Колонизаторы. Глава 20. Хейлы

Месяц спустя после последних событий. Окрестности Каргона. Полевой военный лагерь Хейлов.

Племя Хейлов было порабощено Кайрами где-то лет пятнадцать назад, когда те неожиданно окружили их поселение и взяли в полон всех, кто там находился. Предварительно сломив конечно незначительное сопротивление горстки тех, кто успел взять в руки оружие и попытался дать отпор. Большинство жителей поселения всё-таки не тронули и оставили их жить на прежнем месте, просто теперь они работали на своих сельхозхозяйственных плантациях и фермах уже на своих новых хозяев. А часть из них, кто был посильней, помоложе и порасторопней, угнали в город и продали в рабство.

Маруху Лайни, что переводиться как «быстрее тени», было 28 лет, и он был рабом и слугой у Ману последние 3 года. Правда, до этого он был как раз одним из тех, кто попытался оказать сопротивление вторгнувшимся тогда захватчикам. И даже успел положить троих, прежде чем был обезврежен из парализатора. Именно его по совету Бейна и назначили командующим вновь созданным экспериментальным подразделением Хейлов в 550 солдат. Мужчины из которого были вооружены мечами, а женщины - луками и арбалетами. Всем Хейлам изъявившим желание в нём служить была предоставлена уже большая свобода нежели та которая у них была прежде, когда они были просто рабами, и даже назначено жалованье. Правда из своего военного лагеря в город они могли ходить только без оружия и в случае предоставления увольнительной за хорошую службу. Так же им была обещана полная свобода от рабства в виде награды и полученных воинских заслуг. Большинство времени у новы легионеров было отведено на обучение и преодоление всевозможных препятствий. При том и женщины и мужчины должны были хорошо владеть обоими видами оружия в случае необходимости. Прогуливаясь по полигону Марух подошёл к Сионики Варье - которая наблюдала за действиями своих арбалетчиц и остановившись рядом шепнул ей на ухо:

— Ну ты что, согласна на моё предложение?!

Посмотрев на него, та усмехнулась и ехидно заметила:

— Тебе что, шлюх здесь мало для развлечения, Марух, что ты ещё и на меня глаз положил!

Взглянув искоса на неё, он в сердцах прошипел:

— Ты что, не врубаешься, через три дня мы всего скорей все сдохнем при штурме укреплений этих эрейцев!

Рассмеявшись, та заявила:

— И ты, значит, поэтому решил на всякий случай поиметь меня, вдруг потом такого случая больше не предоставится. Да?!

— Да пошла ты, дура! — со злостью сказал он и направился к своей палатке.

Марух, как и Сионика, да и все остальные Хейлы, даже и помыслить не могли, что можно просто послать к чёрту своих хозяек-кайрок и скрыться в лесу, когда представится такая возможность, или сдаться в плен при высадке. Так как все они были обработаны специальной пси-программой по нейролингвистическому программированию, у них лояльности и полной преданности кайрам.

Посмотрев вслед удаляющемуся оскорблённому в лучших чувствах парню, Сионика подумала: «И какого чёрта я тут выёживаюсь перед ним, как дура? Может, и правда всем нам осталось жить всего три дня». С самого первого дня, как только они встретились тут, тот начал сразу же обхаживать и ухлёстывать за ней, подходя то с одной стороны, то с другой со своими предложениями о совместной жизни. Да и самой ей он сразу понравился. Обозвав себя ещё раз дурой, она побежала вслед за ним.

— Марух, постой! — прокричала она ему вдогонку.

Тот же, делая вид, что не слышит, угрюмо шёл своей дорогой.

— Да постой же ты, чёртов кретин! — заорала она уже со злостью, хватая его за плечо.

— Ну чего тебе?! — спросил наконец остановившись тот.

— Да люблю я, наверно, тебя, вот чего! — сказала она и, повиснув на нём, тут же начала целовать его лицо, затем впилась прямо в губы. Прекратив его через некоторое время расцеловывать, она посмотрела на него и ехидно произнесла:

— Ну и чего ты ждёшь, как истукан, неси давай меня в свой царский шатёр!

Подхватив её на руки на глазах у всех, парень понёс её в свою палатку. Под изумлённые взгляды своих подчинённых.

Застыв с открытыми ртами и бросив свои учения, пять сотен харков стояли и молча провожали их взглядом. Затем один из воинов, по имени Буф, удивлённо заметил:

— А мы чего ждём, хлопцы?! — и бросился в сторону стоящих неподалёку также с открытыми ртами женщин с криком:

— Милка, иди-ка ко мне!

Через мгновение три застывшие на наблюдательном пригорке инспекторши от кайров также с изумлением взирали, как сотни мужчин и женщин харков, бросив на хрен своё оружие, несутся навстречу друг другу.

Спустя полтора часа во дворце королевы Каргона.

