Гаражная распродажа

ГАРАЖНАЯ РАСПРОДАЖА

– Мама! Там такое!.. Линда там на гаражной распродаже!..

Трина остановилась перевести дух: всю дорогу, две сотни метров от дома Петерсонов она неслась как угорелая по летней жаре. Пот ручьями стекал ей на шею и плечи.

– Ну и что? Она просто помогает родителям с распродажей! Что в этом такого? – удивилась её мама.

Миссис Бреммер мыла посуду. Сегодня была суббота, и они с отцом Трины провели всё утро в постели, предоставив Трине и её брату позавтракать в одиночестве. На ней был надет только минимальный набор нижнего белья из белого шёлка, сквозь который отчётливо различались форма и цвет её сосков, а в прозрачное окошко трусиков проглядывала аккуратно выбритая киска.

Трина, изо всех сил стараясь не отвлекаться, продолжила:

– Да нет же! Она не просто помогает! Она… выставлена на продажу!

– Вот как! Ты хочешь сказать?.. – удивлённо подняла брови миссис Бреммер.

– Ну да! Она стоит совсем голая, привязанная к столбу, а на животе у неё написана цена!

Трина снова перевела дыхание. Мама выглядела озадаченно, но не смогла спрятать понимающую улыбку. Джо, мама Линды и одна из лучших её подруг, в последнее время жаловалась, что дочка совсем отбилась от рук. Похоже, что Джо, отчаявшись, решила исправить поведение дочери раз и навсегда.

– Так что же, Джо там торгуется с покупателями? – осведомилась мама Трины и выглянула из кухонного окна, чтобы посмотреть, не идёт ли кто-нибудь к дому Петерсонов. И действительно, несколько человек шли в том направлении.

– Э-э, не совсем! Она привязана к столбу рядом с Линдой, и с ними кузина Линды, Элен и её тётя Мэри! – выпалила Трина и одним махом опустошила стакан лимонного сока.

– Ого! Значит это настоящая семейная распродажа! Надо пойти посмотреть, правда?

– Ну да! Джо просила передать тебе, чтобы ты поспешила, если хочешь застать её. Сегодня они ожидают много покупателей к обеду!

– Да-да, нам надо поторапливаться!

Миссис Бреммер и её дочь обернулись. Это был папа Трины, который только что зашёл на кухню. Он слышал их разговор и таинственно улыбался.

– Ты уже слышал, дорогой? Тебе Майкл сказал? – спросила миссис Бреммер. Она догадывалась, что муж Джо вряд ли обсуждал с женой подобного рода планы.

– Э-э, скажем так: мы с Майклом затрагивали эту тему несколько раз, – ухмыльнулся мистер Бреммер и подошёл поцеловать жену. – В общем, я обещал ему, что мы скоро будем, так что давайте не задерживаться!

– Одну минутку, мне надо одеться, – улыбнулась миссис Бреммер, но муж остановил её, положив ладонь между её упругими грудями.

– Нет-нет! Наоборот, тебе придётся оставить лифчик и трусики здесь!

Миссис Бреммер, лишившись слов, вытаращила на мужа глаза. У Трины отвисла челюсть. Мистер Бреммер невозмутимо налил себе чашечку кофе.

– Ты… ты не собираешься?.. – ахнула его жена.

– Ну, конечно же! Мы с Майклом уже давно обо всём договорились! Нет, я ничего не говорю, вы с Джо были отличными жёнами, и в смысле потрахаться тоже всё тип-топ, но нам просто нужно сменить обстановку! Я хочу сказать, я уже не так молод, и было бы неплохо освежиться, начав новую семью… ну, в общем, ты понимаешь!

– Но… как же Трина и её брат?

Глаза миссис Бреммер налились слезами. Ответ она знала заранее.

– Ну, Трина пойдёт с тобой, а Брент всё равно уедет учиться в колледж в следующем месяце. В общем, кончайте тянучку и собирайтесь обе!

– Папа! Не-ет! Я не хочу, чтобы меня продали! Мне только восемнадцать, и…

Но мама решительно оборвала начинающуюся истерику:

– Триночка, не упрямься! Если мы не будем слушаться, он может отвести нас прямо к мяснику – так делают большинство мужчин, когда им нужен развод. А так у нас ещё есть шанс начать новую жизнь с… новыми владельцами!

– Ну, может быть… – буркнула Трина.

