Многобожиха. Часть 2

— Ты спишь?

Я открыл глаза и увидел перед собой маму — молодую, привлекательную женщину, высокую и стройную, с великолепной грудью четвёртого размера, которая выглядывала из-под блузки. Её длинные волосы были заплетены в черную косу до самой талии.

— Привет, мама!

— Привет, Котик! — мама поцеловала меня в губы так, как никогда раньше.

— Здравствуй, Лиза! — мама приветствовала женщину, лежащую рядом со мной.

— Привет, дорогая! — бабушка обняла дочь за шею и прижалась губами к её губам. Я даже заметил, как их языки встретились. — Так скучала по тебе.

— Я приехала первой электричкой на Пастуховку. Только половина шестого. Спите?

— О каком сне может идти речь! — бабушка вылезла из кровати. — Надо умыться и покормить тебя. Как же ты без еды-то останешься?

— Хорошо тогда! Я быстро приму душ.

Мама вернулась, а мы уже сидели за столом и рассматривали чашки с чаем. Я повернулся к маме и увидел, как она вытирает полотенцем грудь и интимные места после душа. На её лобке выделялся черный треугольник волос.

— Скоро позавтракаю, — сказала мама, запихивая в рот бутерброд с колбасой. — Потом зайду к Зине, узнаю о её делах.

— Конечно! Подруга ведь всё-таки.

— Угу! — мама с жадностью ела бутерброды. — Ой, Сладкий! Я привезла тебе сигареты! — Она вскочила со стула и достала из сумки блок "Мальборо".

— Вася подсадил его на папиросы, — улыбнулась бабушка.

— Ничего страшного, пусть будут,— ответила мама и положила блок на стол.— Угостим кого-нибудь позже.

После завтрака я снова отправился к Васе в мастерскую по совету бабушки.

— Здравствуй, боярин, — обнажённый мужчина протянул руку и внимательно меня осмотрел.

— Привет, Вась!

— Что, продолжим наши дела?

— Конечно, давай.

Бабушка вновь появилась на пороге перед обедом.

— Женечка, ты готов обедать?

— Да, Лиза, сейчас приду.

— Давай, беги, — Вася забрал у меня инструмент.

Мы покинули мастерскую и направились к дому. В тени соседнего навеса я увидел молодого парня, который был занят с моей мамой; она прислонилась к лавке и подставила ему свою спину. Парень управлял её действиями, заставляя её расставлять ноги и подстраиваться под его невысокий рост. Бабушка взглянула на меня и улыбнулась.

После обеда я сел на крыльце и закурил "Мальборо", привезённые мамой. К забору подбежали несколько ребят значительно моложе меня.

— Женька, ты идёшь на речку? — спросил веснушчатый мальчишка.

— Ему ещё рано! — ответила бабушка сзади меня.

— Хорошо, Лиза! — согласились ребята и побежали дальше. — Пойдём отдыхать; сегодня важный вечер и ночь.

Я не стал ничего спрашивать: просто встал и пошёл в спальню бабушки, где мы улеглись и попытались заснуть.

Мама вошла в дом растрёпанная и мокрая; по её ногам стекали струйки спермы. Она посмотрела на нас с улыбкой, взяла полотенце из шкафа и направилась в душ.

— Довольная она, — тихо заметила бабушка и посмотрела на меня. — Не переживай; до неё тоже дойдёт очередь, как и до других. Спи.

Я мгновенно провалился в сон; он пролетел для меня как одна секунда. Когда я открыл глаза, в доме царила темнота: бабушка ходила по гостиной, заглядывая в окно; затем она повернулась ко мне с вопросительным взглядом:

— Пойдём, пришло время, — произнесла женщина, зажигая три крупных белых свечи. Одну она дала мне, а вторую передала маме.

Мы покинули дом и направились по улице, присоединившись к потоку людей с огненными свечами в руках. В деревне не светился ни один фонарь.

Все уселись на поляне в лесу, образуя круг вокруг горящего костра.

— Скоро начнётся! — произнёс Вася, усаживаясь рядом и плюхаясь голым задом на землю. — Смотри!

