Вернувшаяся мать. Серия: Инцест рассказы сын и мать Часть 2

Пенелопа старается справиться с колебаниями своего настроения.

— Ах... мммм... — протянула она, потягиваясь. — Это был самый глубокий сон на свете. Как ты спал, дорогой? — Обернувшись на бок, чтобы обнять мужа, она обнаружила, что его половина постели пуста. Пустота охватила её. Он уже ушел на работу. Вечером он сказал ей, что у него ранний рабочий день. Всё в порядке. У меня и без него получится провести продуктивный день. Она вскочила с кровати и ахнула, увидев часы: было уже поздно!

Скоро почистив зубы и быстро одевшись, она собрала волосы и спустилась по лестнице.

На второй веранде она остановилась, заметив открытую дверь сына. Что должна сделать заботливая мать? Мысли подсказывали ей ворваться внутрь и настоятельно попросить Теодора и Викторию официально начать встречаться. Она представила, как такой разговор может его разозлить. Может быть, стоит извиниться за то, что снова вмешалась? Ей не хотелось выглядеть слабой; ведь она уже приносила свои извинения ранее. Заботливая мать — это любящая, добрая и сильная женщина.

Пенелопа вжала пальцы в перчатках в стену. Должна ли заботливая мать проявлять решительность? Если да — значит, она провалила этот экзамен.

Шаг за шагом она заметила, что её ноги в тапочках направляются к его комнате. В воображении возник образ его огромного члена; от этого её ноги слегка подкосились, и она ухватилась за стену для поддержки. Больше ей его не увидеть: дверь была открыта, он не стал бы выставлять себя напоказ для всех. Сделав несколько глубоких вдохов и пытаясь игнорировать настойчивый возбуждающий трепет внутри себя, Пенелопа осознала свою потребность в мужественном теле своего мужа, который уехал на целый день. Она вытерла пот со лба: "Я смела".

Я справлюсь с любой трудной ситуацией. Она вспомнила, как Уинифред делилась с ней новостью о том, что Теодор скорбел по её исчезновению. Он действительно скучал по ней. Мой сын любит меня. Её ноги вновь начали двигаться, и она продолжила свой путь по коридору, остановившись у дверей его дома.

— Доброе утро, мой дорогой — Пенелопа улыбнулась ярко и произнесла эти слова радостным тоном. Она увидела его за чтением книги, сидящим боком на стуле. Она внимательно рассматривала его плотное тело. Конечно, она помнила, как убеждала его следить за питанием и заниматься спортом. Но может быть, она ошибалась. Он выглядел таким милым в своей округлой форме. Напоминал уменьшенную версию своего отца. Хотя он всё же не мог сравниться с Феликсом! Эта мысль едва не затянула её обратно в мрачные размышления, но его недовольное лицо вернуло её к реальности.

— Я... эм... собиралась сделать тебе завтрак. И я хотела сказать, что больше никогда не войду без стука. Это была моя ошибка. Прости меня, я все исправлю — О нет! Я снова извинилась.

— Фредди уже приготовил мне блинчики. Я не голоден — Теодор пронзил мать настороженным взглядом. В воздухе повисло неловкое молчание. Он внимательно наблюдал за ней. Это было так отличительно от Уинифред, которая всегда действовала с расчетом и ожиданием его реакций. Мать выглядела обеспокоенной; её брови были нахмурены, а руки в перчатках нервно переплетались друг с другом. Ему стало ясно: у неё нет никакой стратегии или плана — Теперь ты можешь уходить.

— Может быть, нам стоит обсудить события прошлой ночи? Если у тебя есть что-то на сердце — я здесь для тебя — Пенелопе это предложение показалось неприятным и фальшивым на слух.

— Я имею в виду... я хочу быть с тобой рядом... теперь, когда я вернулась.

— Зачем тебе это, мама? — Теодор снова погрузился в чтение.

— Мне интересно, ты встречаешься с Викторией официально? Она кажется замечательной женщиной. Я уверена, что твой отец был бы рад узнать об этом — Пенелопа нахмурилась ещё сильнее. Она заметила, как напряглись мышцы сына.

— Я не собираюсь...