– Давай-давай! Раздевайся, и скорее покончим с этим! – ободряюще улыбнулась мама.

Миссис Бреммер быстро сбросила бельё, тогда как Трина нехотя начала стягивать одежду. С облегчением Трина вспомнила, что она недавно побрила киску, как и мама, – было бы неловко выставить на всеобщее обозрение свои кудряшки.

Как только мама с дочкой обнажились, мистер Бреммер выпроводил их за дверь, на жаркий летний воздух.

Трина с любопытством оглядела нагое тело мамы. У неё была отличная стройная фигура для 35 лет, с привлекательными крепкими грудями размера C. Сама Трина была похожа на мать, только грудки были поменьше и более упругие.

Миссис Бреммер с достоинством вышла вслед за мужем на улицу, совершенно не стараясь прикрыть свою наготу.

Трина семенила рядом, держа одну ладошку на груди, а другую на лобке. У неё не укладывалось в голове, что всё это происходит с ней на самом деле. Через несколько часов она будет выставлена перед покупателями и, в конце концов, будет продана тому, кто предложит самую высокую цену.

Для субботнего утра на улицах их тихого пригородного посёлка было необычно оживлённо. Соседи приветствовали их из-за заборов, но мало кто был удивлён при виде голой Трины с мамой. Они уже слышали про гаражную распродажу у Петерсонов, и некоторые собирались зайти туда позже.

Вдруг миссис Бреммер остановилась.

– Эй! Это же Люси Вонг с дочкой! – кивнула она на двух голых китаянок, шагающих в том же направлении. – Интересно, сколько же девушек вы, ребята, собираетесь продать сегодня?

– Да не так уж много! – рассмеялся её муж и помахал мужу Люси. – Однако, когда парни узнали о наших планах, кое-кому эта мысль тоже пришлась по душе. Так что, может статься, наберётся голов двадцать!

– Но… что если вы не сможете продать всех? Я хочу сказать, место у нас не самое бойкое, не так уж много возможных покупателей проезжают мимо, правда?

– Ты права, но Томас из торгового дома «Мясо Хилла» пообещал, что заедет после обеда и заберёт оставшееся мясо.

Мистер Бреммер с удовольствием заметил, как жена изменилась в лице при упоминании Хилла. Когда они бывали в этом магазине, чтобы купить девичьего мяса для какого-нибудь торжества, он всегда шутя предлагал продать её, а она всегда возмущалась и требовала прекратить эти дурацкие шутки. Хотя сам вид разделанных тел в витрине и сочных вырезок в холодильном шкафу неизменно возбуждал её, от одной мысли о прикосновении топора к её собственной шее где-нибудь в подсобке у мясника у неё мороз продирал по коже.

– Да не беспокойся так, дорогая! Мы вывесили большой плакат у шоссе, и я уверен, что покупателей будет достаточно.

Трина снова вздохнула. Она тоже не хотела попасть к Хиллу. Иногда для привлечения покупателей перед магазином устанавливали виселицу. Трина однажды видела, как там повесили девочку из её школы, вместе с сестрой и тётей. Они дёргались в воздухе минут пятнадцать, не меньше, пока не затихли.

– Рад видеть тебя, Лиз! – Майкл встречал гостей на подступах к гаражу.

Миссис Бреммер вежливо улыбнулась в ответ.

Около тридцати незнакомцев уже перебирали старую мебель и выложенные на столы типичные предметы гаражной распродажи. Кое-кто проявлял интерес к четырём обнажённым девушкам и женщинам, привязанным к деревянным шестам возле двух старых диванов. У одного шеста были Джо с дочерью, у другого – сестра Джо со своей дочерью. Их руки были связаны за спинами вокруг шеста.

Заметив Лиз, Джо улыбнулась и кивнула ей.

– Привет, Джо! Ну, и влипли мы! – улыбнулась в ответ Лиз.

– Знаешь, в общем-то всё не так уж и плохо! – возразила Джо, не обращая внимания на покупательницу, которая тискала её грудь. – То есть, покупателей вполне достаточно, и большинству нужны рабыни, а не мясо!

– Понятно! Что ж, тем лучше! – заметила Лиз.

Позади них Майкл, очевидно, пришёл к какому-то соглашению с пожилым мужчиной. Мужчина передал Майклу пачку купюр и стал отвязывать сестру Джо.

– Майкл, ты уже продал Мэри? – спросила Джо.

