Мечта

Все персонажи и события вымышлены, совпадения - случайны!

(18+)

Он шёл по ночному городу.

Он был уверен, что этот момент рано или поздно наступит.    

Она позвала его к себе. Точнее, в ту квартиру, где проживала после замужества.

Вся история их отношений была какой-то странной.

Он влюбился в нее еще в школе, в четвертом классе.

Просто увидел однажды и погиб.

Она училась в параллельном классе, жила в соседнем дворе, через дорогу. Аккуратная, маленькая, хорошенькая.

Её длинные соломенного цвета волосы были заплетены в толстую косу. Огромные глаза на худеньком личике светились цветом, напоминающим свет солнца, пробивающегося через гребень тёмной морской волны.

Маленькие, слегка оттопыренные ушки, подчеркивали утонченность ее скул. Прямой острый нос определял линию правильной симметрии лица.  

Губы были особенно выразительны. Формой они напоминали профиль раскрывающегося бутона розы, где нижний лепесток уже завернул свои края, а верхний только обозначил свое раскрытие.

Он не понимал тогда, что с ним происходит. Какая-то теплая волна накрывала его каждый раз, когда она проходила мимо. Сердце начинало биться в сумасшедшем ритме, кровь приливала к лицу, щеки начинали гореть…

Он робел, боялся, что все увидят его волнение, стеснялся проявления этих эмоций и одновременно жаждал их повторения.

Так и потянулись бесконечные дни, когда он искал с ней встречи, а она не обращала на него внимания. Он метался в своих чувствах, караулил её часами у подъезда, отслеживал её перемещения вне школы, ревновал её к любому, с кем она общалась, пытался обратить на себя её внимание отчаянными по храбрости и глупости поступками.

Все было бесполезно. Но, вода - камень точит… В конце-концов он добился своего - ей пришлось его заметить. К тому времени, череда его «подвигов» во славу любимой была предметом обсуждения на педсоветах, незатухающей темой пересудов одноклассников, главным предметом сплетен её подружек во дворе.   Вся школа знала о его сумасшедшей влюблённости в эту девочку.

Только добиться от неё взаимности у него, практически, не получалось. Однако он был настойчив. И его настойчивость подарила ему несколько счастливых моментов.

Первый поцелуй с любимой у него случился неожиданно. Пребывая у нее в гостях, он проявил, наконец, немного твердости в своих намерениях и в результате - она лежала на диване, её голова находилась на его коленях. Он нежно обнимал её одной рукой чуть ниже груди, а второй гладил её волосы.

Решившись на отчаянный шаг, он наклонился и приложил свои губы к её губам. Целоваться он не умел. Больше того, он никогда не целовался до этого.

Она, как бы почувствовала его нерешительность и провела языком по его губам.

Следом за этим она сделала неуловимое движение, как будто пытаясь присосаться к его губам. Он непроизвольно повторил то же самое. Получилось очень чувственно. Голова кружилась. Он все сильнее и сильнее прижимался к её губам, ловя языком ее язык.

Первый поцелуй… Такого наслаждения он не испытывал ни разу. Что испытывала она, было трудно определить. Девочка умела скрывать свои чувства. Всегда немногословная, с лицом без эмоций, она смотрела своими огромными глазами вокруг и невозможно было понять о чём она думает, что у неё на уме.

Этот поцелуй он запомнил на всю жизнь. Еле оторвавшись от ее губ, он наивно спросил:

- Я всё правильно делал? – и тут же ужаснулся глупости и неуместности этого вопроса.

- Ты всё делал правильно, - ответила спокойно она, глядя ему в глаза.

Потом их жизнь покатилась по разным рельсам. Закончилась школа. Она поступила в институт, а он не поступил и пошёл работать на завод. Она обретала новых друзей и целиком погрузилась в студенческую среду, с лекциями, занятиями, студенческими посиделками и танцами. А он совершенствовал своё мастерство фрезеровщика, работая полную смену и познавая изнутри специфику жизни рабочего класса.

Он редко переговаривался с ней по телефону. Не будучи свободным в своём времени из-за работы на заводе, он, всё-таки, однажды летом бросил работу и уехал искать её на Азовское море, где она работала вожатой в пионерском лагере. Нашёл, только это ничего не изменило.

Она играла с ним, то подпуская к себе, то резко отстраняя. Он страдал, не знал, что с этим делать.

Его угнетала неспособность ей противостоять. Рядом с ней он терял силу воли. Она могла из него веревки вить. Но вить из него веревки, было занятием малоинтересным. Поэтому шансов у него не было. И это было очевидным.

Они росли. У каждого появлялся свой жизненный опыт. Только он не мог вытравить из себя ту детскую робость по отношению к ней. Будучи вполне уже самостоятельным молодым человеком, способным оценивать происходящее вокруг трезво и разумно, принимать зрелые, волевые решения, с ней  - всё оставалось без изменений. Как будто кто вытащил кусок детства из его жизни и навеки вставил в первую строчку его бытия.

