Фантазии юных. Тематика: Секс фантазии

Фантазии юных

Давненько он за ней наблюдал. Приметил недели три назад. Случайно обратил внимание. Девушка была крупная в наших краях такие не в моде.

У нас любят худых и как говорил Остап Бендер политически грамотных.

Но к политике в наше время молодежь относится апатично, если не сказать опасливо и раздраженно.

Последнее поколение пионеров и комсомольцев приближается к возрасту за…, и молодежь все меньше их понимает, а скоро и вовсе перестанет понимать, да и замечать.

Наверное, это правильно. У каждого поколения свой путь. Главное, чтобы он был длинным, по возможности ровным, тернистый хорош только для тех, кто желает все время что-то преодолевать, а таких все меньше и меньше не все хотят в альпинисты…

Он тоже парень был не из худых, еще в девятом классе, когда после больничной палаты в которой провел два месяца со сложным переломом ноги при выписке не смог застегнуть джинсы, сказались мамины обильные передачки и постоянное жевание от безделья.

И вот с той самой поры и по сей день, когда уже стал студентом слышит в свой адрес намеки по поводу избыточного веса, к этому сложно привыкнуть человеку, который все детство и отрочество был очень худеньким мальчиком.

Хотя по большому счету то, что считается чуть ли не эталоном в России в других странах порою является признаком болезненности и вырождения.

И все-таки оба они хотя и были вхожими каждый в свою компанию держались обиняком, вместе, но отдельно. Ни с кем не было ни близости, ни откровения.

Они оба за маской безразличия и деланной апатии прятали горячий нрав, несдержанность желаний, скрывающих их до поры от себя самих и только в мыслях порою или во сне…

Немаловажным фактором, отстраненности их от сверстников было вызывающее пренебрежение тех по счастливой случайности, лишенных удовольствия удалять, а потом скрывать следы юношеских прыщей на лице.

И он и она, к несчастью, были подвержены этому вполне естественному в столь юном возрасте косметическому дефекту, который со временем почти у всех проходит и про который ее мудрая бабушка говаривала подругам,

- Мужика ей хорошего надо и все пройдет.

О том же, правда про себя рассуждал и его, более интеллигентный в отличии от ее бабушки дед.

- Покуда парень будет пробавляться онанизмом лицо его не очистится, нужны нормальные сексуальные отношения.

Но покуда ни мужика у нее, ни хорошего, ни плохого, ни нормальных отношений у него не было и в помине в ход шли косметические средства призванные замаскировать места удаленного дефекта и если на лице девушки тональный крем смотрелся более-менее пристойно, то на лице юноши нелепо до такой степени, что у кого-то возникали вопросы по поводу его сексуальной ориентации.

Столкнувшись пару раз со странными намеками, он решился на радикальное изменение имиджа. Начал заклеивать пораженные места крошечными кусочками пластыря, как будто они пострадали от бритвы, что на его нежной коже, которая покуда нуждалась в сбривании пушка крайне редко тоже смотрелась непонятно, как ветрянка, но зато мужественно в отличии от тональника.

Оба в стороне на отшибе как могли они не встретится просто не заметить не обратить друг на друга внимания.

Уже потом в эротических играх, которые им предстоит сочинить и познать в них друг друга откроется близость психологическая и откровение на грани, а порою и за гранью дозволенного которые превратят невинных ныне юнцов в изощренных любителей удовольствий.

Покуда же они только поглядывали он на нее, она на него и каждый желал получить знак от партнера – мол можно, готов вперед.

Наконец он решился подошел, и она обрадовалась она так давно этого желала и ждала.

Поразительно как из робкого касания и несмелого взгляда, ничего не значащих слов вырастает в начале росток взаимопонимания, а потов цветок доверия и откровения.

А где она граница открытости, как нужно доверять партнеру чтобы можно было поведать ему то, что виделось в эротическом сне полном фантазии и несбыточных, казалось бы, приключений.

Касания, переходящие в проникновения, и активация тех эрогенных зон, о которых знал только их обладатель, а теперь знает партнер и безо всякого сомнения прикасается к ним понимая, что это желанно.

Но это потом…а сейчас все только начиналось. Он наконец-то решился заговорить, пошутил и, о чудо получилось к месту подавил смущенность, и она улыбнулась в ответ. Взял за руку, и она слегка пожала его. Ну прямо тургеневская девушка если бы не джинсы обтягивающие соблазнительные формы и футболка без рукавов, свободного фасона дабы не обтягивать мягкий животик, с низким вырезом чтобы не скрывать пышную грудь потупленный взгляд мог бы ввести в заблуждение кабы бы не проблески, мелькавшие из-под ресниц, тщательно подкрашенных с подведенными стрелочками, как делала ее бабушка, будучи в том же возрасте в семидесятых годах двадцатого века.  