Теодор резко швырнул книгу в стену. Удар был оглушительным, и гравюры с изображениями самолетов и космических кораблей разлетелись вдребезги.

— Ты не имеешь права приходить сюда и вмешиваться в мою жизнь! — Он ждал ее реакции. Его взгляд встретился с её, и он уловил мгновение гнева на ее лице.

Но её ярость исчезла так же быстро, как появилась. Он должен был признать: она старалась стать лучшей матерью. Но этого было недостаточно, слишком поздно. Слишком поздно.

— Я не хотела уходить... так... как это произошло. Не могу понять, почему так поступила, Тедди — Пенелопа сглотнула. Я храбрая. Я понимаю тебя — последние два с половиной года были трудными для...

— Ты действительно думаешь, что дело только в последних двух с половиной годах? — закричал Теодор. Он вскочил на ноги и стал активно жестикулировать — Где ты была на моих бейсбольных матчах? Где ты была на концертах или научных выставках… где ты была ДО того момента, как ушла? Ты даже не работала так усердно, как папа! Время от времени только и делала, что была занята чем-то другим. Единственный раз, когда ты обращала на меня внимание — это когда у меня были плохие оценки или драки в школе. И что бы ты ни говорила об этом, это ничего не решало. Это… чертовски… не помогало!

Она с трудом подавила желание сделать ему замечание за его грубость. Это не принесло бы никакой пользы.

— Такое происходило не так уж часто...

— Ты хочешь спорить? Желай, чтобы я составил список всех случаев? — Теодор сожалел, что у него нет ничего под рукой, чем можно было бы бросить в ответ.

— Я испытывала стресс. Я вышла замуж за твоего отца в молодом возрасте и... у меня были сложности. Я не хотела причинять тебе боль — слезы текли по щекам Пенелопы — Я не понимаю, почему поступила так. Мне следовало быть рядом с тобой, когда ты играл на кларнете. Мне нужно было поддержать тебя, когда ты сталкивался с трудностями в учебе или драках. Почему же я...

— Самое ужасное в том, что ты исчезла — это осознание того, что без тебя мне было лучше! И теперь я знаю, как все станет хуже после твоего возвращения — голос Теодора немного ослабел. Он сел в кресло и выглядел изможденным.

— Я изменюсь, стану лучше. Обещаю — Пенелопа вытерла слезы со щек, её грудь тяжело вздымалась от рыданий. Мать не должна плакать при своем ребенке.

— Слишком поздно для этого. Мне девятнадцать лет, я взрослый человек. Если мне понадобится мать, у меня есть Фредди (Уинифред) прямо по коридору.

Он указал мимо неё.

— А ты... уходи.

— Мне очень жаль — Пенелопа повернулась и пошла вдоль коридора. Она столкнулась с Уинифред, которая обняла её.

Пенелопа на мгновение замерла, а затем прижалась к своему помощнику, крепко схватившись за лиф ИИ. Она горько всхлипывала на плече Уинифред.

— Тихо-тихо, Пенни — Уинифред погладила свою хозяйку по спине. Всё ещё держа её на руках, она повела плачущую женщину вниз по лестнице — Я всё слышала. Это было непросто. Я понимаю это хорошо. Но я вижу твои усилия. Тедди тоже заметит это... со временем. Внизу готовятся блинчики. Присаживайся со мной; ты наверняка проголодалась.

— Спасибо тебе, Уинни... — Пенелопа не могла понять, как ей повезло иметь такую заботливую подругу, и испытывала за это глубокую благодарность. Если бы только я могла быть такой же поддержкой для Теодора.

Остальная часть утра выдалась непростой. Пенелопа старалась успокоиться, но её мысли все время возвращались к разгневанному лицу сына и его недовольному выражению. Её желудок сводило в трубочку от попыток справиться с изменениями настроения. Феликс предупреждал её о том, что после подобной травмы возможны перепады настроения. Как же он был прав.

Во время завтрака Уинифред поделилась множеством полезных советов. Особенно запомнилась Пенелопе мысль о том, что Рим не строится за один день. Ей нужно было делать маленькие, конкретные шаги для преодоления разрыва. Она осознала, что дело не только в её исчезновении — она подвела свою семью и в других аспектах. Она намеревалась всё исправить, но понимала, что потребуется время.

