Правда или действие с моей. мамой?. Глава Секс с мамой рассказы Часть 4

Казалось, она восприняла этот ответ с воодушевлением, возможно, переживая, что она самая плохая мать в мире и портит мне жизнь всем этим. Я мог бы продолжать уверять её в обратном, но ей, очевидно, нужно было поверить в это, когда придет время. Она слегка улыбнулась мне.  — Не слишком извращенно?

— Мам, ты испортила стол, а не дом,  — рассмеялся я.

Она хихикнула, а затем оглянулась через плечо на упомянутый стол, заметив длинную полосу обесцвечивания на его поверхности.  — О, черт, я действительно кончила, не так ли?

— Это была ты или я,  — ответил я, пожав плечами.  — И это было твое шоу, так что...

— Фу, так неловко",  — пробормотала она, слегка покраснев.  — Мой собственный сын видел, как я, шлюха, брызгала.

— Твой собственный сын подумал, что это было потрясающе,  — отметил я, снова улыбаясь.  — Я никогда раньше не видел, чтобы девушка на самом деле брызгала.

— И я позволила тебе снимать меня,  — вздохнула мама.  — Ты уверен, что я не самая плохая мама на свете?

— Позволь мне задать вопрос, и не игровой,  — предложил я. Она кивнула.  — Я хороший сын?  — спросил я.

На мгновение в её глазах промелькнуло беспокойство.  — О, малыш, да! Ты самый лучший и чудеснейший сын, о котором только может мечтать мама. Никогда в этом не сомневайся. Никогда!

— Тогда ладно, но если я такой замечательный и обалденный и так далее, то ты по определению не можешь быть худшей мамой на земле. Потому что, если бы это было так, я бы не был замечательным. И, следовательно, только самая потрясающая и замечательная мама в мире могла родить и вырастить меня. Верно?

Она несколько секунд смотрела на меня криво и несколько скептически, прежде чем снова ухмыльнуться.  — Если я не могу адекватно ответить, это ещё не значит, что ты прав, мистер.

— Да, это так,  — возразил я. Казалось, мы забыли о наших голых и липких объятиях.  — Нравится тебе это или нет, но ты самая замечательная мама на свете. Прими это. Я знаю, что это так.

Еще один подозрительный взгляд.  — И ты говоришь все это не только для того, чтобы заставить меня снять трусики, верно?

Я невольно рассмеялся.  — Я говорил тебе все это перед началом наших выходных, мам. Я говорил тебе это всю свою жизнь, и с моей стороны ничего не изменилось. И я чувствую себя обязанным отметить, что ты была без трусиков ещё до того, как мне пришлось напомнить тебе об этом.

Мамины глаза сузились, но затем смягчились, в очередной раз не в силах опровергнуть мои доводы и логику. Наконец, проявилась злая улыбка.  — Это не имеет никакого отношения к тому, что ты угрожал избить меня до полусмерти довольно внушительной дубинкой, не так ли?

Чтобы подчеркнуть свою шутку, она прижалась своей киской к моему пульсирующему, почти болезненно твердому и эрегированному члену, все ещё зажатому между нами. Я почувствовал её липкую сущность снизу.

— Мама,  — выдохнул я, пытаясь контролировать себя.  — Не делай этого, если не 

хочешь, чтобы тебе кончили на лицо, причем сильно. В данный момент я на взводе.

— Ну...  — она дразнила, ухмыляясь и держа её руки вокруг моей шеи.  — ... Мой... милый... я собираюсь... его... Да?

С каждым произнесенным словом она слегка двигала бедрами из стороны в сторону. Её киска скользила по моему бедному члену. Признаюсь, я чуть не застонал. Эта женщина собиралась меня убить.

Она почувствовала мою блаженную пытку и перестала извиваться подо мной, хихикая от того, какой непослушной она была.  — Бедный малыш,  — проворковала она, выскользнув из моих объятий и удаляясь в страстной манере, покачивая бедрами.  — Тебе нужна пара минут, чтобы разобраться с этим?

— Пара минут? Ты так думаешь?  — тяжело вздохнул я. Я каким-то образом удержался от того, чтобы не схватиться за свой член. Если бы я дотронулся до него, я бы взорвался.

— Вот что я тебе скажу, малыш,  — сказала мама, поднимая мой телефон и показывая его.  — Я должна тебя заснять...

Мои глаза расширились.  — Ты хочешь заснять, как я дрочу?

— Все по-честному,  — рассудила она.  — Ты меня заснял.

— Но... ты сказала мне...  — Я задыхался, чувствуя, как напрягается моё тело. Из меня текла сперма, как из крана, и мама могла это видеть. Клянусь, она облизнула губы.

— Да, но я безумно хотела,  — отметила она.

— А я нет.  — Захныкал я.

— Послушай, милый, если ты собираешься аргументировать меня,  — продолжила она, подходя ко мне.  — Как насчет этого?.. Я сниму тебя крупным планом, как ты дергаешь питона, пока не кончишь. Договорились?

— Желаю удачи в съемках продолжительностью более трех секунд,  — усмехнулся я, почти дрожа. Мама сводила меня с ума, стоя передо мной полностью обнаженной.  — Как скажешь, конечно, но, пожалуйста, позволь мне начать.

Мама хихикнула, довольная, что добилась своего.  — Хороший мальчик. Дай мне минутку...

Она опустилась передо мной на колени и уже проверяла, работает ли камера. Я оставил её включенной, когда подошел обнять её. Через несколько секунд она направила камеру на мой член, улыбаясь за экраном.  — Ладно, здоровяк. Зажигай!

Самый странный момент...

Я вздохнул с облегчением, обхватив свой член рукой и начав массировать. Мама снимала внимательно, может быть, на расстоянии полутора метров.

— По крайней мере, мне не нужно использовать функцию масштабирования для этого чудовища,  — хихикнула она.  — Возможно, придется переключиться на широкоугольный режим.

Я был слишком поглощен тем, как довести себя до оргазма, чтобы ответить ей язвительно, как я мог бы это сделать в обычной ситуации. К моему удивлению и облегчению, мне удалось не кончить мгновенно, и я начал входить в приятный ритм сам с собой. Слава богу, мама смотрела на мой член, а не на моё лицо, потому что я почти уверен, что вступил на преступную территорию.

— Реквизит, детка. Ты действительно знаешь, как обращаться с этой штукой,  — довольно беспристрастно сказала мама, снимая. Я посмотрел на нее сверху вниз и увидел, что она пристально наблюдает за мной через экран моего телефона, а мой кулак двигается вверх и вниз по моей длине. Предварительная 

эякуляция делает это намного проще.  — Хотя я надеюсь, что у тебя это получается лучше, чем у кого-либо, по крайней мере, до тех пор, пока у тебя не появится постоянная девушка.

— Спасибо,  — выдохнул я, поглаживая член все быстрее и быстрее.  — Это ненадолго, мам. Может, ты захочешь отойти в сторону...

Мама не двинулась с места, но убрала камеру от греха подальше, держа её одной рукой и снимая под другим углом. Если я и собирался что-то сказать, то быстро забыл после того, что она сказала дальше.

— Давай, милый,  — выдохнула она, и её глаза заблестели от возбуждения.  — Я хочу, чтобы моя грудь приняла твою сперму.

— Что?  — выпалил я, ускоряя темп, несмотря на свой шок.

— Я уже получила её на спину и задницу,  — отметила она, что было чистой правдой.  — На этот раз брызни мне на сиськи, детка. Мне нравится, когда это происходит.

— Надеюсь, я не... собью тебя с ног от удара...  — проворчал я, чувствуя, как внутри у меня все быстро расцветает.

Мама хихикнула.  — Думаю, мне придется рискнуть...

Я задыхался, а мои колени слегка подгибались, когда я пытался удержаться на ногах. Свободной рукой я опирался на край стола. Мама продолжала наблюдать, и в её глазах светились волнение и предвкушение. Она никуда не собиралась уходить.

Я просунул свой член сквозь сжатый кулак, толкаясь бедрами так сильно, как только мог, стиснув зубы так сильно, что я думал, они вот-вот треснут.

— Бляяядь!!!

Первая струя спермы вырвалась из моего члена и звонко шлепнулась маме на ключицу, удивив её настолько, что она издала звук "О!", когда сперма попала в нее. Я обрушил на нее ещё больше струй своей густой, жемчужной спермы, но из-за недостатка контроля и концентрации моя цель была далеко не блестящей. Мама наклонилась вперед и приняла мои следующие удары на свои большие сиськи, расположив их прямо перед моим извергающимся членом.

