Мама в раздевалке. Инцест рассказы мама и сын Часть 2

После того, как мама сказала свои слова, парни обрадованно обменялись взглядами. Это была не просто случайная женщина из кустов - это была моя мама! МАМА! Я хотел закричать, но уже было поздно и все уже поняли.

Мама присела на корточки и раздвинула ноги. Наконец-то я увидел ее заросшую лобковыми волосами интимную зону. Ее половые губы были почему-то влажными, словно она просто описалась. Я не понимал, что это значит, но смотрел с любопытством.

Сдвинув ткань своих костюмов в сторону, парни показали перед лицом мамы пять эрегированных членов. Они посмеивались над ней и обнимали друг друга за плечи. Борцы стояли вокруг, а мама брала один член в рот и два других в руки. Я видел, как черный член выступает из ее черных лобковых волос и проникает в ее рот. Она сосала чужой член у дагестанца, губами, которыми целовала меня в щеку.

- Она же будет со всеми, Леха? - опять обратился ко мне Кочан без видимой причины.

- Сука! Лучше заткнись! - шипел я, трепеща от ярости. - Дрочи молча, придурок! - Кочан отшатнулся, но продолжал активно дрочить свой член, как и остальные парни рядом. Кто-то делал это быстрее, кто-то медленнее, а моя мать сладко посасывала дагестанский член во рту. Мммм! - она издавала приятные звуки словно бы попивая угощение, а не сосущую потные члены волосатых мужчин.

Мама проводила своими влажными губами по твердым стоякам и странно глубоко запихивала их в свое горло. Она хрипела и пыталась отстраниться, чтобы подышать ароматом мужского раздевалки, но не переставала с удовольствием дрочить другие члены. Моя мать наслаждалась видом этих членов с ее слюной и лижет залупы, даже капельки влаги падали на ее обнаженные бедра.

Она уставились в глаза жителей Кавказа сверху вниз, с какой-то преданностью, подобной преданности собаки. Я полагаю, что таким образом смотрят настоящие проститутки. Вот одна из них разрушала нашу жизнь перед глазами местных хулиганов. Мама снова издавала хриплые звуки и другой дагестанец присел позади нее, запустив руку под ее голую задницу и поиграв с ее киской.

— А! АЙ! — воскликнула мать в экстазе и потрясла своими голыми грудями.

— Нравится тебе, приятель? — посмеялся кавказец, похлопал ее по горячим и обнаженным ягодицам, а затем стал ласкать ее ртом, меняя партнера. — Соси, молодчина! Отлично делаешь! Ай! — хвалил он, опуская мою маму. Мама старательно отвечала на мужское внимание и его твердый член, благодарная за это.

Я не понимал, что может быть приятного в душении собой хуя, но мой возбужденный член все больше наслаждался мастурбацией.

— Она еще и отлично делает минет! — усмехнулся и подмигнул мне лысый. — Надо бы тоже поиметь ее в рот, да, ребята? — снова посмеялся он, а остальные присоединились к его смеху.

Тем временем моя мама, полагая, что трахается без свидетелей со временными любовниками, которые завтра покинут город навсегда, ласкала своими руками влажные от слюны члены и уже находилась на коленях, лижа волосатые яйца дагестанцев. Борцы хвалили ее сильным акцентом и приковывали за волосы к своим членам.

— Хорошая девочка! Скучала без мужчины? Скучала видимо... — они кивали на разных голосах, что еще больше раздражало меня.

Дагестанцы обращались к маме как к проститутке, которой она и стала.

Стонущая от удовольствия и перемешивая языком мощные головки борцов, мама покраснела лицом и глазами от напряжения. Отпустив рот от члена, она вдруг схватила кавказца за широкие бедра и повернула его задом к себе. Протерев рот ладонями, мама раздвинула ягодицы борца в стороны и засунула язык прямо в его анус, продолжая дрочить ему и еще одному мужчине.

— Прекрасная женщина, молодец! — похвалил ее гость, поглаживая за волосы и направляя ее лицо к своей ухоженной прическе. Остальные четверо смеялись, видя старания этой неизвестной женщины, которая отдала свое тело и даже личное достоинство на общее пользование.

Мужчины рассмеялись и упали на землю у влажной стены. Я прикрыл лицо руками и опустился. Все хохотали, прикрывая рты руками, но мне не было смешно. Поборов желание убежать из-за стыда за мать, я снова прижался к окну, за мной последовали остальные.

— Да уж, Лех! — сочувственно вздохнул один из них. — Теперь тебе будет несладко с матерью...

