Легенда озера Бурабай (глава 2)

Подкатегория: без секса

Надо же, за эти годы здесь почти ничего не изменилось. Вот эта самая тропинка, по которой мы ходили в лес, чуть правее - озеро, а вот и домик, в котором мы когда-то жили с тобой. Я прохожу мимо него. Мне хочется войти, но я не решаюсь. Да и потом, по-моему, он занят. Я сворачиваю налево и иду к административному зданию в надежде, что там хранятся данные всех отдыхающих. В надежде найти тебя.

Как это смешно и глупо - потратить последние деньги и приехать сюда! Но что мне оставалось делать? Ведь у меня больше никого нет, ни друзей, ни семьи, я теперь совсем один в этом жестоком мире. Мне даже негде жить. Только какое тебе до этого дело? Ты наверняка уже забыл того деревенского казахского парня, с которым познакомился здесь пять лет назад, и даже если случится чудо и я найду тебя, что это даст? Скорее всего, ничего, хотя порой...

Иногда мне кажется, что ты из тех, кому нравятся парни. А как иначе можно объяснить твоё поведение? Ты часто слишком пристально смотрел на меня, и в твоих глазах было что-то такое... Друзья так не смотрят, какими бы хорошими они ни были. А когда мы боролись там, на пляже, ты всё время делал так, что я оказывался сверху. Наши тела соприкасались, и я был почти уверен в том, что это очень нравится тебе. И наконец, зачем ты забрал мою старую, застиранную футболку? Я ведь видел её в твоей сумке, но ничего не сказал, постеснялся. А наша последняя ночь, когда мы спали вместе в твоей кровати... Я ведь тоже долго не спал и наблюдал за тобой, а ты вёл себя так странно...

Даже если всё это так, и ты действительно испытывал ко мне что-то такое, что я тогда не мог понять и принять, даже если тогда я был нужен тебе, думаю, что сейчас многое изменилось. Ты либо женился, либо нашёл себе другого парня и живёшь с ним, а может, просто встречаешься изредка. В твоей жизни никак не может быть места для меня. И тем не менее, я приехал сюда, на последние деньги, которые оставались у меня после освобождения.

Эх, если бы я тогда не потерял твой номер и позвонил бы тебе, то всё было бы по-другому, я в этом почти уверен! Если бы ты забрал меня с собой, в моей жизни не было бы этих пяти ужасных лет, проведённых в колонии, куда меня засадили за преступление, которое я не совершал. Не было бы того кошмара, в котором я жил последние пять лет, мечтая порой о смерти как об избавлении от страданий.

Я вхожу в здание администрации и долго разговариваю с молоденькой девушкой. Она говорит, что данные всех отдыхающих остаются в архиве, но добавляет, что не имеет права давать их никому, разве что полиции. Я вначале прошу её, потом умоляю, но она остаётся непреклонной. Тогда я выхожу на улицу и начинаю плакать. Мне страшно, холодно, одиноко и хочется есть. И мне совсем некуда идти. У меня даже нет денег на то, чтобы вернуться в своё село. Хотя разве стоит туда возвращаться после всего, что было? Нет, лучше умереть!

Я реву так громко, что служащая слышит это и выходит вслед за мной. Она успокаивает меня, отводит в свой кабинет и, усадив на стул, начинает рыться в бумагах в шкафчике. А я сижу и молюсь только об одном: "Хоть бы она нашла!". Проходит минут пятнадцать, и вот наконец она протягивает мне клочок бумаги с твоим адресом. Но почему там нет телефона? Ведь я надеялся на то, что смогу позвонить тебе! Ты живёшь далеко, а у меня совсем нет денег на дорогу. Но я всё равно очень рад тому, что теперь у меня есть твой адрес. Теперь у меня появилась новая цель, пожалуй, единственная - доехать до твоего города и найти тебя.

