Эпилог

Персонал особняка обедал в той же столовой, что и два десятка учащихся, но после того, как пообедают все, в последнюю очередь. Только отшельник Крот готовил себе сам и крайне редко посещал особняк. Однако, в эту пятницу днём, когда в особняке начался обеденный перерыв, даже он вылез из своего логова и явился в кабинет Радко Стапека. Там уже находились Доминика и сам Радко. Умар в это время, как обычно находился в столовой на раздаче пищи. Причиной вылазки Крота и этого небольшого собрания послужил тест, который Хлоя решила провести в столовой. Именно Хлоя была его инициатором и именно она настояла на том, чтобы даже Умар о нём не знал, чтобы никто ничего не заподозрил. Стапек сомневался, говоря, что слишком рано проводить над испытуемыми подобные эксперименты. Однако, Хлоя горела желанием и продолжала настаивать, аргументируя это тем, что коллектив, в котором люди свободно реализуют свои сексуальные желания и практически не испытывают ревности, намного более дружный, чем любой другой.

Когда Крот вошёл в кабинет, Доминика сидела на диване и рассказывала Стапеку об результатах теста с фотографиями. Стапек сидел на стуле у своего письменного стола, развернувшись к ней вполоборота. Доминика взглянула на вошедшего Крота и продолжила:

- Также, Радко, я показала фотки и трахающейся Сучке.

Крот, взяв стул, сел напротив дивана, спиной к нарисованной водяными красками богине Флоре и, на всякий случай, уточнил, двинув вперёд свою массивную квадратную челюсть:

- Ты её протестировала прямо в момент совокупления?

- Да.

- И каким же образом ты это сделала?

- Она стояла на четвереньках и я разложила фотки у неё перед лицом, - ответила Доминика и, обратившись, к Стапеку, продолжила, - маловероятно, что она в этот момент испытывала какое-либо озарённое восприятие, но возбуждена она была до предела, находилась на самой грани оргазма.

- И каков же результат? - полюбопытствовал Стапек.

- Преступника на фото она указала правильно, но думаю, что это случайность. По-моему, она просто угадала.

Стапек развернулся к письменному столу и, открыв свою неизменную толстую тетрадь, начал делать записи. В этот момент в комнату вошла та, которую все с таким нетерпением ждали. После того, как Хлоя устроилась поудобнее на диване рядом с Доминикой, Стапек закончил писать и снова развернулся на стуле лицом к девушкам.

- Ну что, - улыбнувшись, спросил он, - как быстро они нас раскусили?

- Не прошло и пяти минут, - смеясь, ответила Хлоя.

- Моё предположение оправдалось? - снова спросил он, - самый неравнодушный и самый трезвомыслящий это два разных человека?

- Да, - Хлоя перестала улыбаться и серьёзно ответила, - самым неравнодушным оказался Брут, а самым трезвомыслящим - Лукас. Правда, Аллеман тоже заподозрил неладное.

- Но именно Лукас открыто заявил присутствующим, что это тест? - уточнила Доминика.

- Да, - кивнула головой Хлоя, - но, Брут, конечно, тоже умница. Вот уж кто действительно не даст никого в обиду. Правда, и на эпитеты он не скупился. Сообщаю вам, что мы тут все скоты, которые устроили в особняке фашистский режим.

Доминика, которая сидела на диване рядом с Хлоей, расхохоталась так, что повалилась ей на плечо, сотрясаясь всем телом.

- Да-да, фашисты, - улыбнулся Крот, - особенно я. Бедная Шери, увидев меня, утеряла способность мыслить и еле ворочала языком, да и Сучка дрожала, как осиновый лист.

- Слушай, Хлоя, - обратилась к подруге Доминика, немного успокоившись,   - пока я не забыла. Скажи, как ты им дала понять, что Лукас не ошибся и что это действительно был всего лишь тест? Неужели сказала им открытым текстом?

- Нет, конечно. - улыбнулась Хлоя, - я обратилась к Умару и распорядилась угостить Лукаса шампанским. И тут же ушла.

- О-о, - протянула Доминика, - сегодня вечером они наверняка устроят вечеринку.

Стапек, казалось, не разделял общего веселья, а лишь сидел, задумавшись на стуле возле письменного стола. Когда Доминика окончательно успокоилась, он серьёзно сказал, обращаясь к Хлое:

- Когда три с половиной года назад, ты подошла с Умаром ко мне в парке с вопросом об эксперименте, мы в то время даже не подозревали, какое замечательное дело мы начнём.

Заметив вопросительные взгляды девушек, Радко пояснил свою мысль.

- Ведь посмотрите, что позволяет себе наше государство, - продолжил он, - Брута отчислили из Дипломатического института всего лишь за учинённую драку, а ведь он готов был стать дипломатом, и именно такой человек, как он, на переговорах ни на секунду не забывал бы об интересах своего народа и отстаивал бы каждый пункт в подписании какого-нибудь договора. К счастью, появились мы, и рано или поздно, но дипломатом он станет.