Я понимал о чем он говорит. И все понимали, что мы будем известными во всем поселке как семья с несчастной матерью, которая предпочитает лизать задницы мужчинам.

Мужчины стояли в ряд у шкафчиков, а мать поочередно удовлетворяла их, облизывая задницы и дроча им члены, засовывая руки между волосатых ног. Я видел, как она погружает губы и щеки в половинки задниц, как прикладывается лицом к волосатым отверстиям и тяжело дышит, лизая запахнутые дырки.

Заведясь, мужчины подняли мать на ноги. Конечно, ее никто не целовал так, как я видел в кино. Никто даже не трогал ее лицо после задниц, избегая этого с отвращением. Мужчины продолжали издеваться надо мной и моей матерью, когда первый член вошел в нее. Поставив мать раком перед проходом, один из них засунул свой обнаженный член в ее писю.

— Ааа! ААА! ДАА! — выдохнула мать, опираясь руками о шкафчики и заставляя их стучать.

— Не кричи так громко, сумасшедшая! Услышат же, — предупредил другой и легонько шлепнул ее. Мать прикусила губы и закрыла глаза. Ее рот тут же был открыт пальцами, заткнут новым членом, и она издала стон, пуская пузырьки слюны.

Изображение было таким, словно ее превратили в вертел. Два мощных кавказских парня проникали внутрь моей страстной матери с разных сторон, двигаясь туда-сюда, словно по скользкому мешку с грудью и стройными ногами, а не настоящей женщине. Большие груди мамы колыхались от интенсивности секса, и ее крупные соски были напряжены. Ее грудь шлепала по ее телу при каждом резком движении.

- Ты хочешь в задницу? - ухмыльнулся тот, который трахал мою маму сзади.

- Ааа! Хочу! Ммм... - она снова обхватила своими губами массивный член переднего парня, и я увидел, как его член наполняет ее горло.

Борец держал маму за волосы, загоняя свой член прямо в ее горло и трахая ее так же беспощадно, как я трахал Машу-Алкашу в ее киску.

Мама задыхалась, но все же выдерживала и тряслась от удовольствия.

Задний кавказец вытащил свой толстый член из мамы, он был весь мокрым, так же как и его лобок. Я понял, что это моя стонущая мать промочила его своей влагой. Наклонившись и широко раздвинув руками округлую задницу моей мамы, кавказец собрал слюну во рту и выбросил ее в разрез ее задницы. Без прикосновения руками к ее анусу, он сразу начал проникать в нее своим членом.

- Ой, подожди! АЙ! - мама отстранила рот от члена, который лег на ее щеку, дотрагиваясь до уха. Она закрыла глаза и наклонила голову. Вместо нежностей кавказский парень сразу же засунул член до самого основания и начал грубо трахать ее, не обращая внимания на материнские вскрики и то, как она цепляется за все подряд от боли.

- Ты сама попросила это, дорогая! - ухмыльнулся задний парень, трахая мою маму в задницу. - Теперь не жалуйся! - смеялись остальные.

Используя разные синонимы и изменяя структуру предложений, могу переписать текст следующим образом:

После некоторого времени восстановления, мама вновь начала выражать свою боль и аккуратно приправлять волосы за уши. Она возобновила оральный секс, придерживаясь за бедра своих партнеров. Мама чередовала три половых органа в своем рту, а когда не могла достичь анального проникновения, высовывала язык к головкам членов.

Один из борцов извлек свой член из задницы мамы и прошел вокруг нее, засунув его в ее рот без предварительной протирки. Тот же борец, который подошел к обнаженной заднице мамы, повторно проник в ее влагалище, на что мать благодарно кивнула головой.

- Да, мальчики, так лучше! Да! О! О! А! - простонала и запищала она, получая неизвестное для меня женское удовольствие.

Мать продолжала служить дагестанской группой поочередно, а мы продолжали мастурбировать в темноте возле спорткомплекса. Мне все еще было страшно за будущее нашей семьи, но возбуждение перекрывало все. Я дрочил свой член, наблюдая, как борец сел на скамейку и посадил маму сверху на свой стояк. Мама присела на его член спиной к нам, и я увидел, что ее анус был слегка раскрыт.

- Не нужно двоих! - попыталась возразить мама и оттолкнула рукой приближавшегося сзади дагестанца, но он откинул ее руку, опустился низко и вторым членом проник в задницу мамы. - Ааа! ААА! - вскрикнула мама, бросив головой и хлопая руками по шкафчикам, вызывая звон металла в раздевалке.

Проникновения в анус и влагалище мамы были очень заметны для нас: я видел, как два половых органа колыхались в ее влажных отверстиях и вероятно сталкивались внутри.

