Вот это поворот. Часть 1

Пролог

Некоторые люди на протяжении всей своей сознательной жизни испытывают странное чувство. Это ощущение нереальности, хотя правильнее будет сказать - чувство неправильности. Некоторые женщины чувствуют в себе силу и мощь, достойные самого грубого лесоруба с бородой и огромным топором, а некоторые мужчины ощущают себя хрупкими и нежными, как женщины, которым необходима забота, ласка и любовь. Такова наша природа; с этим невозможно бороться, и это понимает каждый. Однако общество осуждает все, что выходит за рамки нормы. В результате такие люди вынуждены прятаться, надевать маски и носить их на протяжении всей своей жизни, в которой нет места для истинного счастья и покоя.

Я осознал это только повзрослев - не в смысле старения, а именно повзросления. Многие остаются наивными даже в пятьдесят лет. Эта история произошла со мной совсем недавно, поэтому я пишу сейчас, пока чувства еще свежи в моей памяти. Меня зовут Михаил; пожалуй, это все, что вам нужно знать обо мне на данный момент. Главное то, что мой друг... скажем так... не совсем мой друг в привычном понимании этого слова.

Глава 1

Я нахожусь в небольшом кафе на окраине города. Паша позвонил мне два часа назад и настоятельно попросил о встрече. Отказать другу я не смог, поэтому доехал на маршрутке через половину города и прибыл к назначенному месту. Я сидел здесь уже полчаса; Павел опаздывал – это было крайне необычно для этого педантичного парня… Тихо позвенели колокольчики у двери кафе; мой друг вошел внутрь, огляделся и заметил меня.

— Привет! Извини за опоздание – таксист заблудился,— сказал он извиняющимся тоном, присаживаясь напротив меня. Я подозвал официантку жестом руки.

— А зачем вообще встречаться в этом захолустье? — спросил я с явным скепсисом.

— Здесь... здесь неплохая кухня… — пробормотал он слегка смущенно.

— Паша, я тебя знаю с третьего класса – ты явно что-то недоговариваешь,— пристально посмотрел я на него.

— Есть такое дело… — согласился он с легким качанием головы к нашему столику подошла миниатюрная официантка в ярком бежевом кафтанчике.

— Вы уже выбрали? — обратилась она ко мне.

— Да вполне: отбивная и чай для меня; а моему другу… — задумался я, не зная чем будет питаться Павел.

— Мартини! Мне мартини! — сразу подхватил Павел и официантка быстро удалилась после его ответа.

Кроме нас в помещении находились еще пять человек: трое девушек смеялись за столиком у окна и ели мороженое; молодая пара переговаривалась около барной стойки; наш столик стоял в самом углу зала - я сидел спиной к стене без особой причины...

— Нам нужно серьезно поговорить… — произнес Паша напряженно смотря на клеенчатую скатерть под стеклом стола.

— Это я уже понял: у тебя проблемы? К чему такая конспирация? — спросил я немного обеспокоенный.

— Ну… можно сказать так… — помявшись ответил он и поднял взгляд на меня.

У моего друга были широкие светло-серые глаза – они всегда нравились девушкам; иногда это меня бесило особенно когда Павел уводил из компании самую симпатичную девушку.

— Как ты относишься к гомосексуалистам? — спросил он после небольшой паузы. Я поперхнулся от неожиданности.

— Ну... без агрессии... — откликнулся я после короткой паузы наблюдая за его лицом.

— А если конкретнее? — уточнил он слегка покраснев; тема начала вызывать во мне всё больше дискомфорта.

— Эммм... Честно говоря: я не стану унижать или ущемлять права человека только потому что он принадлежит к другой группе населения; но особой симпатии тоже не испытываю,— признался я честно поежившись.

Паша вздохнул:

— Ладно тогда слушай: сейчас расскажу кое-что - только ты не кричи и не кидайся тарелками!

— Что-то вроде того? Я псих или что-то подобное? — немного обиженно спросил я предчувствуя нечто плохое.

Мой друг открыл бутылку мартини налил рюмку до краев залпом опрокидывал тару обратно наливал снова выпивал ставил пустую рюмку на стол прикрывая бутылку пробкой:

— Я тебя люблю.— четко произнес он смотря мне прямо в глаза.

