Футбол на поляне

(Эротическая новелла)

Рядом с опушкой соснового леса, на заброшенном лугу, было старое футбольное поле. Старое, потому что никто на этом поле уже не играл. Но остатки на половину обвалившихся ворот, с наискось лежащей перекладиной, сохранились.

Нельзя сказать, что футбол так надоел молодёжи, что она отвернулась от него к своим гаджитам. Нет, молодёжь продолжала играть. Она играла здесь же, рядом с футбольным полем, но на лесной поляне.

Поляна тоже была не совсем полноценная.   Один край ограничивался упомянутым сосновым лесом, а другие её условные контуры  образовывали редкие берёзы, растущие вдоль всей опушки. Известное всем место сбора грибов: в сосновом лесу – маслята, а на опушке – подберёзовики и белые.

Дышалось на поляне заметно легче, чем рядом на поле.

Вот, эту поляну и облюбовала молодёжь для игры в смешанный народный футбол.

В тот день собрались как обычно, и как обычно девчонок пришло больше парней. Особенность того лета.

Форма одежды произвольная. Но все в основном предпочитали пляжный прикид. Дело в том, что  если от поляны идти вдоль опушки на восток, то минут через десять можно выйти к чистой уютной речке, глубиною по горло – прекрасное место, чтобы освежиться после футбола, и райское место для контактных игрищ.

Воротами импровизированного поля служили две пары удачно растущих берёзок.

Футбол – игра контактная и травмоопасная. Но все игроки относились друг к другу чрезвычайно бережно. Травм практически не случалось.

В тот раз самым азартным игроком оказалась девчушка, которая сразу привлекла общее внимание своей удивительной внешностью. Дело в том, что её фигура не была толстой, она была даже очень стройной, но при этом вызывала впечатление толстушки-плюшки; взглянув на её тело, сразу же хотелось его потрогать, и не по причине его эротичности, а чтобы убедиться: такое ли оно пышное и вызывающе нежное, как кажется, и почему бретельки лифчика не продавливают в нем заметного и должного углубления.

Прошло уже около получаса – и азарт игры достиг своего максимума. Толстушка-плюшка, ловко обведя свою соперницу и уже сгруппировалась для рывка в сторону ворот противника, как обыгранная девица с досады схватила соперницу за плечо и сдёрнула с него бретельку лифчика. Цель досады была достигнута – грудь соперницы обнажилась, и та, сделав по инерции пару шагов, растерянно остановилась, потеряв при этом мяч. Суетиться в данной ситуации было явно не пристойно. И девушка с одной обнажённой грудью спокойно привела свою спортивную форму в порядок. Все с очевидностью заметили последствие фола, но никто не остановил игру.

Память не запечатлевает проходные моменты человеческой деятельности, но цепко ухватывает всё необычное в ней. Разгорячённая игрой девушка с обнажённой грудью стоп-кадром врезалась в память каждому увидевшему эту сцену. Композиция стоп-кадра была забавна и трогательно красива, и ничего более.

Девушка постояла чуть-чуть в кратком раздумье - и пошла к краю поляны, где лежали вещи игроков. Она явно решила не продолжать игру. Вместе с ней ушла и её подруга, игравшая за ту же команду. Возникшая диспропорция в численности команд требовала своего устранения. Игра приостановилась, игроки сбились в кучу.

В это время на фоне золотистых стволов сосен возникла фигура девушки в красном. Каждый сказал бы, что её спортивный костюм красный; но он был скорее морковным, его цвет не резал глаз. Девушка, красным язычком пламени мелькала в тёмных проёмах между соснами. Она подошла и молча встала красным столбиком. Она пришла играть.

На её костюме не было никаких брендовых надписей, и он не обтягивал тонкую прямую фигурку девушки, а как бы висел на ней, маскируя её девичьи формы.

Игроки, желая продолжить игру, обсуждали варианты вынужденного передела в составе команд. Однако перерыв в игре сбил бывший азарт, и часть игроков пожелала прекратить игру. К ним, после некоторого размышления, примкнула вся основная масса; и все, толпою пошли на речку.

