Санёк

Летом я жил у бабки, и было мне тогда 18 лет. У бабки в то время жил квартирант Толик. У меня с ним сложились презанятные отношения, но это - отдельная песня с припевом. У этого Толика был любовник - Сашка, он драл Толика по-чёрному: четыре палки за ночь, одна утром и ещё одна в обед. Парень он был видный, под два метра ростом, чернявый, кучерявый, просто какой-то Аполлон Хуевёртский. А жил Санёк рядом с нами, через калитку. Ему достался от родни собственный домишко, но ночевать он ходил к Толику в летний домик. Я тоже жил в этом доме, и вся их интимная жизнь проходила, можно сказать, перед моими глазами. По ночам домик наполнялся сдавленными стонами ебущихся парней, крепким запахом спермы и энергетикой круглосуточного секса.

Санёк был активом и ебал Тольку во все щели и во всех позах. У него был уникальный член 28*6 см с пулевидной головкой, способной войти в любое очко. Он никогда не давал Толику, а Толик очень хотел сам кого-нибудь трахнуть, и вот как-то раз я удовлетворил это его желание и подставил парню своё очко. С тех пор так и повелось: ночью Санек ебёт Толика, а утром Толян прыгает на меня...

Однажды я сидел во дворе и увидел, как Санёк бредет к крыльцу совершенно пьяным. Едва он дошёл до калитки, как тут же упал на землю. Я подбежал к нему, а он только мычит что-то. Ну, что делать? Надо соседу помочь. И вот я, щуплый пацан, потащил эту центнерную тушу в дом, закинул её на кровать, потом отдышался и оглядел Санька. Смотрю - непорядок: лежит парень на кровати в грязной обуви. Я решил снять с него ботинки и сделал это. Потом думаю: мол, а чего он будет спать в одежде? Я стащил с него рубашку и начал стягивать штаны, а они стащились с парня вместе с трусами, и получилось, что передо мной лежал голый пьяный мужик, с которым можно было делать, что хошь.

Писун у меня тут же дал сигнал, что мне надо сделать с Саньком. Я повернул его на живот, смазал свой хуёк каким-то маслом, что лежало тут же, на тумбочке, и начал потихонечку впендюривать своё орудие в парня. А ведь это не так-то и просто сделать - пендюрить мужицкую целку! Но, в конце концов, я вогнал свой хуй в Сашку, стал его проёбывать и быстренько кончил в него и смылся с места преступления. Вернувшись в свой двор, я сел читать книжку.

К вечеру Санёк, пошатываясь, выполз из своего дома на улицу, на ходу застёгивая ремень. Увидев меня, он спросил:

- Лёха, ты не видел, как я домой пришёл? А то я ничего не помню!

- Видел, что тебя какой-то мужик до дома дотащил, - соврал я.

Саня подошёл к нашему забору, прижал руку ко лбу и сказал:

- Ой, бля, по-моему, меня выебли! Всё, надо меньше пить! Идём ко мне, у меня картошка жареная есть, поедим, - и я весь затрепетал, боясь того, что же будет дальше.

У Саньки мы поели картохи. Разговор у нас не клеился, так как парень был подавлен, его явно тревожил дискомфорт в жопе. Сашка выпил ещё три рюмки водки, отчего его вконец развезло, и он попросил меня довести его до спальни. Ну, знаешь, когда на твои хрупкие плечи опирается такая огромная мужицкая туша, то даже пять метров покажутся тебе марафоном.

Наконец, Санёк рухнул на кровать и стал бурчать сокрушённо:

- Выебли, выебли, выебли!

Я ему говорю:

- Ты чего там бормочешь?

А он вдруг снимает с себя трусы, поворачивается на живот и говорит мне:

- Еби её, пидораску, еби давай!

Я, признаться, не рассчитывал на такой поворот событий, но не преминул воспользоваться подвернувшимся мне случаем.

Примерно с тех пор я по большей части актив.