Лучшие годы (глава 7, Хорошая фамилия). Тематика: Лучшие порно рассказы

Весна все активней вступала в свои права - на улице было все меньше слякоти и грязи, все меньше луж и дождей, и все больше тепла и солнца. Мое настроение тоже практически всегда было безоблачным.

А на что мне жаловаться? Со мной два более чем активных пацана - если на Нарта сил еще хватает, то Кирю пришлось бросить - я еще пару раз наведывался к нему, та кон меня чуть не по несколько часов не выпускал, все ему мало. У меня уже яйца ныли, а он все кончал и кончал раз по пять-шесть, и хоть бы хны, все хотел еще приключений на свою задницу. Так что ну его.

И - главное - у меня снова появился, как говаривал принц Датский, "предмет попритягательней". Его звали Егор. Честно говоря, я с детства не любил это имя, так как давным-давно у нас на даче полтора месяца жил очень противный парень Егор. Но этот Егор - самый популярный паренек из параллельного класса - полностью реабилитировал это имя в моих глазах. К тому же у него была замечательная - в обоих смыслах этого слова - фамилия: Целуйко. Ведь это же знак свыше! Как такого пропустить?

Правда, из всех моих парней он меньше всего подходил на роль партнера - махровый натурал, он уже полгода встречался с одной девочкой из соседнего класса - тоже страхолюдие редкостное - и даже не смотрел на других.

Мне пришлось пустить в ход весь свой "арсенал": ненавязчивая дружба и активная помощь в учебе, настойчивые приглашения к себе и попытки погостить у него, долгие телефонные разговоры, обсуждение интимных тем, наблюдение за его реакцией при совместном переодевании в физкультурной раздевалке эт цетера, эт цетера. И все бесполезно - ни прийти ко мне, ни пригласить к себе он не может - времени нет. (Это правда - он ходил к трем репетиторам и в четыре кружка. Что называется "драмкружок, кружок по фото, а мне еще и петь охота") Про личную жизнь колется неохотно и слушает без энтузиазма, переодевается неторопливо, но и не затягивая - деловито и спокойно, не обращая внимания ни на чью реакцию и ни за кем ни наблюдая. По правде сказать, занятия всевозможными видами спорта не проходили для него даром - его пресс был, на мой вкус, даже слишком перекачанным. Ни у кого из нас не было и близкого подобия этого физического совершенства... Ноги, руки с мощнейшими бицепсами и трицепсами, овальное лицо с маленьким носом, ровные щеки с пробивающимся первым пушком, короткая толстая шея, широченные плечи, загорелая спина - нигде ни капли лишнего жира. О спорт - ты forever.

Короче, это был пацан-мечта - не самый глупый (ну разве что в русском да истории не догоняет), красивый, небедный (папа работал гендиректором одной строительной компании, что при нынешних безбожных ценах за квадратный метр позволяло ему коллекционировать машины). Единственное, что его могло смутить в себе - это голос. Он был не точно бы писклявым или тонким, но каким-то неглубоким, не мужественным, а чуть дребезжащим. Но стоило ли обращать на такие мелочи внимание? Тем более, что этот грудной голос, по-моему, делал его лишь еще более возбуждающим...

В общем, полмесяца я сходил с ума. Потом полкласса наших и полкласса "А" пошли в театр на "Вишневый сад". Мы с ним ехали в центр вместе, так как живем совсем близко, и встретились еще на трамвайной остановке. Мы довольно быстро доехали до метро, зашли в вагон и расположились напротив друг друга у стенок на довольно просторном пространстве, которое иногда бывает в вагонах, если в них в маленькой части у торца не стоят половинные сиденья на три человека.

И тут с ним что-то случилось. Не знаю, кто или что его так изменило, но это был дар свыше - он всю дорогу тайком засматривался на меня и даже нервно облизывался. Я не подавал виду, чтобы не спугнуть его раньше времени, и думал про себя: "Как жалко, что мы в метро"...

