Плата за помощь

Танька стояла раком, подмахивала, стонала и ойкала, когда засаживал девушке особенно глубоко. Я не настаивал на том, чтобы Таня мне дала. Сама захотела, сама дала. Мокрая пизда хлюпала. Танька сильно текла, да и сперма, которую спустил первый раз тоже способствовала этому увлажнению, точнее говоря, обильному смазыванию.

Танька зашла под вечер ко мне в кузницу, поздоровалась. Чем отличаются городские от деревенских? Одеждой? Нет. Внешним видом? Тоже нет. Деревенские всегда здороваются, с детства приучены. Сто раз в день встретятся, сто раз поздороваются.

Зашла и скромненько стоит, молчит, от дела не отвлекает. Я как раз заготовку из горна достал, стучу, превращая кусок металла в нужную вещь. Заготовка остыла, сунул её в раскалённые угли, к Таньке повернулся.

— Что за нужда привела ко мне самую красивую женщину нашей Гавани?

Танька засмеялась. Она вообще смешливая.

— Скажешь тоже, красавица. Скажи ещё принцесса. Коль, тут такое дело. Свиньи, чтоб им было пусто, всю загородку в сарайке развалили. Бабка послала к тебе, чтобы я попросила тебя прийти и подлатать. Ты не думай, она расплатится.

Засмеялся. Нагло осмотрел Танюху с головы до ног, задержав взгляд на том месте, где её ножки соединялись вместе. Танька вначале засмущалась этим осмотром, потом гордо вскинула голову: Нравится? Смотри. За смотрины денег не берут. Это ты ещё под подолом, а тем более под трусами ничего не видел. Вот бы прихренел. Слюной бы изошёл.

Осмотром остался доволен. Прямо как Маэстро, когда мечтал, как распишется на Рейхстаге. Хмыкнул на Танькину демонстрацию.

— Тань, так она же старая. У неё, поди, там давно всё заросло.

— Тьфу на тебя, балабол. Все думки об одном. Она не тем местом расплатится.

Я обрадовано сказал

— Так получается, что ты платить будешь? Ух, Танюха, давно же я о тебе мечтаю. Сама знаешь. Вот и сбудется мечта идиота.

— Да что ты всё одно и тоже? Я про деньги говорю.

Мне стало чуточку грустно. Деньги, конечно, хорошо. Только денег я могу и иначе заработать. В деревне работа кузнеца всем нужна. А ещё на горе дачники начали строится. Одних скоб сколько перековал - ужасть. А Танька ждёт приговора. Муж её, Серёга, сынок непутёвый бабки Нюши, на сплаве, приедет не скоро. А разваленная загородка в сарае означает, что свинушки в любой момент могут вырваться и тогда прощай огород. Надо идти. И не ради денег. В деревне живём. Здесь от таких мелких просьб не отмахиваются. Сегодня ты отказал кому-то в мелочи, завтра тебе фигу покажут.

— Тань, у меня работы ещё примерно на часок. Домой забегу, своих предупрежу и к вам.

— Ждать будем.

И пошла, виляя жопой. Сучка! Ведь знает, что вслед смотрю. Как там в песне-то пели: Я смотрю ей вслед -ничего в ней нет. А вот в таньке есть. Тело плотное, но не толстое. Жопа зачётная. На такую жопу у импотента встанет. Мордашка тоже симпатичная. Так молодая ещё, не рожавшая. Красива молодостью своей.

Бабка с Танькой ждали избавителя от возникшей проблемы, сидя на крыльце. бабка по привычке что-то ворчала. Вот уж ворчунья старая. Всё ей не так. А ведь когда-то была учительницей в начальной школе, детишек учила светлому, доброму. Увидела меня раньше Таньки, расцвела. Поди отчитывала сноху, что плохо договорилась, что время идёи, а работника не видно и не слышно. А тут вот он я во всей красе - Чиподейл в одну харю. И Танька повеселела. Видать надоело ворчание свекрови выслушивать.

Бабка самолично повела меня показывать фронт работ. Показала, слышу командует

— Танька, ты где?

— Здесь я, чего орёшь?

— Ты давай-ка одной ногой быстро в магазин сбегай, конфеток там купи, ещё чего. Николай водку не уважает, так хоть чаем напоить надо.

Перспектива остаться один на один с бабкой вовсе не прельщала. Лучше с Танькой остаться. На ту хоть посмотреть приятно, поговорить. Авось и потискать получится. О больше-то и не мечтаю. Потому и сказал бабке, что лучше будет, если она оставит сноху мне в помощь. Подать чего, придержать. А от неё, старой, какая помощь? Бабка подумала и согласилась. Тут я ещё добавил, что молодая и глупая сноха купит лишь то, что наказали, а посмотреть весь товар ума не хватит. Лучше, если опытная женщина в возрасте сама это проделает. Бабка подумала и согласилась, наказав снохе помогать работнику и ни в чём не отказывать. И потелепала в сторону магазина. Думаю, что она ещё и с целью экономии денежки пошла сама. Известно же, что все снохи бех исключения транжиры, безмозглые и вообще сыновьям свекровок не повезло с жёнами. Они большего достойны. А что сын конкретно у бабки Нюши бездарь, едва осиливший восемь классов, алкаш и пустозвон, так всё одно любимый сыночек. Ещё и потому, что последыш.

