Прокололся...

Хозяин сети мастерских копировальных работ Нормунд Фрейберг с интересом, да что там с интересом – с восторгом смотрел на девушку, стоявшую перед ним. Его офис находился в главной мастерской фирмы «Копи дженерал», находящейся почти в самом центре Риги, на улице имени писателя Рудольфа Блауманиса, по-латышски «Блауманя иела».

CV девушки, присланная по электронной почте, была безупречной, а сама она претендовала на вакантное место старшего менеджера, освободившееся после отъезда предыдущего за границу. Нормунд ещё два месяца назад подал это объявление и уже не надеялся найти кого-нибудь стоящего на место сбежавшего друга и коллеги. Приходили, конечно, и амбициозные молодые люди, ничего и ни в чём не соображающие, и женщины от тридцати до сорока, но все они не устраивали привередливого Фрейберга, латыша американского происхождения, пять лет тому назад переехавшего из Чикаго в родную (по их выражению) и абсолютно незнакомую для них (по факту) Латвию.

Нормунду было 35 лет. Он никогда раньше не был в Риге, а судил о родине, как впрочем и его родители, только по рассказам бабушки, уехавшей за океан в страхе перед «третьей оккупацией».

- Что-то вы припозднились, господа Фрейберги, - говорила тётя Гундега, остававшаяся все эти годы в Риге. -  На дворе у нас Миллениум, Латвия уже в Евросоюз собирается, а вы только из Америки прикатили к шапочному разбору.

- Ты должна понять, сестрица, - пропыхтел тучный господин Фрейберг, - нам нужно было продать свою ферму, магазинчик и дом на берегу моря в Алабаме. А Нормунд должен был доучиться в университете, уладить отношения с бывшей женой, сбежавшей от него с дочкой и новым любовником в Европу. Всё не так просто, Гундега. И мы сами уже не такие прыткие, как раньше. Но всё это позади. Теперь можно спокойно дожидаться смерти на родной земле. А вот Нормунд рвётся в бой. Он хочет открыть здесь своё дело, он ведь у нас трудоголик. Это же модно теперь.

- Ну, ладно, проходите к столу в отчем доме. Слава Богу, нам его вернули, и будем отмечать ваш приезд.

Этот разговор состоялся пять лет назад, но до сих пор Нормунд вспоминал стол, накрытый тётей Гундегой в день воссоединения семьи. В родной для себя Америке он ничего подобного не видел.

- Откуда всё это? – удивлённо поинтересовалась Сандра Фрейберга, мать Нормунда.

- Наши поставщики работают исправно. Рыбу, свежую и копчёную, нам подвозят из Рагациемса, молочные продукты прямиком из Лимбажи, фрукты из нашего собственного сада, а мясные продукты – из «Ригас миесниекс».

***

… Девушка продолжала стоять перед задумавшимся хозяином и терпеливо ждала вопросов.

- Извините, - встряхнулся он наконец. – Я не предложил вам сесть.

В душе Нормунд уже решил взять её и поставить на должность менеджера головного предприятия фирмы, особенно после того, как увидел. «Здесь она будет поближе ко мне», - эта мысль выдавала и другое его желание, которое быстро сформировалось при её появлении, а в том, что рано или поздно молодая помощница будет его, он не сомневался.

Новая сотрудница устраивала Нормунда во всех отношениях, включая и тот факт, что она незамужняя, по крайней мере, юридически, о чём он тоже узнал из CV. Неизвестно было, правда, какова она в постели, но это не к спеху. Хотя как сказать. Он чувствовал, что если беседа затянется, то у него будут проблемы… «Надо побыстрее её отпускать», - подумал Нормунд, зная свою повышенную возбудимость при виде привлекательных женщин.

- Поговорим немного о деле, которым вы хотите заниматься. – И он для проформы задал ей три-четыре вопроса. Она чётко и без промедления на них ответила.

- Хорошо, Синтия, этого достаточно. Я могу вас поздравить, а вы – себя. Я принимаю вас на должность старшего менеджера на нашем головном предприятии, именно здесь. Надеюсь, мы сработаемся.

Он вытащил из вазы большую белую розу и протянул ей. Синтия зарделась. «Господи, какая прелесть! Лет сто не видел, чтобы  девушек её возраста бросало в краску», - подумал Нормунд.