Вновь пришедшая девушка огорчилась, но собралась идти со всеми. Однако трое парней галантно предложили поиграть с нею, в одни ворота, если она захочет.

Девушка воспрянула духом – и игра продолжилась: двое на двое, в одни ворота.

Костюм она снимать не стала.

Интенсивность игры в таком формате гораздо выше, и оставшаяся группа достаточно быстро выдохлась на летней жаре. Поэтому, когда мяч отлетел далеко в сторону, а границ у поля не было, то мяч остался в игре, но за него уже не хотелось бороться. Парни остановились. Девушка же шагом направилась к мячу.

Один из парней пошёл за ней, и скоро, обогнав соперницу, пошёл впереди неё.

Парень шёл неспешным шагом, и у девушки была возможность обогнать его. Но она знала, что если она побежит, то парень побежит тоже – и снова обгонит её. Она шла сзади, готовясь к задуманному рывку.

Оставшиеся у ворот парни сели на траву в тень берёзы, и ждали своих партнёров в максимально возможном комфорте. Если бы те двое не шли, а бежали к мячу, то дожидающиеся исхода, может быть, ждали бы их стоя. А так ...

Когда парень почти подошёл к мячу, девушка рванулась вперед – и, опередив парня, овладела мячом. Чтобы на скорости не проскочить мимо мяча, ей пришлось немного подтолкнуть его вперед, в результате мяч ещё дальше откатился от ворот. Завязавшийся дриблинг был несопоставим, и девушка упустила мяч. Однако парень не стал убегать с ним к воротам, а остановился, прижав мяч ногой к траве.

Она ждала. Но и он ждал. Надо было играть. Она подошла к парню и тихонечко пнула мяч. Желаемого эффекта не последовало. Она пнула сильнее. Эффект был тем же. Сильнее босой ногой она пинать не могла. А он явно задорил её и издевался,   нарушая правила.

Но если он позволяет себе нарушение правил, то ей тоже можно. Так решила она – и толкнула противника руками. Он, стоя практически на одной ноге, легко потерял равновесие – и отступил назад, освободив мяч.

Девушка, быстро наклонившись, схватила мяч руками – и остановилась, не зная, что делать дальше. Выручил парень. Он, ничуть не возмутившись её поведением, начал свою атаку. Он ладонью ударил мяч снизу вверх так, что она едва не выпустила мяч. Она крепко, двумя руками, прижала мяч к животу, и вызывающе приготовилась к продолжению атаки. Это была откровенная провокация – она предлагала нападать на неё, продолжая какую-то новую игру. И он принял её условия.

Он, стоя перед ней, снова ударил мяч по открытой его поверхности. Удар немного оттолкнул девушку назад от него. Он ударил ещё раз. Ситуация повторилась. Тогда он обошёл противницу сзади, чтобы лишить её возможности пятиться, и в такой неудобной для атаки позиции попытался снова ударить мяч. Попытка оказалась малоэффективной.

Он решил отказаться от тактики выбивания мяча, заменив её на тактику отъёма мяча в борьбе. Он, стоя сзади, попытался ухватить мяч двумя руками – и отнять его таким образом. Она, стоя практически в его объятиях, объявила, что это грубое нарушение футбольных правил. Женское коварство. Какой же футбол?

Он ответил, что она первая схватила мяч руками. Она, вяло пытаясь освободиться от его обнимающего захвата, назвала его грубияном. Он же сказал, что она провокатор.

Наступила тишина. Дискуссия выдохлась.

Тут она ощутила, что мяч перестал давить на неё и прижимать её к его груди. Она сразу попыталась шагнуть вперёд, отступив таким образом от него. Однако она не успела этого сделать, как ощутила его руки, но уже на своих запястьях - он пытался разжать её хват и освободить мяч. Она резко дёрнулась вперед и вверх – и их руки, сцепленные вместе, сорвались с мяча на её живот. Мяч выпал.