Я не знаю, хотела она этого или нет, но один из её сосков прижался к головке моего члена, и я застонал от ощущения, когда кончил, покрывая спермой крошечный розовый бутон. Мама вздрогнула и тоже ахнула. Я сильно дернулся, но промахнулся, направив немного вверх и зацепив струю у нее на шее и под подбородком. Мама даже не вздрогнула, просто позволила мне закончить извержение и каким-то образом сняла все это на камеру, как чемпион.

Я упал на колени, задыхаясь и сгорбившись. Сперма все ещё сочилась из моего члена, но моя рука упала. У моего тела не было сил продолжать. Мои глаза были широко раскрыты, но я видел только пустоту. Моё сердце бешено колотилось в груди, а пульсация отдавалась ритмичным покалыванием, которое проходило по моей нервной системе.

И я задался вопросом, кончал ли я когда-нибудь так сильно раньше. Разве я не задавался этим вопросом сегодня утром?

— Ух ты...  — услышал я тихий голос.

Мне удалось поднять голову, и я увидел, что мама все ещё стоит передо мной на коленях. Она вернула телефон 

в исходное положение, прямо перед собой, теперь, когда угроза обрушить на него град моей спермы миновала. Вся её грудь блестела. Моё жемчужное подношение покрывало её, как липкая паутина, и даже на шее и подбородке. Её сиськи были покрыты глазурью, и она медленно стекала по животу, а часть — в ложбинку между её сомкнутыми ногами. Я вздрогнул при мысли о том, чего сейчас касалась эта сперма.

— Черт, детка,  — прошептала мама, наконец-то выключив видео и опустив мой телефон.  — Ты не шутил, когда говорил, что чуть не сбил меня с ног. Мне повезло, что ты не проделал дырки в моей груди.

Я издал короткий, усталый смешок.  — Не то чтобы я тебя не предупреждал...

— Но я рада, что не испугалась, потому что это было потрясающе, Аарон,  — сказала она.

Я просто смотрел на её обнаженное, покрытое спермой тело, когда она снова ошеломила меня, одним из своих указательных пальцев намотав немного моей спермы на свой сосок, а затем слизнув её. Какое-то мгновение она смотрела на него почти с любопытством, когда он длинной ниточкой отделился от её груди, а затем сунула палец в рот и стала слизывать мою сперму, издавая при этом звуки "ммммммм".

Я уверен, что от шока у меня глаза полезли на лоб.

— Мммм, во второй раз так же вкусно,  — задумчиво произнесла она, выглядя довольной.

— В... во второй раз?  — Спросил я, все ещё ошеломленный.

— Ну, ты, наверное, помнишь, что чуть раньше ты обрызгал мне спину,  — просто сказала она.  — И прежде чем я пошла в душ, мне нужно было попробовать, посмотреть, каково это на вкус. Знаешь, нужно убедиться, что мой мальчик здоров и правильно питается. Я вижу, ты продолжаешь есть фрукты.

Мои губы беззвучно шевельнулись.

— Боже, мы такие непослушные,  — выдохнула мама, хихикая про себя.  — Если бы мир узнал обо всем этом, он бы взорвался.

— Я знаю, что нужно держать язык за зубами, мам,  — заверил я её, выходя из ступора, наблюдая, как она пробует мою сперму на вкус.

— Я знаю, малыш,  — сказала она, тепло улыбаясь мне. Она о чем-то задумалась и, скорчив гримасу, посмотрела на обеденный стол.  — Черт,  — пробормотала она, глядя на длинное пятно от брызг.  — Сейчас все засохнет. Я забыла об этом в тумане оргазма.

— Прости, мам,  — сказал я, стараясь не покраснеть. Я чувствовал себя виноватым.

— Не стоит,  — пренебрежительно сказала она, отмахиваясь.  — У меня был потрясающий оргазм, и так получилось, что это был результат. Может быть, я могу просто сказать людям, что пролила кислый соус, и он испачкал.

— Есть ещё такие вещи, которые называются скатертями, мам. Ты, наверное, слышала о них?  — с улыбкой заметил я.

— Тише, ты,  — сказала она, все ещё глядя на пятно.  — Я очень горжусь этим, правда. Хорошая досягаемость. Если ты не возражаешь, мы не будем накрывать стол, когда будем только вдвоем, и накроем его скатертью, когда у нас будут гости.

— Мне подходит,  — согласился я, кивая.  — Это свидетельствует о 

твоем умении брызгать. Я тоже горжусь тобой.

— Так и было бы, шалун,  — хихикнула она, прежде чем снова посмотреть на своё покрытое спермой тело.  — Что ж, если ты не собираешься записывать, как я поглощаю все это, я предлагаю тебе быстренько принять душ, детка, чтобы мы могли продолжить наш день.

Мне? Снова без слов? Из-за моей матери? Каковы шансы? Я снова уставился на нее, разинув рот.

— Что?  — спросила она, удивленная тем, насколько я был ошеломлен её заявлением.  — Зачем позволять этой прекрасной сперме пропадать даром? Только потому, что она твоя? Я приготовила её из тебя, так что это для меня, верно? И ты довольно вкусный. А теперь беги, маме нужно поработать. Вернусь примерно через полчаса.

Я потряс головой, пытаясь прийти в себя, и потянулся за телефоном, но мама остановила мою руку, не давая мне взять его.

— Оставь телефон,  — проинструктировала она.  — У меня нет своего под рукой, и если ты не записываешь, как я все это ем, то это не значит, что я не собираюсь это записывать...

Она подмигнула мне, а затем сделала рукой жест "кыш". Я кивнул и ушел, направляясь наверх, придерживая рукой головку своего, наконец, обмякшего члена, так как сперма все ещё сочилась из меня, как из протекающего крана. Я услышал, как мама хихикнула, а через несколько мгновений раздался звук "мммм", как будто она действительно наслаждалась вкусом чего-то. Я взбежал по лестнице в душ, размышляя, не стоит ли мне там подрочить, даже если я только что чертовски сильно кончил.

В тот момент все казалось возможным.

•  •  •

Прошло полчаса

Я спускался по лестнице, когда услышал, как меня зовет мама.  — Малыш?

Я сделал паузу.  — Да, мам?

— Прежде чем спуститься, надень какой-нибудь халат,  — проинструктировала она.

— Э-э, хорошо,  — сказал я, несколько сбитый с толку.  — Все в порядке?

— Конечно,  — отозвалась она.  — Я просто люблю большие откровения, и поскольку у нас намечается что-то вроде дружеского уик-энда, я подумала, что мы так или иначе сохраним тайну.

— Так или иначе, она что-то скрывает,  — подумал я, поворачиваясь, чтобы уйти в свою комнату. То, что она говорила, имело смысл, хотя я и представить себе не мог, что мне надоест смотреть на её тело.  — У тебя получилось, мам. Секундочку!

Я пошел в свою комнату и взял свой повседневный халат для отдыха. Это был халат из вискозы темно-синего цвета. Он доходил мне почти до пят, так что, так сказать, был бы хорош для демонстрации. Я надел его и завязал, направляясь в ванную, чтобы взглянуть на себя и оценить свой внешний вид. Я слегка взъерошил свои влажные волосы, а затем слегка расстегнул ворот халата, чтобы, если он немного распахнется, мама могла увидеть мою упругую грудь. Вероятно, именно этого она и хотела.

— Сейчас спущусь,  — крикнул я, выходя к лестнице.

— Я в комнате развлечений, детка,  — крикнула она в ответ.

Я присоединился к ней в гостиной и улыбнулся, когда увидел её. На ней был её собственный халат бордового 

цвета из атласной ткани, который выгодно подчеркивал её изгибы. Она одаривала меня страстным взглядом, а верх был приоткрыт ровно настолько, чтобы я мог видеть ложбинку между её грудей, внутреннюю часть которых было видно.

— Ух ты, мам,  — сказал я, почти вздохнув, когда подошел к ней.  — Всем, кто не я, сейчас очень не повезло. Ты выглядишь чудесно.

Она улыбнулась теплой, любящей материнской улыбкой. Она скользнула ко мне и, обняв, крепко прижала к себе. Я наслаждался ощущением её тела, прижимающегося к моему под нашими халатами,  — единственное, что разделяло наши обнаженные формы.

— Спасибо, малыш,  — проворковала она мне на ухо, нежно целуя его.  — Ты тоже выглядишь потрясающе. Такой сексуальный и мужественный.