Хорошо хоть мясо еще не начал жевать - удивленно наблюдая как он активно выпивает; вот это поворот событий – удивляться слишком долго нельзя было просто молчать от шока от такой новости меня заняло какое-то время чтобы собраться с мыслями:

— Ты серьезно? -- чуть хрипловато прошептал я внутренне молясь всем богам чтобы тот рассмеялся назвав меня легковерным дураком но нет - мой друг продолжал сидеть молча наблюдая за моей реакцией.

Наконец разорвав молчание сказал:

— Да абсолютно!

Я был поражён:

- Так получается ты из этих?

Он кивнул вновь наполняя рюмку:

- Ужe несколько лет.

Я медленно приходил в себя от шока спрашивая его о том как давно произошло всё это:

- Ты пытался лечиться?

- Ты дурак?! Когда во времена Второй мировой войны ещё пытались "лечить", химией травили электричеством били то теперь уже однополые браки разрешены в США,-- спокойно ответил Паша нахмурившись.

Как будто бы зная заранее куда ведёт разговор:

- От меня чего хочешь?

В ответ прозвучало:

- Хочу быть рядом с тобой.

- Нет! -- категорически заявил я представляя себе насколько же далеки мы друг от друга теперь;

он лишь тихо проговорил:

- Но... Я люблю тебя...

Словно маленький ребенок который просит у матери новую игрушку;

друг резко изменился настроением когда увидел мои глаза полные ярости сказав ему:

-- Если хочешь бить бей всё стерплю лишь бы тебе было хорошо!

Его слова повергли меня ещё больше врагами разума;

лишь только одна мысль о том чтобы заснуть вместе с мужчиной вызывала ненависть ко всему;

внезапно всплыли воспоминания о нашем детстве

– мы ходили вместе играть футбол баскетбол хоккей учились вместе заниматься спортом;

Четыре года уже думаю о тебе страдаю даже возможности прикоснуться к твоим сильным рукам нежным губам;

В итоге доходит до того что наклоняется вперед начинает рыдать...

Я сидел просто смотря как Паша рыдает перед собой,

за столько лет дружбы такое откровение выбивает даже самых стойких из колеи...

Родители знают?

Нет...

Неудивительно... Мать получит инфаркт а отец просто пристрелит тебя от горести...

Пашка продолжал плакать пока окружающие начали странно смотреть на нас;

– Прекрати реветь,-- сказал резко сам того незная делая шаг назад...

Он замолк подняв голову дрожащими губами окутанный слезами лицом краснеющим от переживания взглянул прямо мне в глаза;

Внутри вновь шевельнулась ненависть но подавляя её подумал:

он мой друг более десяти лет дружбы просто так нельзя перечеркнуть...

Разреши быть рядом…

Сейчас остановись ты прекратишь реветь поднимешься уйдёшь домой мне нужно время подумать серьёзно подумать…

Он поднялся взглянув вниз задушенным голосом вышел из кафе оставив меня одного думами о произошедшем

Хотя живу 21 век среди всех этих свобод слова верований однако такое событие выбило меня основательно из колеи возможно надолго;

Протянул руку взял бутылку мартини открутил пробку;

Я обычно не любитель выпивать разве что по случаю хорошей компании однако сейчас мысли далеко ушли прочь за пределы нормальности…

Глотнув обжигающую жидкость почувствовал тепло внутри груди распространяющееся по всему телу словно огонь разгоревшийся внутри меня…

— Вам что-то нужно? — услышал я женский голос, пробивающийся сквозь оглушительный шум в ушах. Я тряхнул головой, пытаясь сосредоточить взгляд на молодой официантке.

— Нет... спасибо, можно счет? — ответил я безразличным тоном.

— У вас что-то случилось? — участливо спросила девушка, протягивая мне счет.

— Вам лучше не знать... — вздохнул я, вложил купюру в книжечку со счетом и, вернув ее, молча поднялся и направился к выходу.

— А сдача? — донесся удивленный голос за моей спиной.

— Оставь себе, — отрешенно махнул я рукой.

— Спасибо... — тихо и немного растерянно произнесла девушка, но я уже не слышал ее, потому что открыл дверь и шагнул в ночь.

***

Очнулся я только через четыре часа, когда уже успел добраться до дома, раздеться и забраться под одеяло. В голове что-то щелкнуло, я моргнул раз, другой, мысли окончательно оформились и встали на свои места, теперь я мог думать ясно. Внутри меня боролись две силы: с одной стороны, мои моральные принципы и предрассудки, которыми полон каждый нормальный человек, с другой — дружба... Да, это не просто слово, по крайней мере, для меня. Слишком часто Пашка поддерживал меня и помогал, когда все остальные опускали руки. Для меня дружба — это нечто большее, чем просто смех и тусовки, наша дружба не раз была испытана бедой, что придает ей гораздо более важное значение, чем мои взгляды на сексуальные меньшинства.

