Прапорщик Иван (Иван купала секс)

Когда Горбачев разрешил частное производство, я купил патент на пошив брюк и продавал свою продукцию на рынке.

Однажды ко мне подходит такой ядрёный парень, как бы "от сохи", в сексуально сидящих на его ладной фигуре тренировочных брюках (мне такие ребята нравятся, т. к. они не рафинированные, как большинство горожан, а натуральные и открытые). Звали его тоже как надо: Ваня! И служил он прапорщиком под Ленинградом. Брюк его размера, как назло, не было, и я дал ему свой телефон. В этот же вечер он мне позвонил из какой-то компашки, где они поддавали. Я попробовал его пригласить, но он отказался, сказав, что ещё позвонит.

Прошел день, другой, а звонка так и не было. И я уже забыл про него. И вдруг, однажды, звонит какой-то парень и меня спрашивает. Я и не догадываюсь, что это он, т. к. нам столько парней названивало, что можно было всех перепутать. Наконец он мне напомнил, что мы с ним познакомились на рынке из-за брюк.

- Ах, Ваня, - вспомнил я!

- Так точно! Ну, как, брюки на меня есть?

- Приходи, я тебя обмерю и сделаю на следующий день.

Иван пришел через два часа, в военной форме, почему-то парадной. Вид у него был совершенно другой, нежели тогда на рынке. Он казался мне сексуально неотразимым. По мне сразу забегали мурашки, а от выделения адреналина тело слегка заколотило легкой дрожью. Рассказал, что был два месяца на учениях, устал. Я предложил ему помыться в ванной, на что он с удовольствием согласился.

Ваня стал раздеваться по-мужски, резковатыми движениями, но по-армейски аккуратно складывая форму на кресло. Разделся до солдатских сатиновых трусов, которые могли бы стать вожделенным фетишем для многих "наших" единомышленников. У него была хорошая, крепкая мужская фигура с матовой бархатистой кожей. Грудь его была отлично развита и её венчали два аппетино торчащих соска. Я дал ему халат, и Иван отправился в ванную.

Встав под душ, он стал намыливать тело сверху вниз. Руки опустились к паху: Ваня стал намыливать член и крупные висячие яйца. Когда он, выгнувшись бедрами вперед, открыл член и стал мыть головку, то всё его аппетитное сооружение начало быстро и энергично набухать. А он ещё к этому "добавил жара": стал активно надрачивать. Я понял, что всё может сорваться, если кадр кончит в ванной.

Откуда я это всё знаю? Для этой цели и была проделана смотровая дырочка в двери нашей ванной комнаты, чтобы предупреждать такие вот возможные и для нас нежелательные "манипуляции" кадров со своими членами.

Я тут же рванул в комнату и схватил махровое полотенце, которое было заранее заготовлено, чтобы на всякий пожарный случай был повод к нему войти и прекратить нежелательное развитие событий. Я дернул дверь, она открылась, т. к. защелка держалась умышленно тоже "на честном слове". Он сразу же отвернулся, спрятав свой стоячий елдак. Я дал ему полотенце и вышел.

После моего захода он дрочить дальше уже не стал. Иван вышел из ванной, такой распаренный и расслабленный, одел только галифе; верх остался открытый.

Тут как раз подоспела выпивка и закуска, что закрепило и довело расслабленность до нужной кондиции. Мы поболтали о его службе. Он сетовал, что служба ничего, но не хватает женских ласк, т. к. почти все время пропадает в казарме. А сейчас, после учений, так вообще, сперма из ушей льётся. Как мне сразу захотелось в этом убедиться!...

Иван откинулся на спинку дивана, раскинул свободно руки, и получилось так, как будь-то он меня нечаянно обнял. Я включил видик с какой-то порнушкой. После первых же кадров его, находящаяся под моим непрерывным наблюдением массивная штука начала активно расти. Упершись о брюки она выгнулась упругой дугой.

Он был возбужден, часто и прерывисто задышал. Так как я сидел бок о бок с ним, то положил, как бы невзначай, свою руку на его бедро. Он никак не прореагировал. Рука поползла к горке, образуемой его возбужденным членом, дошла до неё, помедлив, решительно опустилась на эту горячую "колбасу".

Он метнул взгляд на мою руку, но ничего не сказал, продолжая смотреть видео. Тогда я осторожно стал растёгивать его ширинку, чтобы достать "орудие". Ширинка была маловата и вытащить длинный, да ещё как палка стоячий член не удавалось.

Он, понял "мою проблему", слегка приподнял зад, выгнул вперед бедра, и я достал его, напоминающий по форме кол, утолщающийся к основанию, налитой до отказа и горячий член, который бился, будто в него переселилось сердце. Я слегка подрочил ему, но побоялся, что он рано кончит, и привет! А мне хотелось запустить его штуку себе в рот, прочувствовать могучую силу, облепив его своими губами.

Но этого не произошло, т. к. Ванюша, увидев, что я наклоняюсь и хочу взять в рот, остановил меня, заставил выпрямить корпус, а своей распростертой за меня левой рукой прижал к своему телу...

- Почему?

- Не надо!...

Я понял, что акция не удалась! Оставаться в таком раздроченном состоянии тоже было не в кайф, ни ему ни мне. Я стал несколько настойчивей и отважился опять вытащить его пушку, и... мужское сердце дрогнуло и позволило мне его оккупировать. Я чувствовал, что Иван сейчас кончит... Но он отстранил меня быстро и застегнул ширинку.