А ей, возможно, нужен был другой тип отношений. Возможно, кто-то должен был доминировать над ней. Не заглядывать в глаза, покорно ожидая милости в чувствах, а навязывать свою волю и диктовать свои желания.

От окончательного позора его спасла армия. Служить он попал в гиблое место, на другом конце огромной страны.   Суровые климатические условия, тяжелый контингент сослуживцев, ежедневная необходимость выживать, как в личных отношениях, так и при выполнении воинских задач.

Каждый день в конкурентной борьбе за «место под солнцем» закалили его характер, позволили раскрыться всем, заложенным в его генотипе лидерским качествам.

Он дрался с обидчиками, не сваливал свою работу на других, был честен в дружбе и несгибаем в принципах. Всё вышеперечисленное позволило ему заслужить авторитет, который никто из служивших с ним рядом, уже не пытался проверить на прочность.

Она же в это время вышла замуж. Он перенёс это известие тяжело. Кто-то украл его мечту, кто-то разрушил его надежды, лишил его планов на будущее. Несколько дней он варился в этом настроении. Мрачный, раздражительный, с непонятной ненавистью в глазах он наводил страх на своих товарищей по службе. Это заметили даже командиры. Узнав как-то причину его настроений, освободили от нарядов и приказали не выдавать оружие.  

Через неделю, когда мозги пришли в относительный порядок, к своему удивлению, он вдруг понял, что способен посмотреть на всё, что касалось этой его неразделённой любви, со стороны. И неуверенный мальчик, сидевший в его сознании, резко растворился, как газовое облако на ветру.   Что-то кардинально изменилось в его восприятии и оценки противоположного пола. Он физически ощутил способность быть свободным в своих мыслях, желаниях, действиях. С него как будто сняли оковы.   Он понял, что никто и никогда больше, из слабого пола, не сможет над ним доминировать.    

Это было не разочарование в женщинах, это было освобождение от их влияния на него.

Мир перевернулся в его сознании и заиграл новыми гранями.

Демобилизовавшись, он поступил в институт и с удовольствием наверстывал упущенные возможности. Видный, красивый, с хорошей фигурой, легкий в общении, он стал желанной партией для многих девушек своего курса и не только его.

О своей школьной любви он, практически, не вспоминал. Но новости о ней долетали до него все-равно.

Замужем, работает в школе, растит дочку…

Он понимал, что качественные изменения в его характере, обретенный опыт отношений с женщинами, позволил бы ему, возникни такая возможность, по-другому выстроить свои отношения с ней. И уж точно, он бы играл в них первую скрипку.

Однажды жизнь таки пересекла их дорожки. Была ли она счастлива в браке? Вряд ли. То, что она успела ему рассказать о своей жизни, при всей её немногословности, вызвало у него тягостное ощущение.  

Её не любили, это чувствовалось. У мужа появилась другая женщина.   Его пренебрежительное отношение к ней, намеренные подозрения её в неверности –  превратились в систему.

Когда она возвращалась домой с работы, он мог беспардонно засунуть руку ей в трусы, чтобы проверить их влажность…  Так он определял степени её возбуждения после предполагаемых свиданий на стороне.   Отдельной темой были отношения с его родственниками, доходящие до попыток рукоприкладства…

Он не хотел воскрешать в своём сознании ни свои чувства к ней, ни разочарований с ними связанными.

Он не понимал, как она могла попасть в такой расклад. Память опять вернула его на несколько лет назад. Почему она тогда не оценила его готовность любить её и дарить ей счастье каждый день?

Дай тогда она согласие – он бы женился на ней не задумываясь.

Видимо, тогда она не видела в нём ничего привлекательного.

Очевидно, многое изменилось с того времени.

Изменились они сами, их системы ценностей, их системы координат.

Он увидел, что сегодня она допускала общение между ними. Больше того, она допускала близкое общение.

Тогда она позвала его к себе.

Что-то в нём надломилось. Тёплое ощущение прошло по сознанию, прибрежной волной накатившись на его чувства и, отхлынув, оставила частички давно забытых желаний на сердце.

Сопротивляясь воспоминаниям, затаптывая эти частички ногами, он понял, что, всё-таки, хочет этой встречи.

Нужный дом нашёлся быстро. Он поднялся на её этаж и тихонько постучал пальцами по двери. Дверь открылась, и она впустила его в квартиру. Небольшой коридор упирался в зал. Справа от него располагалась детская, где спала ее маленькая дочь.

Её спальня располагалась с противоположной стороны. Дома никого больше не было. Где был её муж, его не интересовало. Раз она позвала его сюда, значит его здесь точно не будет.

Они недолго смотрели друг на друга. Она прошла в зал, он пошёл за ней. Она села в кресло, он опустился на пол возле её ног.

Он уверенно смотрел ей в глаза. Она не отводила взгляд. Как всегда непроницаемое лицо не выдавало никаких эмоций.

Перед ней сидел уже не тот потерянный влюблённый юноша.

Перед ней сидел красивый, уверенный в себе мужчина.

На её глаза навернулась слеза.

Он смотрел, как со слезой начинает таять эта снежная королева.