Я сел на кровати, в голове роились десятки мыслей, но одно я знал точно: давать слабину я не буду, ни при каких обстоятельствах. Я задумался: если так, то мне придется действовать сзади, что тоже не вызывает восторга, но это лишь гипотетически, на уровне размышлений «А если бы я был президентом». Я встал и взял ноутбук, в любой сложной ситуации на помощь приходит интернет.

Я провел в сети всю ночь, читал статьи и форумы, впитывал информацию, к утру уже начала болеть голова. Я искал решение проблемы и нашел его, теперь нужно только поговорить с Пашкой...

— Миша, вставай, — постучавшись в дверь, заглянула ко мне мама.

— Да, мам, я уже не сплю, — ответил я и посмотрел в окно, где солнце начинало свой путь от рассвета до заката...

— Опять всю ночь в свои игрушки играл? — недовольно спросила мама, заходя в комнату и упирая руки в бока, на ней был фартук, готовит завтрак.

— Нет, мам, только что проснулся, зашел почту проверить, — как можно убедительнее сказал я, мысленно думая, что лучше бы в игры...

— Да-да, так я тебе и поверила. Иди завтракать, на занятия опоздаешь, — скептически покачала головой мама и ушла на кухню. Я потянулся, закрыл ноутбук и поставил его на полку у кровати, действительно, пора вставать.

После завтрака я выпил пять таблеток кофеина и вышел из дома. Идти в университет не было ни желания, ни настроения, поэтому я достал из кармана телефон.

— Нужно поговорить, кафе «Астория» через час, — сказал я и, не дожидаясь ответа, положил трубку. На душе скребли кошки, целое стадо на сто голов. Я сел на автобус, автомобиля, увы, не имею. Астория — очень неплохое кафе, кормят хорошо, и цены тоже не кусают кошелек, мое любимое место... и Пашкино тоже... Уверенности в душе не было, я действовал на свой страх и риск, если кто-то узнает, позора мне не избежать, адреналин в крови бурлил, кофеин добавлял огонька, руки слегка подрагивали.

— Привет, — поздоровался со мной Паша, садясь напротив. Я помешивал ложечкой черный кофе и ничего не ответил, лишь вскинул взгляд.

— Ты... ты подумал? — с надеждой в голосе спросил он, я аккуратно вынул ложечку и медленно положил ее на салфетку рядом с чашкой.

— Да. Я подумал, — хмурясь сказал я, посмотрел на него. Под моим взглядом Пашка поник, опустил голову.

— Только если так, — коротко сказал я, достал из сумки ноутбук и открыл его перед ним. Паша бросил взгляд на экран, глаза его сверкнули.

— Ты... та про трансвеститов? — спросил он, не поднимая глаз.

— Да, только если так, — жестко отрубил я, глядя в сторону, всё внутри меня кричало, что я делаю неверный шаг, что я должен вскочить, плеснуть кофе ему в лицо и пинать парня, пока он корчится от кипятка на коже. Но я остался сидеть и рассматривать соседний столик.

— Не знаю как сказать... я уже... — смущенно проговорил он, я резко повернул голову.

— В смысле? — пристально глядя ему в лицо, спросил я.

— Ну... я уже... на мне сейчас женские трусики... стринги... — еще больше смущаясь сказал он, повел плечами и положил руки на колени, я вздохнул.

— Так ты согласен? Не передумал? — с надеждой спросил я.

— Да, да-да, я согласен! — вскинул голову и почти закричал он, я фыркнул.

— Если согласен, то топай за мной, — буркнул я, положил деньги за кофе под чашку, и мы вышли на улицу.

Вокруг шумел город, автомобили стройными колоннами ехали из ниоткуда в никуда, это вечное движение на местных дорогах, как же оно иногда раздражает.

— Ты понимаешь, что наше общение не будет таким, как раньше? — спросил я, не поворачивая головы, Паша шел рядом.

— Да, конечно, я всё понимаю, — покладисто сказал он, в его голосе сквозила радость, он попытался взять меня за руку. Я поспешно вырвал запястье из его ладоней и огляделся по сторонам.