Она застыла без движения, как бы ожидая и предлагая ему убрать руки. Но он этого не сделал. И с каждой секундой его объятия стали всё больше походить на непристойные.

Ты – нахал. В её голосе не было возмущения; это была интонация, приглашающая к дискуссии для обсуждения ситуации.

А ты – провокатор.

Убери руки.

Краткая пауза – и его ладони медленно сместились немного вниз, отпустив её руки. Он выполнил её требование, однако его атакующие объятия продолжались. Но какова цель атаки? Мяч уже валяется на траве.

Ну вот, понятно. Очень медленно его ладони продолжили движение вниз. Надо остановить его. Но как? Можно наложить свои руки сверху. Но тогда получится, что она участник его объятий.

Нет. И её руки опускаются ниже его ладоней, перекрывая им возможность дальнейшего продвижения. Её цель формально достигнута. Но можно было бы не так спешить, чтобы он продвинулся чуть ниже.

Она опять застыла в насторожённом ожидании. У неё есть скрытая цель – чтобы эта борьба тянулась как можно дольше. Он молодец: его ладони начинают двигаться вверх, и уже попали под спортивную обвисающую кофту. Она может своевременно остановить его движение своими свободными руками, но избыточная скорость придаст её действиям суетливый, панический характер, к тому же он не успеет добраться до её голого живота. Она, сохраняя достоинство, переносит свои руки выше его ладоней. Но поздно. Как и задумано. Его ладони уже на её голом животе.

Казалось бы, почти ничего не изменилось. Его руки и раньше были на её животе. Но не на голом. По её телу пробежали приятные мурашки. То же самое происходит и с ним. Они замирают в насторожённом внимании друг к другу.

Всё – игра в футбол закончилась окончательно. Начнётся ли другая игра – сейчас решат предлагаемые обстоятельства.

Он реализует своё продолжение. Его ладоням путь вверх перекрыт, и он по голому её животу начинает смещать их вниз.

А она ещё не решила, что делать. Она смотрит в сторону ворот, где должны быть партнёры по футболу, - но их там нет, они ушли купаться. А его руки очень медленно опускаются всё ниже. Она снова перекрывает им движение, и опять без отпугивающей суеты. Его пальцы успевают попасть под резинку спортивных брюк. Там живот такой же – но почему у обоих перехватывает дыхание.

Однако всякая остановка создает не желаемые проблемы. Она снова переносит свои руки.

И он опять изменяет направление гладящего скольжения своих ладоней.

В итоге получается, что он гладит её живот. А она  как бы управляет этой странной лаской. Вообще-то, это ей нравится, но он этого знать не должен, поэтому она должна как-то прервать этот приятный процесс.

Что-то внутри её подсказывает: не прервать, а изменить. И она в очередной раз переносит свои руки на свой живот, чтобы уже не убирать их оттуда. Всё – вниз дорога закрыта. А вверх?

Она знает – там, выше, его ждёт разочарование, он не найдёт то, что ищет. И она уже привыкла к этому – и как бы смирилась.

Смирилась. Но всё-таки ей грустно.

Его руки медленно поднимаются к её груди. Мурашки всё усиливаются. Она замирает от истомы - мог бы двигаться не так быстро. Всё – пора его остановить. Но, пусть ещё чуть-чуть.

Она пропустила момент. Всё – её грудь в его руках. Дыхание перехватило. Его руки с нежной дрожью прикасаются к её зовущему телу – и гладят, гладят его …

Что он делает? Так не разочаровываются. От повторения его движений её мурашки стихают, он как бы стирает их колючки, но истома остаётся. Ей становится просто хорошо, и даже весело. Она возвращается к действительности, и представляет себе их двоих, но со стороны. Она тихо смеётся.

Ты меня щупаешь? Да?

Нет. То есть - да. Просто – я наслаждаюсь.

Но ты же делаешь это против моей воли. Получается, что ты меня насилуешь.

Она кокетничает и провоцирует его, и сама ещё не знает, что из этого получится. Но она рискует.