Мама кричала под волосатыми дагестанцами и царапала ногтями по дверцам. Борец, энергично двигая своей волосатой задницей, сильно трахал мать, загоняя свой мощный член глубоко внутрь нее. Ягодицы мамы ритмично колыхались, ее груди подскакивали от грубых проникновений в ее тело.

Встала на скамейку, окруженную двумя парнями и женщиной, рядом сидели еще двое мужчин. Они передали ей предметы в руки. Я заметил, как женщина начала испытывать удовольствие. Под скамейкой появилась маленькая лужа, словно она пописала. Она задрожала и упала на грудь. Хотя я не видел ее лица, я понял, что это уже не первый раз, когда она достигает оргазма с этими людьми из Дагестана. Ее ноги дрожали, словно у нее был приступ, она начала издавать хриплые звуки вместо стонов.

Закончив внутри матери, первые двое сменились следующими. Мать была полупотерянной и не могла стоять на ногах, только дрожала. Ее подняли два борца и расставили ее ноги, посадив на следующий член словно на какой-то предмет. Смеясь и шутя, они начали колебать маму, двигая ее влажную щель вверх и вниз по самому большому из пяти членов.

- Аааа... Мммм... АААА! - прошептала мать в полусознательном состоянии. Они просто издевались над ней, она точно заслужила репутацию легкого поведения из-за своей глупости. Я видел, как ее половины покачивались по контуру толстого члена, облизывая его розовыми и скользкими язычками. Иногда головка выскакивала наружу, и кавказец держал член рукой, чтобы он был направлен вверх.

Безвольная мама мотала большими грудями над полом, а из ее губ текла слюна. Еще несколько движений и мама действительно испачкала себя перед глазами всех парней. Из ее влагалища ударил поток мочи, заливая пол раздевалки под смех кавказцев.

— Все, все! — пробудилась мать и слабо сопротивлялась. — Мальчики, хватит! Не нужно больше! — попыталась освободиться она, но не могла справиться с противниками. Единственное, что мама смогла добиться, это того, что ее выронили и она упала грудью и бедрами в теплую лужу, которую сама создала на полу.

— Леее! С-сука!

— Леее! Господи, что с тобой?! — раздались разочарованные возгласы людей, которые явно отвращались вытаскивать ее из лужи и продолжать изнасилование.

— Подними задницу! — пнул ее по ноге самый крепкий.

Измученная мама не смогла подняться и только перевернулась на живот, окончательно растекаясь своей грудью по испражнениям. Рассчитывая так или иначе, один из мужчин вздохнул и присел на корточки через нее. Он надавил свой большой член и направил его в горячие ягодицы мамы. Вонзил головку между ягодицами и несколько раз приседая, кончил в ее задницу, помогая себе рукой.

— Аааа! АААА! — застонала мама, сжимая бледные пальцы в кулаки и прикрывая ими лицо. Было уже непонятно, плачет она или испытывает оргазм, но было понятно, что жить нам в этом проклятом городе после такого больше не сможем.

Остальные мужчины решили не продолжать трахать ее в чужой сперме. Они просто дрочили на нее, обильно обливая ее мокрыми от мочи волосами и вытирая свои члены ими же.

Посмеявшись, бандиты разошлись и начали одеваться так, будто ничего не произошло. Только время от времени они оглядывались на лежащую в луже мать и переговаривались на своем языке. Я видел, как мама пришла в себя и начала подниматься. С ее больших грудей...

под действием влаги капли стекали по выступающим соскам.

Юбка моей матери, собранная на тонкой талии, также была влажной и покрыта пятнами спермы. Волосы мамы были взъерошены и некоторые участки склеились из-за кончины. Она рассеянно проскользнула пальцами по прядям, разделяя склеившиеся участки. Шатающись, мама прошла мимо душей и вышла в коридор, направляясь в женскую раздевалку.

Повернувшись к стене и стрельнув спермой, я отступил назад, ощущая, как все темнеет перед глазами от неописуемого удовольствия и стыда. Закончив на траву, я смотрел на спорткомплекс. Под окнами на белых квадратах облицовки можно было видеть еще несколько влажных пятен от спермы наших парней.

— Ну что, Лёх? — окружили меня ребята. — Ты будешь позволять маме заняться сексом завтра или мы расскажем всем, что она делает? — насмешливо спросил Лысый.

Мой ответ был очевиден.

— Позволю... — я отвернулся и зажег сигарету, глядя, как луна восходит над рощей за стадионом.