— Ты что? Совсем с ума сошел, мы в квартале от моего университета, если то увидит, я тебя убью, просто возьму у отца револьвер и выстрелю тебе в печень, — немного истерично сказал я, меня потряхивало.

— Прости, я не подумал, — виновато сказал Паша.

— Не подумала, — наставительно сказал я, поднимая вверх указательный палец.

— В смысле? — растерялся Пашка, я обернулся к нему.

— В прямом. Ты не подумала, — строго сказал я, он молча кивнул.

— Хорошо, я не подумала, прости меня, — всё поняв, покладисто проговорил он, я кивнул и пошел дальше.

— Что мы будем делать? — спросил Пашка через пятнадцать минут, когда мы сели в автобус.

— Поедем ко мне домой, родители уже ушли на работу, будут вечером, — задумчиво сказал я.

— Мы займемся сексом? — с придыханием шепотом спросил он, в глазах был восторг.

— Ага, конечно, держи карман шире, — фыркнул я.

— Но почему? — явно не понимая, протянул он. Я огляделся по сторонам, автобус был полупустой, у наших сидений никого не было. Я протянул руку и, взяв его за ухо, тихо проговорил ему:

— Пока ты всё еще парень, о сексе можешь даже не думать, понял? — Он кивнул, я отпустил его ухо и сел ровно, меня не покидало чувство тревоги и... стыда... Я не могу определиться, если в задницу имеют меня, то значит я гей, а если в задние ворота загоняю я, я гей, или нет? Буду считать, что нет, так намного спокойнее.

Когда мы зашли ко мне домой, Пашка сразу направился ко мне в комнату, сотни раз там бывал, это уже привычка. Я разулся и пошел за ним, попутно проверил всю квартиру, не дай бог кто дома есть.

— Ну что... давай посмотрим на тебя... — протянул я, усаживаясь в свое кресло, Пашка сел на кровать.

— В смысле? — спросил он, не понимающе глядя на меня.

— Вставай вот сюда, раздевайся, — сказал я, указал на центр комнаты, он с готовностью вскочил и начал стягивать носки. Я потянулся в угол комнаты, взял в руки штатив для камеры. Паша замер.

— Слушай, Миш... я понимаю, ты учишься на психолога, тебе нужно проводить исследования, но я не думаю... — начал было он, но я его прервал.

— Молчать, ты наверное не поняла, говорю один раз, два раза повторять не буду, я говорю тебе что делать, ты делаешь, молча, быстро, с первого раза, — строго сказал я и прямо посмотрел ему в глаза, он отвел взгляд.

— Но... ведь...

— Если что-то не нравится, я никого не держу, можешь идти на все четыре стороны и плюс еще две для перемещения в пространстве, — отрубил я, он вздрогнул.

— Нет-нет, я готов... готова, согласен на всё! — упав на колени быстро-быстро заговорил он, я кивнул.

— Если так, то делай, что говорят, — жестко сказал я, начал устанавливать штатив возле кресла.

— Миша, почему ты такой грубый со мной? — неожиданно капризно спросил он, расстегивая ремень на брюках.

— А ты не догадываешься? — ядовито спросил я, включая камеру и проверяя место на карте памяти.

— Ну... я догадываюсь. Что ты злишься... Но почему... — не понимающим голосом проговорил он, снимая брюки.

— А знаешь почему? Да потому что мой лучший друг ни с того ни с сего оказался пидором! — не выдержав рявкнул я, он вздрогнул, сделал неуклюжий шаг назад, запутался ступнями в спущенных брюках и рухнул на пятую точку.

— Долго рассиживаться собралась? — беря себя в руки, спросил я, Пашка замолчал и быстро поднялся, понял, что сейчас меня лучше не провоцировать. Всё же, он мой друг, знает меня, понимает, что в таких стрессовых ситуациях я могу принимать абсолютно непредсказуемые решения, не всегда верные и чаще всего влекущие за собой неприятные последствия. Я включил камеру, установил её на штатив, настроил фокус и сел в кресло.

— Снимай носки, брюки, рубашку, трусы, всё снимай, — несколько раздраженно сказал я, махнув рукой в сторону кровати, Пашка послушно начал раздеваться. Когда все его вещи оказались на кровати, я присвистнул удивленно, Паша засмущался и покраснел. Да, с таким достоинством, да в голубые... действительно, всё худшее тянет к себе лучших...