— Спасибо,  — сказал я, вдыхая её аромат. Могу только предположить, что мама каким-то образом быстро привела себя в порядок, когда закончила, э-э... есть мою сперму... и немного освежилась. От нее все ещё пахло сексом, и это, конечно, что-то во мне всколыхнуло. Как могло быть иначе?

— Мммм, даже после душа от тебя все равно пахнет, как от мужчины, испытавшего оргазм,  — прошептала она мне на ухо.  — Наверное, гормоны любви, верно?

Я покраснел и просто обнял её.  — Ты тоже потрясающе пахнешь, мам. Такая женственная.

— Жаль, что на мне нет трусиков, которые можно было бы снять,  — поддразнила она, подмигнув мне и ткнув меня носом.  — И я должна кое в чем признаться.

— Что это, мам?  — В конце концов, это был день признаний.

— Я могла бы подняться наверх и поменяться с тобой ролями,  — сказала она, ухмыляясь.  — Когда ты был в душе, я стояла у двери и воспользовалась твоим телефоном, чтобы записать тебя.

Я поднял брови. Я не был в ужасе, а просто удивлен.  — У тебя было на это время?

Она хихикнула.  — Я ем сперму как чемпион, милый. За это я, наверное, могла бы побить рекорд по скорости поедания. Как только с этим было покончено, и я немного помылась в раковине, как проститутка. Я прокралась наверх и отплатила тебе тем же.

Я, наверное, немного покраснел.  — Так ты... ты знаешь, что я...

— Я знаю, что у тебя снова встал, и ты потратил некоторое время, полируя член,  — сказала мама с лукавой улыбкой.  — Хотя ты ещё не совсем кончил, этот инструмент у тебя между ног выглядит впечатляюще даже за запотевшим стеклом. Это было веселое маленькое шоу. Мне понравилось, так что, думаю, я не слишком виню тебя за то, что ты сделал это со мной прошлым вечером.

— О, эм... хорошо...  — Сказал я, немного смущенный и испытывающий облегчение одновременно.

— Может быть, в следующий раз я позволю тебе записать меня специально,  — сказала она, одарив меня озорной улыбкой.  — Может быть, я снова порезвлюсь с этим дилдо.

— Ты убиваешь меня, мам,  — сказал я, слегка сжимая её талию.

— Нет, не умирай, молодой человек,  — упрекнула она, качая головой и глядя на меня снизу вверх.  — В эти выходные тебе предстоит пережить ещё слишком многое, прежде чем ты умрешь.  

Нет, ты должен жить.

Господи, сейчас только полдень субботы, осознал я. Как, скажите на милость, я переживу выходные, когда мы с мамой будем вот так поддразнивать друг друга, и забуду об удивительных признаниях?  — Я постараюсь продержаться до понедельника, мам.

— Хороший мальчик,  — снова проворковала она, наклоняясь и целуя меня в нос, прежде чем улыбнуться мне.  — Итак, я, конечно, съела свою порцию протеина сегодня утром. Что может быть лучше лазаньи и твоей... ну а ты голоден, малыш?

— В данный момент мне не нужно есть, мам,  — ответил я, имея в виду исключительно еду. В её глазах на долю секунды промелькнуло веселье, когда до нее дошел двойной смысл сказанного, а затем она кивнула.  — Тогда ещё выпивки, и мы продолжим нашу игру?

— Мне бы этого хотелось, мам,  — честно признался я.  — Несмотря на то, что я был напуган, я прекрасно провожу время с тобой.

Она обдумала моё заявление.  — Ты же знаешь, что на самом деле я не злилась на тебя из-за того, что ты меня записал, верно? Просто удивилась.

— Я думал, ты меня убьешь,  — признался я.  — Если бы это было не так, ты была бы потрясающей актрисой, мам.

Она улыбнулась.  — На самом деле, мне даже лестно думать, что я все ещё стою того, чтобы на меня смотрели как на извращенку. Тед явно поколебал мою уверенность, хотя, оглядываясь назад, я не понимаю почему.

— К черту этого неудачника, мам,  — сказал я, и выражение моего лица стало суровым.  — Если я его увижу, я врежу ему за тебя.

— Мой доблестный рыцарь,  — вздохнула она, проведя рукой по моему торсу и на мгновение скользнув внутрь, чтобы погладить грудь.  — Думаю, тебе лучше найти благосклонность дамы, чтобы надеть её на острие твоего копья.

На мгновение она перестала хихикать, осознав, что сказала, а затем посмотрела на меня, и глаза её заблестели от веселья. Мама считала себя самым забавным человеком на свете, и в такие моменты, как этот, это было заметно.

— Я возьму вино,  — объявила она, отступая на шаг и кивая.  — Что ты пьешь нелегально, молодой человек?

— Ты пьешь вино, так что я выпью то же, что и леди,  — сказал я, пожав плечами.

Мама кивнула и выскользнула из комнаты.  — Давай, садись на диван, детка,  — крикнула она в ответ.

Я сел на свой традиционный край дивана и стал ждать. Мама вернулась через несколько секунд, неся бутылку красного, штопор и два бокала для красного вина.  — Учитывая, что мы сыты по горло белками и углеводами, мы сможем прикончить эту бутылку на двоих достаточно легко, не сильно захмелев,  — заявила она, ставя бутылку и бокалы на маленький приставной столик.  — На этот раз я подам вино. Это один из моих любимых сортов винограда с винодельни Беллерофон в долине Напа.

Я кивнул и наблюдал, как она села, а затем открыла бутылку и начала разливать вино. Она наполнила бокалы гораздо больше, чем того требовал этикет.

— Таким образом, нам не придется прерывать 

игру, чтобы снова наполнить,  — объяснила она, зная, о чем я думаю.  — Итак, чья очередь? Признаюсь, я сбилась со счета.

— Я тоже, но "дамы вперед" по-прежнему в моде,  — заметил я.  — Итак, ты начинаешь с того, что спрашиваешь меня.

— Как по-джентльменски,  — весело сказала она, протягивая мне мой бокал. Мы чокнулись, и оба ухмыльнулись, заметив, что звук от прикосновения стал тише из-за того, что количество вина повлияло на резонанс бокала.

Она удобно устроилась, повернувшись ко мне лицом, подперев щеку рукой и поджав под себя ноги.  — Итак, мой рыцарь... правда или вызов?

Мы только устроились, как начали пить.  — Правда.

— Кто-нибудь из твоих друзей хочет трахнуть меня?  — спросила она, как будто это был совершенно обычный вопрос.

Возможно, я слегка покраснел, так как привык к их глупостям, но, услышав это в таких резких выражениях от моей матери, я почувствовал себя немного собственником.  — Да. Я слышу это постоянно, от многих из них.

— Действительно?  — она задумалась, улыбаясь.  — Что ж, это подтверждает мои слова. У кого-нибудь из них хорошо получается играть членом?

— Мам, я могу искренне ответить, что не знаю,  — вздохнул я, качая головой.  — Кроме того, что я слышу, как они подшучивают над тобой о том, какая ты милфа и что бы они с тобой сделали, я понятия не имею об их "игре с членом", как ты выразилась. Мой удар по руке обычно заставляет их замолчать.

— Хорошо. Это справедливо,  — сказала она, все ещё ухмыляясь и делая глоток вина.  — Твоя очередь, малыш.

— Правда или действие?

— Ммм, правда,  — сказала она.

— Ты думаешь о том, чтобы трахнуть моих друзей?  — Спросил я многозначительно.

Возможно, мой тон застал её врасплох, и я тут же извинился.  — Мам, прости меня. Я вел себя как последний дурак.

Теперь она улыбнулась.  — Все в порядке, детка. Я знаю, что ты защищаешь меня и, возможно, немного ревнуешь. Должно быть, тебя раздражает, когда они так говорят. Мне приходилось слушать, как мои подруги говорили о том, какой ты красивый молодой человек, и время от времени отпускали замечания по поводу того, что хотят лечь с тобой в постель.

Она хихикнула, потому что я выглядел удивленным.  — Что? Ты думаешь, женщины так не поступают? По крайней мере, трое моих подруг дразнили меня тем, что хотят тебя трахнуть.

Я ничего не сказал, а просто дал этому осмыслиться. Она снова ухмыльнулась.  — Я вижу, как у тебя в голове крутятся шестеренки. Ты пытаешься понять, кто из них сказал это о тебе.

— Если только это не тот случай, который похож на аварию с транспортером, в результате которой Кэти Бейтс и Розанна Арнольд оказались вместе,  — сказал я, качая головой.