- Да, вот возьмите. Здесь типовой контракт, я вписываю в него ваше имя, а вы дома прочтите права и обязанности работника моей фирмы и послезавтра со своей подписью занесите сюда.

Он хотел по горячим следам предложить ей уже сегодня отужинать с ним в каком-нибудь приятном местечке, но вовремя осёкся: «Не балуй сотрудниц, Нормунд, ни к чему хорошему это не приведёт».

Когда Синтия вышла, он подошёл к окну и посмотрел ей вслед. «Какая летящая походка! А фигурка! Упоительна! Нет, в Америке таких девочек нет – только в Европе. Впрочем, она уже вряд ли девочка – судя по СV, ей двадцать пять. Ну, что ж, образование университетское, очное,   в прекрасной форме, красива, умна, имеет кое-какой опыт, хотя и не такого профиля, но это ничего – немножко обучу. И приручу. Недели на это хватит, больше я просто не выдержу», - с такими мыслями он убрал с экрана электронный документ с данными Синтии Дреймане, предварительно введя номер её телефона в свой мобильный, и переместил его в папку «Сотрудники», после чего выключил компьютер и покинул кабинет.

***   

Нормунд Фрейберг отличался пунктуальностью. Учитывая его трудолюбие, а также это его качество, он был бы незаменимым работником в каком-нибудь министерстве. Тогда не пришлось бы так часто менять министров хотя бы в одной отрасли. Но что делать? Нормунд был рождён в свободной стране и сам решал, работать ли ему на государство или быть хозяином собственного дела. И надо отдать ему должное – здесь он не просчитался.

На следующий день он, как всегда, пришёл в свой офис раньше сотрудников, открыл окна, чтобы впустить свежий воздух. Пересмотрев бумаги, поданные ему явившейся следом секретаршей и подписав необходимые, он сказал ей, что сегодня ему надо отлучиться часа на три. Такое с ним бывало редко. Никто вообще не помнил, когда это случалось в последний раз.

А объяснялось всё очень просто: впервые личное взяло в Нормунде верх над бизнесом. Бедный Нормунд! Он даже не догадывался, что к нему был применён сильный гипноз. И сделала это синеокая девушка, его будущий старший менеджер.

Перед тем, как выйти из офиса, Нормунд ещё раз заглянул в компьютер, чтобы выписать адрес Синтии в свою секретную записную книжку. Он перешёл улицу Кришьяня Барона, присел на скамейку в маленьком сквере на развилке с улицей Персес и набрал номер девушки.

- Я слушаю вас, - раздалось в трубке.

- Синтия, извините, что я вас беспокою, но я хотел бы, чтобы вы уделили мне часика три для лучшего знакомства. У меня после двенадцати было одно небольшое дело в банке, и я его уладил намного быстрее, чем рассчитывал, и теперь свободен.

- Мне, право, неловко. Вы мой будущий шеф, между нами дистанция. Удобно ли это будет?

- Удобно, очень удобно. Мы и сократим эту дистанцию. В офисе на преодоление вышеупомянутой дистанции уйдёт недели три, а так мы сделаем это гораздо быстрее.

- Ну, хорошо, господин Фрейберг. Куда мне подъехать?

- В Верманский парк со стороны улицы Меркеля. К  ближней скамейке от входа по правую руку, напротив университета.

- Я буду минут через пятнадцать. Я сейчас в центре, а не дома.

- До встречи.

Нормунд отключился и только сейчас почувствовал, как вымотал его этот короткий разговор. Он нервничал, да так, что рубашка под пиджаком стала мокрой. «Надо взять себя в руки и ни в коем случае не показывать свою большую заинтересованность. Не дай Бог, если барышня уловит, что я хочу её так, как никого в жизни ещё не хотел. Прямо наваждение какое-то! »

***

Не успел он так подумать и немного расслабиться, как перед ним нарисовалась Синтия, одетая в голубое шёлковое платье, перепоясанное по талии синей атласной лентой. В сочетании с синими глазами и тёмными волосами она была настоящей принцессой. У Нормунда перехватило дыхание. Он так неловко встал со скамейки, что его лицо почти соприкоснулось с лицом Синтии. Огромные синие глаза девушки смотрели на него удивлённо и при этом улыбались. Нормунд ничего не видел, кроме этих глаз и слегка подкрашенных чуть приоткрытых пухлых губ. Слабо застонав, он впился своими губами в эти губы. К его удивлению, девушка не только не оттолкнула, а, напротив, ответила на его поцелуй. Слегка оторвавшись от неё, он спросил:

- Так я тоже тебе нравлюсь?