Не помню, как прошли следующие четыре часа - везде какие-то люди, в театре - кресла и занавес, кто мелькал на сцене, кто-то говорил в антракте. Чуть зацепилось в сознании "... дача и дачники - это же так пошло, простите...", потом все расходились. Мы вместе возвращались домой, зайдя по пути в Макдоналдс. В итоге вышли мы со своей станции метро без двадцати одиннадцать, когда трамваи уже не ходят. Он позвонил своему отцу, тот сказал, что занят и не может приехать, но пришлет своего водителя. И правда, через десять минут нас забрала машина, и вскоре мы уже стояли на детской площадке у дороги в темноте. До моего дома было направо - двести метров, до его налево - сто пятьдесят. Мне пришла эсэмэска от мамы, что она еще идет в кино, и будет поздно, могу не ждать. Значит квартира стоит пустая. Надо было решаться.

- Слушай, знаешь, что, у тебя ведь отец на работе задерживается? А у меня тоже не скоро придут. Завтра воскресенье, идти никуда не надо. Че тебе одному сидеть, давай зайдем ко мне, я же тебе давно хотел показать свой фильм.(К выпускному в мае я делал фильм про наш класс, а он все напрашивался посмотреть мои наработки).

- А не поздно? - засомневался он.

- А ты что, сейчас спать пойдешь? - удивился я.

- Да нет...

- Ну так...

- Ну... давай, ладно. Все равно делать нечего.

Halleluijah!

Мы поднялись ко мне в квартиру, обсуждая спектакль вообще и идиотские косички сидевшей в переднем ряду Жанны из их класса в частности.

Я проводил его в свою комнату, включил комп и пошел делать чай. Дальнейшее было делом техники - я кликнул "не по тому" файлу и открыл видеозапись групповухи с тремя мужиками и одной телкой. По ходу мужики начинали проникаться друг к другу все большей нежностью...

Егор смотрел не отрываясь, а в его джинсах я отчетливо видел шевеление.

Я выключил клип и хотел поставить фильм:

- Ты что, порнухи никогда не видел? Ну, хочешь, можем ее конечно посмотреть... Только тогда - сразу предупреждаю - я буду дрочить, потому что смотреть порево и не давать себе разрядки - извращение.

- Да нет, видел... У тебя просто какая-то странная - там все больше мужики...

- Ну и что? Телка там тоже есть... К тому же тебе разве не понравилось?... - ехидно уставился я на него.

- Да нет, понравилось... И это меня немного пугает...

"Ага!" - мысленно я ликовал...

Я поставил клип обратно и сунул руку себе в штаны. Скоро я уже лежал голый на диване и вальяжно двигал рукой по своему стволу вверх-вниз, то открывая багровую налившуюся залупу, то закрывая. Егора это явно смущало.

- Да ладно тебе, - успокоил я его, - что тут преступного? - спросил я, не имея ввиду ничего конкретного из всех творившейся вольностей.

Тоже стал расстегивать ширинку, но тут произошел ключевой перелом - один парень взял у другого в рот.

Егор побледнел и забыл о ширинке:

- Это же бишки!

- И что? - "недоумевал" я. - Между прочим, психологи установили, что человек всегда бисексуален, просто какое-то одно начало, как правило, доминирует над другим. Мы с тобой тоже так могли бы, и в этом нет ничего смертельного.

- Да нет, это ты так говоришь. Ты не смог бы...

- Я? Я не смог бы? Да на раз. Спорим?

Он даже испугался.

- Спорим, что ты... сможешь... взять у меня в рот?

- А что? Спорим?

- Ну...

- Боишься?

- Я? Да нет...

- Тогда по рукам?

- На что?

- Давай... Если я у тебя возьму, то и ты у меня?

Он аж зажмурился.

- Нееет.

- Боишься все-таки...

Вот она, волшебная сила под названием "слабо":

- По рукам.

И ударил меня своей взмокшей от волнения ладонью.