Мама весело рассмеялась.  — Тейлор Плэксон. Да, она говорила что-то в этом роде, но не волнуйся, детка, я не подпущу её к тебе.

— Это значит, что ты подпустила бы ко мне кого-то другого,  — предположил я.

— Может быть,  — застенчиво произнесла она, глядя на меня поверх своего бокала с вином и делая 

глоток.  — Не то чтобы они были достаточно хороши для тебя, имей в виду.

— И ни одна из них даже отдаленно не сравнится с тобой,  — сказал я. Она покраснела и на мгновение опустила взгляд на свой бокал с вином, пробормотав что-то себе под нос, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Но, к твоему сведению, детка, если бы у меня не было тебя, что ж, у тебя есть пара симпатичных друзей, которых я могла бы соблазнить, чтобы поразвлечься,  — сказала она наконец.  — Я имею в виду, что есть несколько не таких уж непривлекательных.

— Я позабочусь, чтобы они узнали,  — рассмеялся я.  — Я уйду куда-нибудь на вечер, и они смогут приехать и напасть на тебя.

— Мммм, давненько такого не случалось,  — вздохнула мама, закидывая одну руку за голову. При этом её халат слегка сдвинулся вперед, и я заметил, как между атласными складками показалась грудь. Мама заметила, что я смотрю на нее, и хихикнула.  — С другой стороны, ни одной девушке не понадобится гонять целый поезд, как только она увидит паровоз, который ты прячешь в своих штанах.

— Твоя очередь, мам,  — сказал я, потягивая вино. Я знал, что на самом деле она не стала бы трахаться с моими друзьями. Думаю, она просто задела меня за живое, потому что все они такие болтливые дверные ручки, а моя мама им не по зубам. Ну, на самом деле, любой. В моих глазах, никто не был достаточно хорош для нее, что, в некотором роде, несправедливо с моей стороны, но когда я думаю о тех придурках, с которыми она общалась в последнее время, я не чувствую себя полностью неоправданным, думая так.

Все, что я мог сделать, это надеяться, что она найдет достойного парня (или девушку), хотя бы отдаленно её достойного.

Мама по-прежнему сидела боком ко мне, но смотрела в потолок и мило постукивала пальцем по щеке, размышляя.  — Правда или действие, детка?

— Дерзай,  — сказал я, чувствуя себя авантюристом.

— Ладно, снимай халат на время нашего совместного распития вина,  — сказала она, улыбаясь мне.  — Хорошие мамочки заслуживают того, чтобы их время от времени баловали.

Я пожал плечами и постоял немного, снимая одежду и позволяя ей упасть. К этому моменту я уже перестал испытывать неловкость из-за того, что был голым рядом с ней. Она улыбнулась, когда я встал рядом, и поманила меня пальцем.  — Немного ближе. Я видела тебя обнаженным, но у меня не было возможности как следует рассмотреть тебя.

Я сделал два маленьких шага и встал перед ней, примерно в тридцати сантиметрах от нее, уперев руки в бока и улыбаясь ей сверху вниз. Она просто оценивающе смотрела на моё тело.

— Я заслуживаю большой похвалы за то, что сделала это,  — вздохнула она, улыбаясь и крутя пальцем у виска.  — Повернись, пожалуйста.

Я демонстративно закатил глаза, но медленно повернулся, демонстрируя ей свой зад. Я услышал, как она присвистнула, когда пристально посмотрела на мою задницу.  — Очень мило. Ты 

очень хорошо сложен, Аарон.

— Спасибо, мам,  — сказал я искренне, радуясь, что стоял спиной и она не могла видеть моей глупой улыбки. Хотя я был уверен, что покраснел, в том числе и зад.  — Знаешь, я унаследовал свою внешность от тебя.

— Давай, садись обратно, милый,  — сказала она, потягивая вино.  — Просто, ммм... убедись, что я могу тебя видеть. В конце концов, это был вызов.

Странно и сложно пытаться выглядеть непринужденно, сидя голым перед собственной матерью, особенно когда она просит тебя убедиться, что она видит, что происходит. Как мне это удается, не выставляя себя непристойно напоказ и не выглядя как придурок?

В конце концов я просто сел на диван боком, лицом к ней, поставив одну ногу на пол, а другую согнув прямо перед собой. Я был уверен, что она все ещё могла видеть мои причиндалы, потому что не просила меня поправить положение.

Она кивнула, и мы продолжили, поэтому я спросил её.  — Правда или действие, мам?

Она одарила меня лукавой улыбкой.  — Решайся. Сделай это хорошо.

Я должен был это обдумать. Можно подумать, что к этому времени у меня уже накопился целый букет, но, поскольку я не мог просто подражать её решениям, мне всегда нужно было придумывать что-то новое, что выходило бы за рамки, не проявляя к ней неуважения. Дразнить её, заставлять её делать очень непристойные вещи, да, но не проявлять к ней неуважение.

— Я предлагаю тебе пойти со мной на задний двор, присесть где-нибудь на корточки и пописать,  — сказал я наконец, с трудом веря, что выговорил.

Мама никак не отреагировала на это, просто посмотрела на меня поверх бокала с вином и сделала глоток. Глоток превратился в чавканье, и в конце концов она просто осушила его. Она выдохнула, отставила бокал в сторону и слегка улыбнулась мне.

— Хорошо, но ты управляешь камерой,  — сказала она, вставая.  — И поскольку мы ещё не закончили пить вино, тебе придется оставаться обнаженным, даже на заднем дворе.

Я со вздохом понял, что она меня подловила. Маме следовало бы стать чертовым юристом, а не учительницей в начальной школе.

Я встал и последовал за ней, когда она вышла из комнаты развлечений и прошла через столовую и кухню к двери, ведущей на террасу. Она прошла мимо гидромассажной ванны и спустилась по ступенькам на наш задний двор, который был окружен, к счастью, высоким деревянным забором и рядом высоких деревьев. Если бы кто-нибудь из соседей увидел, что происходит...

Мама выбрала место на траве, отметив прохладную апрельскую траву у себя под ногами, и начала развязывать пояс своего атласного халата. Полуденное солнце пригревало, когда она сняла его, оставшись совершенно обнаженной, и солнце целовало её кремовую кожу. Я снова почувствовал, как набухает мой член, когда я уставился на нее. В конце концов, в этот момент я должен был это сделать.

— Итак,  — сказала она, вешая халат на низкую ветку дерева рядом с забором, перед которым она стояла.  — Я думаю, что прямо 

здесь все будет в порядке.

— Хорошо, если ты так думаешь,  — сказал я, пожав плечами. Я мог бы придумать другие места, которые были бы лучше, но я не собирался обсуждать это с ней, учитывая, что я только что предложил ей помочиться на нашем заднем дворе.  — Итак, старый мистер Бегг не может тебя видеть, но есть ли хоть малейший шанс, что наша соседка могла бы это сделать, если бы выглянула из окна своего верхнего этажа?

— Во-первых, Ким на работе,  — заметила мама.  — Она работает каждую вторую субботу. Во-вторых, если кто-то увидит нас, я бы предпочла объясниться с ней, поскольку она моя подруга. Ну, и ещё я знаю о ней кое-что, что никогда не должно выплыть наружу.

— Я поверю тебе на слово, мам,  — усмехнулся я, доставая свой телефон.  — Итак, как мы это сделаем?

— Ты режиссер, ты мне и говори,  — указала она, пожимая плечами.  — Все, что я сказала, это сделать это незабываемым.

Я приподнял бровь, и она кивнула.  — Да, Аарон, сделай это незабываемо. Я уже позволила тебе снять, как я трахаюсь за столом. Для тебя это не так уж и мучительно, за исключением того, что происходит на открытом воздухе.

— Наверное, мне следовало ради этого сводить тебя в парк,  — пошутил я, заставив её хихикнуть.

— Мы оставим этот кайф на потом, детка. А теперь за работу.

— Хорошо,  — сказал я, опускаясь на колени лицом к ней.  — Мам, ты сядешь на корточки прямо там, где стоишь, широко расставив ноги. Ты раздвинешь губы и пописаешь. Не стесняйся издавать какие-нибудь тихие звуки или массировать себя, как будто это самая удивительная вещь на свете, которая тебя возбуждает.

— Это уже произошло,  — выдохнула она, и её тело снова слегка покраснело.  — Я могла бы немного поиграть с собой, пока я это делаю, Аарон, я... Возможно, у меня что-то вроде фетиша на то, чтобы мочиться перед благодарной аудиторией.