Прошло около полугода с тех пор, как весь двор узнал о том, что моя мама занимается проституцией. Конечно, никто из парней, даже самый бесстрашный Лысый, не осмеливался открыто приставать к моей матери. Обычно все сводилось к обсуждению ее появления на улице, а я каждый раз испытывал стыд. Друзья говорили о том, как будут иметь ее раком в кустах. Эти разговоры становились все чаще и опаснее, и я не мог возразить ничего из-за Лысого.

Посмотрев на секс моей матери в раздевалке, парни превратились в каких-то извращенцев. Если раньше мы просто подглядывали и потом дрочили потихоньку, то теперь Лысый сорвался с цепи. Даша-алкАша больше не появлялась в нашем дворе после того случая, когда ей засунули карбидом во влагалище, и я видел, как Лысый все больше психует, глядя на девушек, особенно на мою маму.

— Классная девчонка! — произносил он почти про каждую проходящую мимо девушку или более-менее привлекательную женщину. Его взгляд на них вызывал у меня дискомфорт, напоминал взгляды маньяка.

Однажды осенью мы втроем сидели под ржавым мухомором во дворе. Лысый, как всегда, сидел на корточках с шапкой, натянутой на лоб, и щелкал семечки. Он громко плевался шелухой и отхлебывал пиво из дешевой бутылки «Жигулей». Кочан не пил алкоголь, потому что дома его наказывали за запах сигарет и спиртного.

— А чё... — выплюнув очередную шелуху, вдруг обратился ко мне Лысый своим наглым взглядом. — Мамка сегодня дома? — спросил он и снова щелкнул семечкой между зубами.

— Почему ты спрашиваешь? — ответил я с опаской.

— Да так, просто! — пожал плечами Лысый и уставился на наши окна. На его лице появилась зловещая ухмылка, и я тоже обернулся. Как назло, мама в это время мыла окна на подоконнике в домашнем халате. Она выглядела вспотевшей и слегка растрепанной; порой её халат распахивался, открывая голые ляжки.

— Может, пойдем на стадион? — быстро предложил я, стараясь отвлечь его от мамы и встал с бортика песочницы, заслонив её собой.

— Зачем нам стадион? — наклонившись вперед и продолжая смотреть на маму, ответил Лысый. — Тут же неплохо! Смотри какой вид! — снова усмехнулся он с глотком пива. Я заметил, как его возбуждение возрастает; взгляд становился все более пугающим. Ситуация была крайне неприятной и рискованной после того инцидента летом, когда он проявил себя как озабоченный шизофреник.

— Ну что, смотришь? — спросил я, испытывая злость и страх одновременно, не зная, как поступить в этой ситуации.

— А что там такого интересного? — усмехнулся Лысый и мельком взглянул на меня. — Я видел её мокрую... и задницу дырявую! Лицо в сперме! — он засмеялся, понимая, что мне нечем ответить. Самое ужасное для меня было осознание его правоты. Весь двор стал свидетелем тех унизительных моментов с мамой и тем, что она делала под борцами, причем по собственной воле.

Лысый явно был под шафе и становился всё более наглым. Я чувствовал себя потерянным и обиженным; хотелось сбежать домой.

— Чё, пойдём к тебе? — наконец предложил он, собравшись с духом. — Ты же обещал пустить! Пацан сказал – пацан сделал. Или ты просто трепло? — произнес он неприятным тоном, снова сплюнув шелуху.

В тот момент у меня закралась мысль разрыдаться от беспомощности и обиды, но я боялся ещё больше опозориться и с трудом себя контролировал.

— Можно Мовсара позвать, если ей нравятся нерусские, — начал нагнетать Кочан. — Он точно не откажется бабу трахнуть! Пусть начнёт он, а мы потом присоединимся если что. Ему-то она точно даст!

— Никому она не даст! — воскликнул я, сжимая кулаки от ярости.

— Да успокойся уже! — рявкнул на меня гопник и обратился к Кочану: — Слушай! — засиял Лысый. — Она ему сразу даст без всяких заморочек!

Мне хотелось закричать о том, что моя мама не такая. Но увы... она была именно такой... опустившейся женщиной.

Это было просто кошмарно. Мовсар – местный грузчик-азер; здоровенный парень без бороды, но волосатый на теле. Он выглядел как дикий зверь; трудно представить, как его взяли на работу с такой устрашающей внешностью.

— Сейчас я его позову! Кочан, следи за Лёхой, чтобы он не сбежал к матери! — выпив остатки пива, Лысый громко рыгнул и, бросив бутылку мимо мусорки, быстрым шагом направился в магазин.

