Мама напрокат. Из сборника Инцест рассказы мама и сын Часть 4

Чувство голода стало невыносимым. За два дня все запасы были исчерпаны, и полученные калории явно не компенсировали затраты на физический труд. Вера старалась делиться с сыном частью своей порции, но этого было недостаточно для Антона. Если вначале стресс немного подавлял аппетит, то теперь, когда быт наладился, голод все чаще напоминал о себе. Нужно было срочно найти источник продовольствия, причем без вылазок на дорогу и в близлежащие населенные пункты.

С первыми лучами утра и исчезновением сумерек Вера и Антон отправились на поиски; движимые голодом, они осмотрели окрестности своего дома, с осторожностью заглядывали в окна и даже пробирались в незапертые дома, но успех был скромным — удалось найти лишь одну запыленную банку консервов, неполную пачку макарон и несколько яблок. Хотя последних было довольно много, их хватало ненадолго для сына. Пришлось увеличить радиус поиска: до самого полудня они перебирались с участка на участок, смелее вскрывая двери там, где это было возможно, и обыскивая полки, собирая все найденное в плетеную корзину.

Вера часто оглядывалась назад; настороженно следила за дорогой во время обследования домов на окраине деревни. Наконец они вышли к реке и устало присели на землю, но даже здесь Вера говорила тихо, как будто опасаясь слежки.

— Смотри за дорогой,— попросила она сына взволнованным тоном,— если вдруг какая-то машина свернет в нашу сторону, нам нужно будет спрятаться в кустах.

Антон сидел на теплой земле, опершись обеими руками о спину. Отдохнуть и насладиться находками было так приятно, что не хотелось волноваться без причины.

— Мам, он действительно так опасен? — с недоверием спросил мальчик об отчиме.

— Тоша, просто поверь мне... Он был очень злой! Я никогда раньше его таким не видела. Он угрожал мне, — женщина провела ладонью по своей шее.

Антон замер в раздумьях; ему сложно было представить ситуацию, в которой отчим мог бы поднять на них руку, но слова матери были настолько убедительными, что приходилось доверять ей.

— А почему? — не унимался он. — За что он так разозлился на нас?

Его вопрос остался без ответа. Это был самый подходящий вопрос для того, чтобы понять их таинственный побег, но Вера упорно молчала, ни успокаивая сына, ни усугубляя его тревогу. Именно в этот момент, когда любопытство сына достигло своего пика, мать решила резко сменить тему:

— Лучше скажи мне,— Вера повернулась и лукаво прищурилась,— ты ведь свою порнографию с ноутбука так и не удалил? Ты же понимаешь, что это все не настоящее?

Антон смотрел вдаль, погруженный в свои мысли; мамин вопрос до него дошел не сразу.

— Ты осознаешь, что в реальной жизни девушки не такие щедрые на ласки?

Антон повернулся к ней и выдержал ее пристальный взгляд прежде чем кивнуть.

— Актрисы выглядят красиво только с макияжем и на экране; в жизни все не так ярко. Какие девушки тебе нравятся: худенькие или полненькие?

Он не отвел взгляда и хотел сказать, что предпочитает девушек её телосложения, но застенчивость помешала ему произнести этот комплимент открыто при свете дня. Он посмотрел на её стройные ноги до колен, заметный бюст под майкой, открытые плечи и лицо. И промолчал. Но Вера испытывала потребность быть откровенной; после всего пережитого вместе во время бегства ей хотелось душевного разговора со своим верным спутником.

— Я помню, как мы здесь уютно расположились в тот раз. Раньше тут был пляж, где можно было загорать без купальников. Ты помнишь, твой отец был с друзьями, и я тоже. Это были замечательные времена.