Лиз с беспокойством следила, как сестру Джо, которая едва успела поцеловать на прощанье дочь, отвели к поджидающей машине мужчины перед домом.

– Ещё бы! Три сотни наличными! – Майкла прямо-таки распирало от удовольствия.

– И что он сказал? – Лиз не терпелось узнать судьбу Мэри.

– Да просто барбекю завтра вечером в гольф-клубе! Из неё выйдет отличное жаркое! – усмехнулся Майкл.

Лиз и Джо упали духом и нервно посмотрели друг на друга.

Тем временем Трину привязали рядом с кузиной Линды, темноволосой, худенькой девочкой с маленькой грудью и фигуристой попочкой. По просьбе Лиз её привязали вместе с Джо и Линдой, чтобы они могли посудачить.

К Лиз подошли первые покупательницы и начали сравнивать её и её ровесницу, Джо. Одна из дам даже бесхитростно спросила, кого из них они сами бы рекомендовали для жаркого в духовке на следующий уикенд. Не желая покривить душой, Лиз нехотя предложила себя, но дамы, в конце концов, никого не купили.

Лиз взглянула на Трину и её соседку. Вокруг них вертелись двое парней, которым нужно было мясо для студенческого мальчишника сегодня вечером. Пока они по очереди ощупывали груди и киски девушек, ещё несколько семей привели мясо на продажу. Вскоре к пяти шестам на лужайке было привязано одиннадцать женщин и девушек.

Студенты, наконец, выбрали сисястую дочку Карен и Патрика, соседей, живших напротив. Восемнадцатилетнюю блондинку, бьющуюся в истерике, потащили в машину, и Лиз увидела, как с облегчением вздохнула её собственная дочь.

– Да, сегодня здесь не соскучишься! – выдала комментарий Лиз через полчаса ожидания.

Трина осталась одна у своего шеста, после того, как молодая супружеская пара купила кузину Линды в качестве домашней рабыни. Сама же Линда стояла теперь на коленях рядом со своей матерью и Лиз, и делала пробный минет парню, который сказал, что может купить её, если она ему понравится.

– Ничего, доченька, привыкай! – рассмеялась Джо, когда её дочь, наконец, поперхнулась и расплескала вокруг полный рот спермы. Парень предложил двести долларов, и Майкл согласился, почти не торгуясь.

– Извините, сэр, можно узнать… что вы собираетесь делать с ней? Видите ли, это моя дочь! – заискивающе обратилась Джо к молодому человеку, который уже отвязывал Линду.

– О, не беспокойтесь, мэм! Нам с женой нужна помощь по дому, так что она возьмёт на себя уборку и всё такое по хозяйству. Ну и потрахать, конечно. Вполне может случиться, что мы продержим её у себя весь год и зажарим только следующей весной. Мы обычно используем пару мясных девушек как рабынь целую зиму.

– Как замечательно! Поздравляю, детка! – обняла дочку Джо.

– Спасибо, мамочка! Надеюсь, тебя продадут до того, как приедет фургон от Хилла! – улыбнулась Линда.

– Я тоже надеюсь! Ну, береги себя и будь хорошей рабыней!

– Хорошо, мама! – хихикнула Линда и пошла за своим хозяином к машине. Капельки спермы всё ещё висели у неё на подбородке.

Трина проследила за ними взглядом. Ей так и не удалось поговорить с Линдой. Какая-то женщина уже в пятый раз ощупывала её грудь и никак не могла договориться с мужем, купить ли её для летнего барбекю на следующие выходные. Муж предпочитал более зрелых девушек у соседнего шеста.

Вдруг лицо Трины озарилось улыбкой: на дорожке она увидела свою лучшую подругу, Кристину. Мама Кристины ещё только выходила из машины. Обе были одеты и, очевидно, не собирались выставляться на продажу.

Кристина подбежала прямо к Трине.

– Привет, подруга! Говорят, тут сегодня продают хорошее мясо! – рассмеялась она и обняла Трину.

Как выяснилось, отец Кристины недавно проезжал мимо и заметил Трину и миссис Бреммер.

– Да, и если нас не продадут в течение ближайшего часа, нас заберут к Хиллу и порубят на куски! – вздохнула Трина.

– Привет, Кэй! – обрадовалась Лиз, заметив мать Кристины. – А ты что здесь делаешь?

