За занавесками. Часть 5

За прошедшие три дня в моей жизни секса было больше, чем за пару лет до того. Но не сказать, чтобы меня это сильно радовало. Чувства были больше противоречивые. Начиналось все довольно хорошо, но затем я свернула куда-то не туда. И эта дорожка вела меня по темным закоулкам. Один раз, когда мне казалось, что я вижу свет в конце пути, на поверку он оказался миражом. Сколько же ещё раз мне придется оступиться, поправ свою гордость, чтобы выбраться из всего этого дерьма?

Отчего-то люди, которых я считала своими друзьями, в этой мрачной действительности превращались в жутких монстров, гнавшихся за мной по пятам. Они готовы были разрушить все, что я создавала годами. Все мои потуги исправить ситуацию разбивались о, казавшуюся неприступной, стену их злой воли. И вот теперь, когда надо мной вновь забрезжил лучик надежды, я уже не верила в то, что он сможет разогнать сгустивший вокруг мрак.

Я ехала домой после встречи с Иваном и думала обо всем этом. Оставаться на побегушках у бывшей подруги и наложницей её сына-дуболома совсем не улыбалось. А ещё Макс... Вряд ли он успел понять, что происходит, но скоро и до него дойдет — он ведь не глупый парень. Да... дойдет, и тогда на одного несчастного человека станет больше. Мне даже в голову не приходило, как буду объяснять все сыну. Он заслуживал откровенности, ведь увязли мы вместе.

Подбирая слова, чтобы описать своё состояние в тот момент, я не смогла подобрать ничего лучше безнадежности. Если есть где-то на свете эталон несчастья, то мои ощущения были где-то очень близко. Вдобавок к душевным неурядицам болело все тело. Особенно — растертая промежность и бесцеремонно растянутая дырочка.

Пока я себя жалела, расположившись на заднем сидении, такси подрулило к подъезду. Очнулась лишь, когда в салоне зажегся свет.

— Приехали,  — устало сказал водитель, глядя на меня в зеркало.

Выбравшись из авто, я ещё долго стояла перед дверью, глядя в ночное небо. Домой не хотелось совсем. Однако, собрав волю в кулак, все же достала "таблетку" от домофона.

Макс будто и не уходил из коридора. Едва я переступила порог, он тут же появился передо мной.

— Где ты была? Ты на часы смотришь вообще?  — накинулся он.  — Я уже обзвонился!

И правда, я же отключила звук, перед встречей с Иваном.

— Максим, давай все на завтра отложим,  — с мольбой в голосе выдавила я.  — Мне сейчас так фигово!

— Тебе плохо? Может воды?  — тут же забеспокоился сын, верно решив, что я съела что-то не то.

— Ничего не надо,  — отмахнулась я и стала снимать туфли.  — Только спать...

Наблюдая за моими действиями, Макс все пытался понять, что же со мной случилось.

— Ты что, гуляла с подругами в таком виде?  — он даже не пытался скрывать своей ревности, когда оценил мой наряд.

— А твое какое дело?  — в тот момент меня ужасно разозлило его отношение.  — Я кто, по-твоему? Твоя подружка?

— Нет!  — немного стушевался Макс.  — Но у нас 

же отношения...

— Я твоя мать, Максим!  — я уже завелась и собиралась сказать ему все, что накипело; понимая, что совершаю очередную ошибку, я, тем не менее, была не в силах остановить себя.  — Не тебе указывать, с кем и куда мне ходить! То, что между нами — вообще не должно было случиться! Все это ведет нас к серьезным проблемам. Неужели ты думаешь, что сам будешь со всем разбираться?

— Я...  — захлопал глазами Макс; он не ожидал такого напора с моей стороны.  — Я думал, мы будем разбираться со всем совместно...

"Ну, да... будешь ты трахаться с Ванечкой, как же!" — злорадно подумалось мне, но сказала иное — примирительно:

— Не все под силу решить тебе, дорогой,  — моя грустная улыбка обезоружила Макса, я видела, как поникли его плечи и опустилась грудь, воинственно, по-петушиному, выпяченная вперед секундой ранее.

— Мам, все так плохо?  — уже совсем не уверенно спросил он.

— Ничего такого, через что мы не смогли бы пройти,  — ответила я и нежно погладила сына по щеке.

— Но ты же расскажешь мне?  — спросил Макс, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расплакаться — из-за этой самой не зрелой наивности и непосредственности мы теперь были на грани; жутко представить, чем могла обернуться огласка нашей связи.