Эйху, расположившись в кресле, некоторое время постукивая пальцами по подлокотнику, молча смотрела на застывших перед ней Бейна с Ману. После чего заметила:

— Ну-ка, мои голубки, поведайте мне бестолковой, что у вас там происходит такое на полигоне с вашими харками?!

— А что там такое происходит?! — удивился Бейн.

— Я дал им три дня отдыха перед предстоящей битвой, только и всего. Пускай, так сказать, насладиться друг другом, злее и беспощадней потом будут сражаться в бою!

То, что они сами взяли себе эти выходные, он, естественно, говорить не стал.

Посмотрев на него с изумлением, королева рассмеялась.

— А я-то подумала ненароком, что они бунт подняли, а тут вон оно что!

Поднявшись, она некоторое время пристально смотрела на них, затем поинтересовалась у Бейна:

— Насколько ты уверен, что наша эта операция на этот раз окончится для нас успешно?!

Тот пожал плечами и заметил:

— Смотря что под этим понимать, моя королева!

— Если Вы подразумеваете план максимум по полному разгрому эрейцев и захвату их поселения, то это вряд ли! Для этого у нас просто пока недостаточно сил. А вот для создания им больших проблем и захвата ранее отобранного у нас форпоста на побережье, думаю, в самый раз. Главное сейчас — нанести им как можно большие потери, отбить наших пленных и захватить как можно больше их. Ну и главное — расчистить им минные заграждения. Пока мы этого не сделаем, успеха не добьёмся!

Немного подумав, она заметила:

— Хорошо, я тебя поняла. Рисковать сейчас всем флотом и правда неразумно. Разделим операцию как ты и предлагаешь на несколько разных этапов, а там посмотрим. Да, и передайте своему Мануху, что я жду его в шесть часов вечера у себя для личной аудиенции. Хочу сама посмотреть на него. А теперь идите!

— Будет исполнено, моя королева! — одновременно воскликнули они оба и переглянувшись друг с другом, исчезли за дверью.

Палатка Мануха в это же время.

Сионики было всего 21 год, три последних года она была служанкой у одной знатной кайровки по имени Фейра, пока не попала в только-только формирующееся подразделение Мануха. Который её сразу же выделил за острый ум, инициативность и другие способности и тут же сделал своим заместителем по женскому отряду арбалетчиц и лучниц. Когда он занёс её в палатку и положил на кровать, она внимательно посмотрела на него и смущённо сказала:

— Марух, у меня не было никогда мужчин, поэтому в этом вопросе я надеюсь только на тебя!

Изумлённо посмотрев на неё, тот взял её лицо в свои ладони и влюблённо произнёс:

— Я сделаю всё как надо, моя девочка, не беспокойся! — И, подняв её с кровати за руки, начал избавлять её от одетых на неё доспехов и одежды под ними.

Теперь она стояла перед своим первым мужчиной в жизни только в одной короткой сорочке и молча наблюдала за тем, как он её ласкает. До этого у неё не было мужчин, и она просто не знала, как вести себя с ними, понадеялась в этом на своё женское чутьё и инстинкты. Манух, в свою очередь, понимал, что первый близкий контакт с мужчиной для женщины самый важный в её жизни, и всеми силами пытался не разочаровать её в этом. Лаская её нежно, не спеша и не делая лишних телодвижений. Даже невооружённым глазом ему было видно, как она тихонько дрожит от его прикосновений. Целуя ей ласково лицо, шею и плечи, он просунул руку к ней под сорочку и медленно провёл пальцами ей по животу, начиная потихоньку ей подниматься к выглядывающим через неё бугоркам грудей. Дойдя до них, он взял одну из них в свою ладонь и начал мягко её массировать, заигрывая с её соском. Чувствуя, как она потихоньку расслабляется, он пустил в ход уже и вторую руку. Ей он, наоборот, прошёлся по спине и начал опускаться к ягодицам, после чего проник до её бугорка внизу и медленно начал раздвигать одним пальцем вход в её лоно пробираясь им внутрь. Чувствуя, как её тело начало трепетать уже как натянутая струна, он усилил свои ласки. Издав протяжный стон, девушка изогнулась в его руках, выдвигая свои бёдра ему навстречу и дрожа уже всем телом. Её губы приоткрылись и издали протяжный стон, переходящий в нарастающее поскуливание. Оставив палец у неё внутри, он приподнял её ягодицы остальной ладонью, обхватил другой рукой за талию и отнёс на кровать. Задрав свободной рукой ей сорочку и проведя языком по соску, впился затем в него уже губами. Затем она уже почувствовала, как он двигается ими всё ниже и ниже, пока его язык не оказался у неё в киски и занялся там её клитором. После чего, простонав любимое женское слово «мамочка», она, поскуливая, забилась у него в руках от первого нахлынувшего на неё оргазма.