– Привет, Лиз! – смущённо отозвалась Кэй. – Даже не знаю, как сказать. Понимаешь, Джон заметил вас обеих, проезжая мимо, и… э-э… послал меня с поручением.

– Неужели?.. – хихикнула Лиз.

Кэй кивнула:

– Мне велено купить тебя, как его новую рабыню, но это ещё не всё!

– Не всё?

– Нет! Он хочет, чтобы ты… ну, в общем… приготовила меня для вечеринки в саду завтра вечером! – вздохнула Кэй. – И Кристину тоже, если мы не раздобудем сегодня мяса!

– Что?! Погоди-погоди, я правильно понимаю? Я буду новой рабыней Джона, и моё первое задание будет подать на стол его собственную жену и дочь? – Лиз не верила своим ушам.

– Именно так! Обалдеть, правда? Но, раз уж так, я предпочла бы оказаться в твоих руках, чем быть разрубленной на части у мясника! В конце концов, ты отличная повариха, Лиз!

– Э-э… спасибо! А Кристина знает?

– Конечно! Вообще-то, она предложила, чтобы мы купили взамен неё Трину, но… я не знаю… как ты насчёт того, чтобы приготовить вместе со мной Трину?

– Боже мой! Мою собственную дочь! – ахнула Лиз и оглянулась на Трину. Та, у другого столба, болтала с Кристиной. – Ну… может быть, если только Трина согласится!

– Кристина! – позвала Кэй. – Ты уже сказала Трине?

– Конечно, мама! Она согласна! – радостно объявила Кристина.

Трина встретилась взглядом с матерью. Её глаза были расширены от страха, но она утвердительно кивнула.

Кэй отошла к мистеру Бреммеру, который, отсмеявшись над абсурдностью ситуации, быстро согласился продать Трину с мамой за триста долларов каждую.

– Ну, дорогая, надеюсь, роль рабыни тебе понравится! – поцеловал жену мистер Бреммер после того, как Кэй отвязала её. – Может, как-нибудь я загляну посмотреть, как ты поживаешь!

– Спасибо, дорогой! Это будет так мило!

– А ты, Трина, веди себя хорошо и завтра слушайся маму! Ты знаешь, какая она замечательная повариха, так что помоги ей, когда она будет тебя готовить, хорошо?

– Хорошо, папа! – фыркнула Трина и обняла отца на прощанье.

Едва они отъехали, позади них припарковался фургон Хилла. Оставшиеся у шестов девушки испустили дружный стон. Судьба оставила для них только одну дорогу: под топор мясника.

По прибытии в дом Кэй и Кристины все поначалу пребывали в замешательстве.

Лиз, которая бывала здесь в гостях множество раз, впервые увидела этот дом глазами рабыни. Трина представляла себе, как меньше чем через 24 часа она будет зажарена и съедена в этом самом саду.

Муж Кэй, Джон, сразу же велел ей раздеться догола, потому что теперь, как он выразился, «она не более чем мясо».

Кристина, которая была вне себя от радости, что не оказалась в меню, первым делом побежала на кухню и спрятала рецепты, которые они с матерью обсуждали утром.

– Теперь маленькая формальность! – улыбнулся Джон, когда Кэй разделась. Нагнувшись, он сдёрнул металлический жетон размером с монету с кольца, продетого в половую губу Кэй. Это было рабское кольцо Кэй, которое она носила уже пять лет, с тех пор, как они вступили в клуб рабовладельцев. Без него она сразу же почувствовала себя голой.

– Теперь он твой! – и Джон с улыбкой подвесил жетон на золотое кольцо, продетое в сосок Лиз. – Надо потом будет проколоть тебе киску, чтобы ты носила жетон там, где положено. Добро пожаловать в дом, рабыня Лиз!

– Спасибо, господин! – к удовольствию Джона ответила Лиз, мгновенно освоившаяся со своей новой ролью.

– Вы, девочки, идите пока на кухню и решайте, как Лиз приготовит завтра Кэй и Трину, – распорядился Джон. – Я оставляю это на твоё усмотрение, Лиз. У нас есть один вертел, а духовка и суповые котлы достаточно велики для любых нужд.

– Да, господин, я приготовлю их обеих наилучшим образом! – послушно ответила Лиз, и все четверо переместились на кухню.

Лиз и Кэй немедленно уселись и начали обсуждать кулинарные рецепты. Как выяснилось, Кэй была более чем неравнодушна к духовке.