— Конечно,  — это была правда, но мне было тяжело говорить обо всем именно сейчас, поэтому я постаралась свернуть эту тему.  — Мне нужно отдохнуть, извини. Очень устала!

— Да, конечно,  — он понурил голову; мы поцеловались.  — Спокойной ночи.

На последнем издыхании, занеся к себе в комнату груз прошедшего дня, я скинула всю одежду на пол. Нужно было бы сходить в душ, но мне так этого не хотелось. Сил хватило лишь на то, чтобы добраться до кровати и, забравшись под летнее одеяло, разреветься в подушку.

Где тогда пролегала зыбкая граница между моим отчаянием и тревожным сном, я так и не поняла. Лишь залившийся звонкой трелью будильник напомнил о начале нового раунда в безжалостной игре, в которой мне никак не удавалось выбиться из пешек хотя бы в офицеры. Вчерашний день, разрушивший все мои надежды, дал четко понять, что до короны ферзя пока не дотянуться.

•  •  •

Утро среды выдалось серым и угрюмым. Столь же беспросветное, как моё настроение. Если бы было можно остаться под одеялом на весь день, я, не задумываясь, так бы и сделала.

Тело ломило, как после хорошей тренировки. Откинув одеяло и оглядев себя, я с удовлетворением отметила, что на руках и внутренней стороне бедер проявились отчетливые синяки. Значит, настало время для моего хода.

Прикинув количество всех возможных аргументов для своего ответа, я, поддавшись эмоциям, решила, что Светлана и Иван заслуживают всех возможных бед, которые только в силах он им обеспечить. Снятие побоев и сдача биологического материала, оставшегося у меня под ногтями и на чулках после злопамятного вечера, с лихвой должны были перевесить все, что в свою очередь, могла предъявить Света. Да, что там! С таким набором улик против 

её сына, я могла уничтожить их обоих одним росчерком пера!

Проблема заключалась в том, что мне не хватало для этого жестокости. Будь на моем месте другая женщина... Я могла пригрозить, заставить их сделать, что угодно, наконец, просто отстать от меня. Но написать заявление, памятуя о том, что сама, в общем-то, согласилась на все... Да и лгать о не состоявшемся изнасиловании... Хотя, тут как посмотреть — может, оно все же и было?

Но ведь моя цель состояла в том, чтобы вернуть себе свободу, прекратив шантаж, а не бегать по судам и экспертизам ближайшие полгода. Это была моя позиция. Не уверенная. Не однозначная. Но знала ли об этом Света? Мой шантаж на её шантаж. Я готова была поставить на кон любимую сумочку, что мой перевесит её по возможным последствиям.

Пускай моя месть не сравнится в циничности с тем, что сделала бывшая подруга, но я не собиралась опускаться до её уровня. В ином случае, это могло повлечь за собой бесконечные распри. И тогда о спокойной жизни оставалось только мечтать.

План был не идеальный. Но реалистичный. В чашке показалось дно с остатками кофейной гущи, а я даже не замечала, как пила его, погруженная в собственные мысли. Подумав о том, как замечательно, что никто не прерывал меня во время этого занятия, я, с возросшим удовольствием от начавшего воскрешаться оптимизма, закончила завтрак.

Макс спал или тоже, как и я часом ранее, не хотел выходить из своей комнаты. В любом случае, мне было легче собираться без него. Все эти расспросы, нелепые претензии — хватало проблем и без этого. Поэтому, тихо закончив все свои дела, я выскользнула за дверь.

Смена обстановки перевела мои мысли на другую колею. Если раньше я считала, что мои действия окажутся огромным не приятным сюрпризом для Светланы, то теперь её возможная реакция, принимавшаяся до того однозначной, уже не казалось столь предсказуемой. Подумав о том, какая Света ушлая и пронырливая, мне пришлось переоценить свою позицию. Уверенности убавилось, по моим ощущениям, на половину.

Где же те яркие краски, которыми я рисовала за завтраком все дальнейшие события? Кто-то влил в них серого, смазал контуры. Пасмурное небо накрыло меня и, казалось, пролезло в самую душу.

— Я бы, на вашем месте, незамедлительно пошла в полицию,  — сказала женщина в белом халате, измерявшая мои синяки.  — Не дожидаясь результатов по остальным материалам.

— Спасибо за совет,  — угрюмо ответила я, не желая заострять на себе её внимание.

— А чего?  — искренне удивилась та.  — Кто знает, что он может в следующий раз выкинуть? А с вашим набором, будьте уверены, сядет надолго!