Потом он оставил её на некоторое время в покое, пока стаскивал с себя штаны. Всё это время она, молча приподняв голову, с интересом наблюдала за его дальнейшими действиями. Увидев, как он вытащил на белый свет своего дружка, торчащего к тому же уже колом и разбухшего от притока крови казалось до огромных просто размеров. Её глаза тут же полезли на лоб и расширились от ужаса, а из груди вырвался нарастающий жалобный стон.

- Ой мамочки! - пропищала она снова и попыталась сжать в испуге ноги.

- Доверься мне! - прошептал он, наклонившись над ней и раздвигая их заново.

После чего опять начал покрывать поцелуями все её прелести. Стараясь при этом всё делать неспеша, ласково и нежно пока она полностью не расслабилась и не доверилась ему. После чего раздвинув ей лепесток вульвы пальцами, он начал медленно вводить его туда раздвигая им её потихоньку в сторону медленными волнообразными движениями и постепенно проникая им всё глубже внутрь. Сионика тоненько заскулила, почувствовав, как он в неё вторгается. Как таковой не было ни боли, ни большой радости от этого, только какие-то непонятные и несколько мутные ощущения, которые постепенно нарастали и менялись по ходу пьесы, пока тот хоть и медленно, но всё больше вводил ей свой агрегат внутрь. Пока резким движением неожиданно не прорвал ей там девственную плеву. После чего она испуганно вскрикнула, и впилась ему тут же с силой своими руками в плечи, ощутив, как он начал вгонять его уже всё более с нарастающей в неё силой, начав тоненько повизгивать от его повышающейся наглости. Но затем, громко застонав от резко нахлынувшего на неё оргазма, обессиленно откинулась обратно головой на кровать, глядя уже опустошённым взглядом в потолок, но довольно чувствуя, как по ней растекается приятная тёплая нега.

Нащупав рукой лежащего рядом с ней, так же изнемождённого и довольного до чёртиков Маруха, она перевернулась и, чмокнув его в щёку, томно прошептала:

— Ну вот, я теперь и твоя, Марух!

Посмотрев на неё, тот добавил:

— А я твой, Сионика!

В этот момент они впервые за всю свою жизнь чувствовали себя счастливыми и ещё не знали, что их ждёт впереди. Спустя некоторое время ему неожиданно позвонила его бывшая хозяйка Ману и сообщила, что его в 6 часов вечера ждёт у себя сама королева.

— И смотри там, не вздумай сболтнуть ей что-нибудь лишнего. Надеюсь, ты меня понял! — сказала она ему напоследок. Манух, естественно, понял, что она имела в виду. Так как именно он лишил её в своё время девственности. По её просьбе, разумеется, когда был ещё её рабом.

Спустя некоторое время, в 6 часов вечера этого же дня. Апартаменты королевы.

Когда Манух попал к королеве, та сидела на кресле, закинув ногу на ногу, опираясь рукой на подлокотник. Одета она была в обыкновенный домашний халат. На столе перед ней стояли несколько бутылок вина с коньяком и пара фужеров с различными местными деликатесами на тарелках. Некоторое время она разглядывала его, как какую-то редкую диковинку. Затем вполне дружелюбно произнесла:

— Вот ты, значит, какой наш новый полководец и покоритель женских сердец!

Не зная, как ему реагировать на это, Марух, естественно, промолчал, стараясь не глядеть ей в глаза. Правда, Эйху, поднявшись со своего места, сама подошла к нему и, приподняв пальцем его голову за подбородок, рассмеявшись снисходительно заметила:

— Ты что, боишься свою королеву?!

— Никоим образом, Ваше высочество! — произнёс тот, мечтая, однако, исчезнуть отсюда как можно быстрей.

— Ну так проходи к столу, хочу с тобой поужинать и заодно немного поговорить о твоих соплеменниках! — заявила она, показывая ему рукой на диван.

— Ты, как я слышала, обзавёлся намедни подружкой и даже принёс её на руках в своё жилище! — заметила она ехидно, наливая ему коньяк, а себе вина в бокалы.

— А разве это запрещено, Ваше высочество! — произнёс он с опаской.

— Нет, конечно, ты же теперь свободный человек и полноправный член нашего общества! — заметила она, при этом на слове «член» сделала явное ударение.

— Ну так что, давай выпьем, что ли, за наш новый союз между нашими народами! — провозгласила она тост и подняла бокал.

Сделав глоток конька из своего бокала, Манух было поставил его на стол, но королева погрозила ему пальцем и с усмешкой заметила:

— За это надо пить до конца, мой друг Манух!