Первым делом она связалась с Викторией и назначила голографическую встречу на вторую половину дня в сенсориуме. Затем, хотя это было для неё ново, она вывела Кору на прогулку. Неизвестно, понравилось ли собаке гулять, но Пенелопа заметила улучшение своего настроения.

После обеда она снова заперлась в ванной.

— Боже... как же я скучаю по Феликсу,— произнесла она про себя и быстро разделась. Сегодня вечером... сегодня вечером... я снова буду с мужем; он вернётся ко мне! Эта мысль вызвала у неё бурю эмоций. Она почувствовала возбуждение и начала ласкать себя. Прислонившись к стене, она терла клитор и играла со своими сосками. В её воображении возникли образы из старых романтических романов с сильными мужчинами, которые завораживали её своей мощью — именно такие фантазии посещали её раньше во время мастурбации.

Хотя желание было, удовлетворение не приходило. Её мысли унеслись далеко от образов мужчин с обложек журналов.

— Феликс... мой дорогой Феликс. Ооох... ууугххх — её глаза закатились, а тело содрогнулось. Это был сигнал — Ииийгххх — она выгнула спину, и её охватил волнующий оргазм.

После небольшой паузы Пенелопа осознала, что ей хочется ещё одной кульминации. Она вновь сосредоточилась на своём теле. Даже взяла один из сосков в рот и нежно его пососала. От этого по её телу пробежали приятные мурашки. В воображении возник образ Феликса, наблюдающего за ней. Много лет назад он часто просил её об этом, но она делала это лишь иногда. Теперь ей хотелось вернуть те моменты. Одна рука поддерживала грудь, а другая издавала звуки удовольствия между ног. В памяти всплыло доброе утро с Уинифред за блинчиками, и в голове Пенелопы вспыхнули искры вдохновения. Она выплюнула сосок и прекратила ласкать себя, глядя на своё запотевшее отражение в зеркале. Истории о любви, сексе и отношениях не покидали её мысли.

— Меня не интересуют роботы — решила она после проверки своих чувств; это действительно так. Она не была извращенкой и не испытывала влечения к искусственной жизни. Но почему тогда это привлекло её внимание?

Осторожно вернувшись к своему клиторy, она вновь ощутила удовольствие, но выражение её лица в зеркале выдавало недоумение. Мысли о теле робота совершенно не возбуждали её; они были для неё такими же далекими, как персонажи романтических книг — абсолютно безразличными. Однако вспомнив разговор с Уинифред о их особой связи, Пенелопа почувствовала радостное дрожание в теле.

— Что... ууугххх... со мной происходит? — Её глаза вновь начали закатываться. Она подумала о будущем Теодоре, который сможет её простить и стать ближе к ней. В своих мечтах она представляла, как они гуляют по парку. В этих фантазиях она слушала, как он открывает ей своё сердце — Нннингхааа — Она испытала мощной оргазм.

Когда её наслаждение начало угасать, она взглянула на часы. Она почти опоздала на встречу с Викторией. К счастью, её потребности были удовлетворены. Она могла бы дождаться близости с мужем этой ночью для более глубокого расслабления. Пока она принимала душ и готовилась к встрече, в её голове крутились воспоминания о том, что произошло во время мастурбации. Она не могла понять всё до конца. Но решила рассказать об этом Феликсу. Если у неё произошёл какой-то сбой после недавней травмы, он точно знал бы, как помочь. Её тревога ослабела при мысли о том, что можно довериться своему любящему супругу. Улыбка вернулась на её лицо, и она тихонько напевала себе под нос в процессе одевания и укладки волос.

• • •

— Здравствуйте, госпожа Ниша — Виктория находилась в очень дорогом сенсориуме на кампусе. Она была совершенно обнажена из-за особенностей технологии, но это было незаметно для окружающих. Её взгляд упал на роскошный бирюзовый лифчик. Потянувшись за подходящими юбками, она ощутила их легкость на своих ногах. Ощущение было таким же приятным, как если бы она действительно носила перчатки, которые появлялись на её руках. Держа юбки в руках, она сделала глубокий поклон матери своего парня.