— Вам повезло — трещин и разрывов нет,  — обнадежил гинеколог.  — Но проникновение налицо. Я составлю вам заключение.

— Можно мне все в цвете распечатать,  — попросила я.

Вооружившись справками и фотографиями последствий бурного вечера, я отправилась в офис. Теперь эти несколько листков должны были стать моим щитом. Но сможет ли он выдержать натиск? И не дрогнет ли рука, держащая 

его?

Увидев перед крыльцом офисного здания Ивана, я умерила шаг.

•  •  •

Сегодня он был в майке и шортах, похожих на семейные трусы. Довершал композицию огромных размеров букет. Столь же безвкусный, сколь и дорогой. Я надеялась, что Иван заплатил за него карточкой своей мамы. То-то ей сюрприз будет!

Заметив меня, парень сделал пару шагов навстречу:

— Здравствуй, Вера!  — он плотоядно оглядел меня с ног до головы.  — Прекрасно выглядишь,  — я молчала.  — Это — тебе!  — протянул цветы.

— К чему такая расточительность?  — холодно спросила я и демонстративно не взяла подарка.

— Хотел извиниться за вчерашнее,  — его голос звучал уверенно, и, похоже, говорил он искренне, хотя, мне от этого было не теплее.  — Просто сильно перевозбудился.

— Ни к чему, Ваня, извиняться за то, какой ты есть,  — съязвила я и заметила вспыхнувший в глазах парня огонек.

— Вот только не говори, что тебе не понравилось!  — с горячностью парировал он.  — Я же слышал все твои стоны, видел твои глаза! Что ты сейчас ломаешься, как целка!?

— Мне понравилось, что ты сильный и уверенный в себе,  — честно призналась я.  — Не понравилось мне то, при каких обстоятельствах все случилось.

— Ха! Можно подумать, при иных ты бы мне дала!  — хмыкнул Иван.

— Не дала бы! Ты не в моем вкусе. И обстоятельства ещё не все! Раз уж мы об этом заговорили, то твоя бесцеремонность и твое отношение мне не импонируют!

В ответ на мои слова парень расхохотался:

— Ты — моя сучка! И мне насрать, что тебе там не нравится! Будешь делать, что я тебе скажу! Держи гребаный веник,  — он с силой всучил мне букет.  — И скажи спасибо, что я такой галантный!

Я сделала шаг в сторону, и цветы упали на дорожку.

— Помню тебя таким славным застенчивым мальчиком,  — с сожалением глядя на Ваню, покачала я головой.  — Что с ним стало?

— Он вырос,  — поднимая букет, ответил Иван.  — И хочет трахаться. С тобой! Мне нравится, как ты течешь и извиваешься, когда я долблю тебя!

Услышанное заставило меня скривиться. Я не любила столь нарочитой вульгарности в свой адрес.

— Нам придется с этим заканчивать!  — мне хотелось, чтобы эти слова прозвучали, как можно холоднее.

— С чего это?  — удивился Иван.

Вот и настало время мне предъявить свои козыри:

— С утра я сняла побои и сдала материал для анализа.

— Какой материал, какие анализы?  — растерянно переспросил парень.

— Вот!  — я предъявила ему синяк на предплечье.  — Ещё с ног.

— И?

— Помнишь, я поцарапала тебе спину? Под ногтями остались частички твоей кожи. И сперма на чулках,  — перечислила я.

— Нафига все это?  — он пытался понять ход моих мыслей, но у него никак не получалось.

— Вполне хватит для заявления в полицию,  — подсказала я.

— Ну, ты и стерва!  — с нескрываемой злобой выдал Иван.  — Я к тебе со всей душой!

— Избавь меня от подобных признаний!  — моя напускная невозмутимость немного осадила его.

Иван громко по-бульдожьи засопел, но сдаваться не стал:

— И что, ты пойдешь с этим в управу?

— Не сомневайся,  — заверила я.  — Если мы не 

договоримся, сегодня же напишу заявление.

К моему удивлению, Иван отреагировал на угрозу весьма спокойно, будто она его совершенно не касалась:

— Допустим, я от тебя отстану. Но не могу обещать того же за свою маму,  — как-то совсем не по-доброму улыбнулся парень.

— С ней я как-нибудь договорюсь,  — заверила я.