Трина и Кристина тем временем сделали себе по чашке чаю.

– Жутко, должно быть, когда твоя собственная мама собирается вот так… убить тебя? – с жадным любопытством спросила Кристина, глядя на свою голую подругу.

– Ну, наверное… Как ты думаешь, какой способ она выберет?

Трина оглянулась на маму и Кэй. Её мама деловито мяла увесистые груди Кэй, оценивая их мясистость.

– Ну, с твоим маленьким худеньким телом выбор однозначный: жаркое! – хихикнула Кристина. Сама она была чуть пополнее и всегда завидовала своей стройной подружке.

– Правильно мыслите, девочки! – откликнулась Лиз. – Я решила запечь Кэй в духовке, а тебя, дорогая, зажарить на барбекю!

– Ох! – только и смогла выговорить Трина.

– Ну, если тебе не хочется жариться заживо, я могу попросить Джона сначала оттяпать тебе голову! – предложила мама.

– Вот это вряд ли! – вставила Кэй. – Джон ясно дал понять, чтобы нас готовили живьём, в том числе для развлечения гостей.

– Ничего, мама! Можешь жарить меня живьём! – вздохнула Трина. На самом деле, она и сама бы выбрала это. Так, по крайней мере, она сможет реализовать свою тайную фантазию. Её всегда завораживал вид жарящихся на вертеле девушек, когда она бывала на других пикниках. И хотя мысль о смерти страшила её, это был один из наилучших способов покинуть этот мир.

Кэй на вид была вполне довольна предстоящей встречей с печкой. Она продолжила обсуждать с Лиз график смазки её соусом, чтобы дать ей возможность продержаться живой как можно дольше.

Остаток дня девочки и женщины загорали в саду. Кристина была в бикини – единственная из них, кто сохранил остатки одежды. Трина поначалу смущалась быть на открытом воздухе голышом, но освоилась довольно быстро. Кристина тоже вскоре избавилась от лифчика, хотя и оставила трусики.

– Да, и ещё Джон любит когда ты берёшь глубоко в глотку! – донёсся до Трины голос Кэй.

Их мамы лежали на топчанах бок о бок, и Кэй деловито инструктировала Лиз о нуждах Джона, его любимых блюдах и сексуальных привычках.

– А я знаю! – хихикнула Лиз. – Помнишь последнюю вечеринку в июле? Я тогда чуть не подавилась его членом!

– Ах да, конечно! Я и забыла, что ты была там! А ещё он и его друзья любят игры с виселицей. Впрочем, до того, чтобы кто-то отдал концы, дело доходит редко – большей частью это просто игра!

Из дома вышел Джон. Он уже закупил инвентарь для предстоящей вечеринки, и нёс в руках верёвки и угли для барбекю.

– Знаешь, Лиз, было бы неплохо облегчиться! – сказал он и спустил штаны. – Покажи-ка, как ты работаешь языком!

Трина не знала, куда девать глаза, но мама только улыбнулась, уселась на лежаке и принялась увлечённо сосать член Джона. Искусством минета она владела в совершенстве и то и дело принимала член на всю глубину.

Тем не менее, через некоторое время Джон отстранился от неё и глянул на Трину.

– Ну-ка, докажи, что ты не хуже мамы! – ухмыльнулся он.

Лиз среагировала немедленно:

– Трина, делай, как велел господин! – приказала она.

Под хихиканье Кристины Трина нерешительно пересела к подвинувшейся маме и начала осторожно облизывать головку члена. Постепенно она разошлась и даже временами пыталась заглотать член так же глубоко как мама.

– Ох, хорошо! Ай да умница! – выдохнул Джон. – Кристина, а ну-ка помоги ей!

Кристина заколебалась, но одного взгляда отца оказалось достаточно, чтобы подстегнуть её. Лиз подвинулась, уступив место Кристине, и та начала облизывать отцовский член, чередуясь с Триной. Вскоре он кончил, выплеснув заряд спермы на девичьи лица и рты.

Позади Трины и Кристины были слышны стоны их мам. Лиз и Кэй воспользовались моментом и сплелись в позиции 69 на топчане, лихорадочно вылизывая друг другу бритые киски. Они, казалось, были полностью поглощены своим занятием и не обращали внимания на происходящее вокруг.