Вера вздохнула, закрыла глаза и повернула лицо к солнцу. Антон хорошо различал моменты, когда она вспоминала об отчиме и когда говорила о биологическом отце — в такие моменты её голос наполнялся теплотой, даже несмотря на то что каждый раз она называла его безответственным кобелем. Однако воспоминания о её беззаботном отдыхе в компании молодых мужчин — а до появления Антона его отец тоже был молодым — открыли для него новую картину: сложно было представить юную, привлекательную девушку среди мужчин на нудистском пляже. Его воображение стало слишком активным, чтобы избежать возбуждения. Если бы Вера решила повторить свой опыт загара без одежды, это могло бы привести к непредсказуемым последствиям для её сына; он так реалистично представил её образ и так сильно на него подействовал её мягкий голос.

— Тихо! — Вера прижала палец к губам и наклонилась ближе к земле. — Слушай!

Она жестом попросила сына опустить голову и прислушалась к шороху за зелёной растительностью. Пришлось немного ползти и раздвинуть ветки для лучшего обзора. Вдруг она поднялась на ноги и сделала несколько решительных шагов навстречу неизвестному:

— Здравствуйте! Вам не мешаю?

Антон с интересом выглянул из-за куста и стал слушать. Затем по её жесту он поднялся и осторожно пробрался сквозь зелень; его удивило то, что мама присела рядом со смятой травой возле незнакомой женщины, которая явно была знакома с этим местом и также загорала без купальника. Появление новых людей не вызвало у молодой женщины смущения, как это обычно бывает у тех, кто неожиданно оказывается раздетым; тем не менее она выглядела несколько встревоженной.

— Кто вы такие?

Уже по её манере общения было видно, что интеллектуальное развитие этой женщины не вполне соответствует её возрасту, однако её внешний вид оставался довольно привлекательным. Она лениво поднялась и устроилась перед незваными гостями, даже не попытавшись надеть одежду. Белокожая, с румянцем от переполняющего её здоровья, девушка недоверчиво смотрела то на Веру, то на Антона.

— Вы чужие, — коротко произнесла она, — здесь нельзя быть в одежде... нужно раздеваться... поняли?

Вера присела на корточки и попыталась доступными словами расспросить молодую женщину, но та смотрела с явным недовольством. Тогда она подала сыну знак и первой начала раздеваться, чтобы следуя простому правилу расположить к себе незнакомку и получить от неё информацию. Она без стеснения сняла через голову майку, и её пышные груди свободно обнажились; затем с помощью виляний бедрами она сняла узкие джинсовые шорты и немного помедлив сбросила трусики. Осторожно обнаженная она присела на траву рядом со странной молодой женщиной. Антон повторил её действия, стараясь полуповоротом скрыть свою неприличную реакцию; он неуклюже снял шорты и уселся в стороне, обняв колени.

— Как вас зовут? — спросила девушка более дружелюбным тоном.

— Я Вера, а это мой сын Антон,— мать даже не подумала изменить имена для маскировки.

— Меня зовут Джулия,— с гордостью представилась белогрудая незнакомка.

Вера увидела в ней свою возможность и настойчиво старалась разговорить её, избегая при этом случайных слов. Настроение этой глупышки казалось слишком нестабильным.

— Джулия, ты живешь где-то рядом?

— Да, вон там, — девушка неопределенно указала рукой.

— Есть ли кто-то еще с тобой? — Вера внимательно смотрела на её лицо, сидя рядом.

— Нет-нет, тут никого больше нет, — быстро ответила молодая женщина.

— А у тебя есть еда?

— Еда? Вы хотите перекусить? — Она посмотрела с сочувствием. — У меня много еды, пойдемте ко мне домой, я вас накормлю.

Как только они начали следовать простым правилам на пляже, Джулия мгновенно доверилась им. Антон глубоко вздохнул; он не смог противостоять искушению и продолжал украдкой разглядывать то обнаженное тело мамы, то белокурую незнакомку с пышными формами и округлыми бедрами. Он боролся с предательской эрекцией, которая появилась в самый неподходящий момент; лучше всего было бы спрятаться за кустами и избавиться от напряжения за несколько мгновений удовольствия, но в такой ситуации это могло привести к нежелательным последствиям. Наверняка, если бы на пляже была только мама, он бы решился на такую смелость.