У моего приятеля оказался весьма внушительный размер, даже в расслабленном состоянии он вызывал уважение, а для девушек, безусловно, был образцом мужественности и силы. У него были гладко выбритые яички, ствол также был безволосым, волосы в паховой области отсутствовали, только на лобке оставался аккуратно подстриженный маленький островок светлых волос. Я сидел и наблюдал за ним, несмотря на занятия спортом, атлетом он не стал, немного полноватый, он выглядел... женственно, слегка полные бедра, узкая талия, нежные, не загорелые плечи.

— Повернись, — сказал я, крутя пальцем в воздухе. Паша послушно повернулся, и я взглянул на его ягодицы. Да, не зря он приседает, его попа ничем не отличается от женской, настолько она объемная и аппетитная, черт, что я говорю?

— Наклонись, покажи мне свою дырочку, — слегка возбудившись, сказал я. Паша наклонился вперед, взялся ладонями за края своих ягодиц и раздвинул их. Передо мной предстал вид темного кружочка его ануса, который слегка раскрылся.

— Похоже, ты уже полностью перешел на задний привод? — с интересом разглядывая его анус, спросил я.

— Да... — выдавил он из себя, ему явно было неловко стоять в позе покорной собачки, но ничего не поделаешь.

— И чем ты его так? — спросил я, вставая с кресла.

— Ну... многим... огурцами, морковью, просто пальцами... — еще более смущенно проговорил он, опуская голову. Я медленно, не торопясь, подошел к нему, преодолел себя и положил ладонь ему на поясницу, он вздрогнул.

— Тебе нравится, когда я касаюсь тебя? — властным тоном спросил я, он молча кивнул, продолжая стоять, как приказано. Я провел рукой по его пояснице, дальше, вот моя ладонь уже сжимает его ягодицу, мягкую, теплую, упругую, как у настоящей девушки, в штанах у меня слегка шевельнулось. Немного подержавшись за его попку, я легонько хлопнул по ней и, приказав одеваться, вышел из комнаты. Меня очень беспокоило чувство легкого возбуждения, когда я коснулся его нежной светлой кожи. Не столько беспокоило, сколько пугало. Я не знал, хорошо это или плохо, то, как я с ним обращаюсь... но, я просто не могу иначе... пока не могу.

— Что-то не так? — послышался голос за спиной, я обернулся. В дверях стоял Пашка, все еще голый.

— Не знаю... — честно сказал я потерянным голосом, он сделал шаг вперед, опустился передо мной на колени, умоляюще посмотрел мне в глаза снизу вверх.

— Позволь мне... пожалуйста... — одними губами прошептал он и потянулся к моему ремню. Первым моим желанием было пнуть его в лицо, сильно, так, чтобы он упал на спину и ударился затылком о паркет, но я сдержался, даже не шевельнулся, когда его пальцы расстегнули пряжку моего ремня. Я стоял и смотрел, как мой лучший друг стоит на коленях и расстегивает мне штаны, я знал, что будет дальше. Он опустил мои брюки до колен, медленно взялся за резинку трусов, моя рука дернулась его остановить, но замерла на полпути.

Он коснулся моего члена, он еще не был полностью готов, но все быстрее и быстрее наливался горячей кровью. Когда он мягко и нежно коснулся его своими губами, я почувствовал, как у меня все поднимается, крепнет. Он снова поцеловал меня, в головку, по телу пробежала дрожь, Паша сложил руки на коленях и, склонившись, целовал мой член, мне было приятно, я не пытался его остановить. Его губы разомкнулись, и он взял меня в рот, сначала только головку, но пошел дальше, дальше, пока головка не уперлась ему в горло. Я резко выдохнул сквозь зубы, его язык гулял по моему стволу, он втягивал щеки и усиленно работал, пытаясь доставить мне максимальное удовольствие. При этом мой друг преданно смотрел мне в глаза, словно собака, это только подхлестывало чувство нереальности и бреда в моей душе, но, как же это приятно.

Моя рука против воли легла ему на голову, пальцы властно сжали его волосы. Я начал задавать темп, он старался изо всех сил, я видел это, и мне это неожиданно понравилось. Мне понравилось, как он старается ради меня, мне понравилось, что он подчиняется мне, мне просто понравился минет, который он сейчас делал. Мой член тоже не маленьких размеров, не такой, как Пашкин агрегат, но тоже из высшей лиги. Я входил в Пашу всего до половины, дальше он не брал, или не хотел? Я решил проверить своего друга на прочность, действительно ли он готов на все? Когда моя головка вновь уперлась ему в горло, я не дал ему привычно податься назад, удержал его за затылок и пристально посмотрел в глаза, он послушно подался чуть вперед, слегка опустился вниз и, делая глотательное движение, впустил мой член в трахею, захрипел, из глаз потекли слезы.