Не допуская дальнейших размышлений я усадил его на диван, смело расстегнул ему ширинку, спустил брюки и взял в рот.

Уже который раз я испытываю это наслаждение, а кайф - как в первый раз... Ведь у каждого свой, неповторимый вкус члена и спермы. У Никиты член был мягковат даже в железном стояке, а сперма была водянистой. У Кудряша член был скользкий от пота, залупа была очень горячая, а сперма - терпкая, как вино. У Паши сперма была сладковатая, у Ладика - соленая и пахла морской водой. У Нарта член источал неописуемый аромат молодой плоти, а сперма была очень сладкой. У Кири она была почти безвкусной, зато его длинный конец так приятно пульсировал во рту...

У Егора же член был загнутым вверх и чуть уплощенным. К середине он расширялся, а к залупе снова сужался. Крайней плоти у него было мало, и головка выглядывала всегда, а при стояке полностью открывалась сама. Его залупа глянцево блестела, из нее все время сочилась вкусная смазка. Потом я начал временами переключаться на яйца, и получал не меньшее наслаждение - у него были просто чудовищных размеров яйца в теплой и мягкой, почти без волос, мошонке. Он так смешно всхлипывал и охал, когда я начинал катать их во рту языком... А как он неровно и тяжело дышал? Сказка!

Чувствуя, что он задрожал и собирается кончать, я оторвался от его члена и уставился на его блаженствующее лицо:

- Ну как? Смог же взять!

- Да! Я обожаю это! Мне никто никогда еще такого не делал...

Я усмехнулся про себя...

- Слушай, теперь тебе придется ответить за твою нерешительность!

- Как?

- Я буду очень долго тебя мучать, прежде чем позволю тебе кончить! Я научился определять, когда парень кончает, очень хорошо, спасибо обширному опыту. Так что ты у меня будешь выпрашивать оргазм.

И я снова обхватил губами его ствол. И снова я порхал губами по его орудию, заставляя его изгибаться и выворачиваться от наслаждения. Я стал помогать себе руками, подрачивать ему, обсасывать яйца и промежность, наращивая темп. И снова - перед оргазмом - облом. Он обессилено затих, его член буквально вибрировал от напряжения, смазка текла не переставая. Я аккуратно слизал всю ее с его ствола, залупы, лобка и живота. Потом сосредоточился на его промежности и стал кружить языком вокруг его девственного очка, постепенно сужая круги и ускоряясь. Пара проникновений в его очко языком - и он снова был готов спустить. Но снова - остановка. Из него как воздух выпустили. Он захныкал:

- Не останавливайся... Пожалуйста...

- Эх, Егор, ты еще не знаешь, какой я безжалостный... Это только начало.

И снова круги языком по ягодицам, легкая пенетрация его очка языком и пальцем... Потом возвращение к члену... поцелуй в залупу... языком наверх... обсасывание сосков и подмышек... к шее... снова вниз...

Его уже трудно было контролировать - он кричал и выбивался, пытаясь самостоятельно подрочить себе. Но я умело перехватывал его руки, потом сел на него и лишил возможности двигаться. Его член приятно упирался мне между ягодиц.

- Не хулигань!

И снова начал свою пытку - языком блуждал по телу, делая подходы к его паху секунд на тридцать-сорок и никогда не задерживаясь нигде подолгу. Иногда - пара-тройка движений по его стволу рукой. Он уже был вне себя - ревел как ребенок, дергался и метался по кровати, вопил и пускал смазку струями. Его член покраснел и стал совсем горячим, яйца плотно прижались наверх и еще большле увеличились... я потеребил их пальцами и тут же убрал руку. Мне стало его чуть жалко... Нельзя его дальше мучать - решил я - эдак с нрим что-нибудь нехорошее может сделаться...

"Ладно", - решил я, - "последний засос в губы и конец".