Я не могу тебя насиловать, - шепчет он около её уха. Я так обожаю твоё тело, - и он в подтверждение своих слов нежно тискает её широкие, от плеча до плеча, упруго-мягкие возвышенности титечек. Под ладонями он неожиданно ощущает возникшие твёрдые бугорочки. Он только что гладил её грудь – и этих её сосков он не чувствовал.

Она ответила ему на его не совсем скромную ласку. От радости он жадно хочет поцеловать эти милые бугорочки, но рядом - только её шея. И он целует девушку в шею.

Она понимает причину его поцелуя, и в знак подтверждения своего сокровенного ласкового доверия к нему спрашивает, опять рискуя: разве ему не нравятся пышногрудые девушки. Он невнятно бормочет, что они ему нравятся, но не так умопомрачительно, как вот это. И он, рискуя сделать ей больно, нежно сжимает её грудь, оставляя набухшие сосочки между пальцами.

Она осознает, что спираль их отношений закручивается пугающе быстро.

Надо остыть, и надо успокоиться.

Она особым образом повела плечами - и его руки, как по щучьему велению, выбрались из-под её одежды.

Он огорчён. Он слышал о девичьих заботах и капризах, но он не живёт ими и не может ими руководствоваться, - ему хочется немедленного продолжения. Поэтому он с радостью принимает её предложение пойти купаться. Однако подняв мяч, его лицо мрачнеет. Нет - оно озаботилось. Она вопросительно смотрит ему в глаза. И он поясняет:

Как мы будем купаться? У тебя же нет лифчика.

Зачем он мне. Ты и так уже всё, что можно … исследовал.

У неё пунктик: она болезненно, и по привычке, продолжает считать его страстную ласку за поиск её груди. Она даже чуть споткнулась перед словом исследовал. С её губ едва не сорвалось привычное и самоуничижающее: облапал или общупал. Но тут же вспомнив его неподдельно восторженную реакцию на случившуюся ласку её груди, она выжидательно улыбается.

На её улыбку радость ожидания чего-то сокровенного, что может дальше произойти, заполняет его.

Они направились к тому месту излучины реки, где никто не купался, потому что там глубина была всего по пояс. Но она об этом не знала.

Они шли, держась за руки, и думали об одном и том же, но каждый по-своему.

Она с опаской представляла себе, как он там увидит её. Полуобнаженную, и с такой, почти незаметной грудью. Он, конечно, сказал уже, что ему её грудь нравится. Но вдруг он это сделал в пылу эмоции, как говорит её ушлая подруга: «сперма ударила в голову». Подруга, хоть и моложе её, уже с восьмого класса спала и с мальчиками, и с мужиками. Она охотно и с видимым удовольствием делилась своим опытом со старшей подругой.

Однако, о плохом лучше не думать. И она представила себе, как они с женихом (пусть в этой роли будет этот незнакомый парень), держась за руки, совершенно голые и влюблённые бегут по травянистому райскому лугу навстречу ещё невидимой речке и навстречу ослепляющему Солнцу. Они бегут, как летят! Но вот, блеснула река – и они останавливаются напротив друг друга. И смотрят на себя, как на чудо. Она так живо представляет его естественную наготу, что ей хочется опуститься перед ним на колени, чтобы ближе рассмотреть его. Вот он, уже рядом. Молча, одними глазами, она попросит: дай потрогать.

Как же это чудо устроено. Откуда в этих округлых штучках берётся эта волшебная сперма. Как этот обвислый и мягкий кончик от чего-то спрятанного там внутри, став вдруг твёрдым и устремлённым, проникнет внутрь неё и оросит чудодейственной влагой. И она вдруг начнёт превращаться в необъятный космос, и родит новую жизнь, непостижимую и загадочную как этот космос, и которая отблагодарит её семейным счастьем.

Как они и надеялись – на берегу реки никого не было. Он положил сумку с мячом на невысокий травянистый берег, расстелил полотенце, снял шорты – и повернулся к девушке. Она стояла рядом с ним, сняв только босоножки, и ждала. Она ждала, когда пропадёт её наваждение с этим женихом.