Я старался контролировать своё дыхание, пока мама медленно наклонялась, держа ноги вместе и краснея. Она искоса смотрела на меня, когда медленно раздвинула ноги, полностью открывая мне свою киску. Я ещё не видел ничего подобного, и это было ещё не все, так как я проинструктировал её раскрыться для этого маленького трюка.

— Готов, детка?  — спросила она тихим голосом. Я кивнул, и она медленно провела рукой вниз по своему восхитительному телу, отыскивая свою киску. Она прижала к ней пальцы, вздохнула и закрыла глаза.  — Просто дай мне несколько минут, чтобы привести в действие насосы...

Я молча наблюдал, чувствуя, как возбуждается мой член, пока мама нежно массировала свою киску, время от времени поглаживая средним пальцем влажную, блестящую расщелину. Я приблизил изображение её лица, её закрытых глаз, бормочущих что-то себе под нос, прежде чем начать снимать её тело. Я не стал задерживаться на её невероятных сиськах, потому что не знал, когда начнется настоящее шоу, спускающееся по её талии и достигающее промежности.

— Хочешь заглянуть внутрь?  — спросила она шепотом.

Я 

прохрипел "да", и тогда она двумя пальцами раздвинула свои губы, показывая мне и камере, что находится в своем личном раю. Мама влажно блестела. Её киска была кораллово-розового цвета и просто молила о поцелуе, и я в миллионный раз подумал, что мой папа и все остальные мужчины, которые когда-либо были менее чем рабски преданы ей, были самыми глупыми личностями на свете.

Мама задрожала и тихонько всхлипнула, явно возбужденная тем, что так обнажилась передо мной. У меня снова встал, но я не стал дрочить. Я был здесь с определенной миссией. Я подумал, что память моего телефона может заполниться к концу дня с такой скоростью, с какой мы сюда ехали. Не то чтобы я возражал...

— Нннн, ну вот и все...  — тихо сказала мама, снова потирая губки.  — Убедись, что камера хорошо настроена...

Я увеличил изображение, и мама вздрогнула, издав вздох-стон, когда она широко раскрыла губки и начала мочиться. Я с трудом поверил своим глазам, когда её золотистая струйка вырвалась наружу и упала на траву внизу. Объективно, это было не так уж громко, но для меня это звучало как гребаный Ниагарский водопад.

Мама тихо вздыхала и постанывала, свободной рукой массируя и лаская свою киску. Её глаза распахнулись, и она посмотрела на меня остекленевшими глазами, пока разыгрывала для меня это запретное шоу.

Для меня.

Боже, я любил свою маму.

Тридцать секунд или тридцать тысяч лет, я понятия не имел, сколько прошло времени, но, наконец, поток превратился в тонкую струйку и прекратился. Я видел, как напряглись мышцы маминой киски, когда она выжимала из себя все, что могла, прежде чем, наконец, отпустить свои ягодицы и почти опуститься, хотя она и оставалась на корточках. Я продолжал снимать.

— Как я справилась, господин режиссер?  — спросила она, поднимая глаза и устало улыбаясь.

— Как всегда, потрясающе,  — просто ответил я.  — Ты суперзвезда.

Она одарила меня ухмылкой.  — Не просто порнозвезда?

— Ты лучше любой порнозвезды, мам, ты... нет слов.

Я протянул руки, и мама, присев на корточки, подалась вперед, пока не оказалась у меня на бедрах, а её колени были рядом с моими. Она прижалась ко мне, её сиськи прижались к моей груди, а её влажная киска прижалась к моему пульсирующему члену. Её голова покоилась у меня на плече, и она удовлетворенно вздохнула.

— Мммм, никогда раньше я так эмоционально не относилась к простой демонстрации мочи,  — вздохнула она, уткнувшись в меня носом.  — Должно быть, потому, что я делала это ради своего мальчика?

— Жалеешь?  — Тихо спросил я, поглаживая её по спине.

Она покачала головой.  — Нет. Совсем нет. Мне понравилось. Я в любое время могу позволить тебе посмотреть, как я писаю, детка. Это так заводило.

Она обхватила мои щеки по линии подбородка и начала покрывать нежными поцелуями шею и лицо, просто легкими покусываниями, но они значили так много, потому что это была любовь матери к своему сыну. И так было всегда. Сколько бы мне ни исполнилось, я всегда буду 

её мальчиком. Мы оба этого хотели.

Она нежно чмокнула меня в губы, прежде чем снова уткнуться носом мне в шею.

— Моя попка,  — прошептала она мне.  — Давай, помассируй мне попку. Я обожаю массаж ягодиц.

Я медленно провел ладонями по её стройной спине и добрался до её сногсшибательной попки. Я обхватил ладонями обе ягодицы и слегка сжал их, отчего она захихикала. Я начал ласкать её медленными круговыми движениями, с легким, но сильным нажимом. Мама прижималась ко мне, почти как кошка. Она старалась не извиваться, но я чувствовал, как её киска двигается под моим твердым как камень членом.

— Бедный мальчик,  — пробормотала она, прижимаясь ко мне ровно настолько, чтобы показать, что она говорит о моем члене.  — Он провел почти весь день по стойке "смирно", не так ли?

— Лучше бы он это сделал,  — тихо ответил я.  — Мне было бы стыдно и я был бы в замешательстве, если бы он этого не сделал. У тебя какая-то холодная задница, мам. Может, нам стоит вернуться в дом?

— Наверное,  — вздохнула она.  — Хотя мне нравится этот момент между нами. Я чувствую себя любимой и в безопасности, даже здесь, на улице, беззащитной. И, похоже, вино снова там. Я должна продолжать пить, если собираюсь и дальше мочиться для тебя, верно?

Я усмехнулся и позволил маме отодвинуться, прежде чем встал, взяв её за руки. Мама ещё не поднялась, и я понял, что теперь она находится прямо напротив моего твердого, как железо, члена, всего в нескольких сантиметрах от её лица. Она уставилась на него и, наконец, улыбнулась, позволив мне осторожно поднять её на ноги. Она покраснела, как молодая женщина, и опустила глаза в землю, все ещё держа меня за руки и покачивая ими взад-вперед.

— Пойдем?  — спросила она. Я кивнул, и она сняла свой халат с ветки дерева, не выпуская моей руки из другой. Я взял свой телефон, когда мы шли обратно к дому, а мама не торопилась, как будто ей хотелось ходить на улице голой.

— Ты же знаешь, что я собираюсь заставить тебя отвести меня куда-нибудь пописать, правда?  — сказала она, сжимая мою руку, но не глядя на меня.  — Ты нашел одну из моих изюминок, Аарон. На самом деле я не увлекаюсь водными видами спорта, но мне нравится мочиться за кого-то, особенно на публике, где это рискованно.

— Поблизости есть парки, заброшенный торговый центр и кладбище,  — указал я.  — Я прослежу, чтобы ты пила побольше воды, и мы проведем день с пользой.

Мама, хихикая, шла рядом со мной.  — Ты такой плохой, Аарон, и мне это нравится. Жаль, что я не обращала больше внимания на твои извращенные подробности, чтобы узнать об этом намного раньше. Ты такой веселый.

Я проводил маму обратно в комнату развлечений, где мы снова продолжили игру. Она снова крепко обняла меня, прежде чем сесть, игнорируя мой стояк. Как только она села, она осталась обнаженной. Я принял прежнюю позу, повернувшись к 

ней лицом, чтобы она могла видеть мой член.

Она удивила меня, откинувшись на подлокотник дивана позади себя и лениво раздвинув ноги, предоставив мне великолепный вид на свою киску. Очевидно, это был новый уровень, который я каким-то образом заслужил. Это было похоже на открытие игрового достижения, только в миллион раз лучше.

Мама налила нам ещё вина и счастливо вздохнула, отпив немного из своего бокала. Её нога, лежавшая на диване, скользнула вперед, пока пальцы её ног не коснулись моих. Это было возбуждающе, но в то же время очень успокаивающе и естественно для меня.

— Не возражаешь, если мы немного поговорим, чтобы настроиться и сосредоточиться, прежде чем снова начнем играть?  — спросила она. Я понял, что она имела в виду. Я не беспокоился, что она передумала. Если бы это было так, она бы не сидела вот так, раздвинув ноги, подставляя мне свою киску.

Я кивнул.  — Конечно.

— В этом нет ничего нормального, не так ли?  — спросила она, или, скорее, задумалась. Мы оба знали, что это не "нормально" ни в каком социальном смысле.

