29. Роман. Толтек Аэромир. Желаемое. Глава Читать онлайн бесплатно короткие любовные романы

ТОЛТЕК. АЭРОМИР.

ОДА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ.

ЖЕЛАЕМОЕ.

29-1.

…Марфа Ар подалась к Василию всем торсом. Здесь — в обнажении — на пляже было видно, что он подходит к ней сложением лучше, нежели Фёдор Ким. И Марфа, и Василий — подобно, брату и сестре — и рослые, и мускулистые, поджарые, — атлант и кариатида.

Но он не обращал внимания на неё …. Или скрывал искусно?!

И Марфу заводила мысль об отстранённости тождественного с ней индивида. Вблизи Василия она вся заряжалась. Пружина скрытая, внутрителесная в ней пришла во взвод. Любой мужчина в фокусе взведённой дамы становится неминуемо добычей! Тем более, если он не на стрёме!

А наш Василий витал, в раздуминах о формах небоскрёба Фёдора Кима… Или делал вид?

Сам Фёдор прятался в тенетах каменных террас. Ему претила нега и недвижимость побережья, подкожно и внутримысленно Кима будоражил зуд порыва к действию.

Василий понимал его. Но сам умел преловко превращать бездвижие в непрерывность корпускулярного потока мыслительного созидания. И ток ни на секунду в нём не прекращался. В отличие от Фёдора, он не выказывал пренебрежения радостям расслабленного прозябания. Напротив, тёплый блеск светила вливал энергию в его резервуары. Василий не создавал препятствий мысли, и солнечную энергию гнал по собственному назначению. То был почти фотосинтез творчества. Казалось, внутри него сверкал реактор, способный вызвать взрыв равный Тунгусскому разряду Тесла.

Но кто об этом знал? Ведь, люди, обычно, не готовы достоинства разглядеть в другом. Ты — лишь ещё один из, среди себе подобных.

Нет! Только не Василий Силин! Марфа знала, и каждым волоском на бархатистой коже ловила ветер бомбардировки нервических корпускул, ото всюду, где бы ни находился «этот Архитектор».

Василий резонативно чувствовал приближение Марфы, так как, и женщина отвечала ему, примерно, тем же!

А время неумолимо двигало невидимую стрелку вдоль делений — где-то внутри взведённых механизмов их телесных. Отсчёт секунд критический уж пройден. И им обоим боле невмоготу терпеть незримого взаимодействия давление.

Наэлектризованный, он резко первым встал и грациозно — по дуге — себя отправил с борта в воду поперёк бассейна.

Комфорт и пиетет, ему казалось, — восстановлен!...

Но лишь на мгновение.

Даже тут — в излюбленной прохладе водной субстанции — он рентгенирован тиснением частиц…

…Давление потока нервного под водой казалось ещё плотнее и невыносимей!   Василий, лишь мельком бросил взгляд на Марфу, привычной серией скользящих взмахов отмерил ширину бассейна и с ходу покинул чашу на краю противоположном. Там, — вытолкнул себя привычным жимом на борт, и артистично выхватив из стопки полотенце, он грациозно и скоро растворился в атриумной полупрозрачной тени.

Но взгляда мимолётного, хватило ей сполна…

29-2.

Василий так и не успел закрыть дверь в номер, как ловкая полунагая тень неслышно проскользнула в истончающийся луч проёма и обуяла, обвила его всего, в уютном сумраке искусственной прохлады, и обдала пульсацией жаркого прикосновения!

Щёлкнул замок.

Всё!

Дверь собственный завершила ход.

Он добровольную захлопнул западню!

Сопротивление — нерезонно!

Нефритовый нож его раскрыт и вложен в ножны пульсирующего горла.

Проглочен с головой он весь и заворожен рыком сладострастья, движением губ вдоль полноты рельефа из сосудов и вен.

Он опрокинут, и НУТ — Небесная Богиня Ночи — накрыла его собой от солнца — пологом из бархата бескрайней сини тьмы, в них колкости объединила радиоактивных, золотолучистых искр!

Нервическая змеиная пупырыжчатость возбуждённой кожи и пики сосцов ему дрожанием исчертили душу, и прелестей её глубины поглотили его накатами волн совокупления. Витки колец сдавили его грудь, лишили движения и кислорода!

Пусть! Лишь бы только нега череды толчков не прекратилась!....

29-3.

И что же за виденье с ним?! Ведь, не было ничего? Нет! Только сон, сон, сон в тенетах сладострастных … Или быль? В подобном измерении, где-то, но не здесь, — там — в неизведанной лакуне подсознания.

Как так могло случиться?

Лишь тот, кто ведает, непреодолимую реальность фокуса воображения, — надуманному никогда не удивится. Он — из тех, кто новые пространства созидает мыслью….

29-4.

Василий, вдруг, очнулся. Стилусом по стеклу экрана нанёс для памяти быстрые штрихи. Вот план: в молочном свете чёрные обводы обозначали схемы стен и лестниц… А вот — вчерне, закрученный объём фасадных перспектив скульптурный. Первичный вариант, ещё один, ещё, ещё, ещё… Он рисовал, пока не отпустило.

И что есть вдохновение? Видений ряд настроенного взгляда в пустоту? Логическое построение? Расчёт холодный? Сплав из чувств глубинных и эротизма? Нет времени разбирать истоки…

Остановить поток влетающих химер нет сил… Возможно только — воплотить в рисунке.

Осмыслить и конкретизировать находки, всё отбросить… и вновь погрузится в глубины передвижений форм на грани сна и яви….

Но, уложиться в срок. Собрать концепцию и с Кимом утвердить, исправить, переосмыслить, вычертить опять, и…

И выгрузить задание инженерам. Получить ответ… Прикинуть смету…

Он бросил стилус и вышел на террасу.

Мерцал полуденный горячий диск в зените, и в отражениях на волнах голубых, разбросанный на искры, лучами длинными ресниц подмигивал…

Бассейн манил прохладой.

На той стороне изнеженная загорала Марфа.

Их взгляды встретились.

Василий сбросил хлопок, и грациозно — по дуге — себя отправил с борта в воду поперёк бассейна….

***