— Не будь дурой, Вера!  — внезапно вспылил он.  — Ты же понимаешь все последствия своего шага? Покоя от него тебе точно не будет! Половина города узнает о твоих похождениях. А моё наказание ещё не гарантировано — хороший адвокат сумеет представить все в выгодном для меня свете! Подумай хорошенько, чего именно ты хочешь.

Такого от этого низколобого любителя спортивок я не ожидала. Признаюсь, в тот момент он привел меня в замешательство. Я стояла, думая, чем бы ответить на его заявление, а время шло. Не получив от меня никакой реакции, Иван продолжил:

— Я тебя больше не побеспокою. Мне проще найти кого-то ещё, чем потом разбираться с теми проблемами, которые ты можешь создать. Но! Компромат на тебя у мамы. И я не знаю, как она распорядится им. На твоем месте я бы больше беспокоился за это.

Я ещё раз поразилась тому, как недооценила этого человека. Конечно, было легко понять, к чему он клонил. Да, Иван мастерски разыграл свою карту. А я снова попала впросак. С другой стороны, этот путь, пускай и не приятный, вел меня к заветной цели.

С другой стороны, чего я ожидала? Что он поднимет лапки кверху и чистосердечно раскается? А его предложение могло реально помочь. В конце концов, мы уже были вместе, и в итоге пострадала только моя гордость. В общем, не видя иного скорого решения, я решила согласиться.

— Мне нужно, чтобы у твоей матери внезапно пропал повод меня доставать,  — сказала я.  — Ты можешь это устроить?

— Конечно,  — довольно хмыкнул Иван.  — Но это будет тебе кое-чего стоить,  — он подошел вплотную и, нагло засунув руку мне под юбку, провел ею по ноге.  — Твои бумажки меня не сильно впечатляют. Так что, думай, Вера!

— Сегодня сделаешь?  — я не стала отстранять его руку, но ощутила, как стала намокать — против своей воли, а по ноге прошла легкая дрожь от возбуждения.

— О!  — улыбнулся парень.  — Да, ты уже готова, мамочка!  — он поднял руку выше и сжал ягодицу.

— Не здесь!  — я резким движением отстранила её.  — С ума сошел?

— Отойдем за кустики?  — Иван издал короткий смешок, кивнув на густые заросли, зеленевшие вдоль дорожки; мой взгляд был красноречивее всяких слов.  — Ладно,  — сказал он совершенно другим, серьезным, голосом.  — Я тут пошатался по зданию и нашел уютный кабинет. Там сейчас ремонт, но, судя по виду, его уже несколько дней не делали,  — я поняла, о чем он говорил, и, согласно кивнув, двинулась ко входу в зданию.  — Я не сказал, это будет аванс!  — крикнул мне в спину Ваня; я обернулась.  — Хочешь соглашайся, хочешь — нет!

— Только все должно закончиться сегодня!  — наставительно произнесла я.

— Как скажешь!  — примирительно 

развел руками он, слегка подтолкнув меня за талию внутрь здания.

•  •  •

Мы поднялись на лифте на несколько этажей и, пройдя по ярко освещенному коридору, оказались у двери. Тут ремонтировалось сразу целое крыло. Деньги управляющая компания где-то промотала, и дело двигалось в час по чайной ложке. Так что, можно было почти не опасаться за то, что нас здесь застукают.

В голове у меня был целый фейерверк из эмоций. Даже представить себе не могла, что все это так сильно возбудит меня. Когда Иван распахнул передо мной дверь, мои трусики уже основательно намокли. И ведь он совсем мне не нравился. И вообще, терпеть его не могла за то, как он поступал со мной... и вот снова, но все моё естество буквально кричало, как хочет его. Да, что со мной?

В кабинете было сумрачно. Дневной свет сочился сквозь многочисленные прорехи в грязных жалюзи. Мириады пылинок водили свои хороводы в его пучках. Стол. Несколько стульев. Какой-то хлам и строительные материалы на полу — вперемешку. Тут будто учинили грандиозный погром, затем все бросили, как есть, и забыли.

Подперев дверь заскорузлой доской, Иван повернулся ко мне.

— Ну, что?  — широкая хищная улыбка расползалась по его лицу.

— Что?  — переспросила я, чувствуя, как дрожат поджилки.

— Приступим!  — положив букет на офисный стол, он спустил шорты, явив мне уже окрепший толстый член.  — Поцелуешь?

Я брезгливо шаркнула носком туфли по грязному полу. Заметив мою нерешительность, парень тихо выругался:

— Блять!  — бросил, взявшуюся не известно откуда, ветошь мне под ноги.  — Так лучше?  — я кивнула и опустилась перед ним на колени.