— Приветствую тебя, Виктория — Пенелопа ответила ей поклоном и протянула руку; Виктория…

Она снова сделала реверанс и с улыбкой произнесла:

— О, Боже! Кажется, вы действительно здесь! — Лицо Виктории светилось от восторга. — Огромное спасибо за то, что подготовили для меня эту комнату. Это просто великолепно! Я лишь однажды пользовалась подобным помещением, когда мои родители так скучали по мне, что хотели увидеть меня вживую.

— Не стоит благодарности, — ответила Пенелопа, осматривая сенсориум. Комната напоминала роскошный зал для приемов в величественном замке: здесь была изысканная золоченая мебель и красивый самовар. — Думаю, мои параметры могут быть... ох... я не чувствую вашей руки. — Она попыталась устроиться на диване, но неловко упала на пол.

— О, Боже! — Щеки Виктории покраснели. — Это ваш первый опыт? — Она хотела поднять руку, но не смогла. Когда Пенелопа кивнула в знак согласия, Виктория старалась сдержать улыбку, накатывающую на её лицо. — Так это ваша настоящая одежда? Да только... вам нужно быть... — Она понизила голос до шепота. — ... голой для этого процесса. Но не переживайте, я увижу вас только одетой. Посмотрите на меня: вы даже не подозреваете, что я тоже без одежды! — Улыбка разразилась внезапно; она пыталась подавить смех.

— Ну да, вы видели меня голой. Но вы выглядели очень элегантно в этом контексте. Ох, Боже! Я явно забалтываюсь. Позвольте сказать прямо: я люблю вашего сына и счастлива за него из-за вашего возвращения. Я уверена, он тоже рад вас видеть… Вот черт! Я снова болтаю! Почему бы вам не раздеться? Мы могли бы выпить чаю вместе?

— Да, всё в порядке — Пенелопа уверенно поднялась с крыльца. Она покинула комнату и сняла одежду в ванной, расположенной в подвале. Виктория, безусловно, очень эксцентричная (легко возбудимая) девушка. В её молодости она была похожа на неё. Хорошо, что все было организовано так тщательно. Мать должна находиться в близких отношениях с девушкой своего сына. Обнаженная, она взглянула на себя в зеркало. Когда-то её взгляд был полон агрессии. Это воспоминание ясно стояло у неё перед глазами. Теперь же его заменили яркие зеленые глаза, излучающие мир и спокойствие. Это лучшее состояние для неё. Она глубоко вздохнула и кивнула своему отражению. Пора заняться чаепитием. Возвращаясь в сенсориум, она отметила для себя, что сумела превратить неловкость прошлой ночи в полезный опыт.

• • •

Чаепитие Пенелопы с подругой её сына прошло великолепно. Обе женщины быстро нашли общий язык, смеясь и рассказывая друг другу истории.

Я — заботливый друг.

Когда встреча завершилась, Пенелопа ускорила шаги и начала насвистывать мелодию про себя, занимаясь послеобеденными делами вместе с Уинифред. С наступлением вечера её желудок снова забурлил от волнения: Феликс скоро вернётся домой. Я вновь увижу своего любимого! Как это часто случалось последнее время, напряжение ощущалось не только внутри неё: пульсация внизу живота и влажные ладони лишь усиливали беспокойство перед его возвращением. Прежде чем муж пришёл домой, она успела надеть трусики; ей следовало поужинать без следов на стуле.

— О, ты ждала меня у двери! Как мило — Феликс приветствовал её озорной улыбкой, поставил портфель в прихожей и протянул жене цветы.

— Ох, дорогой! Это для меня? Они просто потрясающие! — При виде мужа у Пенелопы немного подкосились колени от неожиданности; её сердце переполнилось эмоциями при взгляде на его полное тело. К ужасу своей реакции она поняла, что начинает всхлипывать от волнения и счастья, прижимая букет к своей широкой груди против сарафана.

— Что случилось, Пенни? — спросил Феликс, обнимая её. Они почти мчались по коридору, их одежда задевала о рамки семейных фотографий, которые постоянно менялись, каждая из них отражала моменты из многолетней супружеской жизни. — Не плачь. — Он остановил её на расстоянии вытянутой руки и внимательно посмотрел в лицо. Даже когда слёзы покрывали её щёки, она оставалась самой красивой женщиной на свете для него. Он всегда восхищался её внешностью.