- Его бонус это продолжение учёбы и работа в дипломатическом корпусе? - спросила Доминика.

- Да, - кивнул головой Стапек.

- Но ведь он же пришёл к ложным умозаключениям? - усомнилась Хлоя, - разве это делает честь будущему дипломату?

- Во-первых, самообладание и трезвость ума, какое продемонстрировал Лукас, это дело наживное, этому мы здесь и учим наших подопечных, - продолжил объяснять Стапек, - а во-вторых, не нужно сравнивать серьёзные и ответственные переговоры, и обед в обычной столовой. Брут прекрасно понимает, что все слова, которые он тут произносит, и даже все эмоции, которые он испытывает, не имеют ни для кого никакого значения. Уверяю тебя, что если бы в столовой находились иностранные гости, а находящий там Брут был бы лицом своего государства, он ни за что не позволил бы эмоциям захватить верх над разумом и продемонстрировал бы не меньшее самообладание, чем Лукас. Просто у Лукаса это уже черта характера, он почти везде и почти всегда трезво мыслит. Он привык реагировать именно так, а не иначе.

- Он мог бы стать замечательным президентом, - вставила Доминика.

- Лукас? - спросил Стапек. - да, но при условии, что он так же неравнодушен к судьбам других людях, как и Брут. Дело в том, что трезвая голова, самообладание, холодный и расчётливый ум служат хорошую службу и праведникам, и преступникам. Это как с атомной энергией — одни строят атомные электростанции, а другие производят атомные бомбы.

На некоторое время повисло молчание, во время которого присутствующие в кабинете размышляли о том необычном тесте, который устроила Хлоя. Несмотря на сомнения Стапека, она всё-таки не ошиблась. Тест прошёл идеально и превзошёл самые смелые ожидания.

- Когда мы придём на обед, - заговорил Крот, - желательно выслушать и Умара. Наверняка после ухода Хлои в столовой происходило что-то интересное.

- Согласен, - кивнул головой Стапек и снова задумался.

После непродолжительного молчания Доминика, обратившись к Стапеку, спросила:

- Тебе сегодня на семинаре помощь не нужна?

- Нет, - Стапек отрицательно покачал головой, - сегодня будет группа, в которой больше девушек, чем парней, поэтому ваша помощь не потребуется.

- Что-ты сегодня слишком задумчивый, - улыбнулась Доминика.

- Да, - согласился с ней Стапек и спросил, - хотите, я вам поведаю кое-что, о чём никогда не рассказывал?

- Ого, - Хлоя недоверчиво взглянула на Радко, - неужели наша неистощимая любознательность из тебя ещё не всё вытащила?

- Не всё, - Стапек, наконец, улыбнулся и, развернувшись к столу, выдвинул один из ящиков.

Все с интересом за ним наблюдали. Когда он снова повернулся к присутствующим, в его руках была красивая фиолетовая банковская карточка с мерцающими звёздочками.

- Подобная карточка есть у каждого из вас, - заговорила Стапек, - эта карточка моя. Эта была самая первая. Как видите, её шестнадцатизначный номер состоит из пятнадцати нулей и единицы.

- Ну, это не бог весть какая новость, - снова улыбнулась Доминика, - мы могли бы и сами догадаться.

- Конечно, могли бы, но я не об этом, - он покрутил карточку в руках и продолжил, - вы не знаете того, что я учредил Нимфобанк и сделал вот эту первую карточку... двадцать пять лет назад.

- Двадцать пять лет назад? - удивилась Хлоя.

- Да, представьте себе, - кивнул головой Стапек, - это означает, что мне понадобилась четверть века упорного труда, чтобы найти хоть немного людей, которым можно доверять. И я подчёркиваю, что на сегодняшний день не все, но многие обладатели этих карточек это всего лишь люди, которым можно доверять. Конечно, они заметно отличаются от других, но всё-таки это просто обычные люди, на которых можно положиться.

Стапек, слегка отклонившись назад, положил карточку на письменный стол. В кабинете царило гробовое молчание. Он внимательно посмотрел на присутствующих и, подняв указательный палец, направленный в сторону столовой, сказал:

- Но вот эти, я имею в виду наших подопечных, это совершенно новые люди. Уже сейчас, спустя три или четыре дня, они сильно изменились, а кем они станут спустя три-четыре месяца? Но и это ещё не всё. Они выйдут отсюда не просто другими, они выйдут отсюда с полученным бонусом. Брут рано или поздно станет дипломатом; Сучка начнёт снимать художественные фильмы; Ян, получив желанную программу по дзюдо начнёт тренировать детей; и все они, все двадцать человек, покинув стены этого особняка и вернувшись обратно в мир обычных людей; все они, каждый на своём месте, начнут неизбежно менять лицо нашего общества.