Мама села рядом с молодой женщиной и завела разговор. Бабушка вышла в центр круга и начала отдавать указания мужчине, который готовил что-то в большой глиняной посуде, напоминающей горшок. Он обменялся словами с бабушкой, которая кивнула в ответ. Мужчина взял сосуд и направился к людям на противоположной стороне круга. Люди стали пить из него по очереди, передавая его по часовой стрелке. После глотка они закрывали глаза и входили в некий транс, покачиваясь из стороны в сторону.

Когда пришла очередь Васи, он отпил из сосуда и протянул его мне. Внутри находилась густая коричневая масса, схожая по консистенции с мёдом или чем-то подобным. Я взглянул на бабушку — она утвердительно кивнула. Я выпил.

Всё вокруг стало размываться; мои глаза закрылись сами собой, тело начало покачиваться из стороны в сторону. Казалось, меня уносит ветер подобно перышку; в голове возникло ощущение невероятной лёгкости: начали всплывать образы – пейзажи природы, огонь, водопад и птица в полёте. Вот я мчусь за этой яркой птицей с красочными перьями, слышу её мелодию; приземляюсь на землю и открываю глаза – вновь вижу людей вокруг себя. Бабушка пьёт из сосуда и начинает напевать что-то успокаивающее; её взгляд устремлён ко мне – изумрудные глаза проникают внутрь меня; рот бабушки шевелится, руки скользят по моему лбу и голове; все начинают петь и смеяться; открыв глаза, они сверкают как синие огоньки.

Меня словно поднимает кто-то с земли, и я ощущаю, как меня уносят мягкие потоки воздуха. Мой взгляд сосредоточен на одной точке, в то время как всё вокруг теряется в размытости. Эта точка постепенно начинает расширяться, как будто я настраиваю подзорную трубу. Внезапно всё становится ясным и четким, словно я вижу мир в высоком разрешении. Я нахожусь на прекрасной женщине, которая улыбается мне и шепчет что-то нежное, гладя моё лицо. Я чувствую её тело вокруг себя — наслаждение секса охватывает каждую клеточку моего существа, я достигаю оргазма. Лицо женщины искажается от удовольствия; она стонет так же, как и я. Я вынимаю член из её удивительно влажного влагалища и смотрю на него — он продолжает стоять крепко, а из её промежности струится белая река. Поднимаясь на ноги, пытаюсь найти карман для сигареты, но осознаю, что одет не во что. Я оглядываюсь вокруг: всё движется и пульсирует; люди переплетены друг с другом в огромном клубке тел. Мужчина с молодой девушкой на берегу теперь лежит на своей матери; она тоже испытывает удовольствие. Юноша с веснушками, который был утром возле забора, теперь находится рядом с бабушкой — ей тоже хорошо. Чувство радости и эйфории накрывает меня волной.

Кто-то тянет меня за руку, и я падаю на землю, словно на мягкую перину. Подо мной оказывается девушка с маленькой грудью и густыми золотыми волосами. Мы соединяемся; она стонет от наслаждения — хотя звуки не слышны для меня, я чувствую это всем своим существом. Её руки обвивают мою шею, а ноги плотно прижаты ко мне. Мы сливаемся в единый поток теплого воздуха и проваливаемся в небесно-голубой тоннель времени. Всё замирает — наступает тишина и покой. Открываю глаза и осматриваюсь: солнце восходит над елями, а в центре круга остались лишь пепел от костра. Слышатся тихие стоны; некоторые люди мирно спят с довольными выражениями лиц; где-то мужчины окружены женщинами или девушками, которые двигают бёдрами в ритме счастья.

— Вот, попей немного воды, — произнес Вася, протягивая мне металлическую кружку, сидя на земле с перекрещёнными ногами. — Будешь курить?

— Да, давай, — я сделал несколько глотков, вернул кружку и закурил сигарету с ароматным табаком.

— Как дела со здоровьем?

— Всё отлично! — ответил я с хорошим самочувствием.

— Скоро все в себя придут и разойдутся по своим делам, — заметил Вася.

Люди действительно начали оживать, выходить из дремоты, смеяться и покидать поляну узкой струйкой в направлении центральной улицы.

