Без депозита, без возврата

Он был совсем не таким, каким я представлял себе полицейского детектива. Он определенно не был таким большим или впечатляющим, и он сильно потел. Каждый раз, когда я его видел, он держал в руке пакет с кукурузными хлопьями и ел их по одному за раз. Он не был недружелюбным или пугающим, но с ним было трудно подружиться.

— Мистер Фромут. Мы не можем отпустить вас раньше завтрашнего утра. В воскресенье вечером некому заняться бумажной работой.  — Сэмюэл Грин пытался быть профессиональным и дружелюбным одновременно. У него ничего не вышло.

Я просидел в камере предварительного заключения три дня, и теперь он говорит мне, что я должен остаться ещё на одну ночь. Все это было очень запутанно. Я вообще не должен был здесь находиться. Я думаю, им не терпелось повесить убийство на кого-нибудь. К сожалению, я был недостаточно хорош для них.

Все, что я мог сделать, это посмотреть на него через стол и пожать плечами. Черт возьми, я все равно не хотел уходить. Я был разочарован, когда они сказали, что с меня не будут сняты обвинения. Эти ублюдки отправляли меня домой. Меня возвращали к моей жене и моей семье. Возвращали? Возвращали?

Без залога и возврата денег. Я чувствовал себя старой бутылкой из-под газировки.

— Хорошая новость в том, что сегодня вечером вы можете заказать ужин в ресторане Stеаk-Оut. Деньги теперь поступают из другого фонда. Вы можете заказать все, что захотите.

Я слабо улыбнулся ему.  — Сэм. Вы будете здесь утром?

— Конечно. Почему вы спрашиваете?

— Ну, я надеялся, что вы сможете мне немного помочь с этим выпуском.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, я же буду совершенно свободен, верно?

— Да. Без каких-либо условий.

— Есть ли какой-нибудь способ, которым вы можете меня отпустить, не передавая моей семье?

Когда Сэм Грин засмеялся, на его лбу выступили капельки пота.  — Вы хотите сказать, что желаете улизнуть через черный ход?

После того, как я кивнул, он покачал головой.  — Она действительно причинила вам боль, не так ли?  — Я снова кивнул.

— Вот что я вам скажу, Джон. Вы определитесь, чего вы хотите, а я придумаю, как помочь вам этого добиться. Это нормально?

В тот вечер я поужинал курицей, и все мои друзья мне позавидовали. Покончив с жареным яблочным пирогом, я провел остаток вечера, обдумывая произошедшее и пытаясь составить планы на будущее. Пересказ, казалось, удался на славу, но я понятия не имел, какими будут мои планы.

Я работал в Северо-Восточном региональном дистрибьюторском центре Ace Hardware. Я целый день загружал и разгружал грузовики. Это было не очень требовательно, но мне нравилось, и зарплата была адекватной. На эту зарплату я кормил свою семью и растил двух замечательных мальчиков. Тодду было шестнадцать, а Джереми на год младше. Мой брак и моя жизнь были прекрасны до тех пор, пока три дня назад меня не арестовали.

Арест прошел довольно гладко, но когда я узнал обстоятельства, связанные с арестом, все усложнилось.  

На самом деле, я намеренно все усложнил. Однако в то время это не входило в мои намерения.

Я был на складе, выполняя свою обычную работу в обычное время смены, когда прибыла полиция. Мой начальник указал на меня, и на меня немедленно надели наручники и отвели в патрульную машину. Все это происходило на глазах у моих коллег по работе. К тому времени, когда я добрался до патрульной машины, все в здании были в курсе происходящего. Конечно, я понятия не имел. Будучи законопослушным гражданином, я выполнял приказы, как маленький щенок, и не задавал никаких вопросов.

Именно тогда я впервые встретил Сэма Грина. Сначала он был немного суров, но всю дорогу говорил без обиняков. К концу дня его поведение начало меняться.

Мы потратили пару минут на формальности, связанные с собеседованием, прежде чем стало интересно.