Я приник губами к его горячему рту и он ответил мне. Мы наслаждались вкусом друг друга недолго - он улучил-таки момент, когда смог усыпить мое внимание, и молниеносным движением обхватил свой член. Мгновение - каких-то полтора движения вверх-вниз - и на мой живот полетела густая струя горячей спермы. Не знаю, до какого каления я его довел, но кончал он почти минуту. М И Н У Т У. Сперма шла и шла, толчок за толчком. Он дергался и дергался, его член вздрагивал и вздрагивал, тело выгнулось дугой, он хрипел и судорожно сжимал меня руками, а сперма все лилась и лилась - она залила оба наших живота, стекала на одеяло, вниз по его яйцам в пах, размазывалась по ногам... Боюсь даже представить, сколько ее было, и что бы было, если бы он спустил это мне в рот. Не то что вся эта молофья, даже четверть ее объема не могла поместиться в его яйцах по всем законам физики и физиологии, какими бы огромными они ни были... Сколько же он не кончал до этого?...

Он наконец перестал изливать потоки густой спермы и снова припал к моим губам. Я забыл обо все - ни с кем из предыдущих парней мне не было так хорошо... Конечно, он не мог быть натуралом; его девочка - это бред, наваждение, нелепость, ведь он так страстно и горячо, самозабвенно сжимает в объятиях меня - парня! Это в моем рту сейчас его язык. В МОЕМ! ЭТО Я!

Мы перекатывались в кровати, не прекращая поцелуя. Наконец он оторвался, перевел дыхание и сказал мне:

- Спасибо тебе... все мои предыдущие опыты ничто по сравнению с тем, что дал мне сейчас ты.

Он принялся слизывать свою сперму с моего живота. А я вкушал ее с его губ, и никогда в жизни я не чувствовал во рту ничего более приятного. И вряд ли доведется...

Потом я начисто облизал его умопомрачительный пресс. Он наклонился ко мне и поцеловал в ухо, прошептав перед этим:

- Ложись, я проиграл пари. За мной долг.

Я без лишних слов откинулся назад и позволил его губам обхватить мой конец. Он старался - я это чувствовал - повторить мою экзекуцию, но куда ему! Он сосал не очень умело, но все равно доставлял мне дикое удовольствие... И конечно, он прогадал момент, когда на моей залупе появилась крошечная прозрачная капелька, член приподнялся и выстрелил ему в горло горячей струей моей спермы. Разумеется, ее было в разы меньше, чем его, и он выпил ее всю. Потом он облизал губы и снова приблизил их к моему лицу.

Именно в этот момент, я понял, что такое настоящая любовь. С тех пор я перестал понимать, чем мои чувства к Никите и Паше могли мне напомнить это... То был какой-то тяжелый и болезненный зуд, морок, а это... Нечего и пытаться описывать любовь. Это ни мне, ни кому либо другому не под силу. Но с тех пор мы встречались с Егором то у него, то у меня дома по три раза в неделю. А если и не встречались дома - то обнимались и целовались тайком в парке, гладили друг друга, улучая минутку, в раздевалке, десятками слали друг другу эсэмэски, гуляли и говорили... Он больше не вспоминал о своей восьмикласснице, а я... ни о ком - совращение Нарта потеряло всякий смысл и интерес, всех остальных...

Да я их всех вообще как-то не встречал.

И когда спустя два месяца наступило лето, я уехал на дачу к бабушке и мы с ней пили чай вечером, вспоминая прошлые года, речь зашла о вредном мелком пацане Егоре, жившем у нас. Я вздрогнул и переспросил у нее:

- Егор? Какой? Жил у нас? А у нас жил Егор? Вредный? Не помню что-то его...

***

Остановка по требованию.

Продолжение - тоже.

Вполне возможно, что вас ждут:

1. Поклонник хард-рока и чипсов.

2. Правоверный мусульманин.

3. Некультурный культурист.

4. Неправоверный мусульманин.

5. Вообще не мусульманин, зато метис.

6. Злостный курильщик.

7. Золотой паренек без принципов.

8. Человек-который-смеется с родинками.

9. Паренек с дурацким именем, но роскошным телом.

До встречи?