— Я... просто... overwhelmed эмоциями от встречи с тобой, — произнесла она, делая шаг назад и принимая несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свои нервы.

— О, слава богам Олимпа! Надеюсь, причина в этом и ничего более серьёзного,— сказал он, развернув её и легонько шлепнув по спине в сторону кухни. — У меня потрясающие новости! Фам-Брок только что подписал новый контракт. Мой отдел теперь главный.

Когда они вошли на кухню, он протянул руку к бокалу шампанского. Она быстро наполнила его до краёв. Всё, что нужно было услышать Уинифред — это "прекрасные новости", и она уже была готова к этому моменту.

— Ой, это просто великолепно! С кем же заключен контракт? — спросила Пенелопа, наливая воду в вазу и аккуратно расставляя цветы. Она поставила их на стол и внимательно следила за мужем. Его лицо светилось гордостью за достижения.

— Знаешь... не могу пока сказать,— ответил Феликс с улыбкой.

— Военные? Это действительно большая новость! — Она подошла ближе к нему и нежно провела пальцами в перчатках по воротнику его рубашки. — Может быть, я могла бы поздравить тебя в нашей спальне перед ужином? Я имею в виду… по-женски.

— Чепуха, ты ведешь себя как женщина, помогая Фредди с готовкой. Интимные моменты подождут — он рассмеялся, заметив её реакцию. — Не смотри так печально. Ты сегодня использовала сенсориум с особенными взрослыми настройками? Я знаю, что у тебя был насыщенный день.

Пенелопа оглядела комнату в недоумении. В ней была лишь Уинифред; даже Коры не оказалось. Она понизила голос.

— Я воспользовалась комнатой для чая с Викторией Бенингтон. Это было кстати, и мы отлично провели время.

— Рад слышать, что у тебя появились новые знакомые. Ты действительно замечательная мать — он снова шлепнул её по спине, любуясь её довольным лицом.

— Раньше мне это не нравилось, правда? — она кивнула ему в знак согласия и покачивала бедрами до тех пор, пока он не повторил действие.

— Полагаю, тебе всегда это нравилось — он улыбнулся. — В любом случае, я ещё не закончил с новостями. Мы заключили контракт на Венере, и некоторые члены моей команды отправятся туда. Завтра вечером мы устраиваем званый ужин в их честь.

Ужас отразился на лице Пенелопы. Где же хорошие новости? Все складывалось плохо.

— Тебе... нужно будет ехать?

— Я сообщил руководству, что не могу уехать. Не сейчас, когда ты только вернулась к нам. Одна из лучших сторон работы в Фам-Брок заключается в том, что здесь все как одна большая семья. Я буду работать удаленно — он снова собрался шлепнуть её по заднице, но она увернулась.

Пенелопа быстро пришла в себя.

— Я... не смогу организовать званый ужин. Я только что вернулась! Все поймут, что со мной что-то произошло — она прижала руку к груди и почувствовала учащенное дыхание. Посмотрев на открытое окно кухни, она задумалась о том, чтобы выпрыгнуть наружу. — Миссис Геллинг будет там! Она меня ненавидит! Тедди тоже должен быть присутствовать; если я его снова разочарую...

— Все в порядке. Ты смелая женщина, Пенни. Ты преданная жена. Я уверен, что ты организуешь замечательный банкет — Феликс потягивал шампанское — Конечно, с помощью Уинифред.

— Безусловно, Феликс — ответила Уинифред, находясь у плиты.

Напряжение покинуло плечи Пенелопы.

— Я смелая и верная. Всё будет хорошо — она улыбнулась.

— Вот это моя девочка — Феликс снова поднял тост в её честь.

• • •

— Оххх... Феликс... мой дорогой... я могла бы... чувствовать тебя... внутри себя... целый день... каждый день — Пенелопа была влажной и дрожащей массой, извивающейся на своём муже. Она погрузила руки в его живот, обнимая его округлую фигуру — Я скучала по тебе... пока тебя не было... сегодня... так не хватало твоего присутствия.

