Ромка

В 28 лет я закончил педагогический институт по специальности учителя истории. Так получилось, что долго заморачиваться с поиском работы мне не пришлось: в ближайшую к моему дому школу как раз требовался историк.

Директору школы я пришелся по нраву, и на работу меня приняли практически сразу, вручив в нагрузку классное руководство над 11 А. Как вы уже наверное догадались, я гомосексуал, и, честно признаться, уроки в классе, где большинство парней - здоровые, восемнадцатилетние подкачанные парни, давались мне с большим трудом. Однако мне удавалось сдерживаться, мысленно отделяя работу от личной жизни. Класс меня полюбил и единогласно считал "самым классным-классным". Так мы и прожили всю первую четверть и каникулы, пока однажды...

Тот день был самым обычным: за окном была типичная для начала ноября серость, своему 11 А я, стоя у доски, объяснял новую тему. И тут в дверь постучали, перебив меня на полуслове.

На пороге я увидел типичного подростка: ростом под метр восемьдесят, с острыми чертами лица и развивающейся мускулатурой. Возможно, этот паренёк так бы и остался для меня лишь учеником и не стал бы надолго задерживаться в моей памяти, если бы не его глаза. Зелёные, цвета первой весенней листвы и невероятно живые... Такие глаза не очень характерны для восемнадцатилетнего парня, начинавшего пробовать все "радости" взрослой жизни. С трудом взяв себя в руки и стараясь придать голосу жёсткости, я спросил юношу:

- Молодой человек, вы к нам не рано? Пол-урока уже прошло.

- Извините, пожалуйста. Я новенький, перевелся из другой школы. Немного заблудился, - на этой фразе парень смущенно улыбнулся.

- Хорошо, проходи. Как тебя записать в журнале? - спросил я.

- Ромка. Ромка Иванов.

Надо сказать, что вскоре выяснилось, что ученик Ромка никудышный и с дисциплиной у него не совсем гладко. Впрочем, на истории моего ученика словно подменяли: со временем парень перебрался на первую парту напротив моего стола и всегда был со мной подчеркнуто вежлив. Я не придал этому особого значения, списав всё на обычный интерес к предмету. Со временем вести уроки мне становилось всё сложней: взгляд, который Ромка время от времени бросал на меня, сводил с ума и заставлял меня сбиваться при объяснении тем урока классу.

И вот наступила долгожданная весна. Ребята строили планы на последний звонок, выпускной. Определялись с предметами на ЕГЭ. Как я и ожидал, Ромка выбрал одним из дополнительных предметов историю и попросил меня помочь ему подготовиться получше. Я, естественно, согласился, с каждым днём всё больше и больше проникаясь симпатией к парню. Как оказалось, симпатией проникался не только я.

Однажды, придя домой и разбирая свою рабочую сумку, я обнаружил сложенный в несколько раз тетрадный листок с юношеским почерком: "Илья Сергеевич, простите. Я больше не могу сдерживать свои чувства. Я люблю Вас!". Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Впрочем, я испытал не только удивление: надо признаться, я начал испытывать к Роме ответные чувства.

На следующий день я попросил парня задержаться после урока.

- Илья Сергеевич, вы хотели о чем-то поговорить?

- Да, Роман. Объясни мне, что значит твоя записка?

- Илья... Сергеевич, ровно то, что вы поняли. Я влюблен в... вас.

- Роман, пойми, скорее всего, у тебя это юношеское и скоро пройдет. Ты...

- Да что вы вообще понимаете!

Не дав мне закончить фразу, Ромка выбежал из класса. Мне показалось, его прекрасные глазе наполнились слезами.

После нашего разговора с Ромкой начались изменения: ещё больше упала успеваемость, пропал интерес к истории. Да и сам парень стал более злым и раздражённым. Я не знал (или не хотел знать), как ему помочь. В дело вмешался случай.

Как и во всех школах, в мае в нашей школе проводился последний звонок. Как руководитель выпускного класса, в тот день я решил прийти в школу немного пораньше, морально поддержать своих учеников, в тайне надеясь помириться с Ромкой.

Я столкнулся с ним на школьном крыльце. Боже, как же он был красив! Я не знал, о чем говорить с ним, но чувствовал свою вину, чувствовал, что должен что-то сказать, сделать.

- Привет, Ром! Ты чего один здесь? Впрочем, мне как раз нужна твоя помощь. Поднимемся в класс?

Парень согласно кивнул, и мы прошли в школу.

Закрыв дверь класса на замок, я сказал:

- Ром, прости меня. Я чувствую свою вину перед тобой. Скажи, что я могу для тебя сделать?

- Поцелуйте меня, - простодушно сказал Ромка.

Я не знаю, что на меня нашло. Возможно, меня подкупила такая откровенность и простота парня, но я выполнил его просьбу. А дальше... Я уже не мог остановиться. Оторвавшись от губ парня, я засосал его шею, переместился на грудь. "Ромка, сладкий, мой", - стучало в голове. Как я мог быть таким идиотом? Сдерживать себя все эти месяцы...

Проходит какое-то время, и вот уже джинсы Ромки летят куда-то под мой стол. Проходит минута, и туда же направляются трусы парня. Как он прекрасен в своей первозданной красоте!

Как прекрасен его восемнадцатисантиметровый член с капелькой смазки, блестящей на почти уже летнем солнце. Не раздумывая, беру достоинство Ромки в рот, заставляя парня выгнуться змейкой от неописуемого наслаждения. Время как будто растягивается. Из забытья меня выводит крик удовольствия моего Ромки и мощная струя, ударяющая мне прямо в горло. С наслаждением проглотив нектар Ромки и дав ему отдышаться после оргазма, я спросил:

- Ром, скажи честно, за что тебя перевели к нам?

- За роман с учителем, - ответил Ромка и широко улыбнулся, оставив меня гадать, пошутил он или же сказал правду.