— Это точно не нормативно,  — сказал я, пожав плечами.  — Но разве мне есть до этого дело? Нет. Многим ли парням удается узнать, что их мама ещё более потрясающая, чем они когда-либо подозревали?

— Возможно, но любой парень в твоем возрасте готов на все, лишь бы провести выходные с обнаженной женщиной,  — заметила мама.  — И нет, я не обвиняю тебя в том, что ты ведешь себя так только для того, чтобы раздеть меня, милый. Я просто говорю, что большинство молодых и возбужденных парней попробовали бы то же самое.

— И быстро ничего не добьются. Скорее всего, на тебя накричат, надают по яйцам и прогонят. И это правильно.

— Да, скорее всего, так и есть,  — согласилась мама.  — Но мы здесь не при чем. Мы это знаем. Мы просто не смогли бы даже отдаленно адекватно объяснить это, если бы это когда-нибудь выплыло наружу.

— Ты читаешь проповедь хору, мама,  — усмехнулся я, заставив её улыбнуться.  — А что касается алкоголя, уверяю тебя, я употреблял его не для того, чтобы расслабить тебя. Я употреблял его, как и ты, чтобы успокоить свои нервы. Никогда бы в жизни не подумал, что у нас будут такие выходные, как эти.

— Ты же не думаешь, что это из-за алкоголя?  — спросила она.

— Нет,  — сказал я, качая головой.  — Возможно, это все равно произошло бы, но было бы намного медленнее и более неловко. Я бы никогда не признался, что снимал тебя прошлым вечером, если бы не вино, пиво и калуа, которые успокаивали мои нервы.

— Я рада, что ты рассказал мне, Аарон,  — сказала она, улыбаясь.  — Я знаю, что ты честный молодой человек, и, должно быть, это было ужасное признание.

Я кивнул, вновь переживая ужас.  — По крайней мере, ты мочилась на улице добровольно. А я чуть не устроил беспорядок в обеденном уголке.

Еще один смешок.  — Я люблю тебя, глупый мальчик.

— Я 

тоже люблю тебя, мам.

— Ну что, моя очередь?  — спросила она, делая ещё глоток.

— Конечно, после того шоу, которое ты устроила,  — сказал я, кивая.

— Правда или действие, детка?

— Правда.

— Самый странный секс на свидании,  — сказала она.  — Расскажи мне.

— О боже,  — сказал я, погружаясь в размышления.  — Я уверен, что мой секс бледнеет по сравнению с твоим, потому что у тебя больше опыта, чем у меня.

— Может, и не так сильно,  — рассудила она.  — В конце концов, экспериментальный секс, когда ты впервые его пробуешь, может показаться довольно странным.

— Ладно, это правда,  — признал я.  — Дай мне подумать.

— Если хорошенько подумать, то есть, по крайней мере, несколько хороших историй, над которыми стоит посмеяться или поежиться,  — заметила мама, поглаживая мою ногу своими.

— Хорошо... Я знал девушку, с которой встречался всего один раз, и которой нравилось, когда её трахали на сгибе колена. По какой-то причине это её заводило. Это было как-то странно.

— Ты хотя бы кончил?  — спросила мама, ухмыляясь.

— Да,  — кивнул я, пожав плечами.  — Но сначала мне приходилось смазывать её чертову коленку с обратной стороны. Но как только она занялась этим, в этом не было необходимости, потому что она была довольно пухленькой, а колени потели.

Теперь мама захихикала.  — Отвратительно. Смазка от пота — это последнее средство, детка.

— Аминь,  — сказал я, поднимая свой бокал в знак одобрения её заявления. Я от всего сердца согласился.

— Кто твоя вторая девушка?  — спросила она с любопытством.

— Там была ещё одна, Кэндис,  — начал я.

— О, это была Кэндис Реймейкер, дочь Челси?  — спросила мама.

— Да, это она,  — подтвердил я.  — Ей нравилось быть морской звездой, когда парень трахал её. Она просто лежала, совершенно неподвижно, и позволяла парню забираться на нее и входить в нее, пока он не кончил. Можно было поклясться, что она была мертва. Она едва шевелилась, и понять, что у нее был оргазм, можно было только по тому, как её киска сжималась вокруг моего члена, когда она кончала. Я кончил с ней несколько раз, но это было слишком странно, поэтому я прекратил.

— Её мать какое-то время злилась на меня. Интересно, это было из-за того, что ты разбил сердце её девочки-морской звезды?  — съязвила мама, и в её словах прозвучал смешок.  — Это довольно странно, Аарон. Самый странный из них, который приходит мне на ум,  — это парень, которому нравилось притворяться волком, и он трахал меня сзади, пытаясь рычать мне в ухо.

— Ха, не хочешь рассказать о своих звериных причудах, мам?  — рассмеялся я.

— Очень смешно,  — кисло сказала она.  — Он разозлился после нашего второго секса, когда я предложила ему молочную косточку за то, что он был хорошим мальчиком. Он накричал на меня, и я пригрозила насильно накормить его шоколадом и убить. Он в гневе ушел, и больше я его никогда не видела.

— Если ты выходишь замуж за человека-собаку, тебе обязательно связывать себя... узами брака?  — Спросил я, злобно улыбаясь. Мама слегка покачнулась,  

каким-то образом избежав третьего плевка за утро, и задрожала, хихикая сквозь сжатые губы. Наконец она глубоко вздохнула и покачала головой.

— Ты, маленький засранец,  — выдохнула она.  — Ты должен прекратить так со мной поступать. Если меня стошнит, клянусь, я заставлю тебя слизать это...

— Твоя любимая песня "KISS",  — сказал я с ухмылкой.

— Ого, ты знаешь о музыкальных вкусах своей старой мамы, а?  — задумчиво произнесла она, оценивая меня.  — Однажды ты сделаешь какую-нибудь шлюшку очень счастливой, Аарон, если покажешь, что ты её так хорошо знаешь.

— Мне повезет, если они окажутся хотя бы на сотую долю такими же крутыми, как ты,  — сказал я.  — Я не смогу найти лучше.

— Теперь твоя очередь спрашивать.

— Правда или действие, мам.

— Правда.

— Какую самую странную штуку ты когда-либо трахала или вставляла в себя?  — спросил я.  — Хэштег без осуждения.

— Приятно слышать,  — вздохнула она, готовясь к признанию.  — На самом деле вариантов множество. В мою пизду засовывали ногу, ножку стула, бильярдный кий, банку из-под пива, однажды даже засунули твердый мяч. Это было больно.

— Ого,  — рассмеялся я.  — Могу себе представить. Но могу поспорить, что ты можешь найти кого-нибудь получше, чем твердый мяч.

— Я просто сужала список,  — призналась мама.

— Мне не терпится услышать об этих инцидентах,  — сказал я, стараясь не хихикать.

— Как-нибудь накачай меня алкоголем по-настоящему, и я тебе расскажу. Каждая девушка трахалась с овощем, например, с огурцом, бананом или ещё с чем-нибудь, так что это не экзотика. Я любила трахать рычаг переключения передач в том автомобиле, который был у меня раньше, пока твой отец, ублюдок, не продал его.

— Должно быть, это было захватывающее зрелище,  — задумчиво произнес я.

— У меня есть несколько видео с этим. Может быть, я покажу тебе, если ты будешь хорошо себя вести,  — ответила она, делая ещё один большой глоток вина.  — Однажды я засунула себе в киску несколько кукол моей подруги, потому что была зла на нее... Я встречалась с полицейским, и он трахнул меня своей дубинкой... Я перепробовала множество фаллоимитаторов инопланетного вида, которые даже отдаленно не похожи на человеческие.

— А как насчет того, который кто-то сжимает и вводит в тебя силиконовую сперму, чтобы имитировать оплодотворение?  — спросил я.

— Стреляющий дилдо? О, боже, нет,  — хихикнула она, чуть ли не дрыгая ногами, как девочка.  — Но это звучит забавно. Я должна найти это и попробовать. Мммм... Я хранила обручальное кольцо подруги в своей киске, чтобы скрыть его от её мужа, пока у нее был лесбийский роман с девушкой.

— Ты была той девушкой?  — Спросил я, ухмыляясь.

— Нет, умник, я не была той девушкой,  — ответила мама, бросив на меня недовольный взгляд, который она не имела в виду, потому что её глаза сверкали.  — О, вспомнила! Само по себе это было ни к черту, но я проиграла пари в универе, и моя соседка заставила меня встать на голову, задрав ноги и широко расставив их, а сама вылила мне в пизду 

целую банку патоки.