Работы было совсем немного. Всё дело в руках Сергея, растущих из того места, на котором обычные люди сидят. Быстро справился с проблемой. А вот уходить, не дождавшись бабку, было бы верхом неуважения. Отказался от угощения - желаешь зла этому дому. Присел покурить. Осталось приколотить пару досок и на этом всё. Танька рядом присела. Не знаю, что мне в голову стукнуло, только говорю Танюхе

— А ты помнишь, что тебе бабка сказала?

— Что?

— Помогать мне и ни в чём не отказывать?

Танька примолкла, подумала, засмеялась и погрозила мне пальчиком

— Хитрый ты какой. Ты про что говоришь?

— Про то, что меня сейчас волнует больше всего. Раз бабка сказала, так вот и не отказывай. Трусики снимай и давай.

Танька помолчала, потом говорит

— А что? И дам, раз эта сука старая так сказала. А если она даже и узнает что-то, так и отвечу, что не я её сыночку рога наставляла, она сама так велела.

Танька встала, не стесняясь стянула с себя трусы и повесила их на загородку. Чего стесняться, если сейчас тебя драть будут, любуясь этой самой голенькой попой. Наклонилась, повернувшись ко мне задом, к загородке передом. Посмотрела через плечо

— Ну ты чего титьки мнёшь? Передумал?

— А бабка?

— А что бабка? Ей тоже вставить хочешь? - И ржёт. - Так сам же говорил, что старая она, заросло всё.

— Бабка придёт, а мы тут...

— И что? Во-первых, она сама сказала тебе не отказывать. А во-вторых, пока она до магазина дошкандыляет, пока назад, пока в магазине всё перещупает, пересмотрит. А то ещё и встретит кого. Час у нас точно есть. Успеем. А если и придёт, так кобель забрешет, услышим.

Вот и наяривал Танечку, стоящую раком. Когда встала и я, придерживая Таню за попу, вставил, подавшись вперёд, Танька едва не взвыла

— Тише ты, жеребец! Засунул свою оглоблю, аж куда-то в горло отдалось.

— Ты же не девочка.

— И что? Засаживать со всей дури можно? К тому же у Сергея в ва раза меньше. Так что считай, что я хоть и не целка, но ещё очень узкая. Целка наполовину.

Танька спрашивает

— Ты скоро?

— А что?

— Да ничего. Я думала, что ты, как мой благоверный, сунешь, пару раз дёрнешься и спустишь. А ты всё дрючишь и дрючишь. Спустил уже, а у тебя всё не падает. Коль, правда, кончай. Мне уже неприятно. И на ляжках всё засохло. Подмыться надо. И ноги затекли. Давай хоть на сено ляжем.

Отпустил Таню, она со стоном легла на сено. Попытался завалиться на неё, оттолкнула.

— Куда ты? Рядом ложись. Придавишь ещё. Да и сено жопу колоть будет, не люблю.

Лёг сзади, пристроил стояльца в Танину сопливую дырку и заработал задом, наяривая так же рьяно, как до этого. Танька подмахивает. Ну вот и всё. Выстрел, второй, третий, потом откат, перезарядка и ещё пара выстрелов. Танька вздохнула.

— Слава тебе, Господи! И как только тебя жена терпит? Сколько ты меня мурыжил? Уже скоро бабка придёт. Вставай, увалень, развалился тут. Бля, надо было воды приготовить.

Танька подтёрлась своими трусами, повесила их на загородку. Я их взял и вытерся тоже. И повесил на место. То есть туда, где взял.

Едва сели покурить, слышно, как на улице бабка Нюша с кем-то разговаривает. Её издалека слышно. Учительница же, хоть и бывшая. Привыкла вдалбливать в тупые головы учеников азы наук. Видать встретила кого-то, вот и разговаривает на всю улицу. Мы с Танькой подорвались. Она схватилась за одн край уже приколоченной доски, делает вид, что держит. Я бойко застучал молотком. И к моменту появления в стайке бабки Нюши стояли, гордо осматривая свою работу. Бабка похвалила, при этом строго глянула на сноху. И чего это она чужому мужику глазки строит? Шуганула

— Танька, поди домой, чайник поставь. Да на стол накрой. Сумку вот возьми. Горе ты моё!

Танька, вильнув жопой, едва не в припрыжку рванула в дом. Успела за бабкиной спиной показать не большой палец и послать воздушный поцелуй. И это давало надежду на продолжение банкета, где главным блюдом для меня будет Танина киска, а для неё моя, как она назвала, оглобля.

Бабка позвала в дом. Выходя из сарайки оглянулся. На загородке сиротливо висели забытые Таней трусы.