Я продолжил движение, вот мои яйца коснулись его подбородка, подвигал немного туда-сюда, получая колоссальное удовольствие от такого глубокого отсоса. А вот Паше было не так сладко, его лицо покраснело, рот открылся очень широко, на грудь по подбородку потекла слюна, он хрипел, но не вырывался, все так же послушно держал ладони на коленях, позволяя мне насаживать его ротик до самого основания. Я сжалился и вышел, он часто задышал и закашлялся, перед его лицом покачивался мой блестящий от его слюны член, он быстро взял его в рот снова, принялся обсасывать, водить языком по головке. Вдруг вынул его изо рта, поднырнул под низ и принялся лизать мои яйца, всасывать их в рот и ласкать язычком, я прикрыл глаза и застонал, одной рукой уперся в стену коридора.

Я кончил, от такого бы любой кончил. Струя горячего семени ударила мощно и бурно, Паша широко открыл рот, стараясь поймать, но какая-то часть упала ему на глаза, щеки, подбородок, что-то белыми каплями блестело на паркете, я со стоном спускал в лицо лучшего друга. Когда я пришел в себя, он пальцами собирал мою сперму с лица и отправлял ее в рот, меня передернуло, но я не подал вида.

— Молодец... — растерянно, находясь в прострации, потрепал я его по волосам.

— Я готов на все, ради твоей любви, — с придыханием сказал Пашка и подполз на коленях ближе, вплотную.

— Да, я верю... — приходя в себя, сказал я, еще раз провел рукой по его волосам, таким мягким и светлым, всегда любил блондинок.

— Иди, приведи себя в порядок, у нас есть дела... — сказал я, надевая штаны, он послушно поднялся на ноги, мой взгляд упал на его напряженное, налитое кровью копье, с оголившейся головки тягуче свисала капля смазки. Пашка потянулся к своей промежности, явно собирался провести по члену ладонью, снять напряжение. Я перехватил его руку, посмотрел в глаза.

— Не прикасайся, я запрещаю тебе заниматься онанизмом, ты больше не мужчина, поняла? — сказал я, злости и негатива в моем голосе больше не было, разрядка явно пошла на пользу.

— Но... почему? — явно испытывая огромное желание, спросил Паша.

— Потому что, я так хочу, — мягко сказал я, он послушно кивнул и убрал руки. Я улыбнулся, похоже, он действительно влюблен...

***

Паша ушел в ванную, я надел брюки и пошел в свою комнату, выключил камеру, кинул ее на полку, потом разберусь. Взял из конверта под книгами деньги, которые откладывал на новую PS4, сейчас есть куда более важные потребности.

— У тебя есть деньги? — спросил я у Пашки, когда он зашел ко мне в комнату, на ходу вытирая лицо полотенцем. Его член уменьшился в размерах, но не поник окончательно, он свисал у него между ног и раскачивался при ходьбе.

— Ну... есть немного... — вспоминая что-то, протянул он.

— Сколько? Наличные? — спросил я, пересчитывая купюры в руках.

— Тысяч пятнадцать, на карте, а что? — спросил он, я удовлетворенно кивнул.

— У меня двадцать три наличкой и еще шесть на карте, пока хватит, — проговорил я, кивая ему на его одежду, Паша начал одеваться.

— Так, слушай сюда, на людях, мы нормальные парни, понял? — строго спросил я, Паша молча кивнул.

— А дома, или когда мы наедине, ты будешь моей девушкой... Хм... Вот, будешь Мариной, ты поняла меня, Машенька? — улыбнувшись, спросил я. Он снова кивнул, в его глазах мелькнуло удовлетворение.

— Так, как тебя зовут? — спросил я.

— Марина, любимый, — нежно проговорил он, немного кривляясь, я кивнул, для начала неплохо. По телу расползалась усталость, все же минет он мне сделал качественный, тут ничего не скажешь. Я взял себя в руки, встал с кресла и пошире открыл глаза, не время дремать.