Сэма Грина очень интересовало, где я был все утро. Он, похоже, не слишком обрадовался, когда я заверил его, что пятнадцать человек могут подтвердить, что я никуда не отлучался со склада. Я старался быть вежливым и готовым к сотрудничеству, пока он не обрушил на меня свою бомбу.

— Вы знаете человека по имени Томас Эстерли?

— Он мне не друг, но я его знаю. Почему вы спросили?

— Он был убит сегодня в одиннадцать часов утра на парковке отеля "Холидей Инн". Его машина взорвалась.

— Почему меня допрашивают о том, что случилось с Томасом Эстерли? Я не видел этого парня более пятнадцати лет.

— Какие у вас были отношения с мистером Эстерли?

— Никаких отношений не было. Он был старым другом моей жены до того, как я встретил её. Я встречался с ним несколько раз, но никогда не общался.

— Какие отношения были между мистером Эстерли и вашей женой?

— Детектив Грин, вы начинаете выводить меня из себя. Лора и Том Эстерли были парой несколько лет. Я познакомился с ней примерно через полгода после того, как они расстались. Я никогда не расспрашивал её об их отношениях. Я предлагаю вам поговорить с ней.

— Мы уже поговорили с ней. Сегодня мы проговорили с ней два часа.

— Почему?

— Ваша жена была с мистером Эстерли непосредственно перед его убийством. Она была на месте преступления, когда мы прибыли.

Внезапно мне не понравилось, как развивался разговор. У меня был хороший брак. Моя жизнь была идеальной. Лора никогда не давала мне повода думать иначе. Конечно, возможно, это была моя вина, потому что я ничего не искал. Это было потому, что я никогда ни о чем не подозревал. Тик-Так. Тик-Так. Наконец-то мой мозг заработал, и мне не понравились выводы, к которым я пришел.

Поскольку я ничего не ответил, он заговорил снова.

— Камеры наблюдения в отеле "Холидей Инн" зафиксировали, как мистер Эстерли и ваша жена вошли в номер 311 в 9:45 и вышли обратно в 12:30. Ваша жена вернулась к своей машине, а мистер Эстерли — к своей. Когда мистер Эстерли попытался завести свой 

"Мерседес", он взорвался. Ваша жена была достаточно далеко, чтобы не пострадать.

— Можно мне чашечку кофе?

Он, казалось, был немного раздосадован моей просьбой. Я прервал его процесс сосредоточения. Мне нужен был небольшой перерыв, чтобы привести мысли в порядок. Я только что узнал, что моя жена с восемнадцатилетним стажем изменила мне. Вся моя жизнь была построена вокруг нее и детей, которых мы с ней родили. Все рушилось. Нет, я не убивал Томаса Эстерли, но очень хотел бы этого. Остальные его вопросы были бы излишни.

Сэм Грин на мгновение вышел из комнаты и вернулся с чашками черного кофе из автомата. Это было дерьмо, но мне нужно было время подумать, поэтому я немного потягивал его.

— Детектив Грин, могу ли я предположить, что моя жена подтвердила всю эту информацию или у нее было какое-то альтернативное объяснение?

— Нет, мистер Фромут. Другого объяснения не было. Мы показали ей улики, и она согласилась со всем этим. Она встретилась с мистером Эстерли, и они действительно провели вместе более двух часов в комнате 311.

— Я знаю, что это не является частью вашего расследования, но это была их первая встреча или они были вместе и раньше?

— Миссис Фромут указала, что она и мистер Эстерли встречались ежемесячно в течение как минимум трех лет. Она понятия не имела, кто мог желать смерти мистеру Эстерли. Вы, конечно, понимаете, почему вы являетесь нашим главным подозреваемым?

Я допил кофе последним глотком. Моё тело, казалось, задрожало от горечи услышанного. В тот момент это соответствовало моему настроению.

— Зачем ей признаваться во всем этом?

— Честно говоря, я думаю, она была напугана до смерти. Мне показалось, что они обычно приезжали на одной машине. Сегодня ей нужно было сделать какие-то покупки, и она решила встретиться с ним там. Если бы они следовали своему обычному распорядку, ваша жена тоже была бы мертва. Я думаю, она это знала.