— Ты готова к моему семени? — Феликс смотрел на её растрепанные тёмные волосы и искажённое лицо. Она всегда была красивой, но в моменты наслаждения её красота захватывала дух.

— Оххх... дай мне его — Она старалась скрыть своё разочарование. Почему же блаженство должно быть таким мимолётным? Он старается изо всех сил, и я горжусь им — Оооо... всади его в меня — Она провела руками по волосам и выгнула спину, когда он завершил процесс слияния. После этого она легла рядом с ним, положив одну грудь на его бедро и поглаживая широкий живот — Есть кое-что… о чем нам нужно поговорить, дорогой.

— Это может подождать до завтра? Я так устал и хочу спать — Феликс гладил её по темным волосам, словно она была любимым щенком.

Пенелопа поджала губы. Ей действительно нужно было удовлетворить свои потребности. Возможно, стоит позволить ему отдохнуть и заняться собой. Но нет… вот в чем проблема.

— Я хотела бы обсудить это прямо сейчас.

— Хорошо, — ответил Феликс, подперев голову подушкой и взглянув на неё с высоты.

— Помнишь, ты говорил о моих перепадах настроения? — Она внимательно посмотрела на него, и он кивнул. — Так вот, моё физическое влечение стало... неожиданно интенсивным с тех пор, как я вернулась домой. Я постоянно касаюсь себя.

Феликс усмехнулся.

— Тебе сорок два года, Пенни. Это нормально для женщин в твоём возрасте. Наслаждайся этим. Пользуйся сенсориумом каждый раз, когда возникает такое желание.

— Можем ли мы использовать его вместе? — Она обняла его за талию, её зеленые глаза светились надеждой.

— Мы могли бы это сделать. Но я так много работаю и, откровенно говоря, у меня нет таких потребностей, как раньше. Я установил его из-за одиночества, но теперь, когда ты дома... — Он улыбнулся ей. — ...чего мне больше всего хотелось бы?

— Вот именно, — Пенелопа едва сдерживала слезы. — Мне нужно хотеть только тебя. Этого должно быть достаточно. Но внутри... всё горит. И я не могу это утолить. Могу ли я признаться в чем-то мучительном?

— Конечно. Хорошая жена должна делиться всем со своим мужем.

Она кивнула в знак согласия. Действительно, хорошая жена делится всем.

— До всего этого я мастурбировала несколько раз в неделю и думала о мужчинах из своих любовных романов... эээ… — Она прочистила горло. — И о тебе тоже. Но теперь эти вымышленные мужчины не приносят удовлетворения. В основном я думаю только о тебе и о связи с Уинни и Тедди. Не в сексуальном смысле! Я имею в виду то, что они не голые,— быстро добавила она.— За исключением случаев, когда мои мысли необъяснимым образом обращаются к ужасно большому пенису Теодора… Но почему-то размышления о том, чтобы быть хорошей матерью и другом... действительно возбуждают меня. Боюсь подумать, что что-то извращенное могло закрасться в мою голову за время моего отсутствия…

— Совсем нет, — улыбка Феликса стала менее естественной, а его взгляд искал ее. — Ты просто запуталась и переживаешь эмоциональную травму. Разумеется, твой разум пытается найти утешение в близости с другими людьми. Возможно, это своего рода перенос. Я понимаю, что это может показаться странным, когда Тедди и Фредди появляются в твоей голове во время интимных моментов. Но я уверен, ты не первая женщина, с которой это происходит.

— Не первая? — Пенелопа устроилась поудобнее, скрестив ноги и потерев подбородок. В воздухе все еще витал резкий запах секса. — Может быть, стоит обратиться к психиатру? Мне нужна помощь?

— Нет-нет, это совершенно нормально, — сказал Феликс и нежно похлопал её по колену. — Тебе просто нужно направить свои мысли на более уместные вещи. Если твое тело жаждет близости, подумай обо мне. Разве твой муж не подходит для таких фантазий?

— О да! — Пенелопа кивнула с пониманием. — Мне следует больше сосредоточиться на нашей связи. Я даже не знаю, как Уинни и Тедди оказались в моей голове. Это был "перенос"? Так ты это назвал?