Джулия тяжело поднялась с песка и наклонилась за своим сарафаном; потянув руки вверх, она натянула его на загорелое тело без малейшего стыда перед окружающими. Вера последовала её примеру: она быстро надела трусики и шорты с маечкой. Однако Антону было сложно справиться со своей проблемой в шортах; он отвернулся от девушек и мучительно пытался прижать свою плоть к ноге, чтобы застегнуть молнию.

— Когда у мужа случается такое, я всегда помогаю ему, — заметила Джулия.

Она подошла к Антону и без стеснения посмотрела на его возбужденный член, положив руку ему на плечо.

— Нужно заняться этим, — пояснила она и обратилась к парню, — понимаешь, нужно заняться?

Однако Вера была поражена другим:

— У тебя есть муж? — спросила она, повернув Джулию к себе и крепко держа её за плечи. — Ты не одна живёшь здесь?

— Да, у меня есть муж, — с улыбкой подтвердила Джулия. — Не переживай, он хороший человек и разрешит мне угостить вас.

Антон уже справился с шортами и шёл рядом с женщинами по пыльной дороге; он напряжённо сдерживал сладостные порывы, глубоко вдыхая через стиснутые зубы, пока ткань шорт теребила чувствительную кожу. Джулия вела их прямой улицей вдоль ряда заброшенных домов, затем свернула к своей калитке и пригласила гостей войти в дом. С тревожным взглядом Вера следовала за ней и остановилась в дверях — на застекленной веранде за столом сидел тот самый мужчина в клетчатой рубашке, который вчера приходил к ней. Он медленно поднял глаза, но удивления на его лице не было.

— Это наши первые гости! — радостно объявила женщина с порога. — Они хотят поесть!

Она сразу же начала открывать кухонные шкафчики, пока Вера и Антон оставались стоять в дверях под настороженным взглядом хозяина. Снаружи их дом выглядел как все остальные, но внутри казался более обжитым: сюда они принесли всё полезное из заброшенных усадеб. Судя по всему, этот мужчина также скрывался в деревне вместе со своей спутницей или даже держал её против её воли; он недоверчиво смотрел на гостей, но случайная встреча вчера успокоила его опасения: Вера находилась в гораздо более сложной ситуации по сравнению с ним самим.

— Юлька, — уверенно произнес мужчина, — дай им пакет картошки и буханку хлеба.

Затем, не вставая с места, он обернулся к гостям:

— Так вот, она ездит в райцентр за хлебом, сахаром и маслом раз в две недели. Чаще там появляться нельзя. Если хотите, она может купить вам все необходимое, но это будет стоить денег. — Мужчина нагло изучал Веру с головы до ног; видимо, её вчерашнее предложение пришло ему по душе после размышлений. — Если у вас нет денег, ты знаешь, как можно расплатиться.

Вера безразлично потянулась к серёжкам; в этих краях её украшения не имели значения, особенно когда мучил голод. Мужчина отрицательно покачал головой:

— Оставь серёжки себе; ты знаешь, что меня интересует.

Он чувствовал себя хозяином ситуации и мог оставить Веру с сыном на голодной диете или вообще сдать их в райцентре. У него уже были мысли о выгоде, но возможность получить вместо оплаты молодую любовницу была для него привлекательным вариантом после вчерашнего промаха. Он хотел отыграться за свою неловкость; ведь тогда он мог воспользоваться предложением Веры и насладиться её телом пока она была напугана. Вдруг на веранду вошёл Антон, чей ум не отличался глубиной и который смотрел на мужчину и его значительно молодую жену с пылающим взглядом:

— Подождите пять минут, я сейчас вернусь!

Без объяснений Антон выбежал из дома с видимым воодушевлением и мчался по деревенской улице. Свернув на узком перекрестке, он добрался до своего дома на одном дыхании. Вернулся он так же быстро, как и ушёл.