Она засмеялась.

- Нормунд, у вас заниженная самооценка. Почему вы не можете нравиться?

«Всё-таки уклонилась от прямого ответа», - подумал Нормунд. Он взял её за руку и повёл из парка к ближайшей стоянке такси.

- Куда мы идём?

- К тебе.

- Но ко мне нельзя, дома родители.

- Тогда ко мне. Мои – на даче.

II

Через пятнадцать минут такси подкатило к утопающему в зелени новому дому Фрейбергов в Дарзциемсе. Дом из красного кирпича был окружён цветниками и фруктовыми деревьями, под окнами росли большие кусты роз.

- Какая красота! И лужайка есть. А террасочка какая великолепная! Даже не чувствуется, что вокруг нас большой город.

- Насмотримся ещё на бабочек и пчёл. У соседей за забором есть ульи. Пойдём в дом. Я хочу угостить тебя.

По винтовой лестнице они поднялись на второй этаж и оказались в комнате Нормунда. Она служила и спальней и кабинетом для её хозяина.

- Я не люблю ездить на дачу – какой смысл? Поэтому своих родителей не понимаю. У меня есть квартира неподалёку от головного офиса, где я в основном и живу, но здесь гораздо приятнее.

Синтия осмотрелась. У окна стоял компьютерный столик с ноутбуком на нём. На полу пушистый ковёр, нога в котором утопала по щиколотку. Тут же стояли кровать, накрытая пушистым пледом, маленький круглый столик на изогнутых ножках, секция с книгами и дисками, а также встроенными в неё бюро, баром и маленьким холодильником.

- Как у вас всё тут удобно устроено!

- Всё лишнее внизу, в комодах, шкафах и на стеллажах. Комната предназначена для отдыха. Имеется кое-какая еда на случай прихода гостей или для себя, когда я поздно возвращаюсь.

- Чудненько, - сказала Синтия. – Роскошно живёте.

Комната была вся залита солнечным светом. Чтобы немного поубавить слепящее глаза освещение, Нормунд опустил жалюзи. Стало уютнее, интимнее.

***

- Выпьем чего-нибудь? – спросил он у девушки. – Сухое красное, джин с тоником или другую комбинацию?

- Давайте джин с тоником..

Нормунд разлил по стаканам прохладную жидкость.

- За что выпьем? – лукаво спросила Синтия.

- Как за что? – Нормунд изобразил удивление. – За любовь, конечно!

И они выпили за любовь. Почувствовав, что больше не в состоянии сдерживаться, Нормунд рывком притянул гостью к себе. И едва только их губы слились в поцелуе, он ощутил в себе резкое, непреодолимое желание. Он попытался расстегнуть платье Синтии на спине, но пальцы дрожали, и он не мог протолкнуть пуговички в петельки.

- Я сама, - сказала Синтия.

Она сбросила своё голубое платье и осталась в одних трусиках. Нормунд последовал её примеру. Сначала они лежали молча, боясь прикоснуться друг к другу. Затем он подмял её под себя и, осыпая поцелуями её маленькие, мгновенно затвердевшие груди, распухшие губы, жаркое тело, взял её, такую красивую, прекрасно сложённую, вызывающую в его теле и душе восторг.

Синтия, казалось, тоже отдалась во власть любовного чувства. Она извивалась под ним, крепко обнимала его, целовала жадные руки. Борьба двух тел закончилась, когда оба достигли того, к чему стремились.

«Всё! Она теперь моя. Никому не отдам! - подумал Нормунд. – Вот отдохну немного и снова буду ласкать её. Она должна почувствовать всю силу моей страсти». Да, такую девушку Нормунд в своих руках ещё не держал, а уж об обладании даже не мечтал.

- Милый, я хочу сделать тебе нечто приятное.

- Ты и так сделала мне много приятного, Синтия. Надеюсь, ты понимаешь теперь, как мне трудно было управлять собой – я же мгновенно влюбился.