— Что ж, думаю, мне лучше рассказать вам все, чтобы вы могли разобраться в этом.

— Что вы имеете в виду?

— Это был я. Я припарковал свой грузовик за складом и выскользнул оттуда так, чтобы меня никто не увидел. Я подложил бомбу под машину Эстерли, а затем вернулся на работу. Меня не было меньше получаса, так что никто меня даже не хватился.

— Вы готовы подписать заявление, подтверждающее это?

— Конечно.

Час спустя меня поселили в моей собственной камере. Большинству других постояльцев приходилось жить в одной камере, но убийцы получали отдельные камеры.

Так зачем мне было делать такую глупость? На самом деле все было просто. Я был тихим парнем, но гордым. Для меня было важно то, что я думал о себе. Конечно, это означало, что и то, что думали обо мне другие люди, тоже было важно. Эта ситуация изменила все в мгновение ока.

Теперь мне стало очевидно, что моя жена не слишком высоко ценила меня. Я поверил детективу Грину, когда он сказал, что у Лоры 

был роман с Томасом Эстерли в течение трех лет. Не из-за какой-то информации, которой я располагал, а просто потому, что она ни за что не выдумала бы ничего подобного, и он тоже. Я не только не хотел больше жить с ней, а даже не хотел её видеть. Я был уверен, что у нее найдется логическое объяснение всему, но я не хотел его слышать. Лучший способ избежать встречи с ней — сесть в тюрьму.

Мои отношения с двумя сыновьями всегда были прекрасными. Я никогда не делал ничего, что могло бы смутить их или заставить почувствовать, что я плохой отец. Сейчас я не чувствовал себя хорошим отцом. Я был рогоносцем. Моя жена, их мать, открыто призналась, что спала с другим мужчиной. Не может быть, чтобы эта информация не дошла до них. Я понял, что после того, как это случится, я никак не смогу смотреть на своих сыновей и держать голову высоко поднятой. Она унизила меня перед моими мальчиками. Она лишила меня мужского достоинства на глазах у моих детей. Как я мог встретиться с ними лицом к лицу, не испытывая чувства, что подвел их? Лучшим выходом для меня было объявить всему миру, что, когда я узнал, что происходит, я принял меры, чтобы остановить это. Я убил сукиного сына, который разрушил мой брак. Тогда мои сыновья могли бы, по крайней мере, гордиться тем, как их отец справился с ситуацией. На самом деле, я жалел, что не сделал этого на самом деле, но было бы лучше, чем ничего, если бы я мог хотя бы получить за это похвалу. Как бы то ни было, я хотел встречаться со своими сыновьями не больше, чем со своей женой.

Я никак не мог вернуться на работу. Я играл в карты и в боулинг со всеми этими парнями. Если бы они узнали, что моя жена уходила от меня в течение трех лет, я бы никогда этого не пережил. Унижение, которое мне пришлось бы пережить, было бы выше моих сил. Поэтому я никак не мог вернуться в Ace Hardware.

Ситуация с моей семьей была бы точно такой же. Я не хотел сталкиваться ни с кем из них. Не было такого объяснения тому, что Лора сделала со мной, которое не выставило бы меня слабаком. Моей единственной надеждой было сесть в тюрьму и забыть их всех.

План состоял в том, чтобы избежать судебного разбирательства, подав заявление о признании вины. В кино и на телевидении всегда предлагают признать вину, чтобы избежать судебных расходов и хлопот. Все, что мне теперь оставалось,  — это дождаться предъявления обвинения.

Мне было все равно, что со мной случится, но я отказывался стоять лицом к лицу с кучей знакомых мне людей и выглядеть рогоносцем-неудачником.