— Вот, — парень перевел дух, протянул рюкзак и сам вытащил из него свой ноутбук. — Его можно продать, стоит около пятидесяти тысяч, как минимум.

Хозяин с интересом принял предложение, открыл экран и стал внимательно рассматривать рабочий стол. Устройство ему понравилось, но отсутствие электричества в доме не позволяло оставить его себе. Поэтому он аккуратно поставил принятый ноут на полку за спиной и сказал Юле добавить в пакет молоко и сало.

— Через три дня она поедет в райцентр, тогда приходите за хлебом. Юлька, — прикрикнул он, — накормите людей!

Молчаливый хозяин решил сделать милость и предложил гостям присесть за свой стол. Он не представился и не поинтересовался именами своих посетителей, что вполне оправданно в данной ситуации. Юля выставила на стол закопченную алюминиевую кастрюлю с холодным комковатым картофельным пюре, положила немытые ложки с засохшими желтыми корками и отмерила ровно три кусочка хлеба. Мужчина по-хозяйски первым запустил свою ложку в кастрюлю и начал есть молча. Несмотря на то что посуда выглядела крайне непривлекательно и серое пюре тоже не располагало к аппетиту, голод заставил Веру и Антона буквально наброситься на еду.

— Ты никому ничего в городе не рассказывай, — поучал хозяин свою глупую девчонку, — говори, что ничего не изменилось, живешь тут одна. Поняла?

Юля кивнула и осталась у шкафчика, с удовольствием наблюдая за тем, как гости уплетают ее блюдо. После трапезы она с искренней улыбкой проводила своих новых знакомых и долго смотрела им вслед, пока они исчезли вдали по пыльной дороге с полной сумкой.

— Спасибо, — кратко произнесла Вера, не замедляя шаг.

Объяснений не требовалось; Антон светился гордостью за свой добрый поступок. Хотя ноутбук сам по себе имел ценность, жизнь в этих условиях изменила его восприятие и приоритеты: выживание и борьба с голодом стали важнее, и роскошные вещи потеряли свою значимость. Когда Вера вернулась во двор своего дома и убрала провизию в ящик, Антон неожиданно обнял её сзади и на минуту застыл на месте. Нежные чувства охватили его, но близость к женскому телу смешивалась с примитивным желанием.

— Ма-а-м, — тихо произнес он, — нам нужно зайти в сарай... ты обещала...

— Ох, — устало ответила она, — я так утомлена сегодня. Давай просто обнимемся здесь немного; скоро стемнеет, и мы ничего не успеем сделать...

Антон не стал настаивать: сама реакция мамы на его предложение казалась успехом. Это давало ему надежду попробовать снова завтра — шанс всё-таки был. Тем временем он продолжал стоять рядом с ней, прижавшись спиной к её телу и наслаждаясь моментом; его возбужденность уже явно проявлялась между её мягкими формами. Вера могла бы совершить большую ошибку, если бы решила слегка подвинуться — тогда справиться с бурей чувств было бы непросто даже для юного человека. Парень держал руки на её животе, но затем осторожно поднял их к груди.

Антон больше не пытался установить близость, так как до наступления темноты ему предстояло завершить множество дел, прежде всего возвести ширму в их купальне. Оказалось, что в деревне все еще есть жители, и продолжать купаться, как раньше, было бы крайне неосторожно. Он собрал подходящие материалы: нашел крепкий шпагат, кусок проволоки и старые шторы. В итоге ему удалось обустроить купальное пространство на прежнем месте.

— Антон, сколько времени ещё? — поторопила сына Вера. — Уже темнеет, нам тоже надо успеть искупаться.

— Пять минут, не дольше, — ответил парень, натягивая короткий конец шпагата на вбитый гвоздь.

