооруженного Налбандяном во времена оны, когда вместо крысы холуйствовали ее предки, выползшие из черты оседлости, обосновывая свое подлейшее поведение державностью и неистребимым желанием поддерживать самый верный курс на сегодня, неутомимо спускаемый с Кутафьей указами и выкликами глашатаев, вовсе не путавшихся в закамуристой бестолковостью политике Кремля. - Слушай вот историю.

Он устало прикрыл блестящие пуговичные глаза лапкой и забормотал, высокомерно и пренебрежительно рассказывая очередную недостоверную историю персонажу вымышленному.

Работники торга послушно опали окровавленными лохмотьями на нечистый снег, а удерживавшие гранитную плиту грузчики уронили ее на жалобно вскрикнувших Машу и Марину. Штаубе, неловко поднявшись, запрыгнул сверху и принялся топтаться, напевая :

- Горит и кружится планета ...

- Глохни, - взмолились оставшиеся в живых работники торга, трогательно прижимая к грудям патриотов многочисленные руки, искоса поглядывая на павшее в неравной схватке со стариком руководство.

- Вы, конечно, - тихо заговорил Штаубе, утирая катящиеся по его небритым щекам крупные слезы рукавом телогрейки, - можете избрать себе новое начальство из себя же, но не сделаете этого, понимая, что каждый из вас недостоин. Чего ? Х... ло, х... ло, х... ло !

Портрет покоробился, испуская жевательный усик, медленно и жутко тронувшийся к коале.

- Не только мой создатель провидец, - прошептала Ниловна, заговаривая дремлющему коале зубы, - но и придумавший этого самого Штаубе. Есть еще на Руси истинные предсказатели парадигмы.

Она совершила роковую ошибку, произнеся неосторожно зловещее слово, тут же насторожившее чуткого коалу. Он приоткрыл правый глаз и увидел двигающийся к нему усик, заранее предвкушая ошеломленность портрета, так как был не совсем настоящим, а, как и портрет, и девки рядом, и Штаубе, персонажем вымышленным, крайне недостоверным, придуманным автором от не хер делать.

- Срать мне на все ваши усы, - бормотнул коала, поворачиваясь к фембою, уже схватившемуся за ерзкий отросток, грозящий Ниловне международными санкциями, - с хвостами. Мне правда народная дороже.

- Що не вмэрла, - предположила вторая, поглаживая коалу между растопыренных задних лап.

- А то, - словоохотливо поддержал ее великий почин коала, ища требовательным глазом соответствующее ситуации бревно. Без бревна, товарищи, никакой почин не способен стать великим.