Одним из самых приятных моментов в моем заключении было то, что я мог отказывать посетителям. Я был более или менее вынужден поговорить с назначенным 

мне государственным защитником, но я отказался встречаться со своей женой или братом Уиллом. Если не считать моего адвоката, я провел большую часть пятницы в одиночестве. Мне дали газету, и в ней были все статьи о гибели Томаса Эстерли. Меня назвали предполагаемым убийцей, а Лору — проституткой из "Холидей Инн". Мои сыновья, должно быть, очень гордятся мной.

Оказалось, что Эстерли сколотил себе небольшое состояние на рынке недвижимости, а также удачно женился.

Сэм Грин заглянул после ужина.

— Джон, у меня к вам всего один вопрос, а потом я вас отпущу. Где вы взяли черный порох, из которого изготовили бомбу?

— Прошлым летом на Ланкастерской ярмарке была выставка оружия. У меня есть две банки, но у меня нет чека.

Я понял, что что-то случилось, как только ответил ему. На его лице была широкая улыбка, когда он выходил из камеры. Я не уверен, но мне показалось, что он подмигнул. Я подумал, что ответ был довольно удачным, потому что мы с ребятами действительно ходили на ту оружейную выставку.

Суббота началась неспешно. После обеда появились двое парней из отдела по борьбе с алкоголем, табаком и огнестрельным оружием в Вашингтоне. Они мне не понравились, и я отказался разговаривать с ними без присутствия моего адвоката. Были выходные, и они нигде не могли найти моего государственного защитника. Они уехали через несколько часов, но, похоже, не были слишком расстроены. Остаток дня прошел без происшествий, за исключением очень короткого визита Сэма Грина. Он просто заглянул ко мне и спросил, все ли у меня в порядке. Я утвердительно кивнул. Он снова улыбнулся и ушел.

В воскресенье днем Сэм вернулся, и мы с удовольствием провели время вместе. Вот тогда-то все и рухнуло.

— Джон. У нас ушла пара дней, но в конце концов мы собрали все кусочки воедино. Мне не понравилось, как вы пытались ввести нас в заблуждение, но я понимаю почему.

Я сидел тихо, ожидая, что он скажет дальше.

— Ребята из АТF смогли выяснить все о бомбе, которая убила Томаса Эстерли. Они даже смогли установить личность парня, который, вероятно, изготовил бомбу, и оказались правы. Это был С4, Джон, а не черный порох. Вчера вечером в Филадельфии задержали профессионального подрывника по имени Фрэнк Донато, который её сделал. В телефонных записях указано, что за последние несколько недель он тринадцать раз выходил на связь с Сильвией Эстерли, женой Тома. Сильвия Эстерли сняла двадцать пять тысяч долларов со своего банковского счета в прошлую среду. Она отказалась сообщить, что она с ними сделала.

Что ж, это в значительной степени разрушило мой план. Следующий час я сидел и слушал, как Сэм Грин описывал все, что произошло. Лора была бы сопутствующим ущербом. Сильвия Эстерли была бы так же счастлива, если бы Лора была в машине с её мужем.

А потом все закончилось. Я ждал понедельника, чтобы меня вернули. Депозита нет, возврата нет. Эта чертова фраза звучала у меня в голове,  

как песня Эми Уайнхаус. Тюремный срок оставил бы мне хоть каплю достоинства. Теперь у меня ничего не было. Я жил с женой-изменщицей, двумя сыновьями, которые, как я был уверен, полностью утратили ко мне уважение, и работой, на которую мне было слишком стыдно возвращаться. Я больше не мог встречаться со своей семьей или друзьями. Печальнее всего было то, что я не имел к этому никакого отношения. Я был жертвой. Без залога и возврата денег. Что, черт возьми, это вообще значило?

Сэм был человеком слова. Выходя из камеры, я заметил в вестибюле Лору, Тодда и Джереми. Сэм отвел меня в сторону, и мы вышли через вход в гараж. Он подождал, пока откроются банки, чтобы я мог получить немного наличных. Я оставил все, что было на текущем счете, но взял двадцать две тысячи долларов, которые мы откладывали на новый дом. Затем мой новый приятель-детектив поехал на склад "Эйс", чтобы я мог забрать свой грузовик.