- И всё-таки, это будет такой кайф… - шепнула она Нормунду на ушко. – У тебя найдётся пара ремешков или крепкая бечёвка?

- Зачем это?

- Если есть, не спрашивай, а давай.

Нормунд встал, накинул халат и стал искать. Нашёл два ремешка:

- Подойдут?

- Вполне. А теперь ложись на спину. И руками держись над головой за прутья спинки.

- Зачем? – снова спросил он.

- Сейчас узнаешь. Я же сказала, что хочу сделать тебе приятное.

Синтия очень ловко и при этом крепко привязала Нормунда к кровати. Ноги она перевязала шёлковыми шарфами, которые неизвестно откуда взяла.

- Не слишком сдавила?

- Нет. Но для чего всё это?

Для Нормунда, выпившего полный бокал, всё проходило, как во сне.

- Глупенький! В таком положении мужчина становится намного сильнее. Но смотри, не переусердствуй, а то голова закружится. На всякий случай, выпей вот эту таблеточку, - и она сунула ему под язык какую-то приятную на вкус пилюлю. Потом она уселась верхом на него, и сама начала телодвижения, всё ускоряя их темп.

***

Постепенно Нормунд ощущал, как тело его и чресла наливались силой и невиданным потенциалом. Но из-за того, что он был связан, вся накопившаяся  в нём энергия перетекала в партнёршу, которая кричала и извивалась от его яростного натиска. Сам же Нормунд, претерпев два сильнейших оргазма, откинулся в изнеможении на подушку. Тело его горело, он попытался унять сердцебиение и сам не заметил, как на миг потерял сознание.

Немного придя в себя, он увидел, как Синтия укладывает в сумочку пачку столатовых купюр из открытого настежь бюро. Он помнил, что в пачке было пять тысяч латов, отложенных им для закупки оборудования в главный офис.

- Синтия! Что ты делаешь? Положи деньги назад.

- Нет, Нормунд. Если бы они не были нужны мне, разве я пошла бы с тобой сюда? Я сразу поняла, что ты птичка не простая, а золотая.

- Так ты пошла только из-за этого?

- Нет, не только. Приятно провести время с влюблённым в тебя мужчиной, к тому же страстным и щедрым. Я люблю страстных. С ними идёт настоящий драйв. Ну, а теперь прощай, милый. Жди мамочку, пока она не вернётся с дачи. Свой мобильный достанешь потом вон оттуда, - и она показала на самую верхнюю полку секции. – Но я не так уж безжалостна. Я позвоню твоим родителям и сообщу о случившейся с тобой беде. Они задерживаться не будут, но потерпеть придётся. Так что лежи и мечтай. И никому не рассказывай потом, что произошло, а то засмеют: «Вот же, скажут,   дурак великовозрастный, так прокололся!.. Какой ценой за секс заплатил, пусть и высшей пробы! ».

Она ушла. По лицу Нормунда текли слёзы. Но ему ничего не оставалось делать, как терпеливо ждать освобождения и предаваться сладким воспоминаниям – ведь такого наслаждения, как с этой авантюристкой, он никогда не испытывал.

После случившегося он находился в нервном шоке. Когда его отвозили в больницу, он шепнул матери:

- Мама, найди девушку с фотографии, которая прямо посередине рабочего стола моего домашнего компьютера! Ничего не предпринимай, в полицию не обращайся. Мне она нужна. Я не прокололся, я просто влюбился…

Нормунду так и не удалось найти Синтию, чьё имя мы теперь называем только условно.

Прошло пять лет, за которые Нормунд успел жениться и у него уже подрос ребёнок. Однажды он сидел с коляской в Верманском парке, прогуливая малыша. И вдруг ему показалось, что на противоположной скамейке сидит Синтия в зелёненьком платье и, читая глянцевый журнал, ест мороженое.

- Синтия! – закричал он.

Девушка в зелёном платье не прореагировала. И тогда он сорвался с места и по газону, напрямик, помчался к той скамейке. Девушка оторвалась от журнальчика и посмотрела на него. Это была не Синтия – лишь издали она напоминала её. Нормунд, опустив голову, по асфальту вернулся к коляске и долго укачивал расплакавшегося малыша.