Он кое-как повесил шторы со стороны открытых участков и поспешил за пустыми ведрами. Ещё несколько дней назад он жил в комфорте и ни в чем не испытывал нужды; теперь же ему приходилось тащить два тяжелых ведра с водой для простого ежедневного купания издалека. По очереди он заполнял их из глубокого колодца и затем затаскивал оба к костру для подогрева. Вера время от времени опускала руку в воду и нетерпеливо ходила вокруг костра — сегодня они собирались купаться позже обычного, а улица уже погрузилась в темноту, что вызывало у неё суеверный страх. Когда женщина посчитала воду достаточно теплой, она схватила одно ведро с огня и от нетерпения сама донесла его до нужного места.

— Тоша, лучше оставайся рядом и присматривай за окрестностями.

Предосторожности не помешают: теперь нужно было остерегаться даже соседа, особенно во время купания в полной темноте. Вера прошла за ширму, разделась и начала осторожно поливать себя водой под мелодичное напевание для придания смелости.

Тош, одно ведро освободилось, принеси ещё воды, — сказала она, высунув наружу мокрую руку с пустым ведром. Антон в сумерках сбегал к колодцу и принес полное ведро, расплескав часть на землю. Он поставил его над костром.

— Тош, вода осталась, раздевайся и иди сюда пока она теплая.

Антон послушно снял одежду и замешкался у шторки. Темнота помогла ему преодолеть стеснение. Войдя в импровизированную купальню, он увидел силуэт матери в темноте. Её обнаженное присутствие вызывало сильные чувства. Всё происходило стремительно: недавно он лишь начал замечать её женственность, а теперь оказался с ней рядом в таких необычных условиях. Сквозь мрак Вера ощущала пристальный взгляд сына и её желание только усиливалось. Она хотела рискнуть, испытать границу дозволенного и вдохнуть свободу страсти, но понимала опасность падения в бездну недопустимого.

— Наклонись, я полью тебя водой, — твердо сказала Вера. — Ты окреп здесь, плечи стали как у взрослого мужчины.

Она была полностью обнажена и облита каплями воды. Поливая сына остатками теплой воды, она вышла за новым ведром от костра. Мысли о том чтобы прикоснуться к его мускулам или прижаться к нему кружили ей голову и мешали дышать. Ей всего лишь надо было примириться со своими желаниями вместо того чтобы бороться с ними напрасно; особенно если исход этой борьбы был предсказуем заранее.

«Позволь себе немного поиграть с желаниями», — нашептывал внутренний голосок...

«Немного переступая границу разрешенного, ведь несправедливо, когда парнишка получал столько удовольствия, а ты оставалась без него и страдала», — сказала Вера с видом фальшивого удивления, когда прикоснулась бедром к прямому члену своего сына.

Она подбирала подходящие слова, пытаясь обернуть свой поступок отстраненными фразами, но внезапно остановилась. Она опустилась на колени на мокрую землю, раскрыла рот и взяла головку члена между губами. От облегчения она застонала — так долго она жаждала этого удовольствия. Казалось, она сможет испытать эйфорию только от ощущения члена во рту, без прикосновений к своей сочащейся промежности. Женщина страстно обхватила задницу парня и двигала головой так, как ей было удобно. Она глубоко заглатывала его большой член и делала это так аппетитно. Верочка потеряла контроль — ее желания уже не знали преград. Она игриво облизывала головку языком, а затем снова поглощала член с огромной страстью.

«Ой, ой», — стонал Антон.

Он едва сдерживался, пытаясь освободиться и кончить в сторону, но мама была слишком завлечена. Было бы унизительно кончить ей в ротик по мнению парня. Он сжал руками голову мамы и попытался отстраниться, у него было слишком мало времени для предварительных ласк. Лучше сделать это насильственно, чем разрешить себе оргазм в ее рот. Вдруг Антон издал слабый стон, его руки ослабели и наоборот притянули женскую голову к себе, а струя спермы хлынула в теплый и влажный рот. Антон застонал, его тело охватило блаженство от эпицентра. Оскорбительные мысли перестали беспокоить его в этой темноте. Стоя спиной к деревянной стене дома он пытался успокоить учащенное сердцебиение, благодарные слова едва проникали в его сознание. Одно было ясно — маме это не повредило.