Все это, если приблизится сопровождается дивным ароматом чистого юного тела для гарантии, приправленного дезодорантом без запаха.  

Ему представлялось как должны пахнуть волосы на ее лобке. Или она их удаляет? Лучше бы они были, она девушка светлокожая и волосы у нее должны быть светлые и мягкие.

У темных, на порно и волосы черные и жесткие даже на вид, когда мужская рука их касается будто по щетке, проводят.

Все это он представил себе только коснувшись ее руки. Осмелился и провел по коже до локтя, скосив глаза она заметила, как подрос бугорок на его тугих голубых джинсах.

- Легко возбуждается – отметила она себе.

- Интересно, когда он мастурбирует он ее себе представляет?

- Или довольствуется письками из интернета.

- Рука у него нежная и теплая. Хотелось бы чтобы он ею погладил ей грудь, а соски полизал языком…

Она прикрыла глаза и коротко, но глубоко вздохнула.

Он что-то предлагал, она для вида отказывалась он приглашал, обещая не то фильм, но то программу. Покочевряжившись для виду, но ни коим образом не желая упустить, наконец-то предоставившийся шанс, оно наконец согласилась, и он привел ее к себе.

Главное не упустить возможность стучало у него в висках.

Она – девушка практичная дала себе слово извлечь все из столь удачной ситуации.

Кстати, оказавшаяся дома бутылка вина окончательно размыла барьеры, развязала языки и главное, руки.

После того, как она пересев на тахту позволила ему прижаться к себе и чмокнуть в щечку инициатива плавно, но бесповоротно перешла в ее нежные умеющие так много интересного извлечь из чужого, до сегодняшнего дня тела.

Потом он пытался понять, что подвигло его на столь бессовестное откровение. Грешил на гипноз. Но скорее всего это было глубоко запрятанное от самого себя потаенное желание воплотить хоть что-то из столь ярких и откровенных сексуальных желаний.

Именно в них он не только подчинял, но радостно и охотно подчинялся женщине, ставящей его в, казалось бы, несвойственные и порою недопустимые с точки зрения морали положения, хотя что морально, а что нет решают только они, двое…

Когда, еще не оторвав губ от открытой части ее груди почувствовал на своем вырывающемся из штанов члене ее руку дыхание прервалось казалось навсегда.

По крайней мере ему показалось что сейчас он умрет. Но юный организм рассудил здраво он добавил еще немного крови к паховой области тем самым облегчив работу сердца и предотвратив рецидив.

Почувствовав под рукой толчок, девушка приняла это за знак и не мешкая потянула хвостик молнии вниз тем самым позволив органу затянутому в черный эластик вырваться на волю, а ей наконец-то почувствовать в руке горячий и крепкий на ощупь, но явно живой аргумент мужского тела.  

Она опустила глаза и облизнулась, как кот, предвкушающий что-то вкусное.

Не мешкая потянула джинсы вниз и ему не оставалось ничего кроме как помочь ей и спустить штаны почти до колена. Она потянула вверх его тонкий свитер открыла свету мягкий животик, поросший светлым волосом, сгущающимся книзу, и явила грудь почти как у юной девочки с родинкой посередине.  

Дернув одежку вверх, дала тем самым намек – снять. Пришлось подчиниться. Так же, как и от штанов пришлось избавится.

Он сидел, слегка ссутулившись поджав ноги в коротких носках, оставляющих открытыми лодыжки и в черных трусах-боксерах с красными надписями по широкой резинке и ждал продолжения.

По-хорошему теперь была его очередь раздевать ее. Но она, слегка отстранившись телом, как бы предлагая подождать рукой гладила его промежность, заполненную плотью, изнемогающей от желания, и покуда не обозначала возможности ему проявить инициативу.

Он ждал знака, а почему не ждать, когда тебе нежная девичья ручка ласкает член. Пока правда через трусы, но ткань их настолько тонка, что она ощущает каждую ложбинку, а он каждое движение ее пальчиков и то, как она с опаской приближает их кончики к головке и трогает, зажав большим и указательным ложбинку под ней.

Он вытягивает ноги и прогибает спину ей навстречу, а она вдруг нагибается и ухватив губами его сосок начинает играть с ним языком, он стонет. Она же, подсунув руки ему под спину требует нагнуться.

Еще не понимая, что она желает, выполняет ее безмолвный приказ, от толчка заваливается на бок, а она, уложив на его живот подтягивает колени и заставляет встать на четвереньки.

Еще не понимая, что его ждет он подчиняется и вдруг понимает, что такое «встать раком».

Он в своих эротических видениях не раз ставил в эту забавную позу воображаемых девочек, почему-то, когда его друзья, хвастаясь своими победами рассказывали, как они ставят их раком, он возбуждался более чем обычно, когда говорилось, что он ей просто «вдул».

