Это, любимая Бэйли, Коровин

- Ты мне партбилет на стол положишь !

Вынесший на ячейку крайне насущный вопрос боротьбы с попсой Шевчук не только проявил тоталитарное мышление, забыв, видимо, комиссаров, запрещавших его самого, но и политицкую близорукость, что грозило самой партии утратой доверия, но не у Шевчука, уже приуготовленного головкой ячейки к ритуальному закланию, а у народа. Народ сумеречно терсился по пивным и рюмочным, вполголоса обсуждая ложащего на стол партбилет Шевчука.

- Они зарплаты в одной кассе получают, - толково и дельно буркотел икающий бужениной Троицкий, успешно излечив заикание в разведшколе абвера, где до него побывал Кротов, - окошки разные.

- Нам - то не гони ! - опровергал его второй Троицкий, оглядываясь в поисках третьего. - Это когда было - то ? Если коале взбрело в башку окунуться в дела далеких дней, то не факт, что он одобрит наши дискуссии.

- Он не Познер, - подошел к ним третий, но не Троицкий, как ожидал второй Троицкий, а Троцкий, - ему по х... й на все одобрения или неодобрения. Он вам всем намекает, что прошляки вы все, уроды и говно.

- На, сука ! - вскричал Троицкий, ударив третьего ледорубом по зубам.

- Это ты правильно, говно, - вполне одобрил его поведение Троицкий первый, - теперь себе, тварь, хлобыстни. Как же ты зае... л пургу гнать, как овечий хвост мельтешишь между воюющими сторонами. Свинья ты, свинья.

Троицкий, разоблаченный напрочь, стушевался и издох. Как собака. Собаке - собачья смерть. Не неси чепухи, не втирай мазь от геморроя нестрадающим геморроем, харэ гнать действительно пургу, сволочь, наслушались все до отрыжки с девяносто пятого года - то.

- Теперь себя, - щелкнул снаряженным одним патроном револьвером хозяин пивнушки - суровый небритый мужчина из Дагестана. - Зассал в жмурки сыграть ?

Троицкий, вновь обретя навыки заикания, мямлил и меньжевался, отмазываясь и даже кипешуя маленько, но дагестанец сам выстрелил ему прямо в лоб.

- А, мамыньки ! - завизжала узнавшая из сводки новостей о массовом смертоубийстве в далекой России Дита фон Тиз. - Ухойдакали !

Впервые в жизни матерая и блистательная ошибалась, так как Годохма нарисовалась и в  " Инстаграм ", длинным и красивым, подразумеваемым под юбкой, сметя вздорных баб в чох и гиль.

Ладно.

- Сапер ошибается лишь раз, - сказала Дите ее подруга Ева Грин, рассказывая по телефону о ситуации с дидойцами.

- Два, - не поверила ей Дита, чутка наблатыкавшись в силлогизмах с коалой, конечно, бросившегося очертя голову в ознакомление трансов и прелестных фембоев с бриллиантами мировой культуры. - Первый раз, товарищ Ева, когда решил стать сапером.

- А прикинь, - догадалась о тайной сути вещей Ева Грин, донельзя завидуя подруге, ведь коала хоть какое - то время проявлял интерес к Хизер по сути - то Суит, а к ней вот - ни х... я и ни разу, - если б он захотел стать не сапером, а бобром.

Дита вскричала от ужаса, бросая трубку телефона в тот терновый куст, где реально не было свободных мест. Культурная яма Куприна, обретя модную глобальность, заросла терном, вместив в себя всех бывалошних ранее, от жж и до продержавшейся всех дольше рыжей Ландер.

Кочумающие в яме, покрываясь постепенно мохом и лишайниками, все спорили и решали степень собственной задроченности. Увидев трубку телефона, один из ямщиков бросился к ней, в тайной надежде сказать ежели не самому коале, так хотя бы Еве Грин о тщете, но трубка была просто трубкой, ибо матерая и опытнейшая Дита отхерачила провод ножиком вострым.

- Ё... й в рот ! - выругался самый ушлый из ямщиков, устало падая на дно ямы, будто это был какой киянский подъезд, например.

Шевчук положил на стол партбилет, Ревкин, подмигнув Зворычному, уже направившему чуткое жало штыка в спину борцуна с попсой, открыл и завизжал от ужаса.   " НСДАП ", - прочел он. Или, выражаясь фигурально, NSDAP. И никакой Керви не нужен для перевода с немецкого, благо, что он в нем не шарит ни х... я. Да даже если б и шарил, то тоже мимо. Мне твои переводы интересны, мудень, а не аккаунты и прочая требуха.