— А вы часто так собираетесь? — поинтересовался я у бабушки за столом во время завтрака с яичницей.

— Не слишком часто, но бывают причины для этого, — ответила она.

— Причины действительно имеются, — добавила мама.

— Держи чай, — бабушка поставила передо мной чашку.

— Спасибо!

— Пей скорее, Вася тебя наверняка ждёт, — сказала бабушка. — Угости его своими сигаретами. Он хороший человек.

— Конечно! А сегодня будет что-то ещё? — спросил я.

— И сегодня будет интересно, и завтра тоже, — ответила мама.

— Тогда я побежал.

Во время обеда бабушка вновь появилась на пороге мастерской. Мы снова направлялись к дому и я заметил маму на старом дедушке с морщинистой кожей на груди и животе. Он сидел на лавочке с расставленными ногами и прижимался к спине мамы грудью, обнимая её за талию своими жилистыми пальцами. Мама же прыгала на его большом твёрдом члене, демонстрируя свои прелести прохожим местным жителям, которые не обращали на это внимания.

После еды бабушка снова настояла на том, чтобы я вздремнул. Я мгновенно погрузился в его тёмные и мимолётные глубины.

— Женечка, милый, пора вставать! — мама слегка трясла меня за плечо. — Ты хорошо выспался?

— Вроде да, — отозвался я и опустил ноги на пол.

— Тогда пошли, — мама протянула мне руку и повела за собой.

Толпа людей вновь заполнила улицы, направляясь к уже знакомой поляне.

Бабушка продолжала заниматься приготовлением зелья, но в круге сидели только мужчины, плотнее сгруппированные в центре. Женщины образовали внешний круг и стояли с горящими свечами позади нас.

Мы выпили зелье, женщины начали петь и потушили свечи.

Яркий свет ослепил меня. Послышался голос бабушки:

— Вы те, кто вы есть! Вы то, что внутри вас. Единые и неделимые со своей природой. Истинные, объединённые с духами природы и её стихиями — огнём, водой, землёй и воздухом. Он наш путь,— произнесла бабушка кому-то. Всё вокруг снова окутал туман. — Ты — наш путь! — глаза бабушки вновь появились передо мной и засветились зелёным светом. — Ты и мы одно целое! Ты он и она! Ты всё, что нам известно и чего мы ещё не постигли. Ты всё о нас и для нас! Ты истинный! Будь самим собой! Не бойся того, что внутри тебя. Прими это и развивай, делись этим!

Вокруг воцарилась тишина. Бабушка исчезла, зелёные огоньки погасли. Свет стал мягким и уютным. Я ощутил какое-то движение внутри себя и попытался себя исследовать. Я трогал себя с недоверием.

Моя грудь начала увеличиваться, ореолы расползались и растягивались. Между ног я не смог найти своего члена – там стало пусто. Что-то шевельнулось внутри меня; я опустил руку и почувствовал пальцами мокрое влагалище. Это принесло удовольствие.

Я немного пошевелил пальцами внутри себя, затем вытащил их и взглянул на сверкающую жидкость, оказавшуюся на руке. Затем я обратил внимание на плечи, украшенные длинными золотистыми волосами, и вновь услышал голос бабушки:

— Да наступит мужской день! Да наступит мужская ночь!

Ко мне кто-то подползал — я то ли чувствовал это, то ли ощущал вибрации, разливавшиеся по земле. Мужчины с одной и другой стороны жадно прижимались к моей груди, сосали её, из сосков текло молоко и забрызгивало их лица, глаза и губы. Они менялись друг с другом и продолжали сосать. Чьи-то руки исследовали пространство между моих ног, от чего мне становилось очень приятно. Удовольствие прокатывалось по всему телу, и я слышал свой стон — он был нежным и женственным.

Руки продолжали скользить по моему телу, губы не прекращали жадно сосать молоко из моих сосков, которое я чувствовал внутри себя.

Меня тянули в разные стороны — за руки и ноги; уложили на что-то тёплое. Вдруг между моих ног появилась размытая человеческая фигура: она развела мои ноги в стороны, а другие руки поддерживали их так, чтобы мне было удобно.