– Кристина, я хочу, чтобы ты тоже разделась! – распорядился Джон, застёгивая ширинку. – И не смей ничего носить до конца завтрашней вечеринки! Придут важные для меня деловые партнёры, и я хочу, чтобы ты показала себя с наилучшей стороны и обслужила их тоже. Это к тебе тоже относится, Лиз!

Лиз кивнула, не прекращая вылизывать истекающее соком будущее деликатесное филе.

Кристина, однако, недовольно поёжилась.

– Но, папа, я…

– Никаких «но», или твоя сладкая попочка мигом окажется в меню! – отрезал он и вышел.

Кристина вздохнула, но послушно скатала трусики. Трина не могла удержаться, чтобы не хихикнуть, и раздосадованная Кристина от души огрела её по голой попе.

Этой ночью девчонкам не спалось. Кэй и Лиз допоздна ублажали Джона в его спальне. В какой-то момент Трине даже показалось, что она слышит удары плётки, доносящиеся через стену Кристининой спальни.

Кристина и Трина лежали в постели и обсуждали предстоящие завтра события. Кристину всерьёз встревожило, что отец велел ей оставаться голой и быть готовой к услугам.

– Я бы на твоём месте не нервничала, – попыталась утешить подругу Трина. – Из нас с твоей мамой получится достаточно мяса. Всё, что от тебя требуется – это дать себя потрахать несколько раз, правда ведь?

– А я тебе говорю, что друзья моих родителей не вполне нормальные люди! Мама рассказывала, что на последнем барбекю у одного их них они прикончили аж восемь девушек разными способами, это не считая тех, кого подали к столу!

– Ну что ж, тогда я буду держать за тебя пальцы скрещёнными… если только смогу на вертеле! – усмехнулась Трина. Она уже почти смирилась со своей судьбой.

Наконец, шум из соседней спальни стих, и девчонки заснули. Когда утром они проснулись, шёл уже одиннадцатый час.

– Вот и мы! Помочь чем-нибудь нужно? – прочирикала Кристина, когда девчонки, приняв душ, вошли на кухню.

Кэй и Лиз были заняты приготовлением соусов и овощей. Все, конечно, красовались голышом. У обеих мам были заметны свежие красные полосы на груди и ягодицах – подтверждение догадок девочек о вчерашней порке.

– Доброе утро, девочки! – улыбнулась Кэй и поцеловала дочку в лоб. – Можете начать смазывать Трину душистым маслом. Лиз хочет, чтобы оно как следует впиталось в кожу перед жаркой.

Трина и Кристина кивнули. Они только сейчас заметили, что тело Кэй уже блестит от масла.

– А завтрак вам сегодня не положен! – улыбнулась Лиз, вручая им миску с маслом.

– Как? Ведь это только Трину сегодня… – удивилась Кристина.

– Это так, но твой папа велел, чтобы ты тоже была наготове, если вдруг понадобится мясо, – улыбнулась Лиз. – Я было предложила себя, но он сказал, что я ему нужна в качестве рабыни, а тебя можно пустить в расход! Извини, дорогая! Будем надеяться, что это не понадобится!

– Ну и ну! – вздохнула Кристина.

Девчонки вышли в сад, чтобы натереть Трину маслом. Пока Кристина обрабатывала спину Трины, они обе наблюдали, как Джон готовит барбекю. В сущности, это была небольшая канавка на лужайке, наполненная углями, с двумя метровыми стойками для вертела и механизмом вращения. В глубине сада девочки заметили три верёвки с петлями, свисающие с большой ветки яблони.

– Кристина, когда ты закончишь натирать Трину, иди сюда и помоги мне! – крикнул отец из-под дерева с верёвками.

– Хорошо, папа!

Трина сама закончила натирать свои грудки и живот и вслед за Кристиной подошла к дереву.

Джон оттянул вниз одну из петель и держал её в руке. Он улыбнулся Кристине:

– Мне надо испытать эту штуку! Просунь сюда голову, и я подтяну тебя! – сказал он так же непринуждённо, как если бы просил её передать соль за обедом.

Кристина икнула.

– Это ведь только на мгновение, правда? – жалобно спросила она, пока он затягивал узел ей за ухом.

Вместо ответа Джон налёг на другой конец верёвки и одним движением поднял Кристину в воздух.

Она немедленно засучила ногами в воздухе и, хрипя, ухватилась обеими руками за верёвку, стараясь ослабить давление на шею.

– Да не хватайся ты за верёвку! Только шею натрёшь себе! – прикрикнул отец.

