Экстрим

Всю ночь шел мелкий нудный дождь...

Опять с утра ныла нога - давнишний перелом давал себя знать... Вставать не хотелось... Полежав еще немножко с закрытыми глазами, он стал ощущать свое тело и входить в сознание... Организм начал работать. Необходимо было немного походить, чтобы боль прошла.

Он поднялся, присел на край кровати, слегка откинув по-ночному теплое одеяло. Рядом спящее тело заворочалось, что-то пробормотав.

Вступив в домашние тапочки, он подошел к окну. Было еще по-утреннему серо от дождя и окружающих безысходных многоэтажек.

Прихрамывая, он пошел на кухню. Привычно и не о чем еще не думая, механически поставил воду кипятиться. Дальше все шло автоматически: шумный поток воды в туалете, никелированный кран, зубная щетка. Из зеркала посмотрело уже немолодое, но еще и не старое лицо сорокалетнего человека с небольшими залысинами и с ночной помятостью. Пару секунд оно его рассматривало, отмечая новые появившиеся серебристые волосы на висках. Вздохнув, облилось холодной прозрачной водой. И отвернулось, забыв о нем до следующего утра.

Маховик очередного жизненного дня стал раскручиваться.

Все действия и желания были рассчитаны по минутам, по секундам. Он знал во сколько и как проснется, поставит чайник, умоется, сходит в туалет, позавтракает, оденется, выйдет. Знал, когда придет на работу. Знал, когда уйдет. Знал, что будет делать. Его устраивал этот ход жизнь. Все было привычно, стабильно и... скучно. Перемены пугали.

"Что я делаю? Куда иду? Ведь я же не люблю никого: ни работу, ни жену, ни себя", - эти откровенные и неожиданные мысли вдруг неприятно возникли в нем сегодня.

Красивый и уверенный человек из большого коридорного зеркала посмотрел на него немного настороженно и удивленно. "Что происходит? - спрашивал взгляд его голубых глаз. - Все хорошо и замечательно!"

"Жизнь налажена, - размышлял он по дороге на работу, - она катит, как по рельсам".

Входя в большое здание и показывая пропуск, подумал: "Да-да, по рельсам. Именно сегодня предстоит встреча". - Возникло небольшое чувство странной тревоги.

Работа была привычной, поэтому нетяжелой. Здесь, как и дома, было тепло и комфортно. В положенное время он выпил кофе, зашел в курилку, поболтал с мужиками, послушал новые сплетни и новые анекдоты. Было забавно слушать про пидаров, и он посмеялся вместе со всеми.

Отпросившись на вторую половину дня, он поехал на вокзал.

Поезд был большой и блестящий от дождя, и потому казался новым. Поезд медленно подходил к перрону, шипя паром и скрежеща тяжелыми металлическими частями. Мокрые окна вагонов равнодушно рассматривали старое здание вокзала.

Двери отворились, и пассажиры стали осторожно ступать на мокрую твердь.

Он стоял так, чтобы видеть всех выходящих. Но никто не привлекал его внимание. Лишь почти в конце состава увидел одинокую фигуру, что-то высматривающую. Это был он.

Незнакомец был красив. Ему было около тридцати лет. Его небесно-голубые глаза и тело завораживали.

- Я тебя таким и представлял, - сказал Алексей, улыбаясь, и заходя с ним в купе, в котором никого не было. - Что-то принес?

- Да, - в руке был пакет.

Дверь защелкнулась. Стаканы быстро и много наполнились. Времени было мало - поезд стоял всего полчаса.

- У меня это в первый раз, - пересохшими губами или от крепкого напитка, или от волнения сказал он, почему-то став мелко дрожать.

- Угу, - сказал Алексей, зажевывая и красиво улыбаясь, - тебе понравиться.

Какая-то невидимая пелена или туман ушел из его мозга. Чувства и мысли обострились. Словно вдруг яркое и жаркое солнце вышло из-за серых туч и осветило зеленую долину, гниющую от излишней влаги. Хотелось жить и любить.

Партнер вплотную подошел и поцеловал его в губы, не давая вздохнуть. Это было страстно. Руки ласкали тело, сжимая его. Не помня себя, он тоже обнял любовника. Рука Алексея уже сквозь брюки сжимала его поднявшийся и напряженный ствол. Не соображая, что делает, он стал быстро раздеваться. Почему-то стало немного неловко за свое, уже начавшее полнеть, тело.

Его охватило сильное волнение, стало страшновато. Брюки вместе с трусами опустились гармошкой вниз. У Алексея тоже уже были расстегнуты и слегка приспущены брюки, из которых торчал необыкновенно большой член с фиолетовым концом, мокрым от смазки. Одной рукой он слегка подрачивал ствол, второй - стал пригибать голову гостя.

- Я не знаю, как это делать... - все еще чего-то боясь, сказал он.

- Разберешься... - сказал Алексей, насаживая его на себя.