Я трачу несколько дней на то, чтобы добраться на попутках до границы. Пару раз водители дают мне поесть. Этого очень мало, но хватает, чтобы не умереть с голоду. В России я сажусь на электричку, потом на другую. Там, где нет пригородного сообщения, я прошусь в кабину к машинисту. Один отказывает, другой соглашается подвести.

И вот наконец-то я в твоём городе. Я выхожу из очередного локомотива и сажусь на лавочку рядом со зданием вокзала. Мне холодно, и я очень устал. Я ничего не ел уже два дня, и у меня кружится голова. А ещё я простудился, и похоже, что у меня высокая температура - у меня нет осенней куртки, а в этом рваном спортивном костюме сейчас уже очень холодно. Мимо проходят люди. Вот кто-то смеётся и показывает на меня пальцем, вот кто-то обзывает "узкоглазым" и грубо толкает. А потом подходит полицейский и просит меня показать документы. Он долго изучает миграционную карту и наконец говорит, что всё в порядке, но добавляет, что я не должен сидеть тут, на вокзале, что мне надо идти туда, куда я приехал.

Поздней осенью темнеет рано, вот и сейчас всего семь часов, а на улице уже ночь. Поднимается сильный ветер, потом начинается ливневый дождь. Улицы быстро пустеют, лишь изредка можно увидеть прохожего под зонтом, спешащего домой. Я подхожу к какому-то кафе, чтобы укрыться от дождя под навесом. На ступеньках сидит большой белый кот и жалобно мяукает. Вот из кафе выходит женщина, наверное, официантка и что-то кладёт в его миску. Кот мурлычет и начинает неторопливо есть. А женщина поворачивается ко мне и говорит: "Иди отсюда, пока я охрану не позвала. Мы здесь не подаём. И вообще, как не стыдно: молодой такой, работать надо. Понаехали тут!" Она уходит, громко хлопнув дверью, а я прислоняюсь к стене, чтобы не упасть, и смотрю на кота. Как я завидую ему!

Дождь прекратился, и вот я снова иду по лужам в своих разорванных кроссовках. Мне так холодно, что стучат зубы, и даже если мне повстречается какой-то прохожий, я просто не смогу спросить у него дорогу. И вот наконец я оказываюсь на твоей улице. Какая же она длинная! Я стою перед домом номер пять, а мне нужен девяносто седьмой. Я собираю последние силы и продолжаю идти. Один квартал, другой...

На доме нет номера, но если вон та старенькая пятиэтажка - девяносто пятый, то этот должен быть твой. Я подхожу к первому подъезду и набираю на домофоне номер твоей квартиры. Никто не отвечает. Вдруг ты уехал куда-нибудь надолго или вообще живёшь в другом месте, а эта квартира пустует... Мне становится так страшно, что сжимается сердце. Я сажусь на пенёк во дворе - так, чтобы видеть подъезд, и начинаю ждать. Мне почему-то уже совсем не холодно и даже больше не хочется есть. Я только очень хочу спать. Какое-то время я борюсь со сном, но потом он одолевает меня, и я засыпаю.

Просыпаюсь я от того, что что-то щекочет моё лицо, и, открыв глаза, я вижу, что пошёл снег. Уже почти рассвело. Я встаю и на негнущихся ногах снова подхожу к твоему подъезду. Набираю номер и замираю в ожидании. Как же я радуюсь, когда мне отвечает молодой мужской голос! Мне хочется закричать, но у меня нет сил даже на это. Я прислоняюсь к подъезду и что-то говорю в домофон на казахском, а потом падаю в снег.

Сквозь пелену перед глазами я смутно вижу, как кто-то наклоняется надо мной, но не могу понять, ты ли это. Я уже почти теряю сознание, когда чьи-то руки поднимают меня. Этот молодой парень в очках - он так похож на тебя. Он стряхивает снег с моего лица, потом почему-то начинает плакать и называет меня Зёмик.