Кристина попыталась заставить руки опуститься, но они сами собой тянулись к верёвке.

Наконец Джон опустил её и освободил шею из петли.

– Отлично! Только, когда будем это делать взаправду, нужно будет связать тебе руки! – заметил он и помог хрипящей Кристине подняться на ноги.

– Взаправду?! Ты хочешь сказать…

– Если только кто-нибудь из гостей не предоставит девушек, – должен же я как-то развлекать гостей! Кроме того, ты так здорово дрыгала ногами! Будет прикольно поглядеть, как ты отдашь концы в петле!

– Д-да, папа! – вздохнула Кристина.

Трина хихикнула и погладила себя по намасленному лобку. Хорошо бы успеть посмотреть, как будут вешать Кристину, до того, как придётся сесть на вертел.

Остаток утра промелькнул быстро. Трина и Кристина помогали готовить напитки для гостей, а потом отец Кристины даже разрешил Трине поухаживать за углями во рву, когда он зажёг их.

Вооружившись граблями, она прилежно ворошила угли, разравнивая огненную поверхность. То и дело порыв ветра обдавал её кожу горячей волной от углей, каждый раз вызывая сладкое томление в низу живота. Скоро, уже совсем скоро она растянется над этими самыми углями и будет с благодарностью встречать каждое дуновение свежего ветерка!

– Ну что ж, Кэй, давай-ка усадим тебя на противень и отправим в духовку – надо, чтобы ты поспела, когда гости проголодаются! – улыбнулась Лиз, когда они вчетвером собрались в полдень на кухне. Джон продолжал возиться с углями за окном в саду.

– Как скажешь! – вздохнула Кэй. – Жаль только, что я не смогу встретить гостей, но, уж видно, теперь это твоя печаль!

– Я позабочусь, чтобы они не скучали, – заверила подругу Лиз и включила разогреваться громадную печь со стеклянной дверью. Внутренняя камера полутора метров высотой могла вместить целую девушку, сидящую прямо.

Поддон уже был наполовину выдвинут. В центре противня торчал полуметровый металлический кол, предназначенный для фиксации мяса при жарке.

– Ну, прощай, детка, и удачи тебе сегодня! – поцеловала Кэй Кристину.

– Прощай, мамочка! Я уверена, что ты получишься очень вкусной!

Лиз помогла Кэй забраться на противень. Там она встала на колени, приняв кол во влагалище, и медленно, с громким стоном, осела до упора, так что остриё проникло в глубину её живота. Её большие груди подрагивали, а из глаз текли слезы. Лиз связала ей руки за спиной и задвинула в разогревающуюся печь.

– Ну, пока! Я загляну через часок, чтобы смазать тебя соусом! – пообещала с улыбкой Лиз.

Кэй молча кивнула, и дверь захлопнулась. Внутри зажглась лампа, и всё было хорошо видно через стекло. Тело Кэй быстро покрылось потом, и по грудям начали стекать ручейки масла.

– Боже мой, а ведь ей, кажется, нравится там! – заметила Кристина.

Девчонки стояли перед стеклянной дверью, с любопытством наблюдая за Кэй. Большую часть времени та держала глаза закрытыми и в замедленном темпе «трахала» свой кол. Временами она открывала глаза и улыбалась Трине и Кристине, что-то неслышно произнося губами.

– Я думаю, она говорит «Я люблю тебя! » – догадалась Трина.

Кристина постучала по дверце и чмокнула стекло.

Мама снова улыбнулась и закрыла глаза. Кожа её уже начала бронзоветь.

В саду начали собираться гости. Большинство женщин и девушек были голые, с такими же клубными жетонами рабынь, как тот, что Лиз унаследовала от Кэй. Трине и Кристине было велено разносить прохладительные напитки, а Лиз встречала гостей, объясняя по необходимости, что она новая рабыня Джона.

Сообщение, что Кэй сегодня включена в меню, вызвало настоящую сенсацию. Трина тоже пользовалась вниманием гостей, которые оценивающе оглядывали её тело.

– Трина, доченька, пора уже тебе на угли! – вдруг спохватилась мама, когда Трина проходила мимо, неся поднос с напитками. Трина разочарованно вздохнула: она так надеялась увидеть, как повесят Кристину!

– Только надо обязательно проделать это в саду! – оживилась одна из дам. – Я просто обожаю смотреть, как протыкают вертелом молоденьких девочек! Они так потешно корчатся!