После чего ему пришлось допить весь бокал адского напитка, естественно, до дна, чтобы тут же не испариться из списка этих самых её друзей. При этом он даже не мог предположить, что в его палатке стоит специально поставленная скрытая камера, как, впрочем, и у всех, кто интересовал Эйху с позиции того, что об ней думают и говорят за глаза. Наблюдать в замочную скважину за своими некоторыми подданными, включая всех своих дочерей и высших сановников, было для неё жизненно необходимо. В первую очередь из-за страха заговора против неё и, конечно, переворота. Благодаря чему королева практически никому не доверяла.

— Скажи-ка мне, мой милый друг, Манух, кого ты больше любишь: свою подружку Сионику или свою королеву?! — Поинтересовалась она как бы между прочим, в то же время наблюдая искоса за его реакцией.

Чуть не подавившись от этого явно провокационного и опасного для себя вопроса, тот даже растерялся, не зная, что поначалу сказать. Затем, набравшись смелости под градусом выпитого алкоголя, попытался спрыгнуть с него на обочину.

— Как королеву, конечно, Вас, Ваше Величество, как мать моего, возможно, будущего ребёнка, конечно, её!

Взглянув на него с удивлением, та вдруг рассмеялась и, опять погрозив ему пальцем, произнесла:

— А ты далеко не так прост, Манух, как я погляжу! — и, налив ему ещё коньяка в бокал, заметила:

— Значит, твоя любовь ко мне как к своей королеве и к ней как к своей женщине имеет для тебя разную основу — так, что ли?!

— А разве для Вас, Ваше высочество, любовь к своим подданным, любовь к своему мужчине и любовь к своим дочерям равноценна?! — заметил он, молясь в душе своему богу, чтобы после этих слов она не отправила его сразу на эшафот.

На этот раз она даже не улыбнулась а только молча взглянула на него и подвинув к нему бокал - жёстко приказала:

— Ну тогда выпей за свою мало тебе интересную, как женщина, королеву!

— Не могу, Ваше высочество, потому что это не так! — заметил он и отодвинул бокал в сторону.

— Это почему же?! — поинтересовалась она, испепеляя его взглядом.

— Сами подумайте, разве я достоин любви такой женщины, как Вы? Но это совсем не говорит о том, что Вы мне неинтересны. Просто я не смею даже об этом подумать. Кто Вы и кто я?!

На некоторое время Эйху просто зависла, впившись в него изумлённым взглядом, а потом вдруг захохотала и сквозь слёзы заметила:

— А Бейн-то в тебе не ошибся, когда поставил во главе этого войска. Ну и скажи мне, тогда, мой милый друг, на что ты готов пойти ради меня?!

— Да на что угодно, что только будет Вам на пользу, а мне не во вред в Ваших глазах! Развёл руками тот и, подняв бокал, провозгласил:

— За нашу победу, Ваше высочество, и за Вас! После чего полностью его выпил и добавил:

— Когда Вам понадобится, Ваше высочество, Вы можете всегда рассчитывать на меня в любом вопросе, каким бы кровавым и жестоким он не был по отношению к Вашим врагам!

Некоторое время та обдумывала его слова, затем, что-то, видимо, решив для себя, произнесла:

— Значит, так, мой дорогой друг Марух, слушай меня внимательно — своим войском будешь управлять на расстоянии по рации с последнего корабля. Сам в эту предстоящую бойню ни в коем случае не суйся — ты мне ещё со своей подружкой нужен будешь живым, чтобы создать огромную армию из своих соплеменников. У нас, кроме эрейцев, есть ещё много и других врагов, в том числе и из моих соплеменниц в других городах. Надеюсь, ты меня понял?!

Кивнув головой, тот произнёс:

— Буду Вам служить до последнего своего дыхания, моя королева!

— Ну тогда иди ко мне, мой хороший, хочу посмотреть, как это у тебя получится в одном маленьком вопросе! — ехидно заметила та, скидывая с себя халат.

Притом она специально не использовала своё гипнотическое воздействие на него, чтобы посмотреть, на что он способен будет без этого. Поняв, что на этот раз спрыгнуть с вагона не удастся, он окинул её оценивающим взглядом с головы до ног и искренне удивился. Эта дамочка явно не выглядела на тот умопомрачительный возраст, которые ей все приписывали. Сам бы он ей дал максимум 35, не более того. «Надеюсь, меня простит Сионика за это», — подумал он, скидывая с себя одежду, после чего, подойдя к насмешливо наблюдающей за ним Эйху, поинтересовался:

— Ну и с чего, Ваше Величество, Вы предпочитаете, чтобы я начал?!

— Да с чего угодно, мой милый, я женщина не привередливая! — рассмеялась та.

— Главное, чтобы я в тебе не разочаровалась после всего, что ты мне тут наобещал!

P/s Представлен отрывок из романа Колонизаторы. (Из-за некоторых специфически откровенных сцен здесь произведение приведено с сокращениями так как доступно только в формате +18. Полностью это произведение вы можете найти на другом ресурсе: