Перспективная сделка

У меня было отличное настроение, ведь сегодня я заключил крупный контракт на поставку стройматериалов. Для нашей небольшой молодой фирмы, в которую я устроился всего неделю назад, это были баснословные суммы и, значит, мощный толчок вперёд. Естественно, у меня было всё спланировано. В компании-застройщике, с которой я только что заключил контракт, уже некоторое время специалистом по закупкам работал мой закадычный друг и мы с ним отлично ладили. Когда я бросил договор на подпись на стол нашего директора Глеба Николаевича, он едва не подавился минералкой, когда увидел сумму. Едва я сел на место, тот выбежал из кабинета и, размахивая договором, закричал на весь офис, что так вот и надо работать, и указал на меня. Потом подошёл ко мне, бросил подписанный договор на стол и, похлопав по плечу, спросил, что же я такого сделал, что такая серьёзная фирма сделала такой заказ. Я отшутился, но он, похоже, обо всём догадался, потому что я заметил, как он хитро прищурился.

Спустя три дня, когда платёж прошёл, Глеб Николаевич подошёл ко мне и поздравил.

- Ты отлично поработал, Женя, - сказал он по-дружески мне в курилке. - Это надо отметить. Это ведь и твоя победа тоже, - и, когда остальные расходились, он сделал мне знак подождать его.

Когда курилка опустела, он подошёл поближе.

- Надо это отметить, - сказал он мне, доверительно глядя в глаза.

- Почему бы и нет, - ответил я, делая последнюю затяжку.

Он перевёл взгляд на бычок, который я докуривал, и улыбнулся. "Странно, - подумал я, - обкурился, что ли".

Эта рабочая пятница закончилась быстро, как мне показалось. Я вышел из здания на морозную заснеженную улицу и, покурив с коллегами, стоявшими у выхода, собрался вызвать такси, как мне позвонили.

- Женя, - услышал я голос Глеба Николаевича в трубке, - ты ещё не вышел?

- Только что, - ответил я.

- Никуда не уходи, я тебя подброшу.

- Я и сам могу. Не утруждайте себя, Глеб Николаевич.

- Не валяй дурака. Я знаю, тебе не ближний свет ехать. Сэкономишь на такси.

- Хорошо, ладно, - сказал я.

Постояв на морозе ещё пять минут, я нервно смотрел на то, как последние коллеги разъезжаются по домам. Я уже прилично замёрз, когда наконец-то увидел подкативший "Туарег" Глеба Николаевича. Он махнул мне рукой, и я поскорее забрался в машину.

- Ну, - сказал он, - замёрз?

- Да, - сказал я, отогревая пальцы, - как видите.

Машина тронулась с места.

Мы приехали в его любимый ресторан и, хорошенько выпив и наговорившись о том о сём, о жизни и интересах, перешли на задушевные темы. За весь вечер Глеб Николаевич несколько раз сказал, что я буквально в один день стал его самым ценным сотрудником и что если так пойдёт и дальше, то он подарит мне свой "Туарег". Он не раз спрашивал, как же я смог заключить этот контракт, но я всего лишь намекнул, что у меня имеются связи.

Время подходило к половине одиннадцатого.

- А знаешь что, Женя, - сказал он, опрокинув очередную стопку, - я сейчас собираюсь ехать к себе и трахаться до посинения.

- Трахаться - это хорошо, - заметил я.

- Ты бы видел эту тёлку. Она просто сногсшибательна!

- Серьёзно?

- А главное, знаешь что, Жека?

- Ну и что? - сказал я, тоже опустошив стопку и решив, что это была лишней для меня.

- Она даёт в жопу, да так хорошо, что просто будь здоров. Когда трахаешь в анал, это с ума сойти. Ты когда-нибудь пробовал такое?

Тут я вспомнил, как мне было хорошо, когда я сегодня с утра игрался с хорошим дилдо, и к животу подступило неловкое возбуждение. Я понял, что Глеб говорил о тёлке, но мне иногда так хотелось почувствовать себя тёлкой, особенно после напряжённого рабочего дня.

- Да, - сказал я. - Точно. Тёлки любят по-разному.

- Она сейчас ждёт меня, - сказал Глеб Викторович и показал на своей "лопате" фотографию голой бабы, которая сосала член. - Хочешь так... такую?

- Конечно, - сказал я.

- Можем поехать ко мне и хорошенько её трахнуть.

- Вдвоём?

- Вдвоём, вдвоём.

- Тогда поехали.

