Последний зачёт

Он – мое самое яркое, самое живое, сладкое и больное впечатление о первом курсе университета, с которого мне так и не удалось перейти на второй. И все из-за него – он до сих пор вызывает во мне очень противоречивые чувства. Наверно, мне стоило бы злиться на него, но я рад, что он случился со мной и что все произошло именно так.

Я поступил на первый курс университета экономики и бизнеса. Вообще-то мне это было неинтересно, но к тому времени я уже понял, что по интересам вряд ли доведется работать. Учеба не заладилась с самого начала. Вечеринки, студенческая жизнь, поспать на лекциях – и снова ночная жизнь. К сессии я накопил только кучу хвостов и десятки раз ходил на пересдачи ради этих долбанных крестиков и галочек в зачетке. Мне оставалось получить последний зачет – по вышке. Это было непросто. Преподаватель, доктор математических наук, не ставил никому, если студент не показывал, что действительно знает предмет.

Но при всей строгости и его безупречной репутации среди студентов ходили слухи, будто он, добропорядочный гражданин самых честных правил, принимает альтернативный зачет: секс. Правда, это была возможность только для симпатичных девушек. Но мне уже было нечего терять, по большому счету. Я решил попробовать: была не была! К тому же мужчина он был весьма привлекательный и сексуальный.

К своей последней попытке "сдачи" я готовился не у тетрадок и книг, а у зеркала. Придя на зачет, я пропускал всех вперед, чтобы остаться последним. Когда, наконец, в коридоре опустело, я зашел в аудиторию. Он сидел за столом. Бросив на меня быстрый взгляд, он продолжил разбирать на столе какие-то бумаги и, уже не глядя на меня, указал мне место, за столом напротив него. Я присел. Он протянул мне распечатку с вопросом и задачами.

Сегодня он был какой-то расстроенный. Обычно он очень живой, шутит, а тогда был молчаливым и вялым. Я взял лист и сделал вид, что начал что-то записывать. Потом "уронил" ручку – бросил прямо ему под стул и сразу кинулся поднимать. Он сидел, близко поставив свои колени. Я потянулся за ручкой, которая лежала как раз между его ступней, и ему пришлось расставить ноги. Он раздвинул их довольно широко, одним резким движением – и я вдруг сильно возбудился от этого, мне захотелось оказаться в объятьях этих ног.

Я слегка обвил его лодыжки руками и медленно начал поднимать руки к коленям. Он хотел отстраниться и вырваться. Я потерял всю осмотрительность и аккуратность действий, хотя понимал, что это может закончиться для меня серьезным обломом и неприятностями. Я сильнее схватил его колени и уткнулся лицом в его бедра. И неожиданно, наверно, инстинктивно, он сжал меня, плотно охватив ногами мою голову. После этого и ему, и мне было уже поздно и бессмысленно отступать назад. Он подался вперед и, найдя на столе ключ, сказал мне пойти закрыть дверь. Я подскочил к двери, повернул ключ и вернулся к нему.

Преподаватель отодвинул стул, на котором сидел, подальше от стола, и я подошел к нему с другой стороны. Я сразу опустился на колени и снова начал массировать его бедра, приближаясь к заветному месту. Расстегнул его брюки и прижался к обнажившемуся низу живота. У него оказался накачанный красивый пресс, а волосы, поднимавшиеся до пупка, щекотали мне лицо. Я прижимался к нему так, словно это был мой любимый. Я сам удивлялся этому. Я дотянулся до поднимающегося, растущего на глазах члена и коснулся его губами. Сначала слегка, потом настойчивее и настойчивее, я ласкал его губами и языком. Он учащенно дышал и постанывал. Ягодицы и бедра двигались по стулу из стороны в сторону. Он словно танцевал под музыку удовольствия. Я сам горел от желания и страсти. Мой член упирался в джинсы и просил удовлетворения.

Его член двигался у меня во рту, мои руки массировали его живот и ноги. Иногда он зажимал меня между ног, я постанывал и притягивал его за ягодицы еще сильнее к себе. Он приближался к оргазму, его стоны становились все громче, он стонал, уже открыв рот и выдыхая сладкие стоны. Его горячее тело все сильнее источало запах парфюма – терпкий, как и сам этот мужчина. У меня сорвало крышу.

