occhio di pesce alieno

Сабина мне дала ключи от своей квартиры. Попросила подождать её там. По дороге я вспоминал Сибиллу. Вспоминал её извращённый онанизм. Она любила, например, тереться о дверной косяк своей киской. Её язык, как и её клитор впивались в него как осиные жала в плоть. Хотел бы я быть на его месте.

В квартире Сабины я обнаружил Сибиллу. И нисколько этому не удивился. В моей любимой позе. Из одежды на ней были только чёрные босоножки на высоком каблуке. Она стояла раком, обернувшись к зеркалу задом, руками широко раздвинув ягодицы, и рассматривала свой анус и свою раскрытую росистую вульву, словно впервые увиденного редкого экзотического моллюска, только что выловленного из какого-нибудь Арафурского моря. На моё неожиданное вторжение она отреагировала только коротким «Привет» и продолжала своё умиротворённое созерцание, словно монах ордена Шри Шанкарачарьи. Я сел в кресло и тоже предался созерцанию. Это было просто великолепно! Настоящее блаженство. Ананда. Кто б мог подумать, что просто сидя и созерцая (даже не мастурбируя и не петтингируя) раскрытые интимные уголки Сибиллы, можно получить такую массу удовольствия, причём настолько критическую массу, что происходит эротический взрыв, в апогее своём перерастающий в экстаз, в катарсис и наконец разливающийся океаном блаженства. Интересно, что ощущала Сибилла? Внешне она была похожа на манекен из секс-шопа, который подготовили для съёмок порнофильма. За четверть часа (именно за это время я взобрался на Эверест эдемского счастья) она всего несколько раз пошевелилась: пошире раздвинула zhопу (видимо руки чуть ослабли и ягодицы стали ползти друг к другу, стремясь принять своё естественное положение) и изменила наклон головы (видимо устали шейные мышцы).

И тут я вспомнил один эпизод из «Истории глаза» Жоржа Батая. «Девушка с хрипом вырвалась, обеими руками упёрлась себе в задницу, неистово запрокинув голову до самой земли; несколько мгновений она  стояла так, напрягшись, затаив дыхание и изо всех сил раздвигая себе задницу ногтями; наконец её прорвало, и, точно зарезанная птица, она забилась на полу со страшным шумом ударяясь и ранясь о дверные железки».   Однако цитаты из Батая сами по себе ничего не значат. Я просто вспомнил эту цитату, глядя на корично-лиловый анус Сибиллы, похожий на глаз инопланетной рыбы. Цитаты из Батая без контекста воспринимаются неверно. Жорж Батай порнограф. И он гордился этим наименованием. Но у него особая порнография, «переусложнённая порнография» по выражению одного из его критиков, но сказавшему это по другому поводу. У Батая сплошной символизм, сплошная психология и сплошной психоанализ, да ещё и трагизм и отчаяние какое-то. И хотя психология интереснее физиологии, всё же я ненавижу психологию и психоанализ. У меня особая эндемичная порнография. Чистая, голая, абстрактная. Химерическая. Дадапорнография. Трэшевая. Панк-грайнд-back- порнография. Чистая сексопатологическая креация. Солипсическая перверзия. Ни для кого и не для чего. Исключительно для моего нарциссизма. Я не против Жоржа Батая, также как и не против Маркиза де Сада, продолжателем которого в некотором смысле и является французский библиотекарь. Мой порнографизм слишком слащав и безобиден по сравнению с их садизмом, тем более у меня и не пахнет никаким символизмом, который у Батая стоит на первом месте. По идее они должны быть моими антиподами, хотя их тексты также ирреальны как и мои. Однако я считаю их своими попутчиками. Моя порнография абсолютно порнографична. Для меня порнография является самоцелью. Ни перед ней, ни за ней ничего не стоит. (Стоит только мой фалл в прямом и переносном смысле). Это просто какой-то нирванический гедонизм, мастурбическая кататония, порноделическая галлюцинаррея. Тексты исключительно для моей левитации. И если эти тексты из ряда вон плохи, то тем лучше для меня. И для всей сюрреальной вселенской. Я тоже горжусь наименованием порнограф, и даже больше чем Батай, потому что Батай ещё и философ и даже экономист, а я всего лишь порнограф

Наконец я не выдержал и сказал:

- Сибилла, я в зените экстаза. Так просто и так эффектно! А что чувствуешь ты?

Девушка слегка пошевелилась, переступая с ноги на ногу, разминая затёкшие ноги и занимая несколько иную позицию, сдвигаясь на несколько сантиметров, но не ослабевая рук, раздвигающих ягодицы, но даже ещё усиливая их раздвиг, и ответила, переведя взгляд со своей фантастической морской лилии на меня: «Я чувствую то же самое что и ты, только в два (или в двадцать два раза) больше. Женщины всегда получают удовольствия больше, чем мужчины. А если хочешь получить больше удовольствия, присоединяйся ко мне. Зеркало широкое, места хватит на двоих.