– Разумеется! – улыбнулась Лиз и удалилась на кухню, чтобы принести вертел из углеродистого волокна.

Трину тут же окружили гости, помогая связать ей руки за спиной. Кристина стояла рядом и держала её за руки.

– А вот и твоя мама с вертелом! – шепнула она на ухо Трине. – Удачи тебе!

– Спасибо! Тебе тоже! – улыбнулась Трина. Мама велела ей лечь грудью на садовый столик и пошире расставить ноги.

– Вот так, дорогая! Ты готова? – спросила Лиз и наставила вертел. Его кончик коснулся половых губ Трины.

– Д-да, мама! – выдавила Трина, и Лиз решительно послала вертел во влагалище.

Трина распахнула рот в беззвучном крике и только извивалась, пока мама проталкивала вертел сквозь её тело. Боль была почти нестерпимая. Через несколько неимоверно долгих, наполненных агонией секунд она почувствовала продвижение вертела по горлу – и вот, наконец, он уже торчит изо рта.

Боль немного улеглась, и она обнаружила, что в состоянии нормально дышать. Кто-то привязал её ноги к вертелу, и под аплодисменты зрителей её понесли по саду к углям. Краем глаза она заметила Кристину, бегущую в толпе и хлопающую в ладоши.

Потом её опустили, и жар ударил её как поезд на полной скорости. Трина была несказанно благодарна, когда мама немедленно начала смазывать её тело прохладным соусом и запустила механизм вращения вертела.

– Ну, вот и всё, детка! Теперь можешь расслабиться и приятно провести свой последний час! – шепнула ей на ухо мама, нагнувшись над ней и гладя её грудь масляным помазком.

Трина попыталась, как могла, выразить согласие глазами. Она была невероятно возбуждена. У неё оставалась некоторая свобода движений таза, и она попыталась медленно трахать себя вертелом, надеясь, что никто этого не заметит. Конечно, большинство заметили!

Трина сумела продержаться в сознании целый час. Она наблюдала, как Кэй подали на стол неподалёку от её ямы с углями. Позднее, она увидела, как трёх женщин вздёрнули на виселице в отдалении. И за мгновение до того, как она отошла, ей показалось, что она заметила Кристину, вздымаемую в воздух вместе с двумя другими девочками-подростками. Какая жалость, что она не стоит рядом и не может как следует просмаковать захватывающее зрелище, как её лучшая подруга сражается за жизнь! Трина была уверена, что Кристина сумеет устроить выдающееся шоу.

Все эти мысли пронеслись в голове Трины в тот миг, когда она мельком увидела свою подругу, взмывающую в воздух, – и в следующий миг она вдруг обнаружила себя лицом к лицу с ней! В ошеломлении она отпрянула назад.

Кристина, должно быть, тоже была потрясена, потому что она тоже дёрнулась назад. И тут Трина увидела нечто невероятное. Кристина, испугавшись явившегося ей видения, так сильно взбрыкнула ногами и качнулась так далеко назад, что на возвратном ходе врезалась в девушку в соседней петле (Трина узнала в ней Фран из их школы). Инстинктивно бёдра Кристины обхватили талию Фран, и, в отчаянной попытке спасти свою жизнь, она перенесла часть своего веса на найденную опору, затянув до предела петлю на шее незадачливой Фран.

«Держись, детка! » – вдруг услышала Трина, не ушами, а каким-то шестым чувством. Она обернулась и обнаружила рядом туманные очертания Кэй, мамы Кристины.

– Э, да мы теперь призраки! – сообразила она, оглядывая свои прозрачные нагие формы.

В этот миг Фран окончательно затихла, и с появлением первой проигравшей в соревновании все верёвки были отпущены.

На этом, однако, мучения Кристины не закончились. Мало того, что её ноги свело смертельной судорогой вокруг талии Фран, так что позднее четверым мужчинам еле удалось разжать их, так ещё в тот самый момент, когда удавка ослабила хватку, и она судорожно раскрыла рот ради драгоценного глотка воздуха, отец Трины, мистер Бреммер, засунул туда свой громадный член и принялся наяривать на всю глубину. Когда он кончил и отпустил её, её лицо посинело, и покрытый спермой язык безжизненно вывалился изо рта.

– Эх, а я-то собирался взять её на замену Лиз! – огорчился он. – Джон, слышишь, ты бы сунул её в холодильник что ли!