Я делал ему минет и с каждой секундой влюблялся все больше в этого человека. Он совершенно преобразился: в эти мгновенья он был прекрасен – полностью отдавшийся страсти, отдавшийся мне. Когда я привел его к пику, он резко изогнулся, подавшись вперед, и, опершись рукой на сиденье, мощным движением приподнялся со стула, как будто вслед за оргазмом. Его член резко уперся мне в горло, но я сумел перехватить его по-другому, чтобы не испортить момент. Он кончал. Я проглатывал его сперму и не мог оторваться от его члена.

Я вспомнил о себе и обнаружил, что и у меня самого уже мокрые штаны, а я даже не заметил этого, так увлекшись им. Он кончил. Я неспеша выпустил его изо рта и еще раз прижался к его животу. Он глубоко дышал, тело двигалось. Между нами уже не было никаких условностей: социальных, профессиональных. Мы были просто мужчинами. Он и я – объединенные сокровенной тайной. Он ничего не говорил, я – тоже. Я не торопился вставать, и он не застегивал брюки, а так и сидел, откинувшись на спинку стула – со спущенными брюками, а между ног лежал его удовлетворенный член, похожий на закрывший свои лепестки цветок.

Он протянул ко мне руки и ласково провел ими по волосам, шее, плечам. Вставая со стула, он захотел, чтобы я тоже поднялся. Он прикоснулся ко мне, загадочно и сладострастно улыбнувшись. Я не узнавал в нем препода, которого знал еще час назад. Он повернулся ко мне спиной и нагнулся. Обернувшись, он многозначительно посмотрел мне в глаза. Я был в нерешительности, но тотчас сообразил, что не должен терять шанса. Я расстегнул джинсы и спустил их, мой член снова вставал. Передо мной, приглашая войти, стоял мужчина, красивый, с отличной фигурой.

Я подскочил к вожделенному объекту, обхватил его бедра, прошелся руками по ягодицам, внутренней части ног, медленно спустился к ступням, потом поднялся снова, коснувшись гениталий. Вернулся к ягодицам и стал массировать их, гладить и ласкать. Потом раздвинул и аккуратно ввел свой член в него. Пьянея от его стонов, от удовольствия, сконцентрировавшего весь мир между ног, я двигался в нем, прижимая его к себе и снова отталкивая. Кончив, я наклонился, целуя его в поясницу.

Не знаю, что было бы дальше, но кто-то попытался войти в аудиторию. Мы оба быстро натянули штаны, как пойманные за мастурбацией пацаны, и привели себя в порядок. И тут он увидел лежащую на столе мою открытую зачетку. Мне стало стыдно, эта идиотская зачетка разом опустила и опошлила то, что произошло между нами. Я желал его по-настоящему, я влюбился в него – а он думает, что дело в каком-то глупом зачете, и вряд ли я могу переубедить его, что это не так. Он расписался в книжке и вручил ее мне в руки, смерив меня презрительным взглядом.

Я был убит этим. Я кричал глазами о том, что это чушь, но в слух так ничего и не произнес. Он снова вернул так волшебно рухнувшую стену между нами, отбросил меня на дистанцию, непреодолимую, растущую также быстро, как эрегированный член. Я дурак. Я просто идиот. Я опустил глаза и, забрав зачетку, ушел. Он хотел, чтобы я ушел – и я поскорее это сделал.

На следующий день я узнал, что, несмотря на все полученные зачеты, я не допущен к экзаменам и отчислен еще до завершения сессии. Я не встречал его с тех пор больше ни разу. Все вышло так глупо, так странно, так незаконченно, так оборванно. Но когда я ставлю на чаши весов тот секс и возможность продолжать учебу, я без колебаний выбираю его. Я вспоминаю его руки, его парфюм, красноречивое бессловесное откровение его горячего тела – и понимаю, что, пожалуй, действительно все в этой жизни происходит неслучайно.