Я моргнул.  — Патока? Ты имеешь в виду черную патоку? Могу ли я узнать почему?

— Я не настолько пьяна, чтобы признаться тебе,  — просто ответила она.  — Но она наполнила меня до краев. Я была поражена, что она не вытекала у меня изо рта, носа, ушей, задницы и сосков. Мне пришлось продержать её там два часа. Я принимала душ большую часть недели, чтобы избавиться от всего этого, и даже тогда, когда меня трахали, парни время от времени останавливались, нюхали воздух и спрашивали:  — Ты чувствуешь запах патоки?  — Я чуть не умерла от смущения.

Я так сильно смеялся. Не над мамой, а из-за нее. В её устах все звучало так забавно. Она могла превратить горящий детский дом в настоящий бунт. Мама хихикала вместе со мной.  — Патока победила, я так понимаю?

— Думаю, это, так сказать, решает все,  — согласился я, осушая свой бокал. Я чувствовал себя очень бодрым, несмотря на постоянный стояк. Честно говоря, я как-то забыл об этом. Мама время от времени поглядывала на него, как будто оценивая, но это ничем не отличалось от того, как я смотрел на её киску, которую она держала на виду.  — Думаю, теперь твоя очередь, мам.

Мама тоже допила свой бокал, и, похоже, её настроение соответствовало моему.  — Правда или действие, мой дорогой?

Я лениво улыбнулся.  — Решайся.

— Хороший выбор,  — сказала мама, потягиваясь и зевая, выставляя вперед свои прелестные сиськи.  — Потому что я немного хочу спать, так что прошу тебя, поставь будильник на час и вздремни со мной...

— Прямо здесь?  — спросил я.

— Ага,  — сказала мама, лениво улыбаясь.  — Прямо здесь, прижавшись друг к другу. Или ты можешь быть "большой ложкой".

Я посмотрел на её халат, валявшийся на полу.  — Не хочешь надеть...

— Не-а,  — сказала она, качая головой.  — Я голая и планирую оставаться такой, если это возможно. Ты честно избавил меня от одежды, детка, и, несмотря на то, что ты узнал обо мне вчера вечером и сегодня, это не так-то просто сделать.

— Мне и в голову не приходило, мам,  — заверил я её.  — Ни разу.

— Хорошо. Потому что, по правде говоря, у тебя просто хорошо получается раздевать женщин,  — заметила она, вздыхая и выглядя очень расслабленной. Её роскошное тело почти растеклось по дивану напротив меня.  — Поставь будильник, детка.

Я сделал, как она просила, а затем подождал, пока мама медленно поднимется со своей стороны дивана, встает на четвереньки и подползает ко мне, как чувственная кошка, не сводя с меня глаз. Когда она приблизилась, её сиськи соблазнительно покачивались под ней. Её карие глаза горели огнем и были такими чувственными.

— Хорошо, большая ложечка,  — сказала она хриплым голосом.  — Займи позицию.

Я лег на бок и прижался к спинке дивана, освобождая ей место перед собой. Мама хихикнула, когда скользнула внутрь и тоже легла на бок, прижимаясь ко мне спиной. Мне нравилось чувствовать, как её тело прижимается к моему, но мой член был зажат между моим животом и 

её задницей, что заставило её ещё больше захихикать. Она прижалась ко мне попкой.

— Мужественный мальчик,  — проворковала она, оглядываясь на меня.  — Эта штука не сработает, если мы не ударим по ней электрошокером, не так ли? Хорошо, я на секунду подниму ногу, а ты можешь просунуть его между моих бедер, прямо под киской. Только не пытайтесь навязать это мне, мистер. Для этой поездки парням нужно разблокировать гораздо больше разрешений...

Мама согнула колено и на мгновение согнула ногу. Я колебался долю секунды, прежде чем привести себя в порядок и протолкнуть свою неистовую эрекцию в её щель, скользнув ею по её половым губкам, продвигаясь вперед. Мама опустила верхнюю ногу, по сути, удерживая её на месте, так что головка моего члена оказалась прямо перед ней. Я чувствовал, как её губки почти обхватывают член.

— Ну вот,  — промурлыкала она, потянувшись назад и взяв меня за руку.  — Положи свою нижнюю руку мне под шею, милый, а я положу вот эту...

Я просунул свою нижнюю руку под нее и просунул внутрь, смягчая и поддерживая её шею. Она взяла мою верхнюю руку и положила её себе на грудь. Моя ладонь нежно обхватила её.

— Сделай то же самое со своей другой рукой,  — пробормотала она.  — Ты определенно заслужил эту бонусную функцию сегодня, молодой человек. Ты молодец... очень хорошо...

Я думаю, она засыпала, и, учитывая, сколько мы выпили, и то бурлящее возбуждение, которому мы подвергали себя, я должен был признать, что, несмотря на то, что я держал свою обнаженную мать и у меня была бесконечная эрекция, я тоже был немного измотан. Часок вздремнуть было бы неплохо. Я нежно обхватил её груди ладонями, и она положила свои поверх моих. Она прижалась ко мне спиной.

— Мммм, такой теплый,  — промурлыкала она, слегка поерзав, чтобы принять свою идеальную позу.  — Спасибо тебе, детка. У меня такой чудесный день. Я люблю тебя... так сильно...

— Я тоже люблю тебя, мам,  — прошептал я. Она подняла голову и посмотрела на меня из-под тяжелых век, призывно поджав губы. Я чуть наклонился и прижался своими губами к её губам.

Мы целовались с любовью и нежностью секунды три, прежде чем мама прервала поцелуй и снова отвернулась, погружаясь в сон. Эти три секунды показались мне вечностью, но это было божественно.

Я лежал неподвижно, позволяя своим мыслям блуждать. Что здесь происходило? Мы с мамой были так близки. Черт возьми, мы лежали обнаженные вместе, и мой член был зажат в её киске. Что мне было с этим делать?

Хотел ли я трахнуть свою мать? Моё тело, конечно, так и хотело. И не то чтобы я был в ужасе от этой идеи. Это был порыв и трепет возбуждения, которые я никогда не смог бы объяснить. Но могли бы мы трахаться и при этом оставаться семьей? Не испортим ли мы все?

Знание всех этих вещей о моей матери не беспокоило меня. Они заставляли меня чувствовать себя ближе 

к ней, и любить её сильнее. Я не был влюблен в нее, но она была моей мамой, и я любил её больше всех, кто был у меня в жизни. Она была для меня всем, особенно сейчас. Она вырастила меня, она заботилась обо мне, она научила меня манерам и обходительности, о которых мой подонок-отец и не помышлял. Я не хотел больше его видеть, и да, камни в почках у него меня вполне устраивали. Может, это повредит его член, и он больше никогда не сможет испытывать эрекцию. Да пошел он к черту.

Я крепче прижал маму к себе и закрыл глаза, решив уснуть. У нас оставалось ещё много времени, чтобы разобраться во всем этом, и мама, похоже, тоже была настроена на то, чтобы получить удовольствие. Мы мастурбировали друг для друга, признавались в вещах, о которых вряд ли рассказали бы кому-то ещё, вместе напивались, и это заставляло меня любить её ещё больше. Я продолжал думать о том, как мне повезло, что меня вырастила эта женщина, и я был её ребенком, испытывающим безусловную любовь. Насколько мне повезло?

Меня сморил сон, и я улыбнулся, чувствуя себя очень довольным своей жизнью. Без сомнения, все должно было наладиться.

Я не мог дождаться, когда пройдет этот час.

•  •  •

Будильник моего мобильного телефона подал звуковой сигнал и разбудил меня. Мне было невероятно тепло, и я осознал, что действительно лежу на боку, прижавшись к чьему-то теплому телу. Мои глаза открылись и округлились, когда я понял и вспомнил, что происходит.

Я лежал на диване рядом с мамой, и мы оба были совершенно голые. За время нашего часового сна мама каким-то образом повернулась ко мне. Сначала она лежала лицом к окну, а я обнимал её. Я замер, почувствовав, как её невероятные сиськи прижались к моей груди, а её руки обхватили меня, уткнувшись лицом мне в плечо.

Мой твердый, как железо, член все ещё торчал у нее между ног под киской, как это было, когда мы ложились вздремнуть.

Черт возьми.

Мой будильник звучал все громче и громче, и я лихорадочно пытался сообразить, как до него добраться, не потревожив маму. Я выглянул из-за её спины, проклиная себя за то, что положил телефон на чертов столик прямо перед диваном. Она все ещё не двигалась, и я все ещё чувствовал её теплое, медленное дыхание на своей коже.