По пути алкоголь немного сошёл с меня, уступив место возбуждению. Я снова вспомнил, как насасывал фаллос, голый, у себя в ванне.

Оказывается, Глеб Николаевич жил в своём двухэтажном коттедже. Заехав в просторный гараж, мы поднялись наверх.

Подойдя к двери на втором этаже, он показал пальцем на закрытую дверь и, приложив палец к губам, шикнул.

- Наверное, спит, - сказал он, - пойдём на кухню ещё выпьем.

Выпив со мной ещё по паре стопок, Глеб Николаевич сказал:

- Эта тёлка очень щепетильная и чистоплотная, поэтому сгоняем помоемся для начала, о`кей Женька?

- Хорошо. Помоемся, - сказал я. - Где ванная?

Глеб указал направление, и я пошёл. Ванная оказалась просторная, с отличной треугольной джакузи в углу и подсветкой.

Хорошенько намылившись, я стоял под душем, когда ко мне зашёл Глеб Николаевич с оголённым торсом.

- Давай быстрее, - сказал он, стянув штаны и носки, - тёлка хочет секса.

Я кивнул и замер. Когда он снял трусы, передо мной вывалился его охрененный член: крупный, толстый, с большими яйцами и стремящейся вырваться наружу розовой головкой. Я представил, что будет, когда он встанет.

Глеб заметил, как я уставился на его член, но не подал виду.

- Ты что, Женька, бреешь ноги?! - подозрительно спросил он, серьёзно глядя на меня.

- Нет, просто не растут волосы, - соврал я. - Ни на ногах, ни на заду - нигде.

- Это хорошо, - заметил Глеб Николаевич. - Ну, давай поднимайся. Там наверху сам разберёшься. Я кое-что для тебя оставил на гримёрном зеркале. Короче, сам догадаешься. Мне надо хорошенько отмокнуть, приму ванну, буду минут через двадцать-тридцать. Так что не спеши там. Хорошо?

Сказав эти слова, он шлёпнул меня по заднице, задержав руку подозрительно долго на моей ягодице, притом ещё и ухнув. Я ещё раз кивнул и, накинув полотенце, вышел из ванной.

Комната, о которой говорил Глеб Викторович, оказалась здоровенной спальней. В ней никого не было. Огромная круглая софа посередине, и прямо напротив на стене висел большой телик. В комнате был приглушённый свет. Чуть сбоку стоял тот самый столик с включенным зеркалом для макияжа. Тут я заметил, что на столике прямо перед зеркалом стоит открытая помада, набор для макияжа и фруктовая смазка - я обеспокоенно вздохнул, - а на стуле висит комбинация чулок на каких-то бретельках и с кружевным поясом, а на самом сидении стоят красные туфли на каблуках.

Сначала я ничего не понял, но немного заволновался. На зеркале было что-то написано мелким почерком помадой. Убрав туфли со стула, я присел на него и, заглянув в зеркало, рассмотрел надпись: "Охуенная телка" - со стрелкой в центр зеркала, в котором было моё отражение.

Тут я ахнул. Лицо залило краской непонятного стыда и возбуждения, от которого меня бросило в дрожь. Я посмотрел на телевизор, на котором шло порно, где тёлки сосали большие крепкие члены. Возбуждение вскоре взяло верх над волнением, и я, совладав с дрожью, выпил рюмку водки, предусмотрительно оставленную на столике Глебом Николаевичем. Дрожь прошла, и я со всей тщательностью начал наносить тональный крем на лицо, намазал губы помадой и накрасил ресницы и веки. Сбоку от зеркала стоял на подставке женский парик брюнетки с волосами чуть короче плеч. Я надел и его и посмотрел на себя в зеркало. Это было что-то - я и не думал, что из меня выйдет просто обалденная тёлка; я почувствовал, как у меня на себя встал.

Полюбовавшись на себя ещё немного, я снял халат и натянул на свои длинные подтянутые ноги кружевные чёрные чулки и пояс. Помучавшись с красным бюстгальтером, висевшим на вешалке у двери, надел и его на себя. Услышав шаги на лестнице, я поспешил обуться в красные туфельки, кстати, моего размера, сел в кресло, закинув ногу на ногу, и, выпрямив, немного выгнул спинку. Ах, совсем забыл!.. Я выдавил побольше смазки на ладонь и хорошенько намазал ей свой нежный анус.