Ну, раздевайся.

Он слегка запнулся на этих словах, и помолчав, с извиняющейся улыбкой, продолжил: Как тебя зовут?

Катя. А тебя – Гера. Гера, ты иди в воду, и не смотри на меня. А я разденусь.

Он делает пару шагов к самому краю речного обрывчика, и поворачивается к Кате.

Почему - не смотри?.. Ты говорила …

Ну, прошу - отвернись.

Он с недоумением начинает поворачиваться на месте. А она, отвернувшись от него, стягивает с себя кофту.

Гера, сделав полный оборот на 360 градусов, застает Катю голой по пояс. Она вскрикивает, и рывком закрывает грудь руками. Он, улыбаясь, говорит ей, что всё уже рассмотрел, и хочет, чтобы эта красота не исчезала. Но она настаивает, чтобы он шёл в воду, и ждал её там, отвернувшись.

Вот и прошло наваждение.

Он повинуется её настойчивости, и заходит по пояс в воду. Он слышит, как она, разбрызгивая воду, подходит к нему, и предлагает пройти дальше, где вода будет по шейку. Гера сообщает, что глубина уже максимальная, и поворачивается, – он видит обнаженную Катю, по пояс в воде. Она стеснительно и ожидающе, почти жалобно, смотрит на него. А он восторженно смотрит на её грудь с набухшими, но сморщившимися от робости сосочками. Руки её беспомощно опущены в воду.

Отвернись.

Она чуть не плачет.

Вот будешь в Эрмитаже стоять перед Давидом – и тогда отвернешься, а я не буду.

Она неуверенно улыбается, понимая что это комплимент.

Она представляет себя отвернувшейся от обнажённого Давида.

Затем представляет, как выглядят они с Герой, стоящие рядом по пояс в воде. И ей становится весело.

Гера спрашивает, чему это она радуется? Она делает шаг к нему навстречу, и шёпотом, чтобы никто не услышал, сообщает, что с берега каждый подумает, будто они оба голые, ведь она без купальника.

Он смеётся и протягивает к ней руки. Руки достают до её плеч – и она доверчиво прижимается всем своим телом к его груди. Всё-таки ей комфортнее, когда её грудь не на виду.

Соприкосновение обнаженных тел обжигает. Но у каждого из них эффект отличается.

Если для него это восхитительный полёт в ожидаемое неведомое, которому он отдается с наслаждением, то для неё - это ещё страх сомнения женской ответственности: тот ли он, которого она ждала, которому можно довериться. Ей нужна уверенность. Вера. А вера, в каждом, обживается с осторожностью.

Это объятье вызвало в нем волну неимоверной нежности, которая сверкающими искрами поднялась к его голове, и заполнив её без остатка, откатилась вниз, в пах, где сфокусировавшись ударила его в его затаившийся член. И тот вздрогнул от сладостного напряжения.

Она, словно от удара током, отпрянула от обнимавшего её парня.

Зачем ты это сделал? - в её голосе прозвучал животный упрёк.

Гера стоял потрясённый и растерянный.

Это он сам, - лепетал он с порозовевшим от стыдного упрёка лицом.

Я и не думал – крутилось и крутилось в его голове, готовое сорваться в стон.

Но оскорбленная до глубины души Катя, уже уходила от него; и не видела его румянца и его отчаянья. Она ещё не успела осознать, что вдруг рухнувшая на неё пустота - вовсе не настоящая, а всего лишь временное следствие обрыва её экзальтированного эротического преддверия оргазма. К ней ещё не пришла мудрость, что в семейной жизни нельзя, категорически нельзя, пользоваться риторическими упрёками.

Конец лета был не за горами. А там они разъедутся в разные города.

Как сложится их судьба? Неизвестно. Но вряд ли они поженятся.

Однако, сколько бы лет ни прошло, до конца своей жизни, они оба, этот футбол на поляне  никогда не забудут.

Нижний Новгород, октябрь 2024г.

С другими публикациями автора можно ознакомиться на странице

сайта ПРОЗА. РУ.