Одновременно проснувшиеся жалость к этой женщине, нерастраченные чувства к ней, несостоявшиеся мечты о ней, прорвали плотину его самообладания и захлестнули откровенным желанием близости с ней.  

Обхватив её ноги руками, он положил свою голову ей на колени. Она опустила руки ему на голову и стала пальцами перебирать волосы.

Мурашки побежали от её пальцев по его голове и дальше вниз, по спине, до самых ног. Он чувствовал, что растворяется в этих волшебных ощущениях. Все сильнее и сильнее вдавливал он свое лицо в её ноги.

Её халатик разошёлся, и он почувствовал на своих щеках тепло внутренней стороны её бёдер. Она откинулась на кресле назад и прикрыла глаза, продолжая удерживать его голову руками.

Он уже целенаправленно стремился губами книзу её живота.   Осторожно просунул руки ей под халат и тихонько потянул за края трусиков. Она приподнялся таз и позволила ему их снять.

В ушах шумело, кровь пульсировала в теле, перекатывая теплые волны по сосудам то вверх, то вниз. Нарастающее желание близости сводило в единое целое гармонии их чувственных вибраций. А они, накладываясь друг на друга, могучим резонансом подавляли способность сознания контролировать разум…

Обжигая дыханием низ её живота, он с усилием добрался до её промежности. Она слегка расставила ноги, позволяя ему коснуться языком своего влагалища. Терпкий запах готовой к соитию женщины, многоцветной палитрой взорвался в его воображении.   Обоих сносила волна сладкого возбуждения. Он упивался её влажностью, слизывая обильно выделяющийся сок, она судорожно сжимала его голову, направляя его язык к нужным точкам.

Волна оргазма пришла к ней в момент, когда он ласкал кончиком языка её клитор. Что-то теплое взорвалось внизу живота и миллиардами нервных импульсов разлетелось в разные части тела. Она задыхалась от возбуждения и еле сдерживала стон. По её телу пробегали волны, сокращая мышцы, выпрямляя ноги и напрягая пресс.

Это бесконечное сумасшествие, казалось, длилось вечность. Наконец она расслабилась и бессильно уронила руки с его головы. Он, не отрываясь от её колен, повернул голову в сторону жадно хватая воздух ртом, задыхаясь от возбуждения. Грудь его тяжело вздымалась, надавливая ей на колени.

Он поднялся и протянул ей руки. Она протянула ему свои. Он молча поднял её с кресла и обнял. Её лицо прижалось к его груди. Он держал её в своих объятиях, нежно, но уверенно и готов был так стоять вечно. Та, о которой он столько лет когда-то мечтал, стояла рядом, прижималась к нему всем телом, покорная, доступная, желанная.

Чего ещё можно хотеть?!   Он вдыхал запах её волос и не мог оторваться от неё. На минуту в голове проскользнула ассоциация, что, успев-таки запрыгнуть в последний вагон поезда, он обнаружил, что вагон отцеплен… Однако, какое это имело теперь значение?

Чуть отстранившись, она увлекла его в спальню.

Это была сказочная ночь. Он, не останавливаясь осыпал её тело ласками, находя все возможные чувствительные зоны и даря ей бесконечное наслаждение. Она позволяла ему все его фантазии, блаженно закрывая глаза и подчиняясь его активности.

Истратив все силы, в абсолютном расслаблении он нежно обнял её и прижался к ней всем телом. Она лежала на его руке, прижавшись спиной к его груди. Её дыхание постепенно успокаивалось.

- Только бы не заснуть, - подумал он и отключился.

Проснулся он от того, что кто-то дергал его за пальцы руки.

- Мама! Мама! - Звала в темноте её маленькая дочь, пришедшая к ним в спальню и приняв его руку за руку матери.

Сон слетел моментально! Реальность происходящего с размаху приземлила его в своих мыслях.

Сказка закончилась.

Вдавив голову в подушку за ее головой, он затаился, боясь напугать ребёнка.

Она вовремя проснулась и приподнявшись, привлекла дочку к себе, одновременно позволив ему вытащить из-под себя руку.   Укрывшись с дочкой одеялом, она стала убаюкивать её, напевая тихонько ей в ушко колыбельную.

Он ужом сполз с кровати на пол и едва перевёл дух. Отлежавшись минуту, пробрался в зал, собирая в темноте на полу свою одежду.

Одевшись, он стоял и смотрел в окно. Небо начинало сереть. Скоро рассвет. Сзади к нему подошла она. Дочка уснула, и они могли спокойно проститься.

Они стояли у двери и смотрели друг на друга.

Каждый думал о своём. Молчаливая сцена достойная длинных слов.

Он поцеловал её в щеку и вышел.

Город еще спал. На востоке заалела узкая полоса зари. Он шел не спеша, вдыхая прохладный, свежий воздух.

Пережитая ночь еще жила в нём и ни о чём другом думать не хотелось.   Удовлетворение от сбывшейся давней мечты, вытиснялось осознанием того, что больше такой мечты в жизни не будет. По определению. Первая любовь, она потому и первая, что неповторимая. Дальше будет жизнь без этой мечты…

Такая философия жизни.  

14.05.24