Финита ля комедия!

После этого он сразу же засобирался в казарму, а я подливал и подливал.

Ваня хорошо захмелел, и его желание пойти в казарму отошло на второй план. Он вышёл в туалет, а я молниеносно расстелил постель. Вернувшись, Ваня увидев, что готова постель, без моего приглашения разделся и лёг. "Намёк" был понят! Я выключил свет и лёг с ним с краю, отвернувшись от него.

Настала тишина, которую я использую в своих "разведывательных" целях, хотя в этот раз и так было уже всё понятно, чем кончится дело. Мы немного полежали молча, при этом я слушал его прерывающееся при вдохе и выдохе дыхание, что говорит о том: кадр возбужден и ждет встречной реакции.

В подкрепление к этому пошли частые сглатывания слюны, обильно выделяющейся от сексуального возбуждения. Я ещё выждал минуту, другую... Протянул свою правую руку за себя и слегка коснулся его стоячего, нет... - "звенящего" от перенапряжения члена.

Он, видимо, только этого и ждал, повернулся ко мне, обнял. Единственное, что нас разделяло, - его солдатские трусы. Я стал спускать их вниз, зацепив рукой за резинку. Он помог мне, стремительно сорвав их с себя.

Теперь нас ничто не разделяло, и я захотел "соединиться". Взяв его "раскаленный" предмет, я направил его в себя... Иван, поставив меня на коленки и крепко прижав к себе, с бешеным темпераментом совершал этот обоюдно желанный акт.

Его большие яйца колотились в такт по моей промежности. Ускоряя темп и приближаясь к пику наслаждения, он насаживал меня полностью на свой кол. И кончил, испуская стоны от полуболезненного, опустошающего и вызывающего конвульсии оргазма.

Мы упали на постель. Я лежал на животе, всё ещё ощущая его в себе и боялся, что сейчас всё кончится и больше не повторится, а если и повторится, то уже не так волнующе, спонтанно, неожиданно, как произошло. Он оставался лежать на мне, периодически прижимая меня своими руками к себе, до тех пор пока его член не опал и сам не вышел из меня. И мы уснули.

Проснувшись раньше чем он, я откинул одеяло, чтобы ещё раз посмотреть на волнующую красоту обыкновенного, но всегда желанного мужского тела. Подержал в руках, а потом сполз вниз и полизал его крупные, роскошные, отвисающие яйца. Рассмотрел все жилки на его массивном члене и прошелся по ним легким прикосновением пальцев.

После этого перелез тихонько через него, чтобы рассмотреть Иванову красивую широкую спину, переходящую в узкую талию, от которой расходятся две роскошные, манящие своей тайной, налитые круглые, развесистые ягодицы.

Попытался их раздвинуть... Они были расслаблены и легко и послушно разошлись.

Моему взору предстала аккуратненькая дырочка, и сердце моё вновь бешено забилось от налетевшего возбуждения. Я уже не мог себя остановить, чтобы не прильнуть к ней языком.

В это время Ваня, видимо, проснулся: ягодицы сразу же крепко "воссоединились", прервав мой кайф. Но любопытство его было, видимо, превыше, и он снова расслабил их. Чтобы мне было это удобнее делать, я слегка подтолкнул Ивана под колени, и он послушно согнул их, отчего его попка стала более доступной для моих ласк.

Я зарылся по уши в его ягодицы, ещё более при этом возбудившись. Иван затих. Это его сильно расслабило, и я решил попробовать кончить, потеревшись меж его ягодиц. Приподнялся наверх, приставил свой член к его ягодицам, Ваня сразу же выпрямил ноги и зажался.

- Вань, не бойся, я только так слегка потрусь... расслабься, пожалуйста!

Он, выполнил мою просьбу, слегка ослабив напряжение в теле. А я, смочив свой член слюной, стал водить им прямо по середине его мягких и возбуждающих ягодиц. Сам же нащупал правой рукой его член, тоже вставший, и стал его подрачивать.

Мы вошли в такт. Я глубже и глубже втирался своим членом в Ванину задницу, и это доставляло мне колоссальное удовольствие. Я почувствовал, что упираюсь прямо ему в очко. Член Ивана при этом стал как дубовый, и я подумал, что мы оба сейчас враз "приплывём", и ещё раз посильнее нажал членом на его очко... и вошёл в него.

В этот момент Ваня вырвался из моих цепких объятий, и мы оба со стоном одновременно кончили: он мне в ладонь, а я ему промеж ягодиц. На меня нашла такая волна наслаждения, что я всю Ванину сперму, растекающуюся у меня из руки, размазал по его животу, груди, шее...

После небольшой паузы он пошёл в ванную; вышел вымытый, одетый по форме. Как бы извинительно попрощался, сказав, что позвонит, и ушёл. У меня при одной мысли от этой встречи, ещё долгое время сжималось сердце. Это острое ощущение осталось от неожиданного развития событий.

Ведь всё могло быть и по-другому, без всякого секса, а может ещё и с мордобоем?!

Через несколько дней я навсегда уезжал в ГДР.

Он позвонил, но меня уже не было. Мой друг Кот отдал ему брюки, естественно, повторив с ним секс, и он больше не появлялся.