— Верно, — подтвердил Феликс с кивком головой. — Ты управляешь своей жизнью сама. Теперь ты знаешь свои желания относительно фантазий и можешь реализовать их.

— Ох, Феликс! — Она наклонилась вперед и обняла его крепко. — Мне так повезло иметь тебя как мужа.

— И мне с тобой тоже,— ответил он игриво шлепнув её по груди.

На её лице появилась озорная улыбка.

— Хочешь что-то интересное увидеть? — спросила она, выпрямившись и приподняв грудь перед ним. Сосок попал ей в рот, и она смотрела ему прямо в глаза во время этого действия.— Как тебе?

Сосок.

— Ты просто потрясающая, моя дорогая. Настолько великолепная, что у Феликса едва не возникла новая эрекция. Почти.

Пенелопа провела языком по соску, вызывая мурашки по всему телу.

Она выплюнула его и улыбнулась.

— Не хочешь ещё немного развлечься со своей супругой?

— Я понимаю, что ты вся на взводе. Беги и позаботься о себе. Мне нужно отдохнуть — Расслабившись на подушке, он поцеловал её.

— Хорошо — Она сделала вид, что нахмурилась, кивнула и вскочила с постели, устремившись в ванную.

Феликс наблюдал за тем, как прекрасно движется тело его жены, пока оно не исчезло за дверью ванной комнаты. Затем он открыл экран и несколько минут делал заметки. Закончив работу, закрыл экран, выключил свет и лег спать.

• • •

Пенелопа долго оставалась в ванной. Она сидела на крышке унитаза с раздвинутыми ногами: одной рукой вводила пальцы во влагалище, а другой ласкала клитор.

— Феликс... Феликс... — Она испытала два оргазма, мысленно сосредоточившись на муже. Но вскоре её концентрация ослабла, и удовольствие стало затихать. Однако потребность оставалась неудовлетворенной. Её руки начали действовать активнее, но без успеха. Мысли блуждали в поисках наслаждения. Она вновь вернулась к запретным желаниям.

— Оххх... Тедди... покажи мне свою любовь ко мне. Я готова на всё... ууугххх... ради тебя... но ты продолжаешь держаться на расстоянии — Ранее той ночью она пыталась поговорить с ним в его комнате, но он даже не впустил её внутрь. Судя по всему, Виктория и Уинифред говорили правду: ему не хватало Пенелопы совсем не казалось таковым; она была лишь обузой в его доме. "Хорошая мать… делает своего сына… счастливым" — ей пришло в голову сравнение с Викторией и её сыном: огромный член Тедди исследует тесные пределы Виктории. В воображении она рисовала их признания в любви во время близости — Ууугххх… Тедди… ууугххх — Глаза Пенелопы закатились от наслаждения при невероятном оргазме.

Когда она пришла в себя, чувство вины охватило её. Неужели это всё ещё тот самый "перенос"? Ей хотелось, чтобы муж всё ещё не спал — тогда она смогла бы обсудить с ним то, что только что произошло. В её голове возникали образы сына и его подруги. Одна лишь мысль об этом снова разожгла в ней возбуждение. Она начала тереть клитор и приподняла грудь, захватив сосок зубами. Поскольку муж спал, у неё не было возможности поговорить... некому было помочь избавиться от нежелательных мыслей.

В какой-то необычный момент того дня она чувствовала, что делит пространство с Викторией, когда обе были нагишом. Но это не совсем так. Они физически не находились рядом и обе были одеты. Тем не менее, их связь была такой же интимной, как если бы они были обнажены вместе. Она знала, как выглядит Виктория без одежды. Во время чаепития они общались в таком же уязвимом состоянии, как Теодор со своей девушкой во время их откровенных моментов. Мысли Пенелопы достигли новой волны интенсивности.

Когда она закончила все приготовления к сну — приняла душ и причесалась — вышла из ванной с дрожащими ногами и хаотичными мыслями в голове. Завтра ей придётся рассказать обо всём муже. Его тихий храп помог снять напряжение, когда она устроилась под одеялом рядом с ним. Она сосредоточилась на звуках его сна и глубоко вздохнула, прижавшись к нему. Жизнь была бы гораздо проще, если бы он всегда был рядом с ней; ей хотелось, чтобы он никогда не покидал её сторону.