Пальцы не сходились на его члене. Я медленно дрочнула его, оглядывая, словно изучая. Мне казалось не вероятным, что он мог влезть в меня, не разорвав.

— Давай уже!  — нетерпеливо кинул Иван, двинув тазом вперед.

Широко раскрыв рот, я взяла в него головку. И опять ощущение, что вот-вот вывихнится челюсть. Даже слюну не сглотнуть. Ваня положил руку мне на затылок, надавил. "Мммм!" — вырвалось у меня.

— Ах! Вот так!  — тихо выговорил он, двигая членом назад в плотном плену моего неба, языка и губ.  — Даа,  — медленно просовывая вперед, немного глубже.  — Как же офигенно!  — снова назад.  — Аааа!  — вперед — глубже.

Сделав ещё несколько коротких не спешных фрикций, Ваня отпустил меня. Слюна потоком хлынула на пол, а я с шумом втянула воздух освободившимся ртом, попутно разминая затекшую челюсть.

Я заметила, что вел он себя несколько иначе, нежели вчера. Более обходительно, не так напористо.

— Нормально? Отдышалась?  — спросил парень.

Я подняла глаза:

— Да,  — он нежно провел обратной стороной ладони мне по щеке:

— Ты просто охренительная, Вера! Я от тебя улетаю!  — от его слов у меня мурашки по спине пробежали — оказывается и у него бывают интимные интонации, пускай и с такими словами.  — Продолжаем?  — я едва успела открыть рот, чтобы принять в него член.

На этот раз он двигался энергичнее, засаживая на всю длину. Я давилась от заполнявшего мой рот объема. Тягучая слюна медленно капала на пол с нижней 

губы.

— Ах! Ах! Да!  — приговаривал Иван при каждом новом толчке.  — Да!

— Ммм!  — отзывалась я, когда рот переполнялся жидкостью, и тогда он отпускал меня, чтобы я могла сплюнуть и отдышаться; а затем снова брал — жадно, ненасытно.

Один из подходов был особенно продолжительный, и в конце Ваня прижал мою голову, чтобы подольше оставаться внутри. Когда он отпустил, я дышала так, будто всплывала с глубины на последних молекулах кислорода в легких.

— Все, я больше не могу,  — отдуваясь, призналась я.

— Тогда вставай,  — его рука, словно пушинку, поставила меня на ноги.  — Мне нравится твой наряд! Как называется такая юбка?  — и пока я собиралась с ответом — быстро соображать сейчас у меня не получалось, просунул руки под подол, положив их на трусики сзади и спереди.  — Да, ты вся намокла!  — с удовлетворением подметил Иван.  — Надо снять это,  — не дожидаясь моего ответа, он стянул с меня трусики, а я лишь переступила ногами, завершая его действия.

— Колокол,  — тихо сказала я.

— Что?  — Иван втянул носом запах моего белья.

— Юбка называется колокол.

— Тебе идет. Офигенная!  — он развернул меня боком, наклонив вперед; сразу два его пальца вошли во влагалище — было уже не так сложно, как вчера.  — Ох! Хочу!  — он повернул меня спиной к себе, окончательно избавившись от шортов и своих трусов — теперь они лежали поверх букета — у меня перед глазами; я наклонилась, поставив руки на стол; Иван постоял с мгновение и отпустил край юбки.

Взглянув через плечо, я едва не рассмеялась в голос — Ваня ходил по кабинету, внимательно глядя себе под ноги. Мне стало понятно, что он ищет подставку, так как я была выше его почти на голову. Он тупо не доставал. Наконец, вывернув из-под завалов габаритный шлакоблок, он вернулся. Поставил его у моих ног, залез сверху.

— Смешно тебе?  — беззлобно спросил он, снова задирая юбку.

— Было забавно,  — улыбаясь, ответила я и раздвинула ноги шире.

— Сейчас посмеемся вместе,  — пообещал Иван и с силой пропихнул в меня член.

— Йаах!  — охнула я.

Он сразу взял темп, растягивая меня до вчерашних размеров. Двигался вперед, одновременно держа меня за талию и насаживая сильнее.

— Ах! Ах! Да!  — сдержаться не получалось; опора то и дело ускользала из-под рук.

Быстро дойдя финала, переждав дрожь, я поняла, что все ещё стою только потому, что сильные руки держат меня за бока. Толстый член все это время продолжал входить в меня и выходить с громким влажным чавканьем. Едва очухавшись, накатила следующая волна. Я почувствовала, как стенки влагалища, пытаясь сжаться, обхватили массивное тело члена.