Он опустился на колени, широко открыл рот, и закрыл глаза. Когда он почувствовал, как что-то теплое и мягкое коснулось его гортани, крепко сжал губы и открыл глаза. Прямо перед ним был лобок с курчавыми темными волосами, который стал то отодвигаться, то приближаться. Рука Алексея настойчиво прижимала его к себе. Язык чувствовал какой-то незнакомый природный вкус, который ему понравился, и он начал сосать, заглатывая все глубже. Объем предмета во рту то увеличивался, то уменьшался. Ему начала нравиться эта игра. Он уже сам начал шевелить и губами, и языком. Алексей вынул член и немного отошел, заставляя его самого уже потянуться к стволу.

- Оближи... - сказал Алексей.

Он, сжимая партнера за бедра, провел языком по всему стволу, стал облизывать сбоку, затем поцеловал мошонку. Алексей стонал от удовольствия.

- У тебя хорошо получается - ты профессионал, - похвалил он его.

Если бы партнер знал, сколько раз он возбуждался от представления этой сцены, неоднократно проигрывая ее в голове.

- Давай сзади... - предложил он.

- Сейчас буду засаживать... Обопрись на стол и терпи... Сам хотел...

Единственной удобной позой в этом замкнутом и маленьком пространстве была раком. Он уперся в стену.

- Ниже, - сказал Алексей, раскатывая по своему большому члену резинку.

Корпус нагнулся еще ниже, и он оттянул обе половинки, сильнее освобождая дырочку.

- Будем целку ломать, - пошутил Алексей.

Он почувствовал смазанный слюной палец, входящий в его анус. Было и больно, и приятно. Палец легонько шевелился. Опять стало немного больно - второй палец стал протискиваться. Затем их не стало, а что-то большее стало входить в него. После небольшого надавливания это уперлось и не могло двигаться дальше. Стало очень больно. Алексей увеличил напор. Боль стала почти невыносимой, на глазах выступили слезы - он громко застонал. Алексей одной рукой зажал ему рот, затрудняя дыхание. Сначала потихоньку, затем все быстрее, член стал двигаться в тугой дырочке. Новые приятные ощущения привели его в восторг - хотелось, чтобы член ходил быстрее и проникал глубже.

- Давай... еби... сильней... сильнее... ах... классно...

Возбужденное бормотание превратилось в невнятные стоны и выкрики - он поплыл.

- Классная дырка, тугая...

Алексей ебал его жестоко и упорно. Шлепал по заднице, гладил спину, называл сладким, сучечкой, матерился и пыхтел. Они слились в единое целое, доставляя друг другу огромное наслаждение. Из члена гостя стала вытекать сперма. Ему еще никогда не было так классно, даже с женой. А Леха все не останавливался. Он то замедлял темп, не спеша вытаскивая свой член почти полностью и затем резко засаживая до упора, то начинал быстро двигаться. И вот, наконец, затрясся в оргазме. Он успел снять резинку, и мощная струя теплой жидкости выстрелила в еще не остывшую и не сжавшуюся до конца дырочку. По его ногам текла слизь со спермой.

Он, потный, дрожащий, выпрямился. Попка побаливала, но все равно было приятно.

- Уфф, заебись, молодец... - довольный Алексей сел за стол и сразу же налил коньяка.

- Налей и мне, - он стал рядом с партнером. - Еще встретимся?

- Конечно. Ты мне понравился, - и добавил. - Очко будет болеть несколько дней, на толчок нормально не сходишь.

Опустошив содержимое стакана, поцеловал его и, хлопнув по попке, добавил:

- Давно я так не ебался. Ты молодец, классный парень... и любовник - супер. Иди, а то не успеешь, а я еще выпью и покурю.

Он опять стоял на перроне.

Небольшая грязно-лохматая собака, пробегая мимо, понюхала его сзади и села невдалеке. Она посмотрела на него черными глазами-бусинками несколько мгновений, наклонив голову. Затем, подняв заднюю лапу и почесав за ухом, вдруг укусила себя за бок, поднялась и потрусила дальше по своим собачьим делам, виляя хвостом.

Поезд слегка дернулся и стал медленно проплывать мимо.

Оставалось еще немного время, но на работу уже идти не хотелось.

Побродил в парке. Сидеть все-таки было тяжело. Боль все еще существовала.

В парке было пусто и покойно. От вновь начавшегося мелкого дождя листья и скамейки стали блестящими.

"Вот и все..." - подумал, заходя в квартиру.

Какая-то тяжелая пелена вновь заволокла его сознание.

Он пришел домой в то время, в которое обычно приходил. Все было то же и так же - ничего не изменилось: домашние тапочки ждали у входа, жена приготовила ужин, телевизор привычно врал. Жизнь продолжала идти, как по накатанным рельсам - стабильно и предсказуемо.

При вечернем просмотре очередной серии, не запоминая и не вникая в содержание, начал зевать.

Вовремя лег спать, в мягкую и уютную постель, нагретую уже телом жены.

Потушил свет - стало темно...

Жена прижалась к нему, и ее рука коснулась его бедра.

- Не надо... - сказал он, отодвигаясь. Небольшая боль и странное новое чувство удовлетворения были еще в его теле.

- Как прошел день? - привычно и равнодушно спросила жена, не ожидая и не интересуясь ответом.

Он задумался и негромко выдохнул:

- Экстрим...

Еще несколько мгновений полежав, закрыл глаза... И заснул... В положенное время...

За окном мелко стучал дождь...