Пятачок для амазонки

Глава семьдесят седьмая. Пятачок для амазонки

Пока сотрудница почты заполняла бумаги, Марина задумалась. Погрузилась в воспоминания. Невольно вспомнилось, как сидя как-то вечером они, сидя на бревнышках, ляскали с сестрой семечки, а он играл на губной гармошке и его мелодии перекликались с «пением» лягушек. Воздух уже холодными пальчиками пробирался сквозь плотные ткани, щипал, целовал ледяными губами ноги, а Ганс все рассказывал о своих славных тевтонских предках. Особенно об прапрадеде, отправившемся в далекую Палестину освобождать гроб Господень.

– Иди сюда, – позвала она его, – положи свою голову мне на колени.

И Ганс пересел чуть ниже и устроил свою лохматую голову на ее широкую юбку. Они понимающе приглянулись с сестрой. Интуиция подсказывала – так нужно делать. Это укрепит отношения. Завяжет их в тугой узел. Неразрывно.

В тот вечер, почему-то ей вспомнилось детство. Когда она была еще очень маленькой, вместо собачки ей позволили ухаживать за поросенком. Пятачком. Так его назвали. Иногда, завязав бантик на шею, она выводила с сестрой его погулять на веревочке.

Именно о нем и рассказала Марина в порыве откровенности Гансу.

Поросенок быстро рос и в какой-то момент стал достаточно сильным. Он и потянул ее всеми усилиями своих мускулов к ближайшей луже.

– А ты оседлай его, может, так он будет слушаться, – посоветовала сестра. Так Марина и сделала. Уселась на кабанчика. Шлепнула пятками по бокам… и помчалась по центральной улице деревни, нарушая тишину. Напрасно отчаянно она пыталась остановить «коня». Тот становился от этого еще более энергичным. Закончилось все тем, что скотина скинула девочку в огромную лужу. И все бы ничего, но маленькая Марина, подражая чинным витебским дамам, одета была во все белое и с зонтиком.   Решила выгулять свою свинособачку. Так и влетела она в самую грязь с алым бантом и белых туфельках в самую грязь…

Поросенка поймали. Ловили всей деревней. Марину тоже спасли же почти сразу же, решили вымыть в большой бочке с мылом. А также лишили на месяц сладкого. За самовольные выгулы пятачка.

– Так бумаги я оформила, раздался голос служащей, и Марина очнулась от мыслей. Невольно взгляд упал на кавалера.

Ганс улыбался.

– Ты чего улыбаешься? – подозрительно бросила недобрый взгляд Марина.

– Да вот вспомнил одну прекрасную амазонку на своем боевом коне – «пятачке»!

Марина легонько стукнула его веером по плечу:

– Сам сейчас станешь пятачком!

– Так, прекрасная фройляйн хочет опробовать грязные волны самой большой лужи?

– Я теперь взрослая. Как оседлаю, так и объезжу! – фыркнула Марина.

– Нельзя. Завтра претендента на коня амазонки ждет самый большой сорняк в огороде. Он будет огорчен, если я его полностью не извлеку на белый свет!

– Ясно. Тогда… тогда сегодня один предок тевтонского рыцаря будет ездить на кабанчике, и играть своей даме на губной гармошке. Услаждать музыкой ее слух и обольщать ромашками. Иначе дама лишит своего рыцаря ужина – картошки с квашеной капустой!

– О мой бог! – театрально воскликнул Ганс, – я не перенесу этого! Куда я денусь без твоей бульбы!* Бульба – это святое!

Он скосил глаза на кофточку Марины.

Заметив этот взгляд, Марина сердито прошептала:

– Допрыгаешься, красавчик.

Но тут вмешалась сотрудница почты:

– Все в порядке. Распишитесь в квитанции!

Марина расписалась. Сотрудница почты дала ей коробку с дырками. Внутри была какая-то вещь, накрытая черной тканью очень похожая на клетку.

Марина уже решила открыть ее дома, но из коробки раздался отчетливый голос:

– Ты должна поехать в Питер!

Сотрудницы как одна прыснули смехом.

– Что это такое?

– Не знаю, – пожала плечами девушка.

Марина поставила коробку на стол и вскрыла печать. Внутри коробки оказалась клетка. Выпало письмо.

«Это священная птица майна. Она скажет, что вам делать». И все. Ни слова больше.

– Ты должна поехать в Питер! – снова сказала птица.

– С какой это, кстати, я должна поехать в Питер?! – беря клетку, сказала недовольно Марина, – мне и здесь, сейчас хорошо. С этими словами она двинулась к выходу.

без твоей бульбы!*(белоруск.)- твоей  картошки.