— Так, сейчас собирайся и вали домой, я тебе позвоню, как решу все проблемы, деньги переведи мне на карту, номер знаешь, — сказал я, когда мы стояли у двери, он с мольбой посмотрел мне в глаза.

— Нет, для поцелуев пока рано... — слегка поморщился я, хлопнул его по заднице, закрыл дверь. Сердце стучало, но я знал, что изменилось, и изменилось ли вообще, но я никогда не забуду его губы на моем члене, никогда.

Родители пришли вечером, я ждал их, сидел в кресле в общей комнате и напряженно обдумывал все аспекты моего плана. Мне уже не восемнадцать, чтобы бегать то к «подружке», когда родителей нет дома, то вести к себе в аналогичной ситуации, мне нужно нечто большее... Я принял, да, принял Пашку, он мой друг, раньше я еще очень сильно сомневался в принятом решении, теперь же сомнения не исчезли, но отошли на третий план. У нас с родителями произошел серьезный разговор, я напомнил им об их обещании.

Пять лет назад ушла из жизни моя бабушка по материнской линии. Родители решили не продавать её квартиру в пригороде, ведь лишняя недвижимость никогда не помешает, но и сдавать её они не хотели, так как денег у нас было достаточно. Квартира так и стоит пустой уже пять лет. Когда я поступил в университет, мне захотелось переехать в общежитие, ведь в восемнадцать лет так хочется свободы, вечеринок и возможности уйти из-под родительского контроля. Это вызвало скандал: мама считала, что мне не нужно в общежитие, ведь я живу в городе, отец поддержал её, а я упорно стоял на своём. После недели напряжённого молчания и моих хмурых взглядов мы пришли к компромиссу. По общему соглашению, первые два курса я живу дома, привыкаю к студенческой жизни и ответственности, а после второго курса получу бабушкину квартиру, чтобы жить самостоятельно. Родители всё ещё были против пагубного влияния общежития.

Теперь, когда я почти закончил третий курс, я напомнил родителям об их обещании. Представьте моё удивление, когда мама, вздохнув, ушла в комнату и вернулась с папкой, которую протянула мне. Я открыл её и увидел документы: дата, печати, подписи — оказывается, я уже полтора года являюсь владельцем недвижимости в пригороде... На вопрос, почему они мне не сказали, они просто ответили, что не хотели, чтобы я их покинул. О, родители всегда будут тебя любить, каким бы взрослым ты ни был... Я взял у отца ключи, он похлопал меня по плечу и понимающе усмехнулся, ох, если бы он только знал...

Вечером я собирал сумку, родители не возражали, ведь я уже вырос и пора начинать жить самостоятельно. Зазвенел телефон, я посмотрел на экран: "Ваш банковский счёт пополнен на восемнадцать тысяч рублей, перевод от Паши". Я застегнул сумку, поставил её у кровати, раздевшись, залез под одеяло. Мой взгляд уставился в потолок, замер в одной точке и расфокусировался, я погрузился в свои мысли.

Всё разворачивается быстро, очень быстро: сначала Паша удивил меня, потом я поспешил с непростым решением, а затем этот минет — о, какой это был минет, просто сказка, ни одна девушка так не делала мне раньше. Мои мысли уходят не в ту сторону, не нужно думать о сексе и возбуждаться, нужно подумать, как всё организовать, ведь дьявол кроется в деталях, а деталей у нас будет выше крыши. Родители помогут деньгами, это точно, они меня любят и заботятся обо мне, но злоупотреблять этим не стоит, это неправильно, нужно искать подработку, но это чуть позже. Паша переедет ко мне, это тоже точно, я хочу контролировать всё, абсолютно всё, вот такой я человек.

Сам того не замечая, я начал обдумывать нюансы нашей совместной жизни, ведь это будет не просто, как два друга делят квартиру, пьют пиво по вечерам, смотрят футбол, играют в игры и приводят девушек, нет, всё будет иначе. Там будет парень в женском белье, я буду называть его Мариной, он будет готовить мне еду и делать минет, а чуть позже, возможно, я буду заниматься с ним анальным сексом, мы будем спать вместе в одной постели, и во сне я буду трогать его за попу и улыбаться... И знаете... как бы это ни было абсурдно... я не был против этого... совсем не был против...

P. S: Дорогие читатели, ваше мнение очень важно для меня, поэтому оставляйте комментарии, делитесь своими впечатлениями, мнениями, замечаниями и предложениями. Заранее благодарю. Ваш автор...