И вдруг, неожиданно для себя он оказался в столь изысканной позе, в которую так мечтал поставить ее.

Однако дело сделано. Он почувствовал, как эластичная ткань трусов сползает по его мягкой попке, по бедрам, через колени улетает к щиколоткам и исчезает.

У него захватило дух от прикосновения пальцев сначала к мошонке потом в ложбинку вверх промеж половинок скользнув по аналу.

Он вздрогнул. Никогда еще чужая рука не дотрагивалась до его столь сокровенных мест он сжался, но рука снова вернулась покатала в пальцах яички и плотно ухватив за ствол начала ритмично двигаться.

Движения были до боли знакомы, но ритм их не вписывался в его нынешнее состояние. Когда он дрочил самостоятельно то регулировал и скорость, и глубину, и силу, а сейчас как будто некий механизм совершал ритмичные движения совершенно не совпадающими с его желаниями и потребностями.

Но отдать должное, ему все равно было приятно. А то, что ритм, заданный ее рукой, не совпадал с его желаниями было даже на пользу. Он мог наслаждаться, не опасаясь скорой эякуляции.

Он расслабился, она это почувствовала, попыталась ускорится, но быстро поняла это было не то, что нужно. Она подобрала валявшийся у него в ногах скомканные трусы и сунула ему под нос. Вначале отпрянув, но невольно вдохнув запах собственных гениталий он вдруг еще сильнее возбудился она отпустила его член и пробежав пальцами по ложбинке коснулась пальцем зажатого отверстия и шепнула ему в ухо,

- Давай сам…

Не ожидавший от себя такого откровения, удерживая равновесие на одном локте просунул левую руку вниз и ухватил кончик тремя пальцами изловчился и потянув на себя прикрыл крайнюю плоть кожицей, совершил обратный жест и приоткрыл и опять, и снова.

Чувствовал, как ее пальчик раздражавший анус пытается проникнуть внутрь, а плоть под ее натиском увлажняется и расширяется, и впускает внутрь, и возбуждение это оказывается посильнее любого другого и не в силах больше сдерживаться он начал извергать накопившееся желание вместе со спермой, забрызгавшей не только тахту но и локоть ее руки увлеченно проникающей в него.  

Устало опустившись на бесповоротно испорченную ткань и избавившись от пальца в неподобающем месте, он выдохнул и пытался осознать, что произошло.

А коварная соблазнительница, ловко перевернув его на спину вытирала его трусами следы с не поникшего до конца члена и подносила их близко к лицу, вдыхала и похоже наслаждалась.

Он – стеснительный по натуре и никак не предполагающий даже представить себя в подобной роли теперь уже по-другому смотрел на нее и ждал чего-то похожего.

Терять ему теперь было нечего. Если она готова к таким экспериментам в отношении его тела хочется надеяться, что и в отношении себя она не будет более скромной.

Рассчитав, что в случае возможности у него вполне хватит сил на полноценный половой акт, о котором он так давно мечтает, довольно нескольких минут и силы восстановятся вот и теперь, когда он только представляет себе, как он снимет с нее одежду поникший было орган заинтересованно приподнимает голову.

Она охотно поднимает руки, когда он снимает с нее блузу струящийся материал легко соскальзывает с тела и он видит низкий открытый сверху лифчик, который только обозначает грудь снизу поскольку она крепка и почти не нуждается в поддержке.

Он расстегивает немудреную застежку на спине лиф падает, двумя руками он приподнимает слегка осевшую грудь наслаждаясь ее тяжестью, большими пальцами трогает крупные соски, и она поеживается от этих прикосновений и улыбается, глядя на его ошалевшее от счастья лицо.

Дабы не подвергать его ловкость ненужным испытаниям она сама расстегивает высоко сидящие джинсы и снимает их, явив ему и миру эластичные высокие до самой талии трусы, утягивающие все что должно утянуть, но по сути выполняющие лишь декоративную функцию поскольку юное тело и без них плотно и упруго.

Однако ощущение подтянутости дает мозгу сигнал – вот какая я вся стройная и элегантная.

Телесного цвета трусы скользят под его ладонью, и он не торопится их снимать гладит трогает сквозь них лобок пытаясь угадать есть там волосы или нет, пытается проникнуть снизу, но белье сидит, плотно надежно прикрывая вход.

Он берется двумя руками за широкую резинку и медленно, очень медленно начинает их спускать предвкушая зрелище, и оно не заставляет себя ждать. Волосы она не удаляет, но придает им форму оставляя над входом выстриженный и подбритый со всех сторон треугольник вершиной вниз.

Очень аккуратный и интригующий, как будто указывающий, где вход.

Вход тоже был хорошо виден вернее узелок, обозначающий место его начала.

Он не выдержал и ткнулся носом в лобок исполнив тем самым свое тайное желание узнать его запах.