С каждым приближающимся шагом меня всё сильнее бросало в дрожь возбуждения. В голове роились мысли о том, что сейчас со мной сделают, и я даже готов был от стыда выбежать на балкон, спрыгнуть со второго этажа и убежать. Но что-то меня остановило, и я словно приклеился к стулу. Дверь отворилась, и в проёме появился Глеб Николаевич. Поздно... Я вздрогнул от его взгляда.

Не сводя с меня обалдевших глаз, он, пройдя в комнату, не глядя захлопнул дверь за собой. От хлопка я снова вздрогнул, но не посмел отвести взгляд от его глаз. Он долго смотрел на меня страшным, пронизывающим взглядом, и я начал его уже побаиваться. Тут полотенце спало с его тела, и я увидел этот здоровенный розоватый, покрытый венами член с огромной пунцовой головкой размером со спелую сливу...

Мои стоны и вскрикивания разносились по всей комнате и, казалось, по всему коттеджу. Задеревеневший член Глеба Николаевича нагло вторгался в меня сквозь мой бедный, хорошенько смазанный анус и мощно проникал в глубь моей дрожащей от возбуждения, боли и страха попки. С каждым моим вскриком мужчина становился ещё возбуждённее и безумнее, как животное, это я чувствовал по тому, как его член всё сильнее напрягался внутри, расширяя и растягивая мой разгорячённый анус до предела. Сквозь медленно стихающую боль я чувствовал, как его яйца шлёпают меня по заду, и слышал, как хлюпает смазка в моей попке, то и дело наполняемой его членом. Глеб Николаевич практически насиловал меня, не обращая внимания на мои вскрикивания и попытки выбраться из-под него, когда было особенно больно. Наконец, я сдался, чтобы было не так больно.

Здоровая сочная головка члена, едва освободив мою подтянутую, круглую, затисканную попку от мучений, с новой силой раздвигая половинки, растянула мой горящий анус, который поддался неумолимой силе Глеба Николаевича, нежно обхватил её и пропустил внутрь. Тут он вошёл в меня до упора, протолкнув член максимально глубоко, и я выгнулся, вцепившись в простыню руками, и глубоко шумно задышал, задыхаясь от страха и возбуждения.

Он медленно вышел и вновь вошёл в меня на всю длину. Я снова вскрикнул, но боли на этот раз было меньше. Подержав свой огромный горячий член во мне и крепко стиснув меня в своих крепких руках, Глеб Николаевич дал мне почувствовать всю его власть надо мной и моим телом, которое он продолжал беспощадно ебать ещё минут двадцать пять, а может и больше.

Мучительная боль оставалась, но теперь она приносила ещё больше наслаждения. От каждого толчка я стонал, как последняя сучка. Член задевал что-то внутри, и я чувствовал обалденный кайф...

Я думал, что он вот-вот кончит, но нет. Вместо этого он стащил меня с кровати, дотащил на моих дрожащих ногах до гримёрного стула, усадил на него, прислонив грудью к спинке, ноги в туфлях поставил на подлокотники стула и выгнул меня - задницей к себе, выведя мой член с яичками так, чтобы те свисали с сидушки. И он начал снова входить в меня. Теперь я чувствовал, как член Глеба Николаевича спокойно хозяйничает во мне, не встречая излишнего сопротивления, чувствовал каждый его сантиметр и каждую возбуждающую неровность. Скрежет железных ножек постоянно сотрясаемого стула подо мной, хлюпающие звуки и мои томные вздохи смешивались с грузным дыханием Глеба Николаевича, который, судя по всему, не собирался меня отпускать. В освещаемом софитами зеркале для макияжа я видел своё сходящее с ума от возбуждения лицо с потёкшей по щекам тушью и шелковистыми чёрными волосами, постоянно сотрясающимися от возвратно-поступательных движений Глеба Николаевича.

Тут я застонал, потому что почувствовал нахлынувшую на меня волну, прошедшую от горячего пульсирующего ануса вглубь и устремившуюся к яичкам и безвольно трясущемуся члену, с которого на пол стекала тонкая блестящая струйка смазки. Тут мой мучитель ускорился, напрягся и застонал. В этот момент я почувствовал, как мой член, напрягшись, начал конвульсивно сжиматься и пульсировать, исторгая из себя сперму на пол. А внутри я почувствовал, как ещё более горячая жидкость заполняет меня и вырывается наружу вместе с каждым движением члена, буквально выплёскивалась наружу, и вязкой струёй стекает по моим напряжённым яичкам и члену, смешиваясь с моей спермой на холодном полу.