- Вполне возможно, - с сомнением в голосе снова заговорил Брут, - что они показывают здесь такие отличные результаты только благодаря тому, что мы отбирали их целых три года.

- Вот об этом я и думаю, - сказал Стапек, - если люди в таких условиях, как у нас, начинают раскрываться словно бутоны роз, уже через несколько дней, значит, тот чрезвычайно жёсткий отбор кандидатов можно заметно облегчить.

- Ты хочешь нам сказать, - спросила Хлоя, - что этот эксперимент не последний?

- После того теста, который ты провела, - ответил Стапек, - я вообще хочу отказаться от слова «эксперимент». Это первая группа, за которой неизбежно последует вторая, третья и так далее. Отныне я хочу посвятить этому всю жизнь. Вы, вероятно, спрашиваете себя, почему у меня возникло такое желание? Объясняю. Двадцать пять лет назад я создал Нимфобанк и начал заниматься подбором людей по одной простой причине — я пришёл к ясному пониманию того, что до тех пор, пока существуют деньги, коррупцию победить невозможно даже самыми суровыми законами. Коррупцию смогуть победить только люди, только вот такие новые люди. Люди, лишённые чувства собственной важности, лишённые негативных эмоций, лишённые глупостей, которыми забиты головы людей, думающие о благе других, умеющие сострадать. То есть, люди, которые не будут коррумпированы сами и не позволят это делать другим.

- У меня к тебя, Радко, крайне неудобный вопрос, - внезапно жёстко произнесла Доминика, сверкнув глазами, - те люди, которые на сегодняшний день являются обладателями наших банковских карточек, часто занимают высокие должности и мы пользуемся их услугами. Разве это не коррупция? Аргумент, что это совсем другая коррупция, которая работает на созидание, я не принимаю. Как не принимаю и аргумент, что мы им не платим миллионные взятки. Так вот, скажи мне, какая разница между обычной коррупцией и нашей?

Радко Стапек, впервые с начала собрания, рассмеялся, а потом обратился к Кроту:

- Поможешь подружке или объяснить мне?

Крот с нежностью посмотрел на Доминику и, как всегда, неторопливо заговорил:

- Мне очень приятно, Доминика, что ты такая же неравнодушная, как и Брут, и готова высказать то, что тебе не нравится, любому, несмотря ни на какие титулы. Но в данном случае, ты, так же, как и Брут, пришла к ложным умозаключениям.

- Что-то я не понимаю, в каком месте я допускаю ошибку, - тихо произнесла Доминика и обратилась к сидящей рядом Хлое, - ты тоже не понимаешь?

- Нет, - Хлоя отрицательно покачала головой, - я чувствую какой-то подвох и наверняка бы его обнаружила, но мне нужно время, чтобы подумать. А так сразу я тоже не соображу.

- Ну, давай, рассказывай, - Доминика, обращаясь к Кроту, уже улыбалась, испытывая радость от того, что она всё-таки ошиблась, а значит, люди, которые им оказывают услуги, не имеют ничего общего с коррупцией.

- Девочки, - обратился Крот сразу к обеим девушкам, - люди, которые оказывают нам услуги, НЕ злоупотребляют служебным положением и НЕ нарушают закон. Собственно, их услуга означает для нас гарантию того, что наше дело не затеряется на пыльной полке, что никто от нас не будет требовать взятку и что на это дело не будет распространяться никакая бюрократия.

- То есть, их услуга, - изумилась Хлоя, - это гарантия того, что чиновник будет добросовестно выполнять свои обязанности? Так же, как он должен поступать по отношению к любому другому человеку?

- Да, Хлоя, - подал голос Стапек, - вы ещё очень молоды и даже своим воображением не можете охватить тот размах коррупции, в котором погряз современный мир. Так что, эти люди, услугами которых мы иногда пользуемся, это просто лучики света в этом ужасном тёмном царстве.

- Невероятно, - выдохнула Хлоя.

- Да уж, - согласилась с ней Доминика и, немного подумав, добавила, обращаясь к Стапеку, - я чувствую такое облегчение, словно с меня свалилась огромная глыба. Я уже была уверена, что ты сейчас начнёшь изворачиваться, как уж на сковородке, и пытаться меня убедить, что это совсем другое, что эта коррупция не такая и что я всё перевернула. Если бы это произошло, я бы тут же ушла отсюда и никогда бы больше сюда не вернулась.

Радко Стапек улыбнулся, затем посмотрел на настенные часы и, поднявшись со стула, подошёл к дивану, на котором сидели девушки. Протянув им обе руки, он предложил им встать и, когда они поднялись с дивана, обнял их.

- Как же безумно я вас люблю, - тихо произнёс он, крепко прижимая обеих девушек к себе, - мои новые люди.