Мы с Сэмом пожали друг другу руки. У меня был мой грузовик и несколько долларов. Я решил, что в доме нет ничего, без чего я не смог бы жить. Он вернулся к моей жене и детям, а я поехал по шоссе на юг.

Моя первая остановка была в Ноксвилле. После вкусного ужина и холодного пива я включил свой мобильный телефон. У меня было тринадцать сообщений от Лоры, которые я удалил, а затем позвонил Тодду.

— Папа. Это ты? Где ты, черт возьми, пропадаешь?

— Я в порядке. Ты один? Ты можешь говорить?

— Да. Мама в спальне. Она была там весь день. Джереми здесь, со мной.

— Мне жаль, сынок, но после того, что случилось, я просто не мог заставить себя вернуться домой. Мне жаль покидать вас, ребята, но вы оба уже такие взрослые, и я думаю, что вы справитесь с этим.

— У нас все хорошо, папа. Мама в отчаянии, но ни от кого, в том числе и от нас, она не встречает особого сочувствия.

— Вам, ребята, придется позаботиться обо всем в течение пары лет. Я пришлю немного денег, как только смогу.

Мы поговорили ещё несколько минут. Дела с моими сыновьями обстояли не так плохо, как я ожидал. Похоже, они были на моей стороне, несмотря на то, что я уехал. В ту ночь я спал лучше, чем ожидал.

К полудню следующего дня я была в Хантсвилле. Я арендовал небольшой дом на колесах и на следующий день устроился на склад через временное агентство. К концу следующей недели мне предложили постоянную работу. У меня была высокая квалификация и низкая зарплата, но, похоже, это была постоянная работа, и перспективы на будущее казались хорошими.

Я как раз готовилась к тому, чтобы начать посылать деньги домой для мальчиков. Все это прекратилось, когда позвонил Тодд. Тодд и Джереми съехали из дома и теперь жили с моими родителями. Джереми и Лора обменялись несколькими словами, которые закончились 

тем, что мать дала Джереми несколько пощечин. Он защищался, но не ударил её в ответ. Тодд очень осторожно объяснил, что Лора ни в чем не виновата. Лора пыталась убедить мальчиков, что её поступок в какой-то мере оправдан. Тодд изо всех сил старался держать себя в руках, но Джереми взорвался. Похоже, он называл свою мать всеми именами, которыми хотел. В конце концов, он дошел до того, что Лора больше не могла этого выносить.

В порыве гнева Лора закричала, что им следовало просто уехать со своим бесхребетным отцом. Тодд и Джереми съехали на следующее утро.

Два дня спустя мой отец приехал в Хантсвилл с двумя моими сыновьями. У меня не возникло проблем с обменом моего маленького съемного дома на колесах на более просторный. Папа погостил у нас пару дней, а затем вернулся домой.

Тодду хватило присутствия духа, чтобы забрать их школьные документы перед отъездом, так что проблем с тем, чтобы они начали работать на месте, не возникло. Самой большой трудностью было заставить их двоих решить, какую машину они собираются купить. Я думаю, Тодд победил, потому что у Джереми ещё не было прав. Мы ничего не слышали о Лоре. Она тоже никогда не связывалась с моими родителями.

В течение следующего года я получил два хороших повышения по службе. Мы переехали из трейлера в небольшой съемный дом. У Тодда появилась девушка и работа на полставки. У Джереми были водительские права и машина, стоявшая на починке на заднем дворе. Мы вместе занимались домашним хозяйством, но мне пришлось готовить.

Я был на работе, когда получил документы о разводе. Я так и не дождался объяснений или извинений. Я действительно не хотел этого.

Я бы с удовольствием рассказал вам, какие ужасные вещи произошли с Лорой, но я не могу. Она ушла из моей жизни, и я не собирался впускать её обратно. Я уверен, что сейчас она сидит где-нибудь в удобном кресле или на барном стуле и желает мне счастливого пути. Одна мысль об этом вызывает улыбку на моем лице.

Прости, Лора. Ты проиграла. Без депозита, без возврата.