Пахнул тот прекрасно, как он и надеялся.

Сразу вспомнилась старая армейская песенка, переделанная на актуальный для каждого солдатика лад,

- Раскудрявый – дивно пахнущий лобок…

Песенку он знал, хотя в красной армии, да и ни в какой другой не служил, по возрасту еще не дорос, но про лобок раздумывал и вот наконец-то прочувствовал, действительно - дивно.

Не обладая изощренным обонянием, он не смог бы разложить этот запах на составляющие как это делают, например сомелье или парфюмеры, описывая нюансы подходящими или нет словами.

Поэтому для него самым подходящим эпитетом был этот.

Облизнувшись как кот, он потянул утягивающие, как будто резиновые трусы вниз и выворачивая наизнанку стянул их до конца.

Полюбовался крупным, но отнюдь не толстым телом, белым там, где его прикрывал закрытый купальник на пляже и загорелым по всей прочей площади, но взгляд все-таки сосредоточил на темно-русом треугольнике внизу живота. Она это почувствовала потянулась всем телом и немного раздвинула ноги.

Он внимательно рассматривал россыпь из пяти родинок, следующих рядом от левой груди вниз по телу до самого паха.

Он дал себе слово поцеловать их все и особенно ту последнюю рядом с опущенной вершиной треугольника.

А покуда сел рядом на краешек и пальцем водил по краю тела как бы очерчивая контур – любовался.

Она лежала, прикрыв глаза из-под ресниц наблюдая за восторженным лицом партнера за приоткрытым ртом с влажными белыми зубами и пухлыми губами и ждала, когда эти прекрасные губы коснуться ее.

А он тянул, растягивал удовольствие.

Потом не выдержал и потрогал волосики, осеняющие лобок пальцем потом складочку, которая следовала сразу за волосами и погрузил его вглубь.

Почувствовал влажное тепло, быстро по-хозяйски согнул ей ноги в коленях и широко их развел в стороны.

Она, охнув от неожиданности прикрыла промежность ладошкой, закрыла глаза и наконец покраснела.

Лиха беда - начало, он аккуратно, да она не особо и не возражала отвел закрывающую обзор руку. Пальцами раздвинул большие половые губы и с интересом вгляделся в отрывшуюся выглядящую воспаленной конструкцию.

В принципе все выглядело, как на экране монитора, но сознание того, что это все наяву, можно потрогать, ощутить придало дополнительных сил и еще на полдюйма увеличило притихшее было естество.

Не выдерживая напряжения, он нагнулся, коснулся промежности дыханием, потом превозмогая некое чувство сродни брезгливости, а может быть стыдливости, а скорее оба вместе вытянул язык и кончиком дотронулся до того места откуда начинался вход в глубину и попытался проникнуть, вглубь ощутив на языке неведомый доселе вкус и включив губы начал целовать и облизывать поверхность все более понимая – попасть в глубину можно только оседлав другого коня более крепкого и расторопного.

А тот уже был готов, стоял оседланный и взнузданный и в нетерпении бил копытом, но он тянул, оставив в покое влагалище начал путешествие губ по родинкам, тем самым россыпь которых он приметил и обещал перецеловать, что с удовольствием и проделал, закончив процедуру последней, той самой внизу.

Она снова свела ноги и сильно потянув их ждала.

Он взгромоздил свое тяжелое тело поверх ее держа его при помощи рук и ног на некоем минимальном расстоянии, поставил колени с двух сторон так, что она оказалась под ним, но быстро понял, что это неправильно и сменил позу угнездив колени промеж ее разведенных вновь ног и попытался ввести член туда куда положено.

К удивлению, у него ничего не вышло. Она тоже пребывала в состоянии некоей прострации и совершенно не пыталась ему помочь.

Нашарив рукой то самое место, куда он намеревался попасть и убедившись, что там все по-старому, без изменений повторил попытку.

На этот раз она попыталась ему помочь, но попытка оказалась безуспешной, ибо от того, что она стремилась ему навстречу толку было ничуть.

Помучавшись еще несколько минут, он оставил свое доминирующее положение слез с нее и улегшись рядом попытался рукой имитировать те действия, которыми намеревался заняться при помощи другого предназначенного природой для этой цели органа.

Ей, отчасти было приятно и в тоже время она была разочарована тем, что у них ничего не получается.

Рука ее сама потянулась туда, где она точно знала находится та точка при нажатии, на которую откроются воротца в сладостный мир, и ее хоть и на короткое, но оттого не менее запоминающееся время унесет в райские кущи.

- Давай сама, сама, - шептал он ей как давеча она ему, и она послушалась, и пальцы ее опустились на лобок, и начали сильно и часто на него надавливать, закрыв глаза она застонала, задрожала и вытянула тело, потом ослабла опустила руку и улыбнулась…

Декабрь 2023г.                 Санкт-Петербург