Одна моя рука оторвалась от её спины и потянулась к телефону, разминая пальцы, но это не помогло. Даже легкое движение под ней, чтобы дотянуться дальше, не помогло. Настоящая проблема заключалась в том, что мама уткнулась в меня. Если бы она все ещё смотрела в сторону, все было бы не так неловко.

Я не мог поверить в то, что собирался сделать дальше, но разве у меня был выбор?

Я медленно, осторожно перевернулся, уложив мою любимую маму на спину, а затем оказался на ней сверху. Мама застонала и выдохнула во сне, когда мой 

вес придавил её. Слава Богу, моя эрекция все ещё была зажата между её бедер, так что я не собирался кончать в нее по ошибке. И все же, лежа на своей спящей обнаженной матери, я никак не мог предсказать, как пройдет этот день.

И что это был за день, который закончился катастрофическими свиданиями для нас обоих накануне вечером. Моё свидание даже не началось, так как меня бросили, а мамино было неудачным, когда она в гневе решила больше не встречаться с этим придурком. Застряв дома, мы начали выплескивать алкоголь из-за наших неудачных свиданий и того, каким подонком был мой отец, бросивший нас много лет назад.

Мы оба были настроены довольно кокетливо, но в итоге я зашел дальше, чем следовало, сняв, как мама кончает в душе. Она узнала об этом только сегодня утром, когда я признался в этом во время нашей довольно напряженной игры в "Правду или действие".

Мы оба признались друг другу во множестве глубоких сексуальных истин и совершили несколько безумных поступков. Мы открыто мастурбировали друг для друга. Мама мочилась на заднем дворе, пока я это снимал, и мы выразили некоторые из наших самых сокровенных фетишей и наклонностей. Я был поражен, услышав все, что рассказала мне мама, и это просто заставило меня осознать, что она была более потрясающей и замечательной, чем я когда-либо себе представлял.

Последним утренним вызовом было то, что она предложила мне вздремнуть рядом с ней голышом, и именно так я оказался здесь, в её объятиях и в панике тщетно пытаюсь дотянуться до своего громкого будильника.

Наконец, мне удалось взять телефон в руку, пока я полностью лежал на ней, но опирался на одну руку, чтобы не задушить её в нашем глубоком диване. Я поспешно отключил неприятный звук, который я использовал как сигнал оповещения, и который мама всегда считала ужасным. Я удивлен, что он не разбудил её, и что она не ударила меня за то, что я подверг её этому. Я действительно забыл об этом в сексуальном тумане, в который превратился этот день.

Тишина была оглушительной, и теперь, когда мой будильник был выключен, я остро осознавал, что лежу на маме, а наши обнаженные тела прижаты друг к другу. Моё сердце бешено колотилось в груди, и я чувствовал каждый нерв в своем теле.

Черт, мой член пульсировал.

Наконец, моя мама пошевелилась и тихонько вздохнула, просыпаясь. Она на мгновение потерла глаза, прежде чем открыть их. Как только она сосредоточилась, то заметила, что я лежу на ней, и, казалось, почувствовала на себе мой вес. После пары мгновений молчаливого замешательства она устало улыбнулась.

— Привет, малыш,  — прошептала она.  — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— П-прости, мам,  — пробормотал я, ожидая внезапного удара коленом в пах.  — У меня зазвонил будильник, и я не мог дотянуться, не... не перевернувшись и...

— Если мне не изменяет память, я легла спать лицом наружу,  — сказала она с легкой ухмылкой.  — И все 

же ты здесь, на моих сиськах. Почему ты не на моей заднице?

Я сглотнул и понадеялся, что она мне поверит.  — Я... В какой-то момент ты повернулась ко мне лицом, мама. Мы оба спали. Я не заметил, пока не проснулся от звонка будильника. Клянусь, я говорю правду. Пожалуйста, не убивай меня.

Она задумалась на мгновение и улыбнулась, слегка пожав плечами.  — Ну, я действительно люблю лежать лицом к лицу с тем, с кем сплю, это правда. Думаю, я просто перевернулась во сне в свою любимую позу. Суд признает тебя невиновным, детка.

Я почти рухнул на нее, уткнувшись головой в подушку рядом с её лицом, и вздохнул с облегчением. Моё тело ещё глубже вдавило её в диван, и она захихикала — самый чудесный звук, который можно было услышать в этот самый момент. Она, казалось, на секунду застыла и передвинулась, прежде чем заговорить.

— Боже мой, парень,  — сказала она, и в её голосе слышалось веселье.  — Эта штука когда-нибудь расслабляется?

Черт, она почувствовала, как мой член вонзился между её бедер, чуть ниже её киски. Я поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

— Прости, мам,  — пробормотал я, краснея.

— Не стоит,  — проворковала она, улыбаясь и лаская моё лицо, а её глаза сияли обожанием.  — У меня между ног были и не такие желанные члены.

Она обхватила лодыжками мои икры, чтобы заверить меня, что все в порядке и она не злится. Она продолжала нежно гладить меня по лицу, а я в изумлении смотрела на нее сверху вниз. Что, черт возьми, я мог сказать этой самой удивительной маме и женщине?

— Но ты становишься немного тяжеловат,  — выдохнула она.  — Вот что я тебе скажу... Я люблю вот так прижиматься друг к другу, так что давай сделаем ещё один мини-поворот, но перенеси меня на спинку дивана, а сам ляг лицом ко мне снаружи. Таким образом, мы все ещё будет близки, но ты меня не раздавишь.

Я кивнул и начал медленно переворачиваться на бок, в то время как мама двигалась и ерзала на заднем сиденье дивана. В конце концов нам пришлось на мгновение отстраниться, что было для меня как потеря, но она улыбнулась и снова притянула меня к себе, и мы легли на бок, прижавшись друг к другу телами. Она умело двигалась, пока мой твердый как камень член снова не оказался надежно зажат между её бедер, а её губки не легли на него сверху.

— Мммм,  — промурлыкала мама, закидывая ногу мне на бедро и прижимаясь ко мне.  — Так тепло и уютно... мой прекрасный человечек...

Мама осыпала меня легкими поцелуями в лицо и шею, бормоча и шепча, как сильно она меня любит. Я просто обнимал её, совершенно очарованный ощущением её присутствия и её любовью ко мне, которая была так очевидна. За последние восемнадцать часов мы так много узнали и поделились друг с другом, и мы чувствовали себя настолько близкими, что это, прямо здесь, казалось почти естественным 

и обыденным.

Мама все ещё мурлыкала, как котенок, когда я обнял её сзади и прижал к себе. Мы были буквально настолько близки, насколько это было возможно без моего члена внутри нее и моего языка у нее в горле. Казалось, её совсем не беспокоил мой пульсирующий член, и я изо всех сил старался забыть об этом и просто сосредоточиться на том, чтобы держать её в своих любовных объятиях.

Она держала руки на моих щеках, прижавшись лбом к моему лбу и закрыв глаза, что-то шепча мне, а её губы почти касались моих. Я не был уверен, но мне почти казалось, что она чуть-чуть двигает внутренней стороной бедер, и это возбуждало меня.

Нет, это, должно быть, игра моего возбужденного воображения. Мама не дрочила мне своими бедрами.

Мама нежно поцеловала меня. Наверное, это заняло всего пару секунд, но я почувствовал такое тепло, что вы не поверите. Затем она улыбнулась мне.  — Теперь твоя очередь, мой любимый мужчина.

— Правда или действие, мам?

— Правда...  — выдохнула она, все ещё глядя на меня, и её глаза сияли обожанием.

— Тебе правда нравится вот так лежать рядом со мной обнаженной?  — Спросил я, надеясь, что она не почувствует, как колотится моё сердце от беспокойства, что она просто потакает мне.

Она улыбнулась.  — Мне это нравится, Аарон. Я люблю это так сильно, как никогда не любила заниматься этим с кем-либо другим. Возможно, даже больше. С тобой это так прекрасно. Я...

Она покраснела и на мгновение отвела взгляд.

— Что, мам?  — спросил я.

— Я могла бы просыпаться так каждый раз, когда ложусь спать,  — призналась она, все ещё краснея, но решив сказать правду. Мы же договорились, что не будем ничего скрывать.  — Обещай мне, что мы сможем как-нибудь повторить это, детка?

Я сглотнул и кивнул, потому что мне тоже хотелось спать и просыпаться вот так. Я просто не мог представить, что моя мама хотела бы этого. Это показывает, что я знаю.  — Так часто, как ты захочешь, мама.