Что-то большое и упругое вошло в меня между ног, новое ощущение удовольствия прокатилось по телу. Я чувствовал нежные ласки по своим густым длинным волосам; языки исследовали мою интимную зону. Кто-то произнес:

— Выбери меня! Выбери меня!

Я тыкал пальцем наугад, и человек отвечал:

— Спасибо!

Меня куда-то уносили — я словно летел или порхал как бабочка. Меня укладывали на что-то мягкое и снова сосали молоко из моей груди.

Я очнулся от громкого храпа. В лицо мне упирался чей-то крупный член с обнажённой головкой, а сзади кто-то нежно обнимал меня крепкой рукой и тоже посапывал. Я нащупал волосатый живот и толстый член. Моя задница была покрыта чем-то скользким и липким, а простынь подо мной намокла. Я повернулся, чтобы посмотреть назад — там лежал огромный бородатый мужчина, мирно спящий. Соски ныли, как и задняя часть тела.

Осторожно выбравшись из постели, я заметил, что тот мужчина, который толкал мне член в лицо, теперь прижал его к губам другого спящего человека.

На улице светило солнце; люди шли по тротуарам, занятые своими повседневными заботами. В моей кровати спали бабушка и мама. Первой открыла глаза бабушка:

— Привет!

— Привет! — ответил я. — Хочется есть.

Снова оказавшись в мастерской, я увидел Васю: никаких намёков или разговоров о событиях прошлой ночи. Затем снова бабушка, обед и сон среди потока людей, направляющихся к лесной поляне. И вновь заклинания и круг вокруг меня — но теперь это был женский круг, где мужчины стояли позади нас.

Женщины садились на меня и взлетали с моего члена так же легко, как пробка выскакивает из бутылки шампанского — радостные и довольные, они разлетались в разные стороны, оставляя вокруг себя облако пены. Одна из них устремилась в голубое небо; следующая приземлялась на мой возбужденный конец, и я снова испытывал удовольствие.

"Наверное, среди тех женщин, что улетают наполненными моим семенем, есть мама и бабушка", — думал я.

И снова слышу:

— Выбери меня!

— Ты! Ты! — указывал я.

Снова меня несут. Снова я плыву. И снова просыпаюсь.

Я лежал рядом с полной женщиной, которая прижималась ко мне своими внушительными грудями. "Наверняка в них есть молоко! — проскользнула мысль, — "Каждая из них как ведро с молоком". Позади я ощущал хрупкое тело и тонкие руки, обнимающие мой живот. Я повернулся и увидел красивую молодую девушку с тёмными волосами и маленькой грудью без ореолов, у неё были крошечные соски, похожие на кнопки.

— Сегодня последний день! — произнесла бабушка, когда я вернулся домой. И вновь наступил день сурка.

Снова мы оказались на поляне. Все вместе в кругу. Снова зелье, снова вспышки и метаморфозы. Мужчины преображаются: у них появляются груди, исчезают возбуждённые мужские половые органы, словно их стерли ластиком; лица остаются мужскими — гладкими или бородатыми. Женщины меняют свои формы: груди рассасываются, тела покрываются густыми волосами, плечи становятся широкими, а между ног вырастают мощные члены.

Я парю над этой смесью человеческих тел, которые занимаются любовью и стонут; они сменяют друг друга в объятиях друг друга: сосут груди и расставляют ноги партнёрам и соседям, помогают друг другу, гладят, лижут и целуют — снова раздаются стоны. Я лечу над всем этим и испытываю невероятную лёгкость внутри себя. Мне хочется большего — чтобы их стало больше и чтобы они были счастливыми.

Я спускаюсь вниз и погружаюсь в мягкое черное покрывало, а затем вновь взмываю вверх к реке над вершинами деревьев; смотрю на своё отражение. Взгляд встречает меня с воды. Затем оно изменяется: мерцает и блестит — появляется огромная молочная грудь. На меня глядит прекрасная девушка с тонкой талией, длинными волосами, широкими бедрами и сияющими зелеными глазами. Я медленно опускаюсь в воду и растворяюсь в ней; распадаюсь на молекулы и разносусь по течению.