— Даа!  — зарычал Иван и поднажал.

— Мммф!  — я едва на задохнулась от нахлынувших ощущений.

— Как же там узко,  — удивленно заметил он, когда моя киска окончательно вытолкнула его член наружу вместе с потоком жидкости, обрызгав ему лобок и ноги.

Я дрожала всем телом, упираясь на сгибающиеся от тремора руки. Не замечая ни того, что промок, ни моего состояния, Ваня снова начал входить. Мои внутренности сжались и не пускали 

его. Он зарычал, словно зверь, учуявший течку, давя всем весом и, пытаясь с другой стороны, надеть на себя меня.

— Уууу,  — вырвалось у меня протяжное, и стенки влагалища резко расступились, пуская его внутрь.  — Ах!

— Да, сучка,  — послышался довольный шепот.

Во мне снова задвигался поршень. А я уже не могла держаться сама, полностью положившись на партнера, который не подводил до этого момента. Влагалище хлюпало, наши тела громко стукались.

— Да, да, еще!  — мой голос на грани крика разлетался по помещению, удивляя меня саму — неужели это все мои слова?

— Вера! Ну, ты вообще,  — раздавалось сзади натужное пыхтение.

Еще немного, и новый поток, брызнувший из влагалища, потек по ногам Ивана, а его член, исторгнутый, ткнулся в ягодицу.

— Офигеть,  — только и сказал он, одним движением загоняя его обратно, преодолев внутреннее сопротивление.

— Аах!  — на высокой ноте взвизгнула я, когда наши тела снова соприкоснулись; и так продолжалось, пока у меня не начал сокращаться живот, а спина — выгибаться дугой — тогда я уже голосила, не переставая.

Иван резко вышел. Встав рядом, он засунул в меня два пальца и сильными быстрыми движениями заставил влагалище испустить очередной поток — ещё более обильный, чем два предыдущих.

— Смотри, как клево! А ты не хотела,  — сказал Ваня.

— Офигеть,  — только и выговорила я.

— Это ещё не все!

— Что?  — больше я уже просто не могла.

— Я же не кончил ещё,  — пояснил он.

— Может, я отсосу?  — с надеждой в голосе спросила я.

— Конечно, но не сейчас,  — он повел меня за руку через кабинет, к стоявшему у окна стулу; в моем состоянии Иван мог делать все, что заблагорассудится, так как сопротивляться не было сил.

Отряхнув седалище, он устроился на нем, показав жестом, чтобы я садилась сверху. Я подчинилась — держась за плечи парня, перекинула через него ногу и сама направила его член в себя. Его руки под юбкой с силой, сжав ягодицы, насадили меня на всю длину ещё более разбухшего органа.

Он трахал меня, возя за ягодицы, вверх вниз по стволу, будто ему совсем это было не в тягость.

— Да, Вера! Да!  — входя и выходя из меня; я мотала головой, чувствуя, что совершенно не контролирую себя, а затем взяла в ладони его лицо и поцеловала в губы; наши языки встретились.

Иван замер на мгновение, а затем, приподняв меня, задвигался сам. Так энергично он в меня ещё не врывался.

— Мммм,  — мой стон в его рот.

Внезапно парень увернулся от моих губ.

— Я... я сейчас кончу,  — дыхание обожгло ухо даже сквозь волосы.

— Нет, не в меня!  — машинально вырвалось вперемешку со сладострастным стоном.

— Бери в рот!  — сняв меня с себя, он развел ноги; я припала к его начавшему пульсировать органу и втянула первый заряд, который с силой ударил в гортань; за ним последовали ещё и ещё, а я еле успевала проглатывать все, что выдавал его член.

Выдоив его до последней капли, я поникла. Иван, также обессиленно, сполз по стулу.

— Ты все ещё 

уверена, что хочешь порвать со мной?  — тихо спросил он.

— Нет, но не спрашивай меня сейчас,  — призналась я; как бы там ни начиналось, но таких ощущений у меня не было ни с кем; секс с ним просто сводил меня с ума.

— Ладно, поговорим об этом вечером,  — сказал Ваня, вставая.  — Твои цветы,  — кивнул на букет.

Я смотрела, как он одевался и отпирал дверь.

— Не забудь, о чем мы договорились!  — напомнила я.

Он застыл в проходе:

— Я обещаю, Вера!  — полуобернувшись, произнес он.

И я поверила ему.