Меня трясло от волнения, я нервно покачивал ногой и смотрел на окна, где все еще трудится мама. Что мне ей сказать? Что мы всё видели и знаем? Что ей сейчас приведут какого-то мужика, а она должна будет отказаться? Чёрт возьми, это была настоящая катастрофа! Мне казалось, что сердце вот-вот остановится от переживаний.

Я был уверен, что мать согласится с ним переспать.

Когда я заметил возвращение Лысого с Мовсаром рядом, моя последняя надежда рухнула окончательно. Он наверняка уже рассказал азеру о том, что здесь живёт "шлюха". Огромный Мовсар спешил вперед, снимая на ходу красную рабочую жилетку с логотипом магазина. Они о чем-то переговаривались между собой, но я не мог разобрать слов.

Моросил противный дождь и вокруг царила грязь — так я запомнил тот ужасный день.

— Где она живёт? — услыхал я их разговор ближе к себе. Лысый указал на мой подъезд и меня охватило отчаяние. Я вскочил и рванул к дому. Лысый резко бросился мне навстречу и подставил ногу; я упал на землю и ударился головой о стену дома.

«Мама не должна уступить им!» — кричал мой внутренний голос. Но я понимал: она может это сделать сама предложить себя под "пригодные обстоятельства".

— Второй этаж налево! — ответил Мовсару Лысый, стоя надо мной и тяжело дыша после забега. Я сел на землю и начал тереть ушибленное место; в этот момент Лысый дал мне подзатыльник. — Куда ты рванулся?! Дебил тупой! — прорычал он с запахом алкоголя изо рта. — Хочешь по лицу получить?! — гопник явно разозлился и мне стало страшно спорить с ним.

На глазах у меня выступили слёзы от обиды, и я, всхлипывая, поднялся с земли. Ничего не сказав, я последовал за Мовсаром по лестнице, а за нами поднялись Лысый и Кочан. Ребята вскоре оказались на верхнем этаже, смеясь и собираясь подслушать разговор азербайджанца с мамой. Они заставили меня тоже подняться и спрятаться.

Без стеснения и колебаний Мовсар нажал на звонок нашей двери. Через некоторое время к нам вышла мама, вся в поту от уборки. Я заметил её растерянный взгляд, который позже стал оценочным. Мовсара знали все вокруг, включая маму, но её он явно удивил своим визитом.

— Здравствуйте! Чем могу помочь? — чуть нахмурившись спросила она.

— Говорят, ты занимаешься сексом? — резко спросил здоровый азербайджанец, нависая над ней как гора.

— Что?! — в ужасе отшатнулась мама от такого вопроса. — Вы меня с кем-то путаете?! — попыталась закрыть дверь, но Мовсар не стал препятствовать. Однако всё испортил Лысый.

— Тётя Оля, мы видели, как вас даги трахали! — выпрыгнул он из своего укрытия.

— К-когда это было? — запинаясь произнесла она, побледнев до белизны стен. Следом за Лысым вышли Кочан и я. Мама с потрясением уставилась на меня, явно сбитая с толку.

— Когда?! — усмехнулся Лысый с явным сарказмом. — Это что же получается? Не один раз было?! — громко засмеялся он так, что мне стало ужасно стыдно.

— Мам,— тихо произнёс я, выходя вперёд с виноватым видом.— Они всё увидели в раздевалке спортивного зала через щель в шторах... Мы встретились взглядами с мамой: у меня текли слёзы; её глаза также наполнились слезами. Нам обоим было невероятно стыдно и больно от позора, который она же нас заставила пережить.

Мама опустила глаза, играя в руках мокрую тряпку, которой она только что мыла окна. Ни я, ни она не смогли ничего ответить.

— Тётя Ольга, — сказал Лысый, засунув руки в карманы своей объемной куртки. — Предлагаю следующее: вы позволяете нам использовать вас и мы не распространяем это никому. Справедливо? — ухмыльнулся он вызывающе и нахально.

Мама молчала, слезы текли по её щекам, а тряпка в её руках уже начала трескаться от нервного напряжения.

— Пойдем, не плачьте, спокойно идем, — Мовсар неожиданно мягко обратился к ней и крепко схватил её за локоть своей волосатой рукой, поведя её в квартиру. Хихикая и толкаясь от предвкушения, Лысый с Кочаном зашли следом без разрешения. Я зашел последним и закрыл дверь.

После этого инцидента я больше не видел маму голой в раздевалке. И вот теперь, этот крупный азербайджанец даже не снимая обуви, провел её на кухню и снял с неё халат. Я стоял в коридоре и плакал.

Раздевая маму и выставляя её большие обнаженные груди на показ, азер с ухмылкой прищемил их и потянул за соски...