Весеннiй сбор

Весеннiй сбор

***

Я повесился как повеса

Не так давно

Мне было все равно

Соседский дом был строен из какого леса

И отчему (нечто между отчего и почему)

В темноте ввечеру светло

Весенней; и эхо откуда

Раздаётся чужих живно-стЕй

Видно, правда - Эхо не диких лесов подруга

А эффект пустых крепостей.

И шёл я, сидя, повешенный,

Поя. Мон фрэр - Франсуа Вийон

Оценил бы. Вокруг нежити

Окружили поляну забором своим.

Получился нехилый Некрополис

Кандидат на столицу провинций

Повешенному мне, по-хорошему

Надо бы найти спутницу не-жИзни

Пообщаться с коллегой-товарищем

Обеспечить костей - стариков

И услышать от всех них парочку

Недовольных чем-нибудь слов.

Такая судьба повешенных

И подвешенных со знаком «вопрос» («? »)

Висеть  - без возможности замереть.

Любить - без возможности подогреть:

До пытки - циферку 8

И осень - весенних лет

Научившую лЮбым и костным

Говорить: «нет».

Книжка потерь 

Можно сказать, что и я берёг

Как в башне памяти желтеющий денёк

Как пленника

бесценного для цен

Там, за пределом этих крепких стен

И я берёг того, кто не прилёг

Мне на душу - с первого сразу взгляда

Как будто тысячу хранил одно, засаду

Как волю вольную бескрайности равнин

И я крутил, как крутит банк,

Сбербанк, к примеру, крутит счёты

И то, что дорого, забыв принять в расчеты

Как сам шучу - и я шутил

И жил, как ты, не думай, что похожи

С тобою мы и то, чем мой заложен

Душевный нос и мысленный проход

Вот тут уж правда - братья мы, а эта чужда

Зараза и инфекция любой на свете дружбе

И как на улице бывают только лужи

И к берегу морей не катятся они

Так тяжело поверить, что мои сокровища и ружья

Я не берёг, но у меня внутри

На берегу тропической минуты

И экзотической коктейлевой земли

В раскаченной и замкнутой каюте

До сих пор тонущей в тумане из воды

Ещё храниться что-то под паролем

Ещё не взломано мохитовой водой

И то, что я хранил так долго в башне

Пускай и сделало меня морской волной

Посреди улицы, но все же лужей страшной

Я бьюсь о берег той минуты - плати-но-вой

И вою я, ведь сохранил слой мыла

Для встречи с чёрным грибком,  

Пирожок для плиты, что остыла

И наушник - мозоли в ушном

Проходе

И может обидно

Что потери я сохранил

Но сами они, как видно,

Хранили себя - другим? -

Но достались - невинным экспертам

Посвятившим им полки книг

Живущим на с них проценты

Так и я берегу своих

И использую по крупицам

И дарю, и даю, как коров

И потерянные страницы

Возвращаю хозяину слов

И тогда никакие издержки

Не удержат меня вне стен

Где в свою свободу и берег

И берёг, и вложил, и летел

Полка утра

Серый, дай туман оконных рам -

С ним цветнее просыпаться по утрам

С ним яснее видеть в зеркале сквозь книг

Свой глазастый загорающийся миг

Твой обманный притворяющийся бог

Если б только разуверить ещё мог

Отобрать не получаемых призов

И торчащих в твоём зеркале тузов

Это клады моих древних степняков

Или складки моих нервных фитильков

Перетушенных чуть раньше чем зажгли

И сгоревших до того, как стал тушить

Как заложники своих далеких тюрьм

Не хотят они покинуть этот трюм

И касаясь их кудряшками утра

Я облизываю скрытые мира

В них сижу я в запылённом креслице

С самым строгим выражением на лице

В темно-синей закумаренности утр -

С желтым светом одинокой в том окне

Реализм пренатуральный по минутам

Перепрятан тут в несчетном сундуке

Твои серые топорщатся охапки

Уже тут мне предвещая встречу в

Этом зеркале с твоей подругой в пне

Моей книжной бесконечной лавки,

Недобитой и заброшенной мной шапке

Книги зрелой в набухающей земле

Но дописанной - в желтеющем огне

Поэма другу или учителю

Пока свободою горим

Брателло, как же жаль, что ты Брателло

Давай с тобой на кухне посидим

Пока руно волос твоих не прогорело

Товарищ верь, взойдёт она

Звёздочка твоя - ясная

Гори, гори, моя звезда

Погода была прекрасная

Я достаю из широких штанин

Старушка дряхлая моя

Чернобровую девицу, черногривого коня

За счастье из покон веков страданием платит мир

Я пришёл к тебе с приветом

Который построил Джек

И ты можешь не быть поэтом

Где свободно дышит человек

Гнев, богиня, воспой Ахиллеса

Когда не в шутку занемог

Любимая, я мучил вас

И лучше выдумать не мог

Науки юношей питают

В тумане моря голубом

Влюблённые часов не наблюдают

А потом - суп с котом

Владимирский централ, ветер северный

Сижу за решеткой в темнице сырой

Знакомый Ваш, Сергей Весенин, я

На брег песчаный и густой 

Я помню чудное мгновение

Передо мной явился ты

И эти бедные селения

Не пропадёшь, не сгинешь ты

Его глаза на звёзды не похожи

Свеча горела на столе

Я тоже была, прохожий,

Я знаю, истина в вине

И вы мундиры голубые

Ушли, как говорится, в мир иной

Мы все в эти годы любили

Если двое сильных мужчин с тобой

Любовь, что движет солнце и светила

Данила, сжальтесь надо мной

Я вас люблю, чего же боль?

Мой друг, я все земное совершила

Блондинистый, почти белесый

Оставь покурить, а в ответ - тишина

Данила, огонь моих чресел,

И заря, заря

Милый друг, нежный друг

Реж меня, жги меня

В эту ночь при Луне

Умираю любя

Надо мною кроме твоего взгляда

Лежит земля в сиянии голубом

Жизнь моя была лишь сном

Я забывал на горестной земле

Что звали меня Мариной

К тебе грёзой лечу, твое имя шепчу

Властитель слабый и лукавый

Всей бессонницей - я тебя люблю!

Бабушкин Аd

Ах, бабушкин ад!

Как счастлив, как рад

Тогда я бывал,

Как гроб увидал,

Искавши ключи

В высокой траве,

Лелея мечты

В моей голове...

Ах, бабушкин ад!

Живой аромат

Советских квартир;

Прохладная тень

Столетних портьер,

Где  вечер и  день

Просиживал я,

Где сладко меня

Лелеяла тень...

Ах, бабушкин ад!

Как был бы я рад

Опять погулять

Опять помечтать

В заветной тени,

В отрадной тиши -

Все скорбные дни